О-о, как изумительно это платье идет тебе, моя дикарка! Его изумрудный блеск подчеркивает матовость твоей кожи. Ей-богу, ты очень соблазнительна сейчас, но нет, я думаю, нам надо поговорить. Твое лицо омрачено неясными догадками.
Тэсс вздрогнула: его грубовато-бархатистый голос ласкал ее, как поцелуй. Как легко он ломает ее оборону! А ведь она полна решимости сопротивляться ему.
Андре пробормотал что-то сквозь зубы, потом зашевелился на постели.
— Да, но этот промысел далеко не так выгоден, как провоз золотых гиней. Такие дела, разумеется, очень опасны и грозят виселицей, если человека поймают. Но это лишь делает поставку золота — и определенного человеческого груза — более прибыльной, поскольку лишь немногие отваживаются на такой риск. Это тот промысел, о котором мне хочется узнать побольше.
— Поставки золота? — У Тэсс напряглись плечи. — Я ничего не знаю о таком грузе. Вы, должно быть, имеете в виду другое побережье, возможно, Дил. Лис никогда бы… — Тэсс с опозданием поняла свой промах.
Собравшись с духом, она взяла себя в руки.
— И этот Ромнийский Лис тоже очень интересует меня, — тихо произнес Андре. — Ты близка к нему?
— Не ближе любого другого, — жестко ответила она.
— Я вижу, ты хранишь свои секреты. Даже от меня?
— Вы чужак, капитан. Вы сами говорили, что, возможно, принадлежите к парижскому сброду. Или являетесь одним из умнейших агентов Наполеона, — с безразличным видом добавила она, хотя сердце ее сжималось от страха.
Что знает этот француз о поставках золота с побережья Ромни? Неужели это все-таки правда? Неужели ее Лис и в самом деле изменник?
— Иногда я слишком много говорю, — хмуро пробормотал мужчина рядом с ней, протягивая руку к ее холодным пальцам.
Тэсс очень осторожно отодвинулась от него.
— Кто рассказал вам об этом? — допытывалась она в отчаянном желании узнать правду, положить конец этой безжалостной неопределенности.
Андре не делал попыток снова прикоснуться к ней.
— Не один человек, а многие. Контрабанда — обычное дело на этой стороне Ла-Манша. Ты собираешься обратить мое участие против меня? — поинтересовался он.
Ей невольно вспомнились горькие слова виконта Рейвенхерста о людях, занимающихся контрабандой золота во времена обесценивания французской валюты; тем самым они продлевали ненавистную войну.
В душе Тэсс понимала, что многое из сказанного Дейком было правдой. Каждая контрабандная гинея означала безвинно пролитую кровь — как английскую, так и французскую.
А что до мужчины рядом с ней… Он был контрабандистом — это она знала наверняка. Но кем еще? Шпионом? Возможно, убийцей? Сможет ли она вынести груз его темных секретов? Горло Тэсс сжалось от спазма, и ей пришлось сглотнуть, чтобы заговорить.
— Если бы я узнала, что вы замешаны в контрабанде золота и продаже военных секретов, я бы сделала все, что в моей власти, чтобы остановить вас, — сказала она. — Контрабанда коньяка и шелка — это одно. Наше побережье кормилось с этого промысла на протяжении столетий — задолго до того, как Наполеон с Веллингтоном столкнулись лбами. Но продажа военных секретов и спекуляция золотыми гинеями — вещь возмутительная, потому что, подобно болезни, она уничтожает наших ближних. — Тэсс сплела пальцы, потом опустила напряженные руки на колени. — Если вы занимались этим, я не хочу об этом знать. То, что вы делали до встречи со мной, меня не касается, — ее голос на секунду дрогнул, а потом ожесточился, — но если вы будете снова заниматься такими вещами, капитан, я наверняка узнаю об этом. И тогда, уж поверьте мне, вы всю свою жизнь будете жалеть о том, что вытащили меня из моря.
В каюте повисла напряженная тишина, с бьющимся сердцем Тэсс ждала ответа Андре. Она услышала, как он шумно вздохнул.
В следующее мгновение Андре поймал пальцами длинную прядь ее золотисто-каштановых волос и притянул ее к себе — так близко, что Тэсс почувствовала на щеке его горячее дыхание.
— Ты смеешь угрожать мне, англичанка? — Его голос был обманчиво мягким, но в нем слышались металлические нотки.
— Да, если вы имеете отношение к этому делу, — дерзко ответила она.
— Я могу уничтожить тебя в одно мгновение, женщина. На этом корабле я хозяин и господин. Все должны подчиняться мне — даже ты!
— Я прежде всего должна слушаться собственной совести.
— Даже если это идет вразрез с моим приказанием? — прогремел француз.
Тем не менее она не дрогнула.
— Разумеется.
— В таком случае ты либо дурочка, либо очень смелая женщина. — Его голос сорвался до хриплого рычания. — Которая из двух?
— Если вам нужна прирученная рыба, не надо было закидывать удочку в опасных водах, капитан.
— Ты насмехаешься надо мной, женщина? — проревел Андре. — Дьявол, ты слишком много себе позволяешь! — С проклятием он запустил руки глубоко ей в волосы и притянул ее к себе на голую грудь. — Однако прирученная рыба и в самом деле не то, что мне нужно, дорогая моя, в этом ты определенно права.
Сжав пальцы, он откинул ее голову назад. Сердце Тэсс бешено забилось, когда она ощутила на лице его обжигающий взгляд.
Вдруг француз откинул голову и громко расхохотался. От раскатов его смеха затряслась вся каюта.
— Да, во имя всех святых, ты сама наполовину морское создание, совсем как я. Так оно и есть, ибо ты делаешь то, что ни одна женщина не осмелилась сделать раньше.
Андре грубовато прижал ее голову к своей покрытой волосами груди, и вдруг Тэсс услышала бешеное биение его сердца. Или это было ее сердце?
— Ты слышишь, англичанка? Этот грохот — твоя работа. И это тоже из-за тебя. — Он резко шевельнулся, и бедро ей прожгло прикосновение его непокорного мужского естества. Голос его стал хриплым и грубым от желания. — Вот сейчас твои глаза сверкают как дымчатое зеленовато-серое стекло, пока в тебе разгорается страсть. Это зрелище пронзает меня подобно клинку, женщина. — Голос Андре прервался. — Да, ты имеешь право многого требовать, ибо я рискнул бы всем ради тебя. Возможно, я уже это сделал, — сумрачно добавил он.
— Что…
— Сейчас я буду задавать вопросы. Вернемся к мужчине, проживающему в твоей гостинице.
Тэсс непроизвольно сжалась.
— Да, я знаю этого лорда, — отрывисто продолжал Андре. — Этот дурак из Лондона наблюдает за тобой исподтишка. У меня тоже была возможность понаблюдать за ним. У него в глазах огонь, а в сердце лед — так мне кажется. На море мы бы хорошо подошли друг другу, но на суше… — Его голос упал, сделавшись затаенным и настойчивым. — Скажи мне, сердце мое, — с нажимом спросил он, захватив ее ягодицы сильными пальцами и прижимая к своим твердым бедрам, — кто победитель на суше? — прохрипел он, придавливая ее к своему горячему, напряженному жезлу. — Кому на земле достанется твое сердце?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
Тэсс вздрогнула: его грубовато-бархатистый голос ласкал ее, как поцелуй. Как легко он ломает ее оборону! А ведь она полна решимости сопротивляться ему.
Андре пробормотал что-то сквозь зубы, потом зашевелился на постели.
— Да, но этот промысел далеко не так выгоден, как провоз золотых гиней. Такие дела, разумеется, очень опасны и грозят виселицей, если человека поймают. Но это лишь делает поставку золота — и определенного человеческого груза — более прибыльной, поскольку лишь немногие отваживаются на такой риск. Это тот промысел, о котором мне хочется узнать побольше.
— Поставки золота? — У Тэсс напряглись плечи. — Я ничего не знаю о таком грузе. Вы, должно быть, имеете в виду другое побережье, возможно, Дил. Лис никогда бы… — Тэсс с опозданием поняла свой промах.
Собравшись с духом, она взяла себя в руки.
— И этот Ромнийский Лис тоже очень интересует меня, — тихо произнес Андре. — Ты близка к нему?
— Не ближе любого другого, — жестко ответила она.
— Я вижу, ты хранишь свои секреты. Даже от меня?
— Вы чужак, капитан. Вы сами говорили, что, возможно, принадлежите к парижскому сброду. Или являетесь одним из умнейших агентов Наполеона, — с безразличным видом добавила она, хотя сердце ее сжималось от страха.
Что знает этот француз о поставках золота с побережья Ромни? Неужели это все-таки правда? Неужели ее Лис и в самом деле изменник?
— Иногда я слишком много говорю, — хмуро пробормотал мужчина рядом с ней, протягивая руку к ее холодным пальцам.
Тэсс очень осторожно отодвинулась от него.
— Кто рассказал вам об этом? — допытывалась она в отчаянном желании узнать правду, положить конец этой безжалостной неопределенности.
Андре не делал попыток снова прикоснуться к ней.
— Не один человек, а многие. Контрабанда — обычное дело на этой стороне Ла-Манша. Ты собираешься обратить мое участие против меня? — поинтересовался он.
Ей невольно вспомнились горькие слова виконта Рейвенхерста о людях, занимающихся контрабандой золота во времена обесценивания французской валюты; тем самым они продлевали ненавистную войну.
В душе Тэсс понимала, что многое из сказанного Дейком было правдой. Каждая контрабандная гинея означала безвинно пролитую кровь — как английскую, так и французскую.
А что до мужчины рядом с ней… Он был контрабандистом — это она знала наверняка. Но кем еще? Шпионом? Возможно, убийцей? Сможет ли она вынести груз его темных секретов? Горло Тэсс сжалось от спазма, и ей пришлось сглотнуть, чтобы заговорить.
— Если бы я узнала, что вы замешаны в контрабанде золота и продаже военных секретов, я бы сделала все, что в моей власти, чтобы остановить вас, — сказала она. — Контрабанда коньяка и шелка — это одно. Наше побережье кормилось с этого промысла на протяжении столетий — задолго до того, как Наполеон с Веллингтоном столкнулись лбами. Но продажа военных секретов и спекуляция золотыми гинеями — вещь возмутительная, потому что, подобно болезни, она уничтожает наших ближних. — Тэсс сплела пальцы, потом опустила напряженные руки на колени. — Если вы занимались этим, я не хочу об этом знать. То, что вы делали до встречи со мной, меня не касается, — ее голос на секунду дрогнул, а потом ожесточился, — но если вы будете снова заниматься такими вещами, капитан, я наверняка узнаю об этом. И тогда, уж поверьте мне, вы всю свою жизнь будете жалеть о том, что вытащили меня из моря.
В каюте повисла напряженная тишина, с бьющимся сердцем Тэсс ждала ответа Андре. Она услышала, как он шумно вздохнул.
В следующее мгновение Андре поймал пальцами длинную прядь ее золотисто-каштановых волос и притянул ее к себе — так близко, что Тэсс почувствовала на щеке его горячее дыхание.
— Ты смеешь угрожать мне, англичанка? — Его голос был обманчиво мягким, но в нем слышались металлические нотки.
— Да, если вы имеете отношение к этому делу, — дерзко ответила она.
— Я могу уничтожить тебя в одно мгновение, женщина. На этом корабле я хозяин и господин. Все должны подчиняться мне — даже ты!
— Я прежде всего должна слушаться собственной совести.
— Даже если это идет вразрез с моим приказанием? — прогремел француз.
Тем не менее она не дрогнула.
— Разумеется.
— В таком случае ты либо дурочка, либо очень смелая женщина. — Его голос сорвался до хриплого рычания. — Которая из двух?
— Если вам нужна прирученная рыба, не надо было закидывать удочку в опасных водах, капитан.
— Ты насмехаешься надо мной, женщина? — проревел Андре. — Дьявол, ты слишком много себе позволяешь! — С проклятием он запустил руки глубоко ей в волосы и притянул ее к себе на голую грудь. — Однако прирученная рыба и в самом деле не то, что мне нужно, дорогая моя, в этом ты определенно права.
Сжав пальцы, он откинул ее голову назад. Сердце Тэсс бешено забилось, когда она ощутила на лице его обжигающий взгляд.
Вдруг француз откинул голову и громко расхохотался. От раскатов его смеха затряслась вся каюта.
— Да, во имя всех святых, ты сама наполовину морское создание, совсем как я. Так оно и есть, ибо ты делаешь то, что ни одна женщина не осмелилась сделать раньше.
Андре грубовато прижал ее голову к своей покрытой волосами груди, и вдруг Тэсс услышала бешеное биение его сердца. Или это было ее сердце?
— Ты слышишь, англичанка? Этот грохот — твоя работа. И это тоже из-за тебя. — Он резко шевельнулся, и бедро ей прожгло прикосновение его непокорного мужского естества. Голос его стал хриплым и грубым от желания. — Вот сейчас твои глаза сверкают как дымчатое зеленовато-серое стекло, пока в тебе разгорается страсть. Это зрелище пронзает меня подобно клинку, женщина. — Голос Андре прервался. — Да, ты имеешь право многого требовать, ибо я рискнул бы всем ради тебя. Возможно, я уже это сделал, — сумрачно добавил он.
— Что…
— Сейчас я буду задавать вопросы. Вернемся к мужчине, проживающему в твоей гостинице.
Тэсс непроизвольно сжалась.
— Да, я знаю этого лорда, — отрывисто продолжал Андре. — Этот дурак из Лондона наблюдает за тобой исподтишка. У меня тоже была возможность понаблюдать за ним. У него в глазах огонь, а в сердце лед — так мне кажется. На море мы бы хорошо подошли друг другу, но на суше… — Его голос упал, сделавшись затаенным и настойчивым. — Скажи мне, сердце мое, — с нажимом спросил он, захватив ее ягодицы сильными пальцами и прижимая к своим твердым бедрам, — кто победитель на суше? — прохрипел он, придавливая ее к своему горячему, напряженному жезлу. — Кому на земле достанется твое сердце?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121