Она кое-как справилась с желанием рассмеяться и кивнула:
— Хорошо. Я попробую. Я правильно поняла, — прошептала она, когда музыка кончилась, — что мне следует интересоваться только вами?
Она увидела его глаза, увидела, что их синева потемнела, увидела, как сжались его губы. Он ничего не ответил, а взял ее за руку и повел прочь из зала.
Она поняла, что он ведет ее к дверям, ведущим на террасу. Двери были открыты. Терраса, выложенная мраморными плитами, купалась в лунном свете.
— Куда мы идем?
— Выполнять следующий пункт моего плана.
Глава 3
Он вывел ее на террасу, где прогуливалось множество пар, пользуясь теплой ночью. Луна — серебряный полудиск — плыла высоко в небе, омывая землю сверкающим светом.
Люк огляделся, взял Амелию под руку и пошел вперед.
— Существует обычай, — начал он, словно отвечая на ее невысказанный вопрос, — согласно которому любезничающие пары проводят время вместе в соответствующей обстановке.
Соответствующей чему? Амелия взглянула на него, но он больше ничего не сказал.
— Вы думаете, что никто еще ничего не заметил?
— Заметили, но понадобится время, чтобы они убедились, что в нашем поведении заключено нечто большее, чем простое общение..
— И каков же следующий пункт вашего плана?
Она почувствовала на себе его взгляд.
— Нам только и нужно, что следовать вековой традиции. Очень скоро о нас начнут сплетничать.
Вековая традиция. Амелия была абсолютно уверена, что его версия плана во многом будет отличаться от ее. Однако спорить о деталях она не собиралась, ведь главная цель их, кажется, одна и та же.
Они шли по пустеющей террасе — большинство пар стояли там, куда падал свет из зала. В конце террасы Люк быстро огляделся, крепко сжал ее руки и потянул за собой. Три больших шага — и они за углом дома. Пологие ступени вели вниз, и они оказались в лоджии, где цвели пышные белые розы.
Здесь их не было видно ни сверху, ни с террасы. Сад перед лоджией был пуст, окна комнаты, выходящей сюда, темны.
Они были одни. Наедине.
Люк остановился и повернул Амелию к себе. Она подняла голову, но даже не успела взглянуть ему в лицо — он наклонился и, приподняв ее подбородок, прижался к ее губам.
Осторожно.
Ее мысли закружились вихрем, она напряглась, собираясь дать ему отпор. Ее и раньше целовали. По опыту она знала, что все мужчины алчны.
Все, но не Люк.
Нет, она не сомневалась, ни на миг не усомнилась, что он захочет большего, но он не обнял ее, не стиснул, не был требователен. Он соблазнял.
Прикосновение за прикосновением, ласка за лаской. И вышло так, что именно она углубила этот поцелуй. Его рука переместилась с ее подбородка к затылку, длинные пальцы прижались к золотистым локонам.
Его губы касались ее губ, слегка шевелясь, ободряя… Не раздумывая она раскрыла рот, и он проник внутрь. Не агрессивно, но властно. И здесь его обычная неспешная грация проявилась в полной мере. Каждое движение было неторопливым, ленивым, пронизанным настоящим мастерством.
Ее охватила дрожь, она поняла, как полно он завладел ею — ее умом, ее чувствами. Она ничего не видела, не слышала — она потеряла всякое представление о времени и не испытывала ни малейшего желания вернуться в реальный мир, ни малейшего желания оторваться от этого волшебного чуда — его поцелуя. Он же, словно поняв ее состояние, наклонил голову и усилил напор, увлекая ее за собой.
Ее охватило возбуждение. Эта близость взволновала ее. Она смутно сознавала, как пылко, как свободно отдает свои губы в его распоряжение, — и когда он их взял, по телу ее прокатилась волна наслаждения. Волна желания.
Именно этого он и добивался, это и был «следующий пункт» плана. Он решил оставить на ней свою печать, снять первую пробу, заранее предупредить о своих намерениях.
И она была совсем не против этого. Он выстроил мизансцену, обещая в будущем еще больше. Теперь настала ее очередь.
Если она захочет.
Она не знала, как это делается. Она робко прильнула к нему — лиф ее платья коснулся его фрака. В нем будто дрогнула стальная пружина…
Она поцеловала его.
И он замер.
Осмелев, она позволила своей руке скользнуть по его плечу, потом выше и, наконец, провела пальцем по худой щеке. Она поцеловала его еще раз долгим соблазняющим поцелуем, потом, высвободив другую руку из его ослабевшей хватки, положила ее ему на плечо. Пальцы ее скользнули в его шелковистые волосы, и теперь, теснее прижавшись к нему, она поцеловала его еще решительнее…
Он обнял ее, и это получилось очень по-собственнически. Она обвила его шею руками и протянула ему губы — и тогда он взял руководство на себя.
От его следующего поцелуя у нее даже дух захватило.
Ее обдало жаром. Это был не шквал, но настойчивая не ослабевающая приливная волна; она прокатилась по ее венам, наполнила до краев, подхватила… и Амелия припала к нему, ощущая, как чувства ее растворяются в жарких волнах. Разрешив себе прижаться к нему, она ощутила, как сомкнулись тиски его рук.
Его неспешность исчезла, как будто ее и не было. Каждый поцелуй был теперь глубже, сильнее — он был как поток, неуклонно размывающий ее сопротивление. Да она и не сопротивлялась, и он это знал. Он не требовал и не просил — он просто брал, предъявлял права, он открывал ей глаза, отдернув завесу и показав, к чему может привести обычный поцелуй.
Она ни на шаг не отставала от него на этом пути.
Напряженность ее пальцев у него на шее, изгиб ее спины, внезапная слепая потребность продлить поцелуй — все это вдруг неожиданно и резко вернуло Люка к реальности. К здравомыслию.
Что они делают?!
Он отпрянул, прервав поцелуй. С трудом перевел дыхание, успокоил взвихренные мысли, что было невозможно сделать, пока она была в его объятиях и так зазывно прижималась к нему стройным, податливым, таким невероятно женственным телом. Сердце у него громко стучало. Он заставил себя разжать руки, заставил себя обхватить ее за талию и отодвинуть в сторону.
Она покачнулась и посмотрела на него, удивленно моргая, а он держал ее, не давая упасть.
Он глубоко вздохнул.
— Мы… — Слово вылетело как сдавленный рык. Он откашлялся — желание мешало говорить, — и ему удалось прорычать: — Нам пора вернуться в зал.
— Пора? — Она уставилась на него, не понимая, потом огляделась. — Откуда вы знаете? Здесь нет часов.
— Часов? — На миг он растерялся, но тут же покачал головой. — Не важно. Пойдемте.
Взяв ее за руку, он повел ее за собой, вверх по ступеням на террасу. Шумно вздохнув, он остановился, чувствуя, как в голове у него постепенно восстанавливается порядок.
Рабочий порядок, о котором он забыл, как забыл и о времени.
По террасе все так же прогуливались пары. Положив руку Амелии себе на рукав, он повел ее к бальному залу. Дыхание ее было учащенным, но когда они ступили на место, освещенное светом из окон, и он окинул ее критическим взглядом, ему показалось, что она вполне владеет собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99