Мы уже некоторое время ожидали чего-нибудь подобного. Очень сожалею, что это случилось теперь, когда он женился снова. Для вас это должно быть тяжким испытанием.
Я бросила взгляд на Адриенну, потом уставилась в окно слева от себя. У меня не было сил спорить. Я была истощена своим бдением и уже сожалела о том, что решила встретиться с новоиспеченными родственниками и умерить их любопытство. Возможно, если бы я была более уверена в полном выздоровлении мужа, я легче перенесла бы их обвинения. Но такой уверенности у меня не было. Я чувствовала себя разбитой и беспомощной и в эту минуту искренне жалела, что вернулась в Уолтхэмстоу.
Когда в комнату вошел Реджинальд, я почувствовала облегчение.
— Сэр, ваш гость прибыл, — обратился он к Тревору. — Я провел его в приемную.
Взяв меня за руку и прочувствованно пожав ее, Тревор сказал:
— Поговорим об этом позже, Ариэль. Еще увидимся, дамы.
Повернувшись на каблуках, он вышел из комнаты.
Чувствуя себя неловко и не желая подвергаться нападкам Адриенны, я тоже извинилась и направилась к двери. Однако, выйдя из комнаты, я была остановлена Реджинальдом:
— Миледи, доктор Брэббс здесь и хочет вас видеть. Он желает поговорить с вами наедине.
Я последовала за ним в маленькую гостиную в восточном крыле дома. Там я нашла Брэббса, стоявшего рядом со столиком на вычурных гнутых ножках и смотревшего в окно. Когда он повернулся ко мне, я тотчас же поняла, что случилась неприятность.
— Леди Малхэм, Розина Барон умерла, — сказал он. — Я думал вы захотите узнать об этом.
Я молча смотрела на него — внезапная печаль душила меня и лишала дара речи.
Уронив шляпу на столик, Брэббс раскрыл мне объятия. Мне хотелось броситься в них, зарыться лицом в его влажный плащ, но усталость и отчаяние лишили меня сил. Я с трудом протянула ему руку. Он слишком поздно понял мое состояние. Ноги мои подкосились, и я рухнула на пол.
— Мэгги! Мэгги, детка, ради всего святого! Он поднял меня и поспешил усадить на диванчик орехового дерева у противоположной стены.
Я снова переживала всю тяжесть утраты Джерома. Я любила Розину, как собственную мать. И все эти долгие годы после кончины отца она заменяла мне мать. А теперь ее не стало. Не стало их обоих. И мой мир с каждым днем все больше пустел.
Отведя спутанные черные волосы с моего лба, Брэббс потрогал его, в его взгляде читалась жалость.
— Боже мой, что он уже успел сделать с тобой! — покачал головой доктор. — Мэгги, да ты как перышко!
— Пожалуйста, — попросила я его, — не надо говорить об этом. Вы только что сообщили, что мой друг умер…
И я разразилась слезами.
Утирая платком мое лицо, он качал головой:
— Милая Мэгги, твои слезы вызваны не только смертью Розины. Есть что-то еще. Скажи мне что.
Отдавшись своей скорби, я обхватила руками его шею, как делала, когда была ребенком, и плакала, прижимаясь к его груди.
— Что мне делать? Они не хотят, чтобы я была здесь. Я только хотела помочь, но они винят меня во всем. Даже Николас замкнулся в себе. Он не дотрагивается до меня. В бреду он выкрикивает имя Мэгги, а не мое. Он любит Мэгги, а не меня…
— Детка, ты понимаешь, что говоришь? Ты и есть Мэгги!
— Нет, Мэгги умерла. Она погребена в его памяти и, похоже, останется там навсегда.
Он баюкал меня в своих объятиях и утешал, как мог, но не понимал.
— Ему нравится образ, отражающийся в зеркале, но он ненавидит женщину из плоти и крови, давшую ему жизнь! — продолжала рыдать я.
— Расскажи мне, что случилось.
Я поднялась с дивана, вытирая глаза.
— Я была права. Кто-то подсовывает или подливает опий в его еду или питье. Кто-то пытается убить его.
Я подошла к окну и уставилась на покрытую снегом землю.
— Я думала, надеялась, что когда он будет лишен этого ужасного зелья, то снова станет самим собой. Но ошиблась. Чем острее становится его ум, чем яснее рассудок, тем дальше он уходит от меня. Он смотрит на меня с подозрением и недоверием, считая меня причиной боли, которую испытывал в последнее время.
— Он сказал тебе это?
— Нет, не проронил ни слова, но в этом и нет нужды. Он просто смотрит на меня своими невероятными серыми глазами, будто я призрак из преисподней, посланный ему в наказание и заставляющий его страдать.
— Я уверен, что ты делаешь из мухи слона. Ты всегда отличалась необузданной фантазией.
— Но опий из области реальности, а не фантазий.
Брэббс помедлил с ответом, потом спросил:
— Ты понимаешь, что говоришь, Мэгги? Ты обвиняешь кого-то в преступных намерениях по отношению к его светлости. Кто мог бы это делать? И зачем?
Подняв голову и встретив его взгляд, я снова понизила голос:
— Адриенна очень возбудима и сильно ожесточена тем, что Николас, по ее мнению, лишил ее надежды на замужество. Она постоянно твердит об этом и ни на минуту не позволяет ему забыть. Би ненавидит его, потому что подозревает, что он убил Джейн. Я много раз слышала ее пророчества о том, что его постигнет жестокая кара, что он заплатит за свое преступление. Есть еще Тревор. Ему как врачу легче всего раздобыть опий.
Брэббс покачал головой.
— Он получает все медикаменты от меня, Мэгги. Я знал бы, если бы он использовал слишком большое количество лауданума, в расходе которого не мог бы отчитаться. И какая у него может быть причина желать смерти Николасу? Он ничего не унаследует. В случае смерти Николаса титул и поместье унаследует Джордж, живущий теперь в Бостоне.
— Да, — ответила я задумчиво, — с самого моего приезда Тревор был очень добр и внимателен. — Я посмотрела на Брэббса. — Ну и наконец есть вы, мой друг.
Он не двинулся с места и не дрогнул ни одним мускулом, только смотрел на меня выцветшими от возраста глазами, лишенными выражения.
Сердце мое обливалось кровью, но я продолжала:
— Я вас не подозревала до самого утра своей свадьбы, когда узнала, как вы злы на Николаса. А только что вы сказали мне, что именно вы располагаете запасами опия.
Я молчала, ожидая, что он станет оправдываться. Не дождавшись, я сказала:
— Может быть, я даже понимаю вас. Вы привязаны ко мне, словно к родной дочери. Вы обвинили Николаса в том, что он развратил и погубил меня. Вы считали его причиной моей смерти. Вы хотели бы стереть его с лица земли. А так как вы часто навещаете Тревора, вы имели возможность подсыпать или подлить опиум в шерри милорда. Мне кажется, сделать это достаточно просто.
Он слегка опустил голову, и теперь взгляд его упирался в пол.
— Станете вы это отрицать? — спросила я.
— А мне будет от этого легче? Чем мне это поможет?
Брэббс снова посмотрел на меня, и я заметила в его глазах слезы.
— Моя Мэгги, если мысль можно счесть преступлением, то я виновен. В своих мечтах я убивал его снова и снова в течение двух последних лет.
Он встал, распрямил плечи, подошел к столу взять шляпу, потом сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Я бросила взгляд на Адриенну, потом уставилась в окно слева от себя. У меня не было сил спорить. Я была истощена своим бдением и уже сожалела о том, что решила встретиться с новоиспеченными родственниками и умерить их любопытство. Возможно, если бы я была более уверена в полном выздоровлении мужа, я легче перенесла бы их обвинения. Но такой уверенности у меня не было. Я чувствовала себя разбитой и беспомощной и в эту минуту искренне жалела, что вернулась в Уолтхэмстоу.
Когда в комнату вошел Реджинальд, я почувствовала облегчение.
— Сэр, ваш гость прибыл, — обратился он к Тревору. — Я провел его в приемную.
Взяв меня за руку и прочувствованно пожав ее, Тревор сказал:
— Поговорим об этом позже, Ариэль. Еще увидимся, дамы.
Повернувшись на каблуках, он вышел из комнаты.
Чувствуя себя неловко и не желая подвергаться нападкам Адриенны, я тоже извинилась и направилась к двери. Однако, выйдя из комнаты, я была остановлена Реджинальдом:
— Миледи, доктор Брэббс здесь и хочет вас видеть. Он желает поговорить с вами наедине.
Я последовала за ним в маленькую гостиную в восточном крыле дома. Там я нашла Брэббса, стоявшего рядом со столиком на вычурных гнутых ножках и смотревшего в окно. Когда он повернулся ко мне, я тотчас же поняла, что случилась неприятность.
— Леди Малхэм, Розина Барон умерла, — сказал он. — Я думал вы захотите узнать об этом.
Я молча смотрела на него — внезапная печаль душила меня и лишала дара речи.
Уронив шляпу на столик, Брэббс раскрыл мне объятия. Мне хотелось броситься в них, зарыться лицом в его влажный плащ, но усталость и отчаяние лишили меня сил. Я с трудом протянула ему руку. Он слишком поздно понял мое состояние. Ноги мои подкосились, и я рухнула на пол.
— Мэгги! Мэгги, детка, ради всего святого! Он поднял меня и поспешил усадить на диванчик орехового дерева у противоположной стены.
Я снова переживала всю тяжесть утраты Джерома. Я любила Розину, как собственную мать. И все эти долгие годы после кончины отца она заменяла мне мать. А теперь ее не стало. Не стало их обоих. И мой мир с каждым днем все больше пустел.
Отведя спутанные черные волосы с моего лба, Брэббс потрогал его, в его взгляде читалась жалость.
— Боже мой, что он уже успел сделать с тобой! — покачал головой доктор. — Мэгги, да ты как перышко!
— Пожалуйста, — попросила я его, — не надо говорить об этом. Вы только что сообщили, что мой друг умер…
И я разразилась слезами.
Утирая платком мое лицо, он качал головой:
— Милая Мэгги, твои слезы вызваны не только смертью Розины. Есть что-то еще. Скажи мне что.
Отдавшись своей скорби, я обхватила руками его шею, как делала, когда была ребенком, и плакала, прижимаясь к его груди.
— Что мне делать? Они не хотят, чтобы я была здесь. Я только хотела помочь, но они винят меня во всем. Даже Николас замкнулся в себе. Он не дотрагивается до меня. В бреду он выкрикивает имя Мэгги, а не мое. Он любит Мэгги, а не меня…
— Детка, ты понимаешь, что говоришь? Ты и есть Мэгги!
— Нет, Мэгги умерла. Она погребена в его памяти и, похоже, останется там навсегда.
Он баюкал меня в своих объятиях и утешал, как мог, но не понимал.
— Ему нравится образ, отражающийся в зеркале, но он ненавидит женщину из плоти и крови, давшую ему жизнь! — продолжала рыдать я.
— Расскажи мне, что случилось.
Я поднялась с дивана, вытирая глаза.
— Я была права. Кто-то подсовывает или подливает опий в его еду или питье. Кто-то пытается убить его.
Я подошла к окну и уставилась на покрытую снегом землю.
— Я думала, надеялась, что когда он будет лишен этого ужасного зелья, то снова станет самим собой. Но ошиблась. Чем острее становится его ум, чем яснее рассудок, тем дальше он уходит от меня. Он смотрит на меня с подозрением и недоверием, считая меня причиной боли, которую испытывал в последнее время.
— Он сказал тебе это?
— Нет, не проронил ни слова, но в этом и нет нужды. Он просто смотрит на меня своими невероятными серыми глазами, будто я призрак из преисподней, посланный ему в наказание и заставляющий его страдать.
— Я уверен, что ты делаешь из мухи слона. Ты всегда отличалась необузданной фантазией.
— Но опий из области реальности, а не фантазий.
Брэббс помедлил с ответом, потом спросил:
— Ты понимаешь, что говоришь, Мэгги? Ты обвиняешь кого-то в преступных намерениях по отношению к его светлости. Кто мог бы это делать? И зачем?
Подняв голову и встретив его взгляд, я снова понизила голос:
— Адриенна очень возбудима и сильно ожесточена тем, что Николас, по ее мнению, лишил ее надежды на замужество. Она постоянно твердит об этом и ни на минуту не позволяет ему забыть. Би ненавидит его, потому что подозревает, что он убил Джейн. Я много раз слышала ее пророчества о том, что его постигнет жестокая кара, что он заплатит за свое преступление. Есть еще Тревор. Ему как врачу легче всего раздобыть опий.
Брэббс покачал головой.
— Он получает все медикаменты от меня, Мэгги. Я знал бы, если бы он использовал слишком большое количество лауданума, в расходе которого не мог бы отчитаться. И какая у него может быть причина желать смерти Николасу? Он ничего не унаследует. В случае смерти Николаса титул и поместье унаследует Джордж, живущий теперь в Бостоне.
— Да, — ответила я задумчиво, — с самого моего приезда Тревор был очень добр и внимателен. — Я посмотрела на Брэббса. — Ну и наконец есть вы, мой друг.
Он не двинулся с места и не дрогнул ни одним мускулом, только смотрел на меня выцветшими от возраста глазами, лишенными выражения.
Сердце мое обливалось кровью, но я продолжала:
— Я вас не подозревала до самого утра своей свадьбы, когда узнала, как вы злы на Николаса. А только что вы сказали мне, что именно вы располагаете запасами опия.
Я молчала, ожидая, что он станет оправдываться. Не дождавшись, я сказала:
— Может быть, я даже понимаю вас. Вы привязаны ко мне, словно к родной дочери. Вы обвинили Николаса в том, что он развратил и погубил меня. Вы считали его причиной моей смерти. Вы хотели бы стереть его с лица земли. А так как вы часто навещаете Тревора, вы имели возможность подсыпать или подлить опиум в шерри милорда. Мне кажется, сделать это достаточно просто.
Он слегка опустил голову, и теперь взгляд его упирался в пол.
— Станете вы это отрицать? — спросила я.
— А мне будет от этого легче? Чем мне это поможет?
Брэббс снова посмотрел на меня, и я заметила в его глазах слезы.
— Моя Мэгги, если мысль можно счесть преступлением, то я виновен. В своих мечтах я убивал его снова и снова в течение двух последних лет.
Он встал, распрямил плечи, подошел к столу взять шляпу, потом сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86