– Я не дам тебе просто так упорхнуть отсюда. Я собираюсь сказать тебе парочку слов.
– Каких же именно?
Вздернув подбородок, она взглянула на Майлза через плечо. Он стоял посреди холла, слегка расставив ноги, в мокром плаще, с которого грязная вода капала на идеально чистый пол. Рот Майлза был плотно сжат, глаза метали громы и молнии.
– Возможно, – сказал он более сдержанно, – ты откажешься пойти со мной в кабинет, где мы сможешь обсудить это наедине.
С побледневшим лицом он зашагал по коридору, перешагнув через лестницу и ногой перевернув банку с краской. Глубоко вздохнув, Оливия пошла вслед за ни» на безопасном расстоянии.
Он упал в кресло за столом, заметно расслабившие после того, как оглядел кабинет и обнаружил, что все на своих местах. Он удостоил лишь беглого взгляд! стопку гроссбухов, аккуратно сложенных с одной стороны стола.
– Я признаю, что переступила границы дозволенного, сэр. Я прошу прощения. Мое единственное оправдание – безграничная любовь к... этому дому и желание угодить вам. Если я оскорбила ваши чувства, мне искренне жаль.
Майлз устало закрыл глаза.
– О Господи! Что мне с тобой делать? Я еще никогда не встречал женщины, которую в одну минуту мне бы хотелось придушить, а в следующую...
– А в следующую, сэр?
Он оглядел ее из-под отяжелевших век, затем поднялся со стула и прошел к столику с напитками. Он плеснул немного в бокал и опрокинул его в горло, потом резко поставил его на стол и налил еще.
– Скажи мне, как моя мать? Без сомнения, вы с ней сделались большими друзьями в мое отсутствие. Она всегда умела заводить... друзей.
– Я думала, что к этому времени ты уже привык к мысли, что она останется здесь.
– Значит, ты знаешь меня далеко не так хорошо, как думаешь, милая. – Он выпил еще, на этот раз медленнее. – Забавно, правда? Что женщина, которой было наплевать на меня, когда мне было всего лишь восемь лет, теперь зависит от меня.
– Уверена, у нее были свои причины...
– Разумеется. Не могла же она заводить интрижки, имея ребенка, путающегося у нее под ногами. Как тебе хорошо известно, любовь моя, ублюдки имеют обыкновение мешать интимной жизни женщины.
Это едкое замечание на миг поразило Оливию.
– Это очень немилосердно, – мягко проговорила она.
– Но верно.
Сцепив руки, она подошла к Майлзу.
– Ты ненавидишь ее за то, что она сделала?
– Ты имеешь в виду, за то, что бросила меня или что родила меня?
– За то, что родила.
Он поднял голову и его грозный взгляд встретился с ее глазами.
– В чем дело? Тебе пришло в голову, что твой милый сынок, когда вырастет, будет презирать тебя за своего отца, точнее, за отсутствие такового? Думаю, тебе не стоит беспокоиться, милая. – Он обхватил ее щеку своей большой ладонью. – Есть разница между тобой и моей матерью. Ты любишь своего сына.
Мимолетная боль, отразившаяся в глазах Майлза и тоне его голоса, заставила сердце Оливии екнуть. А от того, что он держал в ладони ее лицо так нежно – почти с любовью, – у нее перехватило дыхание.
Салли появилась в дверях в свежевыстиранном форменном платье. Волосы ее были причесаны, собраны в узел на затылке и закреплены черной сеточкой и атласным бантиком. Она изобразила книксен и вежливо сказала:
– Добрый вечер, сэр и мадам. Арман говорит, что мистеру Уорвику нужна ванна.
Оливия наградила послушную горничную улыбкой и самодовольно вздернула бровью при виде ошеломленного лица Майлза.
– Арман прав, Салли. Пожалуйста, позаботься об этом.
– Вы хотите, чтоб я помогла ему с купанием? – спросила Салли, заставив Оливию взглянуть на нее, потом на Майлза.
– А ты обычно прислуживаешь мистеру Уорвику во время его туалета? – поинтересовалась она, заметив румянец, заливающий шею девушки.
– Ну, мэм, у него же нет лакея...
– Понятно. – Оливия неодобрительно надула губы. Картина того, как эти двое резвятся в какой-нибудь грязной игре, вызвала жгучую краску у нее на щеках. – Полагаю, мистер Уорвик вполне способен искупаться сам, ответила она как можно безразличнее. – Просто позаботься о горячей воде, пожалуйста.
* * *
Оливия обедала с Брайаном, Беатрис и Элисон. Майлз блистал своим отсутствием. Оливия, конечно, как могла, старалась найти оправдание для своего мужа: срочное важное дело. Просто переутомился и, должно быть, уснул.
К тому времени, когда Жак внес лимонный пудинг, у Оливии пропал всякий аппетит. Было очевидно, что Элисон приложила немало стараний, готовясь к этой трапезе. Беатрис заплела ей волосы и уложила в корону над головой. Она оделась в одно из платьев Оливии, которое буквально болталось на ней.
В конце концов, не в силах больше выносить боль в глазах женщины, Оливия извинилась и отправилась на поиски мужа.
По словам Салли, она могла найти его в ванной комнате – огромной мраморной комнате, расположенной в восточном крыле дома. Оливия была там всего один раз во время своего первого осмотра Брайтуайта.. Помещение состояло из двух больших комнат, в каждой из которых имелся бассейн, один так называемый холодный, а другой горячий, наполняемый водой из горячего подземного источника. В ее первое посещение комнаты и бассейны были пустыми и холодными и вызвали у Оливии сравнение с мавзолеем. Однако сегодня, когда Оливия прошла через коридор и вошла в комнату с холодным бассейном, свет факелов на стене отражался золотистыми разводами на поверхности воды.
В холодном отделении Майлза не было, поэтому она сделала глубокий вдох и вошла в парильню, но резко остановилась, когда резкая волна жара окатила ее с ног до головы. Девушка осторожно прошла к краю бассейна и попыталась разглядеть что-нибудь сквозь густую завесу пара.
– Майлз, – позвала она. – На пару слов, пожалуйста. Тишина.
– Сэр, я знаю, что вы здесь. Я хочу поговорить с вами и не уйду, пока не сделаю этого.
Послышался всплеск у дальнего конца бассейна. Сняв запотевшие очки, Оливия вгляделась и сквозь клубы пара наконец заметила мужа, полулежащего на мраморных ступенях бассейна по пояс в воде.
– О, – произнесла она и выпрямилась при виде его обнаженного, блестящего торса.
– А чего ты ожидала? – поинтересовался он мягким, немного пьяным голосом. – Разве мужчине запрещается купаться голым в собственной ванне?
– Пожалуй, мы поговорим позже. – Поспешила ретироваться Оливия.
– Мы поговорим сейчас, – отрезал он, заставив ее остановиться, когда вода вновь заплескалась и стало очевидно, что он вылезает из бассейна.
Глядя прямо перед собой, с отчаянно колотящимся в груди сердцем, Оливия прислушивалась к звукам стекающей на мраморные плиты воды. Затем послышался легкий звон стекла о стекло, когда он наливал себе очередную порцию выпивки из какого-то графина, скрытого клубами пара.
– Ты, конечно, составишь мне компанию, – протянул он, и девушка вновь услышала звон стекла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
– Каких же именно?
Вздернув подбородок, она взглянула на Майлза через плечо. Он стоял посреди холла, слегка расставив ноги, в мокром плаще, с которого грязная вода капала на идеально чистый пол. Рот Майлза был плотно сжат, глаза метали громы и молнии.
– Возможно, – сказал он более сдержанно, – ты откажешься пойти со мной в кабинет, где мы сможешь обсудить это наедине.
С побледневшим лицом он зашагал по коридору, перешагнув через лестницу и ногой перевернув банку с краской. Глубоко вздохнув, Оливия пошла вслед за ни» на безопасном расстоянии.
Он упал в кресло за столом, заметно расслабившие после того, как оглядел кабинет и обнаружил, что все на своих местах. Он удостоил лишь беглого взгляд! стопку гроссбухов, аккуратно сложенных с одной стороны стола.
– Я признаю, что переступила границы дозволенного, сэр. Я прошу прощения. Мое единственное оправдание – безграничная любовь к... этому дому и желание угодить вам. Если я оскорбила ваши чувства, мне искренне жаль.
Майлз устало закрыл глаза.
– О Господи! Что мне с тобой делать? Я еще никогда не встречал женщины, которую в одну минуту мне бы хотелось придушить, а в следующую...
– А в следующую, сэр?
Он оглядел ее из-под отяжелевших век, затем поднялся со стула и прошел к столику с напитками. Он плеснул немного в бокал и опрокинул его в горло, потом резко поставил его на стол и налил еще.
– Скажи мне, как моя мать? Без сомнения, вы с ней сделались большими друзьями в мое отсутствие. Она всегда умела заводить... друзей.
– Я думала, что к этому времени ты уже привык к мысли, что она останется здесь.
– Значит, ты знаешь меня далеко не так хорошо, как думаешь, милая. – Он выпил еще, на этот раз медленнее. – Забавно, правда? Что женщина, которой было наплевать на меня, когда мне было всего лишь восемь лет, теперь зависит от меня.
– Уверена, у нее были свои причины...
– Разумеется. Не могла же она заводить интрижки, имея ребенка, путающегося у нее под ногами. Как тебе хорошо известно, любовь моя, ублюдки имеют обыкновение мешать интимной жизни женщины.
Это едкое замечание на миг поразило Оливию.
– Это очень немилосердно, – мягко проговорила она.
– Но верно.
Сцепив руки, она подошла к Майлзу.
– Ты ненавидишь ее за то, что она сделала?
– Ты имеешь в виду, за то, что бросила меня или что родила меня?
– За то, что родила.
Он поднял голову и его грозный взгляд встретился с ее глазами.
– В чем дело? Тебе пришло в голову, что твой милый сынок, когда вырастет, будет презирать тебя за своего отца, точнее, за отсутствие такового? Думаю, тебе не стоит беспокоиться, милая. – Он обхватил ее щеку своей большой ладонью. – Есть разница между тобой и моей матерью. Ты любишь своего сына.
Мимолетная боль, отразившаяся в глазах Майлза и тоне его голоса, заставила сердце Оливии екнуть. А от того, что он держал в ладони ее лицо так нежно – почти с любовью, – у нее перехватило дыхание.
Салли появилась в дверях в свежевыстиранном форменном платье. Волосы ее были причесаны, собраны в узел на затылке и закреплены черной сеточкой и атласным бантиком. Она изобразила книксен и вежливо сказала:
– Добрый вечер, сэр и мадам. Арман говорит, что мистеру Уорвику нужна ванна.
Оливия наградила послушную горничную улыбкой и самодовольно вздернула бровью при виде ошеломленного лица Майлза.
– Арман прав, Салли. Пожалуйста, позаботься об этом.
– Вы хотите, чтоб я помогла ему с купанием? – спросила Салли, заставив Оливию взглянуть на нее, потом на Майлза.
– А ты обычно прислуживаешь мистеру Уорвику во время его туалета? – поинтересовалась она, заметив румянец, заливающий шею девушки.
– Ну, мэм, у него же нет лакея...
– Понятно. – Оливия неодобрительно надула губы. Картина того, как эти двое резвятся в какой-нибудь грязной игре, вызвала жгучую краску у нее на щеках. – Полагаю, мистер Уорвик вполне способен искупаться сам, ответила она как можно безразличнее. – Просто позаботься о горячей воде, пожалуйста.
* * *
Оливия обедала с Брайаном, Беатрис и Элисон. Майлз блистал своим отсутствием. Оливия, конечно, как могла, старалась найти оправдание для своего мужа: срочное важное дело. Просто переутомился и, должно быть, уснул.
К тому времени, когда Жак внес лимонный пудинг, у Оливии пропал всякий аппетит. Было очевидно, что Элисон приложила немало стараний, готовясь к этой трапезе. Беатрис заплела ей волосы и уложила в корону над головой. Она оделась в одно из платьев Оливии, которое буквально болталось на ней.
В конце концов, не в силах больше выносить боль в глазах женщины, Оливия извинилась и отправилась на поиски мужа.
По словам Салли, она могла найти его в ванной комнате – огромной мраморной комнате, расположенной в восточном крыле дома. Оливия была там всего один раз во время своего первого осмотра Брайтуайта.. Помещение состояло из двух больших комнат, в каждой из которых имелся бассейн, один так называемый холодный, а другой горячий, наполняемый водой из горячего подземного источника. В ее первое посещение комнаты и бассейны были пустыми и холодными и вызвали у Оливии сравнение с мавзолеем. Однако сегодня, когда Оливия прошла через коридор и вошла в комнату с холодным бассейном, свет факелов на стене отражался золотистыми разводами на поверхности воды.
В холодном отделении Майлза не было, поэтому она сделала глубокий вдох и вошла в парильню, но резко остановилась, когда резкая волна жара окатила ее с ног до головы. Девушка осторожно прошла к краю бассейна и попыталась разглядеть что-нибудь сквозь густую завесу пара.
– Майлз, – позвала она. – На пару слов, пожалуйста. Тишина.
– Сэр, я знаю, что вы здесь. Я хочу поговорить с вами и не уйду, пока не сделаю этого.
Послышался всплеск у дальнего конца бассейна. Сняв запотевшие очки, Оливия вгляделась и сквозь клубы пара наконец заметила мужа, полулежащего на мраморных ступенях бассейна по пояс в воде.
– О, – произнесла она и выпрямилась при виде его обнаженного, блестящего торса.
– А чего ты ожидала? – поинтересовался он мягким, немного пьяным голосом. – Разве мужчине запрещается купаться голым в собственной ванне?
– Пожалуй, мы поговорим позже. – Поспешила ретироваться Оливия.
– Мы поговорим сейчас, – отрезал он, заставив ее остановиться, когда вода вновь заплескалась и стало очевидно, что он вылезает из бассейна.
Глядя прямо перед собой, с отчаянно колотящимся в груди сердцем, Оливия прислушивалась к звукам стекающей на мраморные плиты воды. Затем послышался легкий звон стекла о стекло, когда он наливал себе очередную порцию выпивки из какого-то графина, скрытого клубами пара.
– Ты, конечно, составишь мне компанию, – протянул он, и девушка вновь услышала звон стекла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68