Я подозревал нечто подобное. Ты чересчур умна, ведьма. — Глаза Рейвенхерста потемнели, когда Тэсс протянула к нему руки.
— Это был кратчайший путь, любовь моя. А теперь я сделалась ужасно распутной и не хочу терять ни секунды, чтобы совершить все то, о чем мечтала.
Хрипло застонав, Рейвенхерст затворил дверь, потом медленно подошел к жене.
— Ты этого хочешь, чайка? Правда?
— Разумеется, я давно собираюсь открыть старую печную трубу, как научил меня Джек. Понимаешь, моя мать оставила там для меня дневник. Полагаю, мы можем подняться наверх и…
С бешеным проклятием Рейвенхерст притянул ее к своему твердому телу; глаза его горели от вожделения.
— Силы небесные, женщина! Ты способна совратить святого! Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю.
— Правда? — Глаза Тэсс неожиданно потемнели от раздумья. — У тебя есть из чего выбирать, Дейн. Я уверена, дюжины хорошо воспитанных женщин горят желанием заполучить тебя. Знаешь, мне бы не хотелось стоять на твоем пути. — Только едва заметная дрожь в голосе выдавала ее потаенные чувства.
— Стоять на моем пути? Стоять на моем пути? — прорычал виконт. — Господи, мне не надо никого другого! Только одна зеленоглазая искусительница с волосами цвета бургундского — вот все, что мне нужно. Я начинаю подозревать, даже больше, чем мне нужно. — Его глаза превратились в темные щелочки. — Неужели опять эта миссис Тредуэлл сует нос не в свое дело? Неужели моя тетушка…
— Нет, ничего похожего, любовь моя. Просто…
Процедив сквозь зубы проклятие, Рейвенхерст привлек жену и заставил замолчать тем же способом, каким мужчины делают это с незапамятных времен. Прижавшись к ее рту горячими требовательными губами, он разомкнул ее губы языком и застонал, почувствовав, как его обволакивает ее нежный жар.
— Пресвятая Дева, как ты восхитительна! Еще, малышка. Дай мне умереть от этого восторга!
Проворными пальцами он начал расстегивать ряд мелких пуговок у нее на спине. В то же самое время Тэсс набросилась на идеально накрахмаленные складочки манишки своего мужа. Атлас яростно шуршал о черное тонкое сукно — они стремились освободиться от одежды и ощутить прикосновение обнаженного тела.
— Любимый мой, — выдохнула Тэсс.
— Такая нежная, — пробормотал Рейвенхерст.
Прямо там, в прохладном туннеле, на скомканном и втоптанном в пыль элегантном сюртуке, Рейвенхерст овладел женой, наполняя ее пылкостью и неистовством своей любви, пока она со стоном не вцепилась пальцами в его спину.
— Да, чайка. Так… так… умираю!
— Силы небесные, Дейн, я…
И там, в затененном туннеле, суровый герой Трафальгара наконец обрел свое пристанище, найдя то счастье, к которому всегда стремился. Позабыв про оружие, предателей и корабли, он шептал потаенные бретонские любовные слова, прижавшись губами к матовой коже Тэсс и понимая, что его мучительные воспоминания уходят, сгорая в сияющем пламени, светящемся в глазах его жены, когда она содрогалась под ним, вовлекая их обоих в кружащийся вихрь страсти.
Несколько часов спустя, когда над горизонтом, разворачивая серебряный парус, заскользила луна, старый Томас завершал последний обход шатких останков разрушенной стены монастыря. Слуга замер, нахмурив кустистые брови. Опять наверху, у белого сада, ему послышался смех. Он обернулся, прищурив глаза. Но ничего не увидел: все было как обычно.
Стянув с головы видавшую виды шляпу, старик с раздражением почесал голову. Какая-то чертовщина!
Это, конечно, лишь ветер, шумящий в дубовой рощице. Да, всего-навсего старые камни, звучащие эхом под кусочками падающего гравия. Слегка пожав плечами, Томас пошел вниз с холма к своему домику.
«Странное это место», — подумал он в тысячный раз. По крайней мере молодая госпожа вышла замуж, и этот ее морской капитан не оставит ей времени бродить здесь, в тени деревьев. Да, для него женитьба давно забытое дело, подумал старый слуга, и его морщинистое лицо осветила улыбка. Высматривая свет фонаря в своем окне, Томас не заметил слабого сияния, казалось, поднимавшегося над верхушкой холма.
— Падриг и команда «Либерте» посылают тебе это вместе с сожалениями по поводу того, что не смогли присутствовать на церемонии. Это было бы чересчур опасно даже для таких бродяг, как они.
Луна плыла среди закрывших небо облаков, когда Тэсс и Дейн шли рука об руку через зеленую лужайку под разрушенной стеной монастыря; их лица овевал ласковый летний ветерок.
Приподняв брови, Тэсс взяла кожаную шкатулку из рук Дейна. Внутри, на малиновом бархате, лежал кулон с гравировкой, подвешенный к тяжелой серебряной цепочке.
— «Qui voit Groix voit sa joie», — прочитал Дейн. — «Кто увидит остров Груа, повстречает свое счастье». Даже трюки Даниэлы не отнимут у нас это. — Его глаза сузились. — Тетушка рассказала мне об этом разговоре про ребенка. Просто еще одна ложь в ее богатом арсенале. Ты ведь знаешь об этом, сердце мое?
Тэсс улыбнулась Дейну.
— Графиня говорила мне что-то по этому поводу, хотя ей было безумно трудно это сделать. Думаю, душечка впервые в жизни лишилась дара речи.
Губы Дейна скривились в усмешке.
— Хотелось бы мне быть там, чтобы услышать это.
— Нахальный щенок, — пробурчала Тэсс, в точности копируя тон графини.
— Какую радость приносишь ты мне, любимая, — хрипло произнес муж, осторожно приподнимая сверкающие волосы Тэсс и надевая ей на шею серебряное украшение. — И это тоже твое, — тихо произнес он, вкладывая в мягкую ладонь жены две черепаховые шпильки. — Похоже, ты щедра на подарки, любовь моя, — оставила свои дары двум мужчинам. — Его глаза потемнели. — И оба предложили тебе свое сердце. — Он сильно сжал ее руку. — Боюсь, что они оба — это я, Тэсс. В море я живу и чувствую себя счастливым, а на суше часто испытываю беспокойство, умирая от тоски. Да, на берегу я превращаюсь в монстра! И скоро морское министерство снова обратится ко мне с каким-нибудь срочным делами, возможно, предложит новое задание. Не слишком ли это будет — просить тебя поехать со мной?
Тэсс провела пальцами по изящному контуру шпильки.
— Я продам Фарли и завтра же последую за тобой на борту «Либерте», любовь моя. — Она не колебалась, хотя ее сердце слегка сжалось при мысли о расставании с этими любимыми старыми развалинами.
Но камни и глина были ей теперь ни к чему — Тэсс это знала.
— Полагаю, твоей команде придется привыкнуть к женщине, приводящей в беспорядок их канаты и паруса.
Дейн изучал ее лицо, все еще не убежденный до конца.
— Будем считать, — добавила Тэсс, и глаза ее лукаво засияли, — что жизнь с Андре ле Бри требует определенных… э-э… вознаграждений. — Она приложила нежный пальчик к темной поросли волос у шеи Дейна. — Очень приятных вознаграждений.
Ее муж застонал, и его глаза подернулись дымкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
— Это был кратчайший путь, любовь моя. А теперь я сделалась ужасно распутной и не хочу терять ни секунды, чтобы совершить все то, о чем мечтала.
Хрипло застонав, Рейвенхерст затворил дверь, потом медленно подошел к жене.
— Ты этого хочешь, чайка? Правда?
— Разумеется, я давно собираюсь открыть старую печную трубу, как научил меня Джек. Понимаешь, моя мать оставила там для меня дневник. Полагаю, мы можем подняться наверх и…
С бешеным проклятием Рейвенхерст притянул ее к своему твердому телу; глаза его горели от вожделения.
— Силы небесные, женщина! Ты способна совратить святого! Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю.
— Правда? — Глаза Тэсс неожиданно потемнели от раздумья. — У тебя есть из чего выбирать, Дейн. Я уверена, дюжины хорошо воспитанных женщин горят желанием заполучить тебя. Знаешь, мне бы не хотелось стоять на твоем пути. — Только едва заметная дрожь в голосе выдавала ее потаенные чувства.
— Стоять на моем пути? Стоять на моем пути? — прорычал виконт. — Господи, мне не надо никого другого! Только одна зеленоглазая искусительница с волосами цвета бургундского — вот все, что мне нужно. Я начинаю подозревать, даже больше, чем мне нужно. — Его глаза превратились в темные щелочки. — Неужели опять эта миссис Тредуэлл сует нос не в свое дело? Неужели моя тетушка…
— Нет, ничего похожего, любовь моя. Просто…
Процедив сквозь зубы проклятие, Рейвенхерст привлек жену и заставил замолчать тем же способом, каким мужчины делают это с незапамятных времен. Прижавшись к ее рту горячими требовательными губами, он разомкнул ее губы языком и застонал, почувствовав, как его обволакивает ее нежный жар.
— Пресвятая Дева, как ты восхитительна! Еще, малышка. Дай мне умереть от этого восторга!
Проворными пальцами он начал расстегивать ряд мелких пуговок у нее на спине. В то же самое время Тэсс набросилась на идеально накрахмаленные складочки манишки своего мужа. Атлас яростно шуршал о черное тонкое сукно — они стремились освободиться от одежды и ощутить прикосновение обнаженного тела.
— Любимый мой, — выдохнула Тэсс.
— Такая нежная, — пробормотал Рейвенхерст.
Прямо там, в прохладном туннеле, на скомканном и втоптанном в пыль элегантном сюртуке, Рейвенхерст овладел женой, наполняя ее пылкостью и неистовством своей любви, пока она со стоном не вцепилась пальцами в его спину.
— Да, чайка. Так… так… умираю!
— Силы небесные, Дейн, я…
И там, в затененном туннеле, суровый герой Трафальгара наконец обрел свое пристанище, найдя то счастье, к которому всегда стремился. Позабыв про оружие, предателей и корабли, он шептал потаенные бретонские любовные слова, прижавшись губами к матовой коже Тэсс и понимая, что его мучительные воспоминания уходят, сгорая в сияющем пламени, светящемся в глазах его жены, когда она содрогалась под ним, вовлекая их обоих в кружащийся вихрь страсти.
Несколько часов спустя, когда над горизонтом, разворачивая серебряный парус, заскользила луна, старый Томас завершал последний обход шатких останков разрушенной стены монастыря. Слуга замер, нахмурив кустистые брови. Опять наверху, у белого сада, ему послышался смех. Он обернулся, прищурив глаза. Но ничего не увидел: все было как обычно.
Стянув с головы видавшую виды шляпу, старик с раздражением почесал голову. Какая-то чертовщина!
Это, конечно, лишь ветер, шумящий в дубовой рощице. Да, всего-навсего старые камни, звучащие эхом под кусочками падающего гравия. Слегка пожав плечами, Томас пошел вниз с холма к своему домику.
«Странное это место», — подумал он в тысячный раз. По крайней мере молодая госпожа вышла замуж, и этот ее морской капитан не оставит ей времени бродить здесь, в тени деревьев. Да, для него женитьба давно забытое дело, подумал старый слуга, и его морщинистое лицо осветила улыбка. Высматривая свет фонаря в своем окне, Томас не заметил слабого сияния, казалось, поднимавшегося над верхушкой холма.
— Падриг и команда «Либерте» посылают тебе это вместе с сожалениями по поводу того, что не смогли присутствовать на церемонии. Это было бы чересчур опасно даже для таких бродяг, как они.
Луна плыла среди закрывших небо облаков, когда Тэсс и Дейн шли рука об руку через зеленую лужайку под разрушенной стеной монастыря; их лица овевал ласковый летний ветерок.
Приподняв брови, Тэсс взяла кожаную шкатулку из рук Дейна. Внутри, на малиновом бархате, лежал кулон с гравировкой, подвешенный к тяжелой серебряной цепочке.
— «Qui voit Groix voit sa joie», — прочитал Дейн. — «Кто увидит остров Груа, повстречает свое счастье». Даже трюки Даниэлы не отнимут у нас это. — Его глаза сузились. — Тетушка рассказала мне об этом разговоре про ребенка. Просто еще одна ложь в ее богатом арсенале. Ты ведь знаешь об этом, сердце мое?
Тэсс улыбнулась Дейну.
— Графиня говорила мне что-то по этому поводу, хотя ей было безумно трудно это сделать. Думаю, душечка впервые в жизни лишилась дара речи.
Губы Дейна скривились в усмешке.
— Хотелось бы мне быть там, чтобы услышать это.
— Нахальный щенок, — пробурчала Тэсс, в точности копируя тон графини.
— Какую радость приносишь ты мне, любимая, — хрипло произнес муж, осторожно приподнимая сверкающие волосы Тэсс и надевая ей на шею серебряное украшение. — И это тоже твое, — тихо произнес он, вкладывая в мягкую ладонь жены две черепаховые шпильки. — Похоже, ты щедра на подарки, любовь моя, — оставила свои дары двум мужчинам. — Его глаза потемнели. — И оба предложили тебе свое сердце. — Он сильно сжал ее руку. — Боюсь, что они оба — это я, Тэсс. В море я живу и чувствую себя счастливым, а на суше часто испытываю беспокойство, умирая от тоски. Да, на берегу я превращаюсь в монстра! И скоро морское министерство снова обратится ко мне с каким-нибудь срочным делами, возможно, предложит новое задание. Не слишком ли это будет — просить тебя поехать со мной?
Тэсс провела пальцами по изящному контуру шпильки.
— Я продам Фарли и завтра же последую за тобой на борту «Либерте», любовь моя. — Она не колебалась, хотя ее сердце слегка сжалось при мысли о расставании с этими любимыми старыми развалинами.
Но камни и глина были ей теперь ни к чему — Тэсс это знала.
— Полагаю, твоей команде придется привыкнуть к женщине, приводящей в беспорядок их канаты и паруса.
Дейн изучал ее лицо, все еще не убежденный до конца.
— Будем считать, — добавила Тэсс, и глаза ее лукаво засияли, — что жизнь с Андре ле Бри требует определенных… э-э… вознаграждений. — Она приложила нежный пальчик к темной поросли волос у шеи Дейна. — Очень приятных вознаграждений.
Ее муж застонал, и его глаза подернулись дымкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121