Дядя хочет, чтобы у тебя было все, что ты пожелаешь. Он очень тревожится о тебе.
В глазах Эмили зажглась надежда.
— Он говорил тебе, что тревожится?
— Ему и не надо говорить.
Она пожала плечами. Воцарилось неловкое молчание. Потом Дэвид откашлялся и спросил:
— Банк сообщил тебе о кредите, который я открыл на твое имя?
— Да. Ты очень щедр. Не думаю, что мне понадобится так много денег.
— Ну, дорогая, боюсь, что мне придется проявить твердость. У тебя должно быть все, что нужно, понимаешь? Все предметы роскоши, пока… Пока ты не вернешься домой к дяде. Ты ведь не навсегда покинула его.
Эмили перестала раскачиваться и посмотрела на Дэвида в упор.
— Эдгар что-нибудь говорил обо мне? Что он скучает, хочет, чтобы я вернулась? Хоть что-нибудь…
— Нет, дорогая. — Дэвид тяжело вздохнул. — Но это написано у него на лице, Эмили. Вернись домой, дорогая, ты нужна ему. Эдгар в этот холод на целые дни уезжает верхом, когда не пьян, и почти ни с кем не разговаривает.
У Эмили при этих словах сжалось сердце, и она сдавленным голосом произнесла:
— Не могу, Дэвид. Я не доверяю ему. Мне теперь надо думать о ребенке.
И оба посмотрели на безмятежно спящую Камиллу.
— Да, ты права, дорогая. Но неужели надежды на примирение нет?
— Дэвид, наверное, только надежда и есть. Расскажи мне о твоем дяде и Оливии. Что сделала его первая жена с вами со всеми? Эдгар замкнулся в прошлом, Мария чувствует себя отчаянно неуверенно, ты говоришь, что никогда не женишься. И Аарон… — Голос ее сорвался.
Дэвид посмотрел на Эмили с сочувствием.
— Не надо, дорогая, не будем вспоминать этого негодяя. Ты только причинишь себе ненужные страдания.
— Но я должна, — умоляюще глядя Дэвиду в глаза, шепотом ответила Эмили. — Аарон сказал, что он и Оливия… Это правда?
Дэвид покачал головой:
— Об этом тебе придется спросить у Эдгара. Я знаю не больше тебя.
— Но он ничего не хочет мне говорить! Пожалуйста, Дэвид, ты должен рассказать мне все, что знаешь об Оливии. Если тебе дорог твой дядя, — пожалуйста, я умоляю!
Застигнутый врасплох столь настойчивой просьбой, Дэвид встал и подошел к окну. Глядя на унылый день за окном, он грустно прошептал:
— Возможно, дорогая, нам действительно лучше всего покончить с этим раз и навсегда. Оливия Эшленд была одной из самых привлекательных женщин, которых я знал, и во многом самой испорченной женщиной из всех на свете. Но она обладала несомненным обаяйием. Легко понять, почему дядя женился на ней.
— Но эта леди утонула, — напомнила Эмили. — Почему? Они с дядей поссорились из-за Аарона?
Дэвид пожал плечами и забарабанил пальцами по подоконнику.
— Как я уже говорил, я ничего не знаю насчет Оливии и Аарона. И мне мало что известно об отношениях между Оливией и дядей. Я только знаю… то, что знаю.
— А именно?
Дэвид повернулся к ней, его глаза выражали страдание и страх.
— Эмили, я тебя умоляю, не настаивай. То, что ты хочешь узнать, может изменить всю. твою жизнь. И мою тоже. Пожалуйста, подумай, дорогая.
Она не думала. Не колебалась. Она требовала.
И Дэвид покорился. Он нехотя подошел к креслу-качалке, сел и, сжимая подлокотники и глядя невидящими глазами в пространство, монотонно начал:
— Оливия… кокетка, любила пофлиртовать и умела убеждать. Она совсем не была похожа на тебя, Эмили.
Он вздохнул, запустил пальцы в волосы и замолчал. Эмили терпеливо ждала.
— Это я убил Оливию, — наконец тусклым голосом произнес Дэвид.
— Ч-что?
— Я ее убил, — тупо повторил он. — Я мог бы с таким же успехом связать ей руки и бросить в реку.
— Дэвид, что ты говоришь? Смерть Оливии была несчастным случаем…
— Нет! — с горечью воскликнул он. — Это не был несчастный случай. Дядя… дядя вернулся домой из Сан-Хасинто и… застал… меня в постели с Оливией!
Эмили оцепенела и безмолвно смотрела на совершенно несчастного Дэвида.
— Это правда! Я лег в постель с женой моего дяди! Господи, Эмили, это было ужасно! Если бы ты могла видеть его лицо!.. Надо было как-то остановить его. Мне пришлось ударить дядю по голове вазой, а не то бы он… он собирался убить Оливию.
Выдержка оставила Дэвида. Отвернувшись и закрыв лицо руками, он разрыдался.
Эмили никогда раньше не видела рыдающего мужчину — жалкое, душераздирающее зрелище. Положив руки на его содрогающиеся плечи, она прошептала:
— Значит, ты ударил дядю, он потерял сознание, и Оливия убежала вместе с малышами?
Дэвид кивнул, не поднимая на нее глаз.
— Потом твой дядя пришел в себя, погнался за ними, и… — У Эмили перехватило дыхание.
Он снова кивнул. В подробностях не было необходимости.
— Сколько тебе тогда было лет, Дэвид?
— Шестнадцать.
— Шестнадцать?! И Оливия… Ох ты, бедняга!
— Дядя никогда не винил меня. Позже он объяснил мне, что Оливия принадлежала к тому типу женщин, которым необходим мужчина, и когда Эдгар уехал на войну, она… она…
— Соблазнила тебя? — подсказала Эмили.
— Да. Господи, Эмили, лучше бы дядя считал виноватым меня! Я чувствовал, что должен быть наказан. Было бы легче принять его гнев, чем видеть страдания этого сильного человека!
— Да, Эдгару было очень больно, когда Оливия предала его с Аароном, а потом так бессердечно использовала тебя.
Дэвид встал, с мольбой посмотрел на Эмили и взял ее за руку.
— Надеюсь, ты теперь понимаешь, Эмили, как твой муж нуждается в тебе. Я возлагал на вас обоих такие надежды этим летом. Дядя, казалось, заново родился. Потом, после фиесты, вы стали чужими друг другу. Почему?
Эмили печально улыбнулась.
— Почему, Дэвид? Из-за прошлого. Потому что появился Аарон Райс и всколыхнул его горькие воспоминания. О, я все теперь так ясно понимаю, Дэвид! Твой дядя меня ненавидит, он воспользовался мною, чтобы наказать Оливию! Разве ты не понимаешь, что наш брак безнадежен? Мы не можем изменить прошлое.
— Но, Эмили, если ты поговоришь с дядей…
— Нет, все кончено. — Она беспомощно развела руками. — Спасибо, что рассказал мне, Дэвид.
Они смотрели друг на друга, едва сдерживая слезы. Эмили сжала руку Дэвида.
— Но не позволяй тому, что произошло с Оливией, испортить тебе жизнь, Дэвид. Все это не твоя вина, ты слышишь? Ты не убивал Оливию, она сама себя убила. Женись на своей Марии и будь счастлив.
Потрясенный, Дэвид отпрянул.
— О нет, Эмили, я не женюсь, — страстно воскликнул он. — Посмотри, как я все испортил, испортил оба брака дяди. Нет, я причинил достаточно вреда.
— Чепуха!
— Но, Эмили, даже если бы я мог забыть то, что случилось с Оливией, как мне жить с тем, что я сделал с тобой? Я покинул тебя, оставил на милость дяди.
Эмили вздохнула и дрожащими пальцами потерла виски.
— Это неправда. Я теперь понимаю, что если бы действительно ненавидела Эдгара, то никакие силы не заставили бы меня пойти к алтарю. Запомни, Дэвид Эшленд:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
В глазах Эмили зажглась надежда.
— Он говорил тебе, что тревожится?
— Ему и не надо говорить.
Она пожала плечами. Воцарилось неловкое молчание. Потом Дэвид откашлялся и спросил:
— Банк сообщил тебе о кредите, который я открыл на твое имя?
— Да. Ты очень щедр. Не думаю, что мне понадобится так много денег.
— Ну, дорогая, боюсь, что мне придется проявить твердость. У тебя должно быть все, что нужно, понимаешь? Все предметы роскоши, пока… Пока ты не вернешься домой к дяде. Ты ведь не навсегда покинула его.
Эмили перестала раскачиваться и посмотрела на Дэвида в упор.
— Эдгар что-нибудь говорил обо мне? Что он скучает, хочет, чтобы я вернулась? Хоть что-нибудь…
— Нет, дорогая. — Дэвид тяжело вздохнул. — Но это написано у него на лице, Эмили. Вернись домой, дорогая, ты нужна ему. Эдгар в этот холод на целые дни уезжает верхом, когда не пьян, и почти ни с кем не разговаривает.
У Эмили при этих словах сжалось сердце, и она сдавленным голосом произнесла:
— Не могу, Дэвид. Я не доверяю ему. Мне теперь надо думать о ребенке.
И оба посмотрели на безмятежно спящую Камиллу.
— Да, ты права, дорогая. Но неужели надежды на примирение нет?
— Дэвид, наверное, только надежда и есть. Расскажи мне о твоем дяде и Оливии. Что сделала его первая жена с вами со всеми? Эдгар замкнулся в прошлом, Мария чувствует себя отчаянно неуверенно, ты говоришь, что никогда не женишься. И Аарон… — Голос ее сорвался.
Дэвид посмотрел на Эмили с сочувствием.
— Не надо, дорогая, не будем вспоминать этого негодяя. Ты только причинишь себе ненужные страдания.
— Но я должна, — умоляюще глядя Дэвиду в глаза, шепотом ответила Эмили. — Аарон сказал, что он и Оливия… Это правда?
Дэвид покачал головой:
— Об этом тебе придется спросить у Эдгара. Я знаю не больше тебя.
— Но он ничего не хочет мне говорить! Пожалуйста, Дэвид, ты должен рассказать мне все, что знаешь об Оливии. Если тебе дорог твой дядя, — пожалуйста, я умоляю!
Застигнутый врасплох столь настойчивой просьбой, Дэвид встал и подошел к окну. Глядя на унылый день за окном, он грустно прошептал:
— Возможно, дорогая, нам действительно лучше всего покончить с этим раз и навсегда. Оливия Эшленд была одной из самых привлекательных женщин, которых я знал, и во многом самой испорченной женщиной из всех на свете. Но она обладала несомненным обаяйием. Легко понять, почему дядя женился на ней.
— Но эта леди утонула, — напомнила Эмили. — Почему? Они с дядей поссорились из-за Аарона?
Дэвид пожал плечами и забарабанил пальцами по подоконнику.
— Как я уже говорил, я ничего не знаю насчет Оливии и Аарона. И мне мало что известно об отношениях между Оливией и дядей. Я только знаю… то, что знаю.
— А именно?
Дэвид повернулся к ней, его глаза выражали страдание и страх.
— Эмили, я тебя умоляю, не настаивай. То, что ты хочешь узнать, может изменить всю. твою жизнь. И мою тоже. Пожалуйста, подумай, дорогая.
Она не думала. Не колебалась. Она требовала.
И Дэвид покорился. Он нехотя подошел к креслу-качалке, сел и, сжимая подлокотники и глядя невидящими глазами в пространство, монотонно начал:
— Оливия… кокетка, любила пофлиртовать и умела убеждать. Она совсем не была похожа на тебя, Эмили.
Он вздохнул, запустил пальцы в волосы и замолчал. Эмили терпеливо ждала.
— Это я убил Оливию, — наконец тусклым голосом произнес Дэвид.
— Ч-что?
— Я ее убил, — тупо повторил он. — Я мог бы с таким же успехом связать ей руки и бросить в реку.
— Дэвид, что ты говоришь? Смерть Оливии была несчастным случаем…
— Нет! — с горечью воскликнул он. — Это не был несчастный случай. Дядя… дядя вернулся домой из Сан-Хасинто и… застал… меня в постели с Оливией!
Эмили оцепенела и безмолвно смотрела на совершенно несчастного Дэвида.
— Это правда! Я лег в постель с женой моего дяди! Господи, Эмили, это было ужасно! Если бы ты могла видеть его лицо!.. Надо было как-то остановить его. Мне пришлось ударить дядю по голове вазой, а не то бы он… он собирался убить Оливию.
Выдержка оставила Дэвида. Отвернувшись и закрыв лицо руками, он разрыдался.
Эмили никогда раньше не видела рыдающего мужчину — жалкое, душераздирающее зрелище. Положив руки на его содрогающиеся плечи, она прошептала:
— Значит, ты ударил дядю, он потерял сознание, и Оливия убежала вместе с малышами?
Дэвид кивнул, не поднимая на нее глаз.
— Потом твой дядя пришел в себя, погнался за ними, и… — У Эмили перехватило дыхание.
Он снова кивнул. В подробностях не было необходимости.
— Сколько тебе тогда было лет, Дэвид?
— Шестнадцать.
— Шестнадцать?! И Оливия… Ох ты, бедняга!
— Дядя никогда не винил меня. Позже он объяснил мне, что Оливия принадлежала к тому типу женщин, которым необходим мужчина, и когда Эдгар уехал на войну, она… она…
— Соблазнила тебя? — подсказала Эмили.
— Да. Господи, Эмили, лучше бы дядя считал виноватым меня! Я чувствовал, что должен быть наказан. Было бы легче принять его гнев, чем видеть страдания этого сильного человека!
— Да, Эдгару было очень больно, когда Оливия предала его с Аароном, а потом так бессердечно использовала тебя.
Дэвид встал, с мольбой посмотрел на Эмили и взял ее за руку.
— Надеюсь, ты теперь понимаешь, Эмили, как твой муж нуждается в тебе. Я возлагал на вас обоих такие надежды этим летом. Дядя, казалось, заново родился. Потом, после фиесты, вы стали чужими друг другу. Почему?
Эмили печально улыбнулась.
— Почему, Дэвид? Из-за прошлого. Потому что появился Аарон Райс и всколыхнул его горькие воспоминания. О, я все теперь так ясно понимаю, Дэвид! Твой дядя меня ненавидит, он воспользовался мною, чтобы наказать Оливию! Разве ты не понимаешь, что наш брак безнадежен? Мы не можем изменить прошлое.
— Но, Эмили, если ты поговоришь с дядей…
— Нет, все кончено. — Она беспомощно развела руками. — Спасибо, что рассказал мне, Дэвид.
Они смотрели друг на друга, едва сдерживая слезы. Эмили сжала руку Дэвида.
— Но не позволяй тому, что произошло с Оливией, испортить тебе жизнь, Дэвид. Все это не твоя вина, ты слышишь? Ты не убивал Оливию, она сама себя убила. Женись на своей Марии и будь счастлив.
Потрясенный, Дэвид отпрянул.
— О нет, Эмили, я не женюсь, — страстно воскликнул он. — Посмотри, как я все испортил, испортил оба брака дяди. Нет, я причинил достаточно вреда.
— Чепуха!
— Но, Эмили, даже если бы я мог забыть то, что случилось с Оливией, как мне жить с тем, что я сделал с тобой? Я покинул тебя, оставил на милость дяди.
Эмили вздохнула и дрожащими пальцами потерла виски.
— Это неправда. Я теперь понимаю, что если бы действительно ненавидела Эдгара, то никакие силы не заставили бы меня пойти к алтарю. Запомни, Дэвид Эшленд:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83