Расскажи мне свой секрет, Глориана.
Она закусила нижнюю губу, а потом наконец сказала:
— — Ты не поверишь мне. Не сразу, по крайней мере. Но я смогу подтвердить свои слова, как только мы вновь окажемся на свободе.
Кенбрук откинулся на спинку стула и, молча глядя ей в глаза, ждал продолжения.
Глориана вцепилась себе в волосы.
— Но когда ты увидишь мои доказательства, то сочтешь меня ведьмой…
— Для этого у меня уже есть причины, — перебил Дэйн и взял ее за руки. — В конце концов я только что видел, как ты исчезла прямо у меня на глазах.
Она в ужасе уставилась на него.
— Ты же знаешь, что со мной сделают! А во мне нет зла, клянусь тебе, нет!
— Никто не причинит тебе вреда, — продолжал Кенбрук. — Кроме того, я и не собираюсь никому рассказывать о том, что здесь произошло. У меня для этого есть весьма веские причины, и я не хочу, чтобы меня приняли за сумасшедшего!
Его слова были очень похожи на правду. В лучшем случае его примут за сумасшедшего, в худшем — обвинят, как и Глориану, в сношении с нечистой силой. Глориана знала, что может, не боясь, довериться ему, но все же не решалась заговорить, не могла подобрать слов, чтобы сделать признание. Она молчала, пытаясь собраться с мыслями. Кенбрук проявил необычайное терпение и не стал торопить ее.
Прошло долгое время, прежде чем она решилась наконец заговорить:
— Все не так просто, как может показаться. Время совсем не мгновение, сменяющее мгновение, и не год, сменяющий год. Мироздание, оно имеет много слоев, как… луковица или ствол дерева. Каждый из этих слоев — отдельный мир, но вместе они единое целое.
Кенбрук слегка нахмурился и кивнул, чтобы она продолжала.
— Мы с тобой из разных слоев. Кенбрук рассмеялся и встряхнул головой.
— Выражайтесь яснее, миледи, если хотите, чтобы вас понимали. Я солдат, а не ученый.
— Представь себе историю в виде ствола старого могучего дуба. У такого дерева много, очень много годовых колец. — Глориана задумалась на несколько мгновений. — Каждое кольцо представляет разное время.
— Продолжай.
— Я родилась в далеком будущем, — решившись, выпалила Глориана, закрыв глаза. — То время наступит еще очень не скоро.
— Значит ты хочешь сказать, что явилась сюда из будущего. — Эти слова прозвучали так, будто в этом не было ничего необычного. Голос Дэйна не выражал ни веры, ни недоверия.
Глориана уставилась на него, удивляясь его спокойствию и выдержке.
— Да.
— А из какого года?
— Тогда я была совсем маленькой, — сказала Глориана, всматриваясь в его лицо, пытаясь понять, верит он ей или нет. Но его лицо выражало только удивление и безмерный интерес. — Я не помню года, а может быть, я его даже и не знала. — Ей нужно было знать, что думает обо всем этом Дэйн. — Но ты же мне веришь, правда?
Кенбрук долго смотрел на нее, не говоря ни слова.
— Я склонен верить, что ты говоришь правду, — сказал он наконец. — Если ты могла исчезнуть — а я в полной мере верю своим глазам, и я отнюдь не склонен к фантазиям, — вполне возможно, что ты могла и совершить путешествие во времени. Честно скажу, одно ничуть не удивительнее другого.
Глориана так обрадовалась, что приникла к нему, опустила голову ему на плечо в облегченно вздохнула.
— Спасибо, — сказала она.
Дэйн погладил ее шелковистые волосы.
— Мы еще поговорим об этом, и ты покажешь мне свои доказательства потом, когда мы выберемся отсюда. — Он нежно поцеловал ее в лоб. — Если бы я потерял тебя , то не пережил бы этого, — произнес он с такой любовью, что сердце Глорианы сжалось.
Она выпрямилась и посмотрела в ярко-голубые глаза Дэйна.
— Нечестно было бы, — проговорила она, — так шутить надо мной только потому, что ты сидишь взаперти и желаешь развлечься.
— Ты моя жена, — сказал он, — ею ты и останешься. Ты будешь моей.
Глориана вспыхнула.
— Прямо сейчас?
— Только если ты сама этого хочешь. Она спрыгнула с его колен. Да, ен хотелось, чтобы Дэйн подтвердил свой брак с ней. Она не сомневалась, что это доставит ей удовольствие. Так почему же она все-таки колеблется? Почему сердце у нее бьется так, словно сейчас выскочит из груди?
Дэйн поднялся со стула, на губах его играла легкая улыбка.
— Наверное, тебе понадобится некоторое время, чтобы привыкнуть к этой мысли.
Глориана шагала по комнате, сцепив пальцы дрожащих рук.
— Солнце в зените, — прошептала она. — К тому же кто-нибудь может подслушивать у двери. — Вдруг ужасное подозрение закралось ей в душу. — А может быть, даже подсматривать в замочную скважину!
Подняв с пола брошенные рядом с тазом штаны, Дэйни подошел к большим двустворчатым дверям и завесил замок сим предметом своего туалета. Потом вернулся к столу и достал себе из корзинки медовую булочку.
— А чтобы никто ничего не услышал, — сказал он, откусив кусок булочки и смачно жуя, — просто постарайся быть потише.
Глориана прижала ладонь к горящему лбу. Как все это быстро и неожиданно! Только несколько минут назад их с Дэйном разделяла невидимая и неосязаемая стена времени. Она наконец решилась рассказать так долго скрываемую правду. А теперь еще Кенбрук, который лишь вчера мечтал избавиться от нее, чтобы взять себе другую женщину, вдруг решил сохранить их брак и заняться с ней любовью.
Глориана не могла стоять на одном месте и продолжала шагать по комнате. Дэйн удивленно смотрел на нее, не произнося ни слова. Наконец Глориана окончательно обессилела и рухнула на деревянный сундук.
Кенбрук прошел через всю комнату и взял в руки арфу. Он стал перебирать струны, извлекая какие-то отрывистые, немыслимые звуки.
— Чего ты боишься, Глориана? — спросил он.
Глориана нервно облизала пересохшие губы.
— Я боюсь, что меня используют, милорд, — сказала она честно, — а потом выбросят, как ненужную вещь. Я боюсь, что вы все еще находитесь в шоке после того, что увидели и услышали. А потом, когда вы придете в себя…
Он снова коснулся струн.
— Ничего, у нас будет достаточно времени, чтобы прийти в себя, — сказал он. — Гарет, чтоб ему гореть в аду, позаботился об этом.
Сказав это, он подошел к одному из сундуков с одеждой и достал панталоны и шерстяные штаны. Дэйн начал неспешно одеваться, потом вернулся к столу, стоящему в центре комнаты, держа в руках доску с шахматными фигурками — развлечение, милостиво предоставленное им тюремщиками.
Глориана наблюдала за его уверенными движениями со своего сундука, чувствуя себя очень глупо.
— Как ты можешь оставаться таким спокойным, — спросила она, глядя, как он расставляет фигуры, — после всего того, что видел?
— Я видел много странных вещей, — невозмутимо ответил Кенбрук, не поднимая головы.
Глориана, конечно, знала, что ее муж человек бывалый и что его непросто удивить. Но стать свидетелем подобного зрелища и сохранить спокойствие!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Она закусила нижнюю губу, а потом наконец сказала:
— — Ты не поверишь мне. Не сразу, по крайней мере. Но я смогу подтвердить свои слова, как только мы вновь окажемся на свободе.
Кенбрук откинулся на спинку стула и, молча глядя ей в глаза, ждал продолжения.
Глориана вцепилась себе в волосы.
— Но когда ты увидишь мои доказательства, то сочтешь меня ведьмой…
— Для этого у меня уже есть причины, — перебил Дэйн и взял ее за руки. — В конце концов я только что видел, как ты исчезла прямо у меня на глазах.
Она в ужасе уставилась на него.
— Ты же знаешь, что со мной сделают! А во мне нет зла, клянусь тебе, нет!
— Никто не причинит тебе вреда, — продолжал Кенбрук. — Кроме того, я и не собираюсь никому рассказывать о том, что здесь произошло. У меня для этого есть весьма веские причины, и я не хочу, чтобы меня приняли за сумасшедшего!
Его слова были очень похожи на правду. В лучшем случае его примут за сумасшедшего, в худшем — обвинят, как и Глориану, в сношении с нечистой силой. Глориана знала, что может, не боясь, довериться ему, но все же не решалась заговорить, не могла подобрать слов, чтобы сделать признание. Она молчала, пытаясь собраться с мыслями. Кенбрук проявил необычайное терпение и не стал торопить ее.
Прошло долгое время, прежде чем она решилась наконец заговорить:
— Все не так просто, как может показаться. Время совсем не мгновение, сменяющее мгновение, и не год, сменяющий год. Мироздание, оно имеет много слоев, как… луковица или ствол дерева. Каждый из этих слоев — отдельный мир, но вместе они единое целое.
Кенбрук слегка нахмурился и кивнул, чтобы она продолжала.
— Мы с тобой из разных слоев. Кенбрук рассмеялся и встряхнул головой.
— Выражайтесь яснее, миледи, если хотите, чтобы вас понимали. Я солдат, а не ученый.
— Представь себе историю в виде ствола старого могучего дуба. У такого дерева много, очень много годовых колец. — Глориана задумалась на несколько мгновений. — Каждое кольцо представляет разное время.
— Продолжай.
— Я родилась в далеком будущем, — решившись, выпалила Глориана, закрыв глаза. — То время наступит еще очень не скоро.
— Значит ты хочешь сказать, что явилась сюда из будущего. — Эти слова прозвучали так, будто в этом не было ничего необычного. Голос Дэйна не выражал ни веры, ни недоверия.
Глориана уставилась на него, удивляясь его спокойствию и выдержке.
— Да.
— А из какого года?
— Тогда я была совсем маленькой, — сказала Глориана, всматриваясь в его лицо, пытаясь понять, верит он ей или нет. Но его лицо выражало только удивление и безмерный интерес. — Я не помню года, а может быть, я его даже и не знала. — Ей нужно было знать, что думает обо всем этом Дэйн. — Но ты же мне веришь, правда?
Кенбрук долго смотрел на нее, не говоря ни слова.
— Я склонен верить, что ты говоришь правду, — сказал он наконец. — Если ты могла исчезнуть — а я в полной мере верю своим глазам, и я отнюдь не склонен к фантазиям, — вполне возможно, что ты могла и совершить путешествие во времени. Честно скажу, одно ничуть не удивительнее другого.
Глориана так обрадовалась, что приникла к нему, опустила голову ему на плечо в облегченно вздохнула.
— Спасибо, — сказала она.
Дэйн погладил ее шелковистые волосы.
— Мы еще поговорим об этом, и ты покажешь мне свои доказательства потом, когда мы выберемся отсюда. — Он нежно поцеловал ее в лоб. — Если бы я потерял тебя , то не пережил бы этого, — произнес он с такой любовью, что сердце Глорианы сжалось.
Она выпрямилась и посмотрела в ярко-голубые глаза Дэйна.
— Нечестно было бы, — проговорила она, — так шутить надо мной только потому, что ты сидишь взаперти и желаешь развлечься.
— Ты моя жена, — сказал он, — ею ты и останешься. Ты будешь моей.
Глориана вспыхнула.
— Прямо сейчас?
— Только если ты сама этого хочешь. Она спрыгнула с его колен. Да, ен хотелось, чтобы Дэйн подтвердил свой брак с ней. Она не сомневалась, что это доставит ей удовольствие. Так почему же она все-таки колеблется? Почему сердце у нее бьется так, словно сейчас выскочит из груди?
Дэйн поднялся со стула, на губах его играла легкая улыбка.
— Наверное, тебе понадобится некоторое время, чтобы привыкнуть к этой мысли.
Глориана шагала по комнате, сцепив пальцы дрожащих рук.
— Солнце в зените, — прошептала она. — К тому же кто-нибудь может подслушивать у двери. — Вдруг ужасное подозрение закралось ей в душу. — А может быть, даже подсматривать в замочную скважину!
Подняв с пола брошенные рядом с тазом штаны, Дэйни подошел к большим двустворчатым дверям и завесил замок сим предметом своего туалета. Потом вернулся к столу и достал себе из корзинки медовую булочку.
— А чтобы никто ничего не услышал, — сказал он, откусив кусок булочки и смачно жуя, — просто постарайся быть потише.
Глориана прижала ладонь к горящему лбу. Как все это быстро и неожиданно! Только несколько минут назад их с Дэйном разделяла невидимая и неосязаемая стена времени. Она наконец решилась рассказать так долго скрываемую правду. А теперь еще Кенбрук, который лишь вчера мечтал избавиться от нее, чтобы взять себе другую женщину, вдруг решил сохранить их брак и заняться с ней любовью.
Глориана не могла стоять на одном месте и продолжала шагать по комнате. Дэйн удивленно смотрел на нее, не произнося ни слова. Наконец Глориана окончательно обессилела и рухнула на деревянный сундук.
Кенбрук прошел через всю комнату и взял в руки арфу. Он стал перебирать струны, извлекая какие-то отрывистые, немыслимые звуки.
— Чего ты боишься, Глориана? — спросил он.
Глориана нервно облизала пересохшие губы.
— Я боюсь, что меня используют, милорд, — сказала она честно, — а потом выбросят, как ненужную вещь. Я боюсь, что вы все еще находитесь в шоке после того, что увидели и услышали. А потом, когда вы придете в себя…
Он снова коснулся струн.
— Ничего, у нас будет достаточно времени, чтобы прийти в себя, — сказал он. — Гарет, чтоб ему гореть в аду, позаботился об этом.
Сказав это, он подошел к одному из сундуков с одеждой и достал панталоны и шерстяные штаны. Дэйн начал неспешно одеваться, потом вернулся к столу, стоящему в центре комнаты, держа в руках доску с шахматными фигурками — развлечение, милостиво предоставленное им тюремщиками.
Глориана наблюдала за его уверенными движениями со своего сундука, чувствуя себя очень глупо.
— Как ты можешь оставаться таким спокойным, — спросила она, глядя, как он расставляет фигуры, — после всего того, что видел?
— Я видел много странных вещей, — невозмутимо ответил Кенбрук, не поднимая головы.
Глориана, конечно, знала, что ее муж человек бывалый и что его непросто удивить. Но стать свидетелем подобного зрелища и сохранить спокойствие!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84