От усталости и замешательства Мариса временами переставала отдавать себе отчет в происходящем, но это ее не очень пугало. С нее хватало того, что он ушел, оставив ее в покое. Подобно загнанному зверьку, она воспользовалась передышкой, чтобы растянуться и погрузиться в забытье.
Утро наступило неожиданно быстро. Пребывая во власти прежней апатии, Мариса позволила накинуть на себя шерстяной плащ с капюшоном, скрывавшим почти все лицо, и вести ее неведомо куда.
На каменном причале Мариса почти не замечала колючего, холодного ветра, хлеставшего ее по щекам. Ее усадили в лодку и доставили на бриг с прямоугольной парусной оснасткой. Там ее втолкнули в маленькую каюту. Лежа на узкой койке и прислушиваясь ко всем звукам и движениям на корабле, снимающемся с якоря, она совершала путешествие в прошлое. Хлопанье парусов, надутых ветром, подсказало ей, что судно вышло в открытое море. В каюте появился он, чтобы прилечь рядом с ней, не раздевшись, а только сбросив сапоги. Как ни странно, она умудрилась уснуть.
С этого момента между ними установилось хрупкое перемирие. За пределами каюты они вели себя, как подобает супругам, а наедине продолжали враждовать. Они уже не были любовниками; то, что произошло между ними перед ее поездкой с Филипом в Корнуолл, было забыто. Их связывала уже не плоть, а раскинувшаяся вокруг океанская гладь и теснота каюты, которую им приходилось делить по ночам.
Кроме Марисы, на борту «Мари-Клер» было всего две женщины: жена капитана, тощая угловатая особа, постоянно цитирующая Библию, и Тесса Пурвис, женщина с припухшими веками и белой, как цветки жасмина, кожей, довольно молодая и привлекательная. У нее была отдельная каюта, где она проводила почти все время, погрузившись в свои мысли.
В первые дни плавания между тремя женщинами сложились напряженные, полные подводных течений отношения; общались они мало. Не вызывало сомнений, что миссис Микер, жена капитана, неодобрительно относится к обеим молодым спутницам; она не замечала их, принимаясь при их появлении громко читать Библию или склоняясь над вышивкой. Она не скрывала, что не привыкла к другим женщинам на борту. Тесса Пурвис почти всегда помалкивала, но на ее полных губах неизменно оставалась загадочная улыбка. Мариса вела себя высокомерно и изъяснялась с нарочитым французским акцентом, отчего обе женщины поглядывали на нее с недоумением и любопытством, но не задавали вопросов.
Доминика Мариса видела только за обедом и поздним вечером. У него появилась привычка пропадать на мостике с сумрачным капитаном, благосклонно относившимся к его обществу, или играть в кости со свободными от вахты членами команды.
На вторую ночь, когда он появился в тесной каюте, распространяя сильный запах бренди, Мариса попыталась устроить ему скандал. Когда он, оставшись в одних брюках, лег рядом, придавив ее к стенке, она зашептала ему в спину гневные и обидные слова. Через некоторое время он, не выдержав, обернулся и так же шепотом, хотя и весьма вежливо, предостерег, что, если она будет мешать ему спать, он, к своему сожалению, поколотит ее либо заткнет ей рот кляпом и завяжет глаза.
Почувствовав, что, несмотря на благостный тон, он способен претворить свою угрозу в жизнь, она прикусила губу и не произнесла больше ни слова. Отодвинувшись от него настолько, насколько это позволяла узкая койка, она долго слушала его размеренное дыхание и устремляла глаза в темноту. Воображение рисовало ей разные одну страшнее другой картины. В конце концов и она уснула.
После этого разговора Мариса погрузилась в ледяное молчание, встречая холодом взгляд его бесстрастных серых глаз. Как-то с утра пораньше она увидела их с Тессой Пурвис у борта с надраенными перилами: она смотрела на воду, а он улыбался ей, показывая белоснежные зубы. Уж не знакомы ли они? Если да, то как давно? Мариса была готова лопнуть от ярости, не находящей выхода. Зачем он взял ее на корабль? Почему он плывет пассажиром на чужом корабле, являясь владельцем шхуны? И главное, что подумает ее тетушка и все остальные в Англии об их внезапном бегстве вдвоем после кровавых событий той ужасной ночи, о которой она старалась не вспоминать? «Он и меня превратил в беглянку!» – думала она, задыхаясь от негодования. Но с какой целью? Каковы его дьявольские замыслы? От противоречивых мыслей у нее раскалывалась голова. Только в одном она была уверена, как никогда: в лютой ненависти к своему законному супругу. Злой рок постоянно сводил их вместе. Чем завершится это путешествие?
К середине шестого дня плавания ответ на последний вопрос стал ясен. Вернее сказать, он с нечеловеческой силой угодил ей прямо в лицо.
Подгоняемые попутным ветром, они летели вперед на всех парусах; даже капитан Микер, обычно молчаливый, благодушно повторял, что совсем скоро покажется берег Португалии. «Мари-Клер» стремилась опередить примерно такой же корабль под названием «Рут» и раньше его войти в Средиземное море; и Мариса чувствовала, как вдохновляет эта возможность команду. «Рут» осталась позади, как и известный своими штормами Бискайский залив. Большая часть пути была пройдена, и славных моряков уже не могли испугать появившиеся на горизонте туманы.
– При попутном ветре мы причалим дня через два, а то и раньше, – говорили матросы. Мариса услышала их разговор, бредя к себе в каюту.
Минуту спустя впередсмотрящий, скучавший в своей бочке высоко на мачте, истошно заорал:
– Парус!
Уголком глаза она увидела, как капитан Микер смотрит у себя на мостике в подзорную трубу. Любопытство заставило ее подбежать к борту. По пути им не часто попадались встречные суда, так как французы и англичане играли друг с другом в прятки; Мариса знала, что в Средиземном море находится небольшой отряд американского флота, но пока что видела всего один корабль под американским флагом. Закутавшись в шаль, она до рези в глазах вглядывалась в горизонт, где повисла дымка.
– С виду иностранное судно, но готов поклясться, что эта шхуна построена на верфях Салема. Видишь, какая стройная? Что-то не разберу, под каким она флагом… – Мариса с беспокойством ловила обрывки разговоров.
Под каким бы флагом ни шло судно, оно неслось навстречу бригу с такой скоростью, что молодая женщина, прищурившись, уже могла различить ее очертания. До ее ушей донесся крик капитана:
– Марокканский флаг!
В следующее мгновение у борта шхуны появилось белое облачко. Раздалось низкое «бух!», и «Мари-Клер» обдало брызгами от близкого разрыва. Мариса вцепилась в ограждение.
На корабле сразу поднялась суматоха. Мимо Марисы бежали матросы, яростно кричавшие на бегу:
– Клянусь Богом, они в нас палят, грязные пираты! Что делает марокканский корабль в Атлантике?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164