Если бы они только знали!.. Солдаты не заблуждались на ее счет, но только шептались между собой. На самом деле она была не только женщиной капитана Игеры: в последнее время она также иногда исполняла роль любовницы самого губернатора Элгизабаля. Капитан был молодым сильным мужчиной, зато губернатор – стариком, обремененным пожилой, вечно на все жалующейся женой. Но кто вправе его осуждать? Хоть и старый, но мужчина!
Мариса нежилась в теплой ванне, скрутив волосы на макушке в тяжелый узел. Сейчас ее не интересовало ничего, кроме удобства. Она отказалась пялить глаза на несчастных пленников. Кого-то из них она могла бы узнать, кто-то мог бы узнать ее… Проще было размышлять о Педро Ортеге – полковнике Ортеге, встреча с которым состоится вечером в доме губернатора. Его не предупредят о готовящемся сюрпризе – в этом она могла доверять своим любовникам. Она тоже притворится, что знать ничего не знает. Фернандо наверняка рассердится, губернатор, старый, умудренный опытом человек, просто пожмет плечами. Она станет флиртовать с Педро, заигрывать с ним. А потом… При ней всегда был маленький кинжал с костяной рукояткой. Пылающий страстью негодяй потянется к ней для поцелуя, а получит удар в грудь. После этого она перережет себе вены.
Убийство! Вот о чем взывала ее южная кровь. Она была согласна стать испанкой, цыганкой, арабкой, даже африканской колдуньей, только бы совершить убийство! Если бы она была жрицей ацтеков, то хладнокровно наблюдала бы, как из него живьем вырывают сердце, а потом мстительно захохотала бы.
Она поднялась во весь рост и стала вытираться – безупречная золотая статуэтка, изваянная руками язычника. Ей не нужно было смотреться в зеркало, да монахини и не позволили бы ей его иметь. Она успела насмотреться на отражение своего обнаженного тела в глазах бесчисленных мужчин.
«Ты похожа на Диану, богиню-охотницу», – шептал ей Наполеон. Для Камила она была женщиной-мальчиком. Только Доминик, ненавистный и любимый, видел в ней ту, кем она была на самом деле: цыганкой ли, юнгой ли, она всегда оставалась для него женщиной. Для Фернандо она была сном, в реальность которого он страшился верить, даже сжимая ее в объятиях, для губернатора – напоминанием о бурной молодости, призрачной мечтой. Зато для Педро Ортеги, бывшего своего жениха, она станет смертью.
– Куда вы? Уже поздно! Уж не на улицу ли? – окликнула ее сестра Вера, не надеясь вразумить.
На Марисе было белое муслиновое платье с высокой талией и неприлично низким вырезом; она высоко заколола волосы, устроив на голове подобие короны с ниспадающими на лицо и на лоб соблазнительными локонами.
– Я приглашена на ужин к губернатору. Отказаться было бы невежливо.
– Но что это за платье, дитя мое? Что за вид?
– Хорошо, я накину шаль. Так приличнее?
– Как бы мне хотелось, чтобы приехал монсеньор! – Сестра Вера беспомощно заломила руки. Будь Мариса крестьянкой индейского происхождения, она приказала бы выпороть ее ради спасения души. Однако несчастная была благородной испанской дамой, к тому же племянницей архиепископа. Тут оставалось только возносить молитвы.
Глава 57
Педро Ортега хмурился, развалившись в кресле с бокалом в руке. Внезапно он вытянулся в струнку, как шомпол от ружья.
Святая Дева! Не может быть! Но то была не ошибка и не видение. Сам губернатор произнес в старомодной манере:
– Донья Мария Антония Каталина де Кастельянос-и-Гиллардо. Хотя мы, – внезапно смягчился он, – называем ее просто доньей Марисой.
Педро невольно приподнялся, подражая всем прочим мужчинам. Несмотря на простоту своего платья и манер, она держалась как принцесса.
Он заметил, что она холодно наклонила голову, приветствуя его, однако уселась рядом с придурковатым капитаном Игерой, которому адресовала уже не поклон, а улыбку. Каким образом она здесь оказалась?
Ужин протекал чопорно, словно они находились в Испании. Педро не сиделось на месте. Как, почему?..
К счастью, тонкогубая дама, его соседка, приходившаяся родственницей губернатору, взяла на себя труд его просветить.
– Вы знакомы с этой молодой дамой?
– Немного, – пробормотал он, с трудом отрывая от Марисы взгляд.
– В таком случае вас можно назвать счастливчиком – или заговоренным. Появившись здесь, она подняла вверх дном весь город. Поверите ли, ее выкупили у диких индейцев, команчей! Но по ее виду этого никак не скажешь. – Дама фыркнула. – Бедняга Игера сам не свой с тех пор, как она околдовала его своими чарами. А взять моего шурина, женатого человека! Но я, конечно, никого не хочу задеть.
Она не скрывала острого любопытства, и Педро изо всех сил старался казаться беспечным.
– Я был знаком с сеньоритой несколько месяцев назад. Но я не представлял себе…
– Не представляли? Не думаю, чтобы… Жизнь с этими индейцами кого угодно закалит. О, если бы сюда пожаловал монсеньор! Конечно, я никого не собираюсь осуждать, но…
Он все превосходно понял, к чему его соседка и стремилась. Но несмотря на весь излитый ею яд, он не мог отвести от Марисы глаз.
Мариса!.. Она флиртовала с простоватым капитаном Игерой, то и дело переглядываясь с губернатором, когда его изможденная старуха жена смотрела в другую строну. Вот сучка! Подстилка для любого, стоит только изъявить желание! Два-три раза она бросала на полковника взгляд своих золотистых глаз и тут же отворачивалась.
Это было преднамеренной игрой. Он обнаружил, что с ним играют, после того как со стола убрали последнее блюдо бесконечной трапезы и все встали.
Было ясно, что она до сих пор не научилась поступать согласно обычаям.
– Мне тоже удалиться вместе с дамами? Ведь это Педро, с которым я не виделась уже не один месяц, с тех самых пор, как его кузина, моя мачеха, украла у меня отцовскую плантацию в Луизиане. Конечно, я никого не собираюсь осуждать! В конце концов, Педро мог ничего не знать. Вы знали, Педро? Как поживает донья Инес?
Ее высокий отчетливый голос заставил всех насторожиться, хотя никто и не подал виду, что слышал ее слова. Педро сохранил невозмутимое выражение лица, хотя был готов свернуть ей шею.
– Поверьте, я не знал! – Его голос звучал против воли раздраженно. – А Инес мертва…
Он пристально смотрел на нее. Ее взгляд остался хищным взглядом дикой желтоглазой кошки, готовой к прыжку.
– Как печально! Расскажите мне все.
Как она изменилась! Она не отводила глаз и ни единым движением стройного тела не выдавала своего напряжения. Педро тоже не шевелился, чтобы не уронить свою честь, хотя ему было явно не по себе.
К Марисе поспешил губернатор собственной персоной, стиснувший ей руку как добрый папаша, чем, разумеется, никого не ввел в заблуждение.
– Дорогая, не будьте так жестоки к достойному полковнику, недавно с риском для жизни спасшему наши границы от американской угрозы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164
Мариса нежилась в теплой ванне, скрутив волосы на макушке в тяжелый узел. Сейчас ее не интересовало ничего, кроме удобства. Она отказалась пялить глаза на несчастных пленников. Кого-то из них она могла бы узнать, кто-то мог бы узнать ее… Проще было размышлять о Педро Ортеге – полковнике Ортеге, встреча с которым состоится вечером в доме губернатора. Его не предупредят о готовящемся сюрпризе – в этом она могла доверять своим любовникам. Она тоже притворится, что знать ничего не знает. Фернандо наверняка рассердится, губернатор, старый, умудренный опытом человек, просто пожмет плечами. Она станет флиртовать с Педро, заигрывать с ним. А потом… При ней всегда был маленький кинжал с костяной рукояткой. Пылающий страстью негодяй потянется к ней для поцелуя, а получит удар в грудь. После этого она перережет себе вены.
Убийство! Вот о чем взывала ее южная кровь. Она была согласна стать испанкой, цыганкой, арабкой, даже африканской колдуньей, только бы совершить убийство! Если бы она была жрицей ацтеков, то хладнокровно наблюдала бы, как из него живьем вырывают сердце, а потом мстительно захохотала бы.
Она поднялась во весь рост и стала вытираться – безупречная золотая статуэтка, изваянная руками язычника. Ей не нужно было смотреться в зеркало, да монахини и не позволили бы ей его иметь. Она успела насмотреться на отражение своего обнаженного тела в глазах бесчисленных мужчин.
«Ты похожа на Диану, богиню-охотницу», – шептал ей Наполеон. Для Камила она была женщиной-мальчиком. Только Доминик, ненавистный и любимый, видел в ней ту, кем она была на самом деле: цыганкой ли, юнгой ли, она всегда оставалась для него женщиной. Для Фернандо она была сном, в реальность которого он страшился верить, даже сжимая ее в объятиях, для губернатора – напоминанием о бурной молодости, призрачной мечтой. Зато для Педро Ортеги, бывшего своего жениха, она станет смертью.
– Куда вы? Уже поздно! Уж не на улицу ли? – окликнула ее сестра Вера, не надеясь вразумить.
На Марисе было белое муслиновое платье с высокой талией и неприлично низким вырезом; она высоко заколола волосы, устроив на голове подобие короны с ниспадающими на лицо и на лоб соблазнительными локонами.
– Я приглашена на ужин к губернатору. Отказаться было бы невежливо.
– Но что это за платье, дитя мое? Что за вид?
– Хорошо, я накину шаль. Так приличнее?
– Как бы мне хотелось, чтобы приехал монсеньор! – Сестра Вера беспомощно заломила руки. Будь Мариса крестьянкой индейского происхождения, она приказала бы выпороть ее ради спасения души. Однако несчастная была благородной испанской дамой, к тому же племянницей архиепископа. Тут оставалось только возносить молитвы.
Глава 57
Педро Ортега хмурился, развалившись в кресле с бокалом в руке. Внезапно он вытянулся в струнку, как шомпол от ружья.
Святая Дева! Не может быть! Но то была не ошибка и не видение. Сам губернатор произнес в старомодной манере:
– Донья Мария Антония Каталина де Кастельянос-и-Гиллардо. Хотя мы, – внезапно смягчился он, – называем ее просто доньей Марисой.
Педро невольно приподнялся, подражая всем прочим мужчинам. Несмотря на простоту своего платья и манер, она держалась как принцесса.
Он заметил, что она холодно наклонила голову, приветствуя его, однако уселась рядом с придурковатым капитаном Игерой, которому адресовала уже не поклон, а улыбку. Каким образом она здесь оказалась?
Ужин протекал чопорно, словно они находились в Испании. Педро не сиделось на месте. Как, почему?..
К счастью, тонкогубая дама, его соседка, приходившаяся родственницей губернатору, взяла на себя труд его просветить.
– Вы знакомы с этой молодой дамой?
– Немного, – пробормотал он, с трудом отрывая от Марисы взгляд.
– В таком случае вас можно назвать счастливчиком – или заговоренным. Появившись здесь, она подняла вверх дном весь город. Поверите ли, ее выкупили у диких индейцев, команчей! Но по ее виду этого никак не скажешь. – Дама фыркнула. – Бедняга Игера сам не свой с тех пор, как она околдовала его своими чарами. А взять моего шурина, женатого человека! Но я, конечно, никого не хочу задеть.
Она не скрывала острого любопытства, и Педро изо всех сил старался казаться беспечным.
– Я был знаком с сеньоритой несколько месяцев назад. Но я не представлял себе…
– Не представляли? Не думаю, чтобы… Жизнь с этими индейцами кого угодно закалит. О, если бы сюда пожаловал монсеньор! Конечно, я никого не собираюсь осуждать, но…
Он все превосходно понял, к чему его соседка и стремилась. Но несмотря на весь излитый ею яд, он не мог отвести от Марисы глаз.
Мариса!.. Она флиртовала с простоватым капитаном Игерой, то и дело переглядываясь с губернатором, когда его изможденная старуха жена смотрела в другую строну. Вот сучка! Подстилка для любого, стоит только изъявить желание! Два-три раза она бросала на полковника взгляд своих золотистых глаз и тут же отворачивалась.
Это было преднамеренной игрой. Он обнаружил, что с ним играют, после того как со стола убрали последнее блюдо бесконечной трапезы и все встали.
Было ясно, что она до сих пор не научилась поступать согласно обычаям.
– Мне тоже удалиться вместе с дамами? Ведь это Педро, с которым я не виделась уже не один месяц, с тех самых пор, как его кузина, моя мачеха, украла у меня отцовскую плантацию в Луизиане. Конечно, я никого не собираюсь осуждать! В конце концов, Педро мог ничего не знать. Вы знали, Педро? Как поживает донья Инес?
Ее высокий отчетливый голос заставил всех насторожиться, хотя никто и не подал виду, что слышал ее слова. Педро сохранил невозмутимое выражение лица, хотя был готов свернуть ей шею.
– Поверьте, я не знал! – Его голос звучал против воли раздраженно. – А Инес мертва…
Он пристально смотрел на нее. Ее взгляд остался хищным взглядом дикой желтоглазой кошки, готовой к прыжку.
– Как печально! Расскажите мне все.
Как она изменилась! Она не отводила глаз и ни единым движением стройного тела не выдавала своего напряжения. Педро тоже не шевелился, чтобы не уронить свою честь, хотя ему было явно не по себе.
К Марисе поспешил губернатор собственной персоной, стиснувший ей руку как добрый папаша, чем, разумеется, никого не ввел в заблуждение.
– Дорогая, не будьте так жестоки к достойному полковнику, недавно с риском для жизни спасшему наши границы от американской угрозы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164