С первого мая она была моей любовницей. Ее преданность мне несомненна, ее любят здесь, при дворе. Тем не менее я не в силах отказывать в предсмертном желании кому-либо из моих подданных. Как же я предстану перед Господом, если на мою душу ляжет столь тяжкий грех? И потом, — тут король улыбнулся, словно желая намекнуть:
«между нами, мужчинами», — я не уподобляюсь обычным мужчинам, и мои монаршие аппетиты нельзя насытить даже такой очаровательной леди, как Блейз Уиндхем.
Так что вы сдержите обещание, данное своему покойному дяде, и угодите мне, женившись на этой леди, когда закончится ее траур. Позвольте заверить вас, что у нее чудесный характер, ибо в первые месяцы ее пребывания здесь, при дворе, ее непорочность стала легендой. Понадобилось немало уговоров, чтобы она согласилась выполнить свой долг перед королем. Подобно моей матери и бабушке, Блейз Уиндхем — порядочная женщина. Она станет отличной женой, и, если вы дадите мне время поговорить с ней, можете немедленно просить ее руки. Я поговорю с ней сегодня же, но пока попрошу вас не попадаться ей на глаза. Уилл отведет вас в удобную комнату, вы получите все, что вам понадобится. Комнату вы сможете занимать до тех пор, пока не женитесь на Блейз. О вашей свадьбе я объявлю в самом непродолжительном времени, и церемония состоится здесь, в Гринвиче, если, конечно, леди не сбежит от вас.
Такой поворот дела ошеломил Энтони Уиндхема. Не найдясь с ответом, он поднялся и начал сбивчиво бормотать слова благодарности, а затем последовал за Уиллом Саммерсом из королевских покоев. Шут привел его в небольшую, красиво обставленную комнату с видом на фонтан в парке и камином, в котором уже весело полыхали поленья. Здесь находились кровать, несколько стульев и стол, на котором стояли графин вина и два кубка.
— Здесь вас никто не потревожит, милорд Уиндхем, — сказал Уилл Саммерс. — Ужин принесут вам в комнату, а я приду, когда король пришлет за вами, — шут учтиво поклонился и вышел.
Тони тихо рассмеялся. «Каким невероятным выдался этот день», — подумал он, качая головой. Подойдя к столу, он налил себе вина и, потягивая его, расположился у камина. Должно быть, он бредит. Только что он поведал королю самую не правдоподобную ложь, и Генрих Тюдор моментально поверил в нее. Он солгал королю, и ради чего? Ради женщины, в которую был влюблен с того самого дня, как впервые ее увидел. Ради женщины, которая ненавидела его и воспользовалась первым удобным случаем, чтобы сбежать. Ради женщины, которая благодаря своей красоте завоевывала себе власть и положение. Ради женщины, которая пробыла в трауре не более полугода!
Дядя Энтони скончался, едва успев удариться о землю в тот ужасный день почти год назад. Он ничего не сказал перед смертью, и Тони не давал ему никаких обещаний. Однако только что он изложил эту ложь так убедительно, что король принял ее за истину. Тони и сам почти уверовал в нее — теперь ему казалось, что именно так все и было. Он поражался самому себе: узнав истинную сущность Блейз Уиндхем, он все равно решился на явную ложь, лишь бы добиться ее. И совершенно неожиданно его старания увенчались успехом! Господи, да это и впрямь был успех! Теперь ему придется жениться на Блейз, даже если он этого не захочет.
Неужели он до сих пор желает ее? В этом Энтони не был уверен. Стоило ему представить Блейз в объятиях другого мужчины, пусть даже короля, как он приходил в ярость.
Представлять Блейз лежащей в постели короля было еще мучительнее. Его даже не столько тревожили мысли о том, что она была женой Эдмунда, сколько новость, что она стала любовницей Генриха Тюдора. Энтони не имел ни малейшего намерения смотреть сквозь пальцы на похождения своей жены, как это делали лорд Тейлбойз и мастер Кэри. Нет, они поженятся здесь, в Гринвиче, но с благословения короля в тот же день уедут в Риверс-Эдж! И это позволение он выпросит у короля еще до свадьбы.
Энтони вновь рассмеялся. «Времени заключать сделку уже не осталось, Тони», — напомнил он себе. Брак улажен, и благодаря ему самому, а не Генриху Тюдору! Поднявшись, он прошелся по комнате, стащил с себя сапоги и улегся в постель. Подгоняемый нестерпимым желанием вновь увидеть Блейз, он проделал путь из Херефордшира вдвое быстрее обычного и теперь вдруг почувствовал страшную усталость. Он заснул так крепко, что не слышал, как молодая служанка на цыпочках вошла в комнату и поставила на стол поднос с холодным мясом, хлебом и сыром.
Этой ночью шел дождь. Сидя в постели рядом со своей прекрасной возлюбленной, король задумчиво ласкал ее груди. Волны желания проходили по его телу, и он понимал, что ему будет недоставать Блейз. Она оказалась удивительно мудрой и страстной женщиной. Ни с кем еще он не испытывал такого удовлетворения. Правда, ее мудрость не сочеталась с коварством, как у мистрис Анны Болейн. Блейз не могла причинить ему боль — ни сейчас, ни потом, если бы их отношения продолжались. Как жаль, что, несмотря на репутацию ее семьи, в которой все дети рождались здоровыми, он не в состоянии сам жениться на Блейз! Из нее получилась бы хорошая королева и добрая мать для сыновей. Пути Господни неисповедимы.
Блейз почувствовала, что он чем-то озабочен, и задумалась, что бы это значило. Она уже не раз замечала, как Генрих украдкой поглядывает на мистрис Анну Болейн. Блейз не стала бы возражать, если бы король решил, что им пора расстаться, но ради этой похожей на кошку распутницы с колким язычком — нет, немыслимо! До нее уже дошли слухи, что мистрис Анна, услышав, как Блейз называют «тихой любовницей», заметила: «Она не столько тиха, сколько тупа, господа». Нет, мистрис Болейн совсем не та женщина, какая нужна Гэлу.
— Что случилось, милорд? — спросила Блейз, глядя прямо в глаза Генриху.
Он мгновенно оторвался от раздумий и, склонившись, поцеловал ее.
— Давай сначала покончим с более приятным занятием, моя простушка, — предложил он, — а затем поговорим.
Несколько минут он ласкал ее соски, зная, что это возбуждает Блейз, а затем вонзился в нее с такой яростью, как никогда не делал прежде, проникая в самую глубину ее лона в приливе растущей страсти. Запрокинув ее руки за голову, он грубо впился в ее губы.
Генрих — восхитительный возлюбленный, думала она.
Ему точно известно, как расшевелить ее, заставить исполнять его желания. Он научил Блейз тому, что не могло представиться даже самому извращенному воображению, и хотя он всегда был силен и любил подчинять ее себе, он ни разу не прибегал к жестокости. И сегодня он любил ее, пока оба не упали в изнеможении, тяжело дыша.
Он взял ее за руку и, повернув, поцеловал в ладонь.
— Я хочу, чтобы ты вышла замуж, — деловито произнес он, и эти слова заставили Блейз затаить дыхание.
— За кого?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
«между нами, мужчинами», — я не уподобляюсь обычным мужчинам, и мои монаршие аппетиты нельзя насытить даже такой очаровательной леди, как Блейз Уиндхем.
Так что вы сдержите обещание, данное своему покойному дяде, и угодите мне, женившись на этой леди, когда закончится ее траур. Позвольте заверить вас, что у нее чудесный характер, ибо в первые месяцы ее пребывания здесь, при дворе, ее непорочность стала легендой. Понадобилось немало уговоров, чтобы она согласилась выполнить свой долг перед королем. Подобно моей матери и бабушке, Блейз Уиндхем — порядочная женщина. Она станет отличной женой, и, если вы дадите мне время поговорить с ней, можете немедленно просить ее руки. Я поговорю с ней сегодня же, но пока попрошу вас не попадаться ей на глаза. Уилл отведет вас в удобную комнату, вы получите все, что вам понадобится. Комнату вы сможете занимать до тех пор, пока не женитесь на Блейз. О вашей свадьбе я объявлю в самом непродолжительном времени, и церемония состоится здесь, в Гринвиче, если, конечно, леди не сбежит от вас.
Такой поворот дела ошеломил Энтони Уиндхема. Не найдясь с ответом, он поднялся и начал сбивчиво бормотать слова благодарности, а затем последовал за Уиллом Саммерсом из королевских покоев. Шут привел его в небольшую, красиво обставленную комнату с видом на фонтан в парке и камином, в котором уже весело полыхали поленья. Здесь находились кровать, несколько стульев и стол, на котором стояли графин вина и два кубка.
— Здесь вас никто не потревожит, милорд Уиндхем, — сказал Уилл Саммерс. — Ужин принесут вам в комнату, а я приду, когда король пришлет за вами, — шут учтиво поклонился и вышел.
Тони тихо рассмеялся. «Каким невероятным выдался этот день», — подумал он, качая головой. Подойдя к столу, он налил себе вина и, потягивая его, расположился у камина. Должно быть, он бредит. Только что он поведал королю самую не правдоподобную ложь, и Генрих Тюдор моментально поверил в нее. Он солгал королю, и ради чего? Ради женщины, в которую был влюблен с того самого дня, как впервые ее увидел. Ради женщины, которая ненавидела его и воспользовалась первым удобным случаем, чтобы сбежать. Ради женщины, которая благодаря своей красоте завоевывала себе власть и положение. Ради женщины, которая пробыла в трауре не более полугода!
Дядя Энтони скончался, едва успев удариться о землю в тот ужасный день почти год назад. Он ничего не сказал перед смертью, и Тони не давал ему никаких обещаний. Однако только что он изложил эту ложь так убедительно, что король принял ее за истину. Тони и сам почти уверовал в нее — теперь ему казалось, что именно так все и было. Он поражался самому себе: узнав истинную сущность Блейз Уиндхем, он все равно решился на явную ложь, лишь бы добиться ее. И совершенно неожиданно его старания увенчались успехом! Господи, да это и впрямь был успех! Теперь ему придется жениться на Блейз, даже если он этого не захочет.
Неужели он до сих пор желает ее? В этом Энтони не был уверен. Стоило ему представить Блейз в объятиях другого мужчины, пусть даже короля, как он приходил в ярость.
Представлять Блейз лежащей в постели короля было еще мучительнее. Его даже не столько тревожили мысли о том, что она была женой Эдмунда, сколько новость, что она стала любовницей Генриха Тюдора. Энтони не имел ни малейшего намерения смотреть сквозь пальцы на похождения своей жены, как это делали лорд Тейлбойз и мастер Кэри. Нет, они поженятся здесь, в Гринвиче, но с благословения короля в тот же день уедут в Риверс-Эдж! И это позволение он выпросит у короля еще до свадьбы.
Энтони вновь рассмеялся. «Времени заключать сделку уже не осталось, Тони», — напомнил он себе. Брак улажен, и благодаря ему самому, а не Генриху Тюдору! Поднявшись, он прошелся по комнате, стащил с себя сапоги и улегся в постель. Подгоняемый нестерпимым желанием вновь увидеть Блейз, он проделал путь из Херефордшира вдвое быстрее обычного и теперь вдруг почувствовал страшную усталость. Он заснул так крепко, что не слышал, как молодая служанка на цыпочках вошла в комнату и поставила на стол поднос с холодным мясом, хлебом и сыром.
Этой ночью шел дождь. Сидя в постели рядом со своей прекрасной возлюбленной, король задумчиво ласкал ее груди. Волны желания проходили по его телу, и он понимал, что ему будет недоставать Блейз. Она оказалась удивительно мудрой и страстной женщиной. Ни с кем еще он не испытывал такого удовлетворения. Правда, ее мудрость не сочеталась с коварством, как у мистрис Анны Болейн. Блейз не могла причинить ему боль — ни сейчас, ни потом, если бы их отношения продолжались. Как жаль, что, несмотря на репутацию ее семьи, в которой все дети рождались здоровыми, он не в состоянии сам жениться на Блейз! Из нее получилась бы хорошая королева и добрая мать для сыновей. Пути Господни неисповедимы.
Блейз почувствовала, что он чем-то озабочен, и задумалась, что бы это значило. Она уже не раз замечала, как Генрих украдкой поглядывает на мистрис Анну Болейн. Блейз не стала бы возражать, если бы король решил, что им пора расстаться, но ради этой похожей на кошку распутницы с колким язычком — нет, немыслимо! До нее уже дошли слухи, что мистрис Анна, услышав, как Блейз называют «тихой любовницей», заметила: «Она не столько тиха, сколько тупа, господа». Нет, мистрис Болейн совсем не та женщина, какая нужна Гэлу.
— Что случилось, милорд? — спросила Блейз, глядя прямо в глаза Генриху.
Он мгновенно оторвался от раздумий и, склонившись, поцеловал ее.
— Давай сначала покончим с более приятным занятием, моя простушка, — предложил он, — а затем поговорим.
Несколько минут он ласкал ее соски, зная, что это возбуждает Блейз, а затем вонзился в нее с такой яростью, как никогда не делал прежде, проникая в самую глубину ее лона в приливе растущей страсти. Запрокинув ее руки за голову, он грубо впился в ее губы.
Генрих — восхитительный возлюбленный, думала она.
Ему точно известно, как расшевелить ее, заставить исполнять его желания. Он научил Блейз тому, что не могло представиться даже самому извращенному воображению, и хотя он всегда был силен и любил подчинять ее себе, он ни разу не прибегал к жестокости. И сегодня он любил ее, пока оба не упали в изнеможении, тяжело дыша.
Он взял ее за руку и, повернув, поцеловал в ладонь.
— Я хочу, чтобы ты вышла замуж, — деловито произнес он, и эти слова заставили Блейз затаить дыхание.
— За кого?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111