У меня нет причин рассказывать об этом Дэвиду. То, что ты должна или не должна рассказывать ему, решать тебе самой. Но я от одного хочу тебя предостеречь: не казни себя. Ты уже и так достаточно страдала.
Женщины обменялись взглядами, полными понимания и сочувствия, и Мария еле слышно прошептала:
— Благослови тебя Бог, Эмили.
Мария покинула комнату в слезах. Но на этот раз и она, и Эмили знали, что это слезы не печали, а знак исцеления страдающей юной души.
— Она немного капризничает, хочет к своей мамочке, — сказала Холли, улыбаясь. — Приложите ее к груди, миссус, хотя много она от вас сегодня не получит. Я ее позже покормлю.
Эмили приложила всхлипывающую малютку к груди и удивилась тому, как быстро она затихла.
— Господи! Как она сильно сосет! — воскликнула молодая мама.
В комнату вошел Эдгар в торжественном черном костюме, в руках он держал два свертка. Холли вышла; закрыв за собой дверь.
— Ты не можешь зайти попозже? — попросила Эмили. — Я кормлю ребенка.
— Это я вижу, — ответил Эдгар, внимательно глядя на дочурку. — Я останусь. Мне не придется видеть вас вот так, когда вы уедете.
Эмили опустила глаза, чувствуя, как краснеет. Намекает ли он на то, что будет скучать? Возможно. Но ее гордость упрямо напомнила ей, что Эдгар никогда бы не позволил уехать сыну. Да, она не оправдала его ожиданий, родив дочь. И муж ее отпускает, потому что она ему никогда не была нужна.
— Ты уже придумала имя? — спросил Эдгар.
— Я думала назвать ее Камиллой Барет, в честь моей мамы.
— Камилла Барет, — задумчиво повторил он. — Да, мне нравится.
Наконец девочка уснула; Эдгар взял ее у Эмили и бережно положил в колыбельку.
— Ты не собираешься открыть свои подарки? Эмили посмотрела на два свертка на постели.
— Ох, я совсем забыла, — пробормотала она. — От кого это?
— От меня, — ответил он, мягко улыбаясь.
Эдгар выглядел таким красивым, когда улыбался, что она могла бы… могла бы…
Эмили взяла большую коробку, развязала ленту. И чуть не рассмеялась, увидев кожаную, с бахромой, юбку для верховой езды.
— Я попросил донью Элену сшить ее для тебя, — объяснил Эдгар.
— Да, я знаю.
Он удивленно поднял брови.
— Ты знала?
— Да, боюсь, Мария выдала твой секрет перед… фиестой.
— Не важно. Я подумал, что она тебе понадобится, когда ты поправишься, и мы вместе поедем кататься. — Эдгар замолчал и безнадежно махнул рукой. — Посмотри второй подарок.
Обрадовавшись юзможности закончить этот неловкий разговор, Эмили развернула бумагу и… Она взяла хрустальный флакон и подняла его, любуясь игрой света в его гранях.
— Я знаю, что он не точно такой, как флакон твоей матери, — словно оправдываясь, сказал Эдгар, — но очень похож, правда, дорогая? И конечно, в нем самые тонкие французские духи.
Эмили хотела обвить руками его шею, сказать Эдгару, что остается, даже если он никогда ее не любил.
Но тут она вспомнила, кем был разбит флакон и его любовницу Эвис. А до этого была Оливия. Как она будет делить мужа с теми, кто был раньше? Он отказывается довериться ей, а она никогда не забудет прошлое. Нет, она больше не может оставаться в этом доме, полном тайн.
— Спасибо, Эдгар. Подарки чудесные.
Он встал. Несколько мгновений оба смотрели друг на друга. Его глаза были темными от грусти, а ее блестели от слез. Эдгар прикоснулся губами к щеке Эмили, сердце которой кричало: «Эдгар, попроси меня остаться! Пожалуйста, попроси меня остаться!»
— С Рождеством тебя, дорогая, — прошептал он и вышел из спальни.
Глава 12
14 февраля 1842 года
Эмили улыбнулась:
— Разумеется, вы можете покачать ее, Маргарет.
Она застегнула корсаж синего шерстяного платья, завернула крохотную Камиллу в бело-розовое вязаное одеяльце и положила ее на руки подруги.
Крохотная Камилла трогательно заагукала в знак солидарности со взрослыми, и женщины рассмеялись.
— Какая она живая! — воскликнула Маргарет. — И посмотрите, как держит головку! Ведь ей еще и двух месяцев не исполнилось!
— Да, она здоровенькая, веселая малышка, — согласилась Эмили и, оглядев бабушкину гостиную, вздохнула: — Трудно поверить, что мы дома уже почти месяц!
Маргарет погрозила ей тонким пальцем.
— Очень глупо с вашей стороны было пускаться в дорогу так скоро после рождения Камиллы. Хотя я должна признать, что дружба с вами стала для меня просто даром Божьим после отъезда мистера Хьюстона в Остин.
— Да, мы обе в данный момент остались без своих мужчин, — согласилась Эмили. — Хотела бы я тоже ждать возвращения Эдгара, как вы ждете Сэма. — Она грустно улыбнулась подруге. — И вы не должны бранить меня, Маргарет. Нам с Камми пришлось отправиться в дорогу сейчас, иначе пришлось бы ждать еще несколько недель возвращения «Красавицы». Этого я не могла вынести. Кроме того, с нами был Дэвид, и еще Холли и Джейкоб.
Фиолетовые глаза Маргарет с сочувствием смотрели на Эмили.
— Бедняжка! Неужели мистер Эшленд даже не намекнул на то, как ему хотелось, чтобы вы остались?
— Нет. Мы в последние дни были чужими людьми. Как я рассказывала вам, Маргарет, после родов его уже не волновали мои поступки. Когда я увидела его лицо, я поняла, что должна от него уехать. Он был так разочарован тем, что родилась дочь, а не сын, и я… я просто не могла больше этого вынести. Мой отъезд лишь подтвердил то, что мы оба давно поняли. Наш брак был ошибкой.
Маргарет осуждающе покачала головой:
— О, дорогая, вы ведь не собираетесь постоянно жить врозь?
Эмили пожала плечами.
— По правде говоря, Маргарет, я почти не думала о будущем. Перед тем как уехать из Бразос-Бенда, я избегала Эдгара и не собиралась ему ничего говорить, чтобы он не передумал. Должна сказать, он, кажется, не скучал по моему обществу.
— Но вы говорили, что муж приезжал на крещение?
— Да, это было странное событие, — призналась Эмили. — Мы стояли перед церковью, Дэвид, Мария и я. Я уже собиралась передать Камиллу пастору Фрицу, как вдруг двери церкви распахнулись. Ворвался порыв ветра, и нас охватил жуткий холод. Я обернулась и увидела на пороге Эдгара. Все в церкви замолчали, даже пастор Фриц. Мы слышали, как стучат по полу сапоги. Он подошел, и его лицо… Знаете, он так и не улыбнулся. Просто протянул руки с очень мрачным видом. Я отдала ему Камиллу, а он вручил ее пастору.
Маргарет расплылась в улыбке, прикрывая шейку Камиллы.
— О, как романтично, дорогая! Разве это не доказывает, что вы обе Эдгару небезразличны? Ведь он впервые за пять лет покинул пределы плантации.
— Да. Возможно, мы ему не совсем безразличны, как и любая другая его собственность. Но Эдгар не просил нас остаться.
— Я думаю, муж приедет в Хьюстон, чтобы пбзвать вас обратно, — предположила Маргарет. — Он должен очень сильно скучать по вас.
— Я не думаю, что это так, Маргарет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Женщины обменялись взглядами, полными понимания и сочувствия, и Мария еле слышно прошептала:
— Благослови тебя Бог, Эмили.
Мария покинула комнату в слезах. Но на этот раз и она, и Эмили знали, что это слезы не печали, а знак исцеления страдающей юной души.
— Она немного капризничает, хочет к своей мамочке, — сказала Холли, улыбаясь. — Приложите ее к груди, миссус, хотя много она от вас сегодня не получит. Я ее позже покормлю.
Эмили приложила всхлипывающую малютку к груди и удивилась тому, как быстро она затихла.
— Господи! Как она сильно сосет! — воскликнула молодая мама.
В комнату вошел Эдгар в торжественном черном костюме, в руках он держал два свертка. Холли вышла; закрыв за собой дверь.
— Ты не можешь зайти попозже? — попросила Эмили. — Я кормлю ребенка.
— Это я вижу, — ответил Эдгар, внимательно глядя на дочурку. — Я останусь. Мне не придется видеть вас вот так, когда вы уедете.
Эмили опустила глаза, чувствуя, как краснеет. Намекает ли он на то, что будет скучать? Возможно. Но ее гордость упрямо напомнила ей, что Эдгар никогда бы не позволил уехать сыну. Да, она не оправдала его ожиданий, родив дочь. И муж ее отпускает, потому что она ему никогда не была нужна.
— Ты уже придумала имя? — спросил Эдгар.
— Я думала назвать ее Камиллой Барет, в честь моей мамы.
— Камилла Барет, — задумчиво повторил он. — Да, мне нравится.
Наконец девочка уснула; Эдгар взял ее у Эмили и бережно положил в колыбельку.
— Ты не собираешься открыть свои подарки? Эмили посмотрела на два свертка на постели.
— Ох, я совсем забыла, — пробормотала она. — От кого это?
— От меня, — ответил он, мягко улыбаясь.
Эдгар выглядел таким красивым, когда улыбался, что она могла бы… могла бы…
Эмили взяла большую коробку, развязала ленту. И чуть не рассмеялась, увидев кожаную, с бахромой, юбку для верховой езды.
— Я попросил донью Элену сшить ее для тебя, — объяснил Эдгар.
— Да, я знаю.
Он удивленно поднял брови.
— Ты знала?
— Да, боюсь, Мария выдала твой секрет перед… фиестой.
— Не важно. Я подумал, что она тебе понадобится, когда ты поправишься, и мы вместе поедем кататься. — Эдгар замолчал и безнадежно махнул рукой. — Посмотри второй подарок.
Обрадовавшись юзможности закончить этот неловкий разговор, Эмили развернула бумагу и… Она взяла хрустальный флакон и подняла его, любуясь игрой света в его гранях.
— Я знаю, что он не точно такой, как флакон твоей матери, — словно оправдываясь, сказал Эдгар, — но очень похож, правда, дорогая? И конечно, в нем самые тонкие французские духи.
Эмили хотела обвить руками его шею, сказать Эдгару, что остается, даже если он никогда ее не любил.
Но тут она вспомнила, кем был разбит флакон и его любовницу Эвис. А до этого была Оливия. Как она будет делить мужа с теми, кто был раньше? Он отказывается довериться ей, а она никогда не забудет прошлое. Нет, она больше не может оставаться в этом доме, полном тайн.
— Спасибо, Эдгар. Подарки чудесные.
Он встал. Несколько мгновений оба смотрели друг на друга. Его глаза были темными от грусти, а ее блестели от слез. Эдгар прикоснулся губами к щеке Эмили, сердце которой кричало: «Эдгар, попроси меня остаться! Пожалуйста, попроси меня остаться!»
— С Рождеством тебя, дорогая, — прошептал он и вышел из спальни.
Глава 12
14 февраля 1842 года
Эмили улыбнулась:
— Разумеется, вы можете покачать ее, Маргарет.
Она застегнула корсаж синего шерстяного платья, завернула крохотную Камиллу в бело-розовое вязаное одеяльце и положила ее на руки подруги.
Крохотная Камилла трогательно заагукала в знак солидарности со взрослыми, и женщины рассмеялись.
— Какая она живая! — воскликнула Маргарет. — И посмотрите, как держит головку! Ведь ей еще и двух месяцев не исполнилось!
— Да, она здоровенькая, веселая малышка, — согласилась Эмили и, оглядев бабушкину гостиную, вздохнула: — Трудно поверить, что мы дома уже почти месяц!
Маргарет погрозила ей тонким пальцем.
— Очень глупо с вашей стороны было пускаться в дорогу так скоро после рождения Камиллы. Хотя я должна признать, что дружба с вами стала для меня просто даром Божьим после отъезда мистера Хьюстона в Остин.
— Да, мы обе в данный момент остались без своих мужчин, — согласилась Эмили. — Хотела бы я тоже ждать возвращения Эдгара, как вы ждете Сэма. — Она грустно улыбнулась подруге. — И вы не должны бранить меня, Маргарет. Нам с Камми пришлось отправиться в дорогу сейчас, иначе пришлось бы ждать еще несколько недель возвращения «Красавицы». Этого я не могла вынести. Кроме того, с нами был Дэвид, и еще Холли и Джейкоб.
Фиолетовые глаза Маргарет с сочувствием смотрели на Эмили.
— Бедняжка! Неужели мистер Эшленд даже не намекнул на то, как ему хотелось, чтобы вы остались?
— Нет. Мы в последние дни были чужими людьми. Как я рассказывала вам, Маргарет, после родов его уже не волновали мои поступки. Когда я увидела его лицо, я поняла, что должна от него уехать. Он был так разочарован тем, что родилась дочь, а не сын, и я… я просто не могла больше этого вынести. Мой отъезд лишь подтвердил то, что мы оба давно поняли. Наш брак был ошибкой.
Маргарет осуждающе покачала головой:
— О, дорогая, вы ведь не собираетесь постоянно жить врозь?
Эмили пожала плечами.
— По правде говоря, Маргарет, я почти не думала о будущем. Перед тем как уехать из Бразос-Бенда, я избегала Эдгара и не собиралась ему ничего говорить, чтобы он не передумал. Должна сказать, он, кажется, не скучал по моему обществу.
— Но вы говорили, что муж приезжал на крещение?
— Да, это было странное событие, — призналась Эмили. — Мы стояли перед церковью, Дэвид, Мария и я. Я уже собиралась передать Камиллу пастору Фрицу, как вдруг двери церкви распахнулись. Ворвался порыв ветра, и нас охватил жуткий холод. Я обернулась и увидела на пороге Эдгара. Все в церкви замолчали, даже пастор Фриц. Мы слышали, как стучат по полу сапоги. Он подошел, и его лицо… Знаете, он так и не улыбнулся. Просто протянул руки с очень мрачным видом. Я отдала ему Камиллу, а он вручил ее пастору.
Маргарет расплылась в улыбке, прикрывая шейку Камиллы.
— О, как романтично, дорогая! Разве это не доказывает, что вы обе Эдгару небезразличны? Ведь он впервые за пять лет покинул пределы плантации.
— Да. Возможно, мы ему не совсем безразличны, как и любая другая его собственность. Но Эдгар не просил нас остаться.
— Я думаю, муж приедет в Хьюстон, чтобы пбзвать вас обратно, — предположила Маргарет. — Он должен очень сильно скучать по вас.
— Я не думаю, что это так, Маргарет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83