Шахтеры живы! Мужчины, женщины и дети хлынули вперед, накрывая выживших словно волной прилива.
Либински нахмурился и медленно опустил руки. Макмиллан отпустил Майлза и отошел в сторону, тревожно поглядывая то на Либински, то на мужчин. Оливия протиснулась сквозь толпу и упала на колени рядом с Майлзом, взяв его лицо в свои руки.
Уорвик поднялся в тот момент, когда Делани вскочил на штабель досок. Он дождался, когда затихло последнее «ура» и все глаза обратились к нему.
– Я опрашиваю вас, какой другой хозяин стал бы рисковать своей жизнью, чтобы спасти этих людей? Либински? Не думаю. Бьюсь об заклад, он бы прежде отправил туда всех вас. Надо ли напоминать вам, что вы с готовностью списали этих людей со счетов? И если бы не Уорвик, они бы умерли там.
– Но несчастные случаи! – крикнул кто-то из толпы. Герберт Уоллис, прихрамывая, подошел к Делани.
Джейк подал руку и помог своему ослабевшему и раненому другу подняться на штабель.
– Может быть, вам стоит послушать Уоллиса об этих «несчастных случаях», – сказал он.
Герберт поднял почерневший, деформированный кусок какого-то предмета.
– Это не были несчастные случаи, – объявил он. – Мы наткнулись на это, когда пробивались из завала.
Мужчины придвинулись ближе.
– Динамит, – объяснил Уоллис.
– Что это такое? – крикнул кто-то. – И какое отношение оно имеет к взрыву?
– Прямое, – ответил Джейк. – Это взрывчатка.
– Никогда не слыхали ни о каком... динамите, – крикнул кто-то еще.
– Он был запатентован в прошлом году шведским химиком Альфредом Нобелем. Он напичкан нитроглицерином, а мы с вами хорошо знаем, на что способна взрывчатка. Этот динамит был заложен в штольне, чтобы саботировать разработку нового пласта. Я знаю только одного человека, который использует динамит для прокладки шахт. Это Либински.
Либински попятился и повернулся к Макмиллану, который прирос к месту, явно готовый в любой момент развернуться и дать тягу.
– Идиот! – прорычал Либински. – Я не давал тебе указаний прибегать к таким крайним мерам. Я только хотел напугать их.
Майлз медленно встал и отодвинул от себя Оливию. Дженет Хупер появилась из толпы, обхватила ее руками за плечи и не отпускала.
– Ах ты сукин сын. – Майлз двинулся на Либински, который попятился, но наткнулся на стену стоящих плечом к плечу шахтеров.
– Так это ты стоял за всеми этими несчастными случаями. Как удобно. Что из того, что умрет какая-нибудь пара-тройка парней! Бьюсь об заклад, это ты задерживал мои кредиты и строевой лес. Вы с Макмилланом позаботились, чтобы все меры безопасности, которые я принимал, оказывались тщетными и, без сомнения, Макмиллан постарался, чтобы слухи о твоем авторитете дошли до людей.
Взмокнув от страха, Либински затряс головой.
– Я никогда не приказывал Макмиллану подвергать опасности кого бы то ни было. Скажи ему, Макмиллан!
Все головы повернулись к Макмиллану. Он попятился, когда шахтеры двинулись на него, подняв ломы и лопаты.
– Эй, кто-нибудь, приведите шерифа, – крикнул Майлз.
Глава 21
На следующий день в полдень, Оливия с Майлзом приехали домой в Брайтуайт. Голова Оливии гудела от недосыпания, а тело обессилило от недавней тревоги за жизнь мужа, не говоря уже о скорби по погибшим шахтерам. Ей не терпелось поскорее погрузиться в горячую расслабляющую ванну. Майлз с перебинтованными руками, в разорванной одежде устало поднимался по ступенькам вместе с ней. Парадная дверь распахнулась и Беатрис с окаменевшим от горя лицом выбежала им навстречу.
Оливия и Майлз остановились.
– Я не знала что делать, деточка, – запричитала Беатрис. – Она явилась без предупреждения и сказала, что ты разрешила ей взять его.
Оливия обхватила руками трясущиеся плечи старой женщины.
– Беатрис, о чем ты говоришь?
– Брайан.
Холодок пробежал по спине Оливии.
Майлз резко схватил Беатрис.
– Что ты несешь? Говори, черт бы тебя побрал, и перестань бормотать. Где Брайан?
Беатрис, белая как мел, с обезумевшими глазами, ответила:
– С Эмили. Она приехала вчера днем и сказала, что ты разрешила взять его на прогулку верхом. Она уверяла, что вернет его в Брайтуайт через час.
– О Боже! – Оливия покачнулась. Майлз подхватил ее и крепко обнял.
– Когда она не привезла его, я отправила мистера Фоулза в Девонсуик. Эмили сказала мистеру Фоулзу, это Брайан захотел остаться с ней на ночь, и она привезет его домой рано утром. Когда она не привезла его, я опять послала мистера Фоулза...
Беатрис снова расплакалась.
Оцепенев от пережитого и не в состоянии ясно мыслить, Оливия отвернулась и посмотрела на длинную подъездную аллею. После ночи тревог, страха и боли каким приятным казалось утро. И вдруг мир Оливии снова сделался серым, глаза перестали замечать пурпурные аврикулы и золотистые анютины глазки, розовые армерии и бордовые астры, кивающие своими пышными головками от малейшего дуновения ветерка.
Постепенно голоса проникли в ее сознание.
– ...подать карету... еду в Девонсуик... пожалеет, что родилась на свет... она ответит перед судом за похищение ребенка...
Руки Майлза нежно обняли ее. Он прижал ее голову к своей груди и стал гладить волосы. Только тогда она осознала, что начала беззвучно плакать.
– Успокойся, – прошептал он ей на ухо. – Все будет хорошо. Мы найдем нашего сына и привезем его домой. Я клянусь тебе, Оливия.
Она попыталась дышать глубже, старалась сосредоточиться на ускоренном биении сердца мужа, надеясь, что оно успокоит нарастающий безрассудный страх, скапливающийся в груди. Конечно, Эмили не причинит вреда Брайану. Какие бы ни были у нее недостатки и пороки детоубийство не входит в их число.
Она позволила Майлзу отвести себя в дом, где он усадил ее на кушетку и приказал служанке принести горячего чаю.
Оливия покачала головой.
– Я ничего не хочу.
Майлз с минуту понаблюдал за ней, убитый горем. Он видел, как ее маленькое тело сжалось и окаменело. Вчера она сходила с ума от тревоги за него, но страдания, которые она испытывала сейчас, были больше, чем просто тревога. Они возвращались в Брайтуайт с единственной мыслью разделить свое обретенное счастье с ее – их – сыном.
И вот теперь это несчастье.
В комнату вошел Арман.
– Сэр, вас ждет экипаж. – И нахмурившись добавил:
–Может, вы хотите переодеться перед отъездом?
– Нет времени.
Когда Майлз направился к двери, Оливия подняла глаза.
– Куда ты едешь?
– К твоему отцу. Она побежала за ним.
– Я с тобой.
– Об этом не может быть и речи.
Оливия, белая как мел, с полными непролитых слез глазами, покачала головой.
– Неужели ты думаешь, я могу оставаться здесь, не зная, что с Брайаном? Если отец как-то замешан в этом, я должна знать. Если мы найдем Эмили, я должна сама разобраться с ней. Она не станет тебя слушать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
Либински нахмурился и медленно опустил руки. Макмиллан отпустил Майлза и отошел в сторону, тревожно поглядывая то на Либински, то на мужчин. Оливия протиснулась сквозь толпу и упала на колени рядом с Майлзом, взяв его лицо в свои руки.
Уорвик поднялся в тот момент, когда Делани вскочил на штабель досок. Он дождался, когда затихло последнее «ура» и все глаза обратились к нему.
– Я опрашиваю вас, какой другой хозяин стал бы рисковать своей жизнью, чтобы спасти этих людей? Либински? Не думаю. Бьюсь об заклад, он бы прежде отправил туда всех вас. Надо ли напоминать вам, что вы с готовностью списали этих людей со счетов? И если бы не Уорвик, они бы умерли там.
– Но несчастные случаи! – крикнул кто-то из толпы. Герберт Уоллис, прихрамывая, подошел к Делани.
Джейк подал руку и помог своему ослабевшему и раненому другу подняться на штабель.
– Может быть, вам стоит послушать Уоллиса об этих «несчастных случаях», – сказал он.
Герберт поднял почерневший, деформированный кусок какого-то предмета.
– Это не были несчастные случаи, – объявил он. – Мы наткнулись на это, когда пробивались из завала.
Мужчины придвинулись ближе.
– Динамит, – объяснил Уоллис.
– Что это такое? – крикнул кто-то. – И какое отношение оно имеет к взрыву?
– Прямое, – ответил Джейк. – Это взрывчатка.
– Никогда не слыхали ни о каком... динамите, – крикнул кто-то еще.
– Он был запатентован в прошлом году шведским химиком Альфредом Нобелем. Он напичкан нитроглицерином, а мы с вами хорошо знаем, на что способна взрывчатка. Этот динамит был заложен в штольне, чтобы саботировать разработку нового пласта. Я знаю только одного человека, который использует динамит для прокладки шахт. Это Либински.
Либински попятился и повернулся к Макмиллану, который прирос к месту, явно готовый в любой момент развернуться и дать тягу.
– Идиот! – прорычал Либински. – Я не давал тебе указаний прибегать к таким крайним мерам. Я только хотел напугать их.
Майлз медленно встал и отодвинул от себя Оливию. Дженет Хупер появилась из толпы, обхватила ее руками за плечи и не отпускала.
– Ах ты сукин сын. – Майлз двинулся на Либински, который попятился, но наткнулся на стену стоящих плечом к плечу шахтеров.
– Так это ты стоял за всеми этими несчастными случаями. Как удобно. Что из того, что умрет какая-нибудь пара-тройка парней! Бьюсь об заклад, это ты задерживал мои кредиты и строевой лес. Вы с Макмилланом позаботились, чтобы все меры безопасности, которые я принимал, оказывались тщетными и, без сомнения, Макмиллан постарался, чтобы слухи о твоем авторитете дошли до людей.
Взмокнув от страха, Либински затряс головой.
– Я никогда не приказывал Макмиллану подвергать опасности кого бы то ни было. Скажи ему, Макмиллан!
Все головы повернулись к Макмиллану. Он попятился, когда шахтеры двинулись на него, подняв ломы и лопаты.
– Эй, кто-нибудь, приведите шерифа, – крикнул Майлз.
Глава 21
На следующий день в полдень, Оливия с Майлзом приехали домой в Брайтуайт. Голова Оливии гудела от недосыпания, а тело обессилило от недавней тревоги за жизнь мужа, не говоря уже о скорби по погибшим шахтерам. Ей не терпелось поскорее погрузиться в горячую расслабляющую ванну. Майлз с перебинтованными руками, в разорванной одежде устало поднимался по ступенькам вместе с ней. Парадная дверь распахнулась и Беатрис с окаменевшим от горя лицом выбежала им навстречу.
Оливия и Майлз остановились.
– Я не знала что делать, деточка, – запричитала Беатрис. – Она явилась без предупреждения и сказала, что ты разрешила ей взять его.
Оливия обхватила руками трясущиеся плечи старой женщины.
– Беатрис, о чем ты говоришь?
– Брайан.
Холодок пробежал по спине Оливии.
Майлз резко схватил Беатрис.
– Что ты несешь? Говори, черт бы тебя побрал, и перестань бормотать. Где Брайан?
Беатрис, белая как мел, с обезумевшими глазами, ответила:
– С Эмили. Она приехала вчера днем и сказала, что ты разрешила взять его на прогулку верхом. Она уверяла, что вернет его в Брайтуайт через час.
– О Боже! – Оливия покачнулась. Майлз подхватил ее и крепко обнял.
– Когда она не привезла его, я отправила мистера Фоулза в Девонсуик. Эмили сказала мистеру Фоулзу, это Брайан захотел остаться с ней на ночь, и она привезет его домой рано утром. Когда она не привезла его, я опять послала мистера Фоулза...
Беатрис снова расплакалась.
Оцепенев от пережитого и не в состоянии ясно мыслить, Оливия отвернулась и посмотрела на длинную подъездную аллею. После ночи тревог, страха и боли каким приятным казалось утро. И вдруг мир Оливии снова сделался серым, глаза перестали замечать пурпурные аврикулы и золотистые анютины глазки, розовые армерии и бордовые астры, кивающие своими пышными головками от малейшего дуновения ветерка.
Постепенно голоса проникли в ее сознание.
– ...подать карету... еду в Девонсуик... пожалеет, что родилась на свет... она ответит перед судом за похищение ребенка...
Руки Майлза нежно обняли ее. Он прижал ее голову к своей груди и стал гладить волосы. Только тогда она осознала, что начала беззвучно плакать.
– Успокойся, – прошептал он ей на ухо. – Все будет хорошо. Мы найдем нашего сына и привезем его домой. Я клянусь тебе, Оливия.
Она попыталась дышать глубже, старалась сосредоточиться на ускоренном биении сердца мужа, надеясь, что оно успокоит нарастающий безрассудный страх, скапливающийся в груди. Конечно, Эмили не причинит вреда Брайану. Какие бы ни были у нее недостатки и пороки детоубийство не входит в их число.
Она позволила Майлзу отвести себя в дом, где он усадил ее на кушетку и приказал служанке принести горячего чаю.
Оливия покачала головой.
– Я ничего не хочу.
Майлз с минуту понаблюдал за ней, убитый горем. Он видел, как ее маленькое тело сжалось и окаменело. Вчера она сходила с ума от тревоги за него, но страдания, которые она испытывала сейчас, были больше, чем просто тревога. Они возвращались в Брайтуайт с единственной мыслью разделить свое обретенное счастье с ее – их – сыном.
И вот теперь это несчастье.
В комнату вошел Арман.
– Сэр, вас ждет экипаж. – И нахмурившись добавил:
–Может, вы хотите переодеться перед отъездом?
– Нет времени.
Когда Майлз направился к двери, Оливия подняла глаза.
– Куда ты едешь?
– К твоему отцу. Она побежала за ним.
– Я с тобой.
– Об этом не может быть и речи.
Оливия, белая как мел, с полными непролитых слез глазами, покачала головой.
– Неужели ты думаешь, я могу оставаться здесь, не зная, что с Брайаном? Если отец как-то замешан в этом, я должна знать. Если мы найдем Эмили, я должна сама разобраться с ней. Она не станет тебя слушать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68