– Двенадцать шотландских лэрдов отвергли предложение отца жениться на мне, – выпалила вдруг она, словно хотела предоставить ему последнюю возможность пойти на попятный.
– Что ж, значит, я тринадцатый лэрд, которому предоставлен такой шанс, – ответил Уильям.
– Тринадцать – несчастливое число.
– Должен заметить, кое в чем мне определенно везет.
– Цыгане говорят, что я – вафри бак, злой рок.
– Красавица, – мягко сказал Уильям. – Я не цыган.
– Есть еще кое-что, что ты должен знать, – сказала девушка. – Мой отец так обрадуется нашей женитьбе, что будет на каждом углу кричать о своем новоиспеченном зяте. И он будет настаивать на том, чтобы нас обвенчал священник. И разрешить эту проблему будет гораздо труднее. По цыганским обычаям брак можно прекратить в один момент, по обоюдному согласию супругов. – Она вздохнула, покачав головой. – Возможно, мы делаем большую ошибку. Я не хочу, чтобы мой отец страдал из-за нее.
Уильям наклонился к девушке.
– Тамсин, – пробормотал он. Ей нравилось, как он произносит ее имя. Его голос был таким глубоким и певучим. – Подойди ко мне.
Он взял ее за левую руку и, шаг за шагом отступая назад, вел девушку за собой до тех пор, пока каблуки его сапог не ударились о камни, из которых было выложено каменное сердце. Он положил на землю свой шлем.
– Ну вот, половина дела сделана, – сказал он. – Что теперь? Расскажи, как сделать остальное?
Тамсин с опаской посмотрела на него.
– Развод? Или женитьба?
Он снова улыбнулся ей своей едва заметной, терпеливой улыбкой, и сердце девушки вновь затрепетало.
– Всему свое время. Давай сначала поженимся.
– Но по шотландским законам мы не будем женаты, – предупредила она.
Уильям повернул ее руку, которую держал в своей, и провел пальцем вдоль шрама на ее запястье, который остался от лезвия его кинжала.
– Согласно древнему шотландскому обычаю, красавица, наш брак считается законным, если он заключен по нашей доброй воле, по обоюдному согласию. Если он длится один год и еще день, его признают действительным и уже нерасторжимым. Союз может быть разорван в любой момент до истечения этого времени. Так что в любом случае у нас остается выбор, какой бы обычай мы не избрали для своего бракосочетания – цыганский или шотландский.
– Но священник не произнесет над нами свое благословение, – заметила Тамсин. – И мы не станем ничего говорить моему отцу.
– Если таково твое желание, то да.
– И мы не будем жить, как муж с женой, – добавила она тихо.
– Должно быть, я сумасшедший, что соглашаюсь на все это, – проворчал Уильям. – Как ты захочешь. Пусть это будет брак двух друзей.
– Будет недостойно с твоей стороны, если ты лишишь меня невинности, когда мы не предлагаем друг другу ничего, кроме дружбы, – Тамсин быстро взглянула на него.
– Если ты не захочешь, между нами ничего не произойдет. Можешь мне верить, – очень серьезно пообещал Уильям.
Тамсин даже подумала, что обидела его. Спустя мгновение она пожалела о своем предложении. Но еще больше ее огорчило то, что он так легко и охотно на это согласился. Горячее желание нарастало в ней, заставляя ее мечтать о его прикосновениях и поцелуях. Ей смертельно хотелось почувствовать жар его объятий, хотелось самой прикоснуться к нему. Но, сама установив правила их нелепой женитьбы, она уже не могла изменить их.
Уильям мягко потянул ее за руку, и Тамсин шагнула в центр каменного круга.
– Так каков ритуал? – спросил он.
– Их несколько, – объяснила девушка. – Возможно, нам подойдет соглашение о помолвке.
– Ну, да, – улыбнулся он. – Сначала брак, потом помолвка. Очень разумно.
Тамсин улыбнулась ему в ответ, а потом весело рассмеялась.
– Сними шейный платок, – скомандовала она.
Уильям удивленно приподнял бровь, однако развязал узел, стянул платок с шеи и протянул ей. Но девушка не стала брать у него зеленую шелковую ткань.
– Повяжи его мне на шею, а концы держи в своих руках, – велела она. – Потом произнеси слова клятвы. Говори о том, что собираешься делать. Таков цыганский обряд обручения.
Уильям сосредоточенно сдвинув брови, перекинул платок через ее голову. Потом он аккуратно расправил ткань на ее шее и плечах и потянул за концы.
Шелковая ткань была удивительно мягкой, она еще хранила тепло его тела, присущий только ему запах. Платок обнял ее шею, стирая из памяти воспоминания о веревке, которая так недавно занимала место этого платка.
– А теперь говори то, что приходит в голову, – сказала Тамсин. – Судьба соединила нас, хотя мы не просили ее об этом. Если ты прислушаешься, возможно, она же подскажет тебе сейчас нужные слова.
Уильям кивнул и задумался, не сводя с Тамсин своих кристально-голубых глаз. Потом он намотал на пальцы концы платка, укорачивая их и притягивая девушку ближе к себе.
Казалось, взгляд ее темно-зеленых, словно вобравших в себя цвет изумрудного платка, глаз никогда не изгладится из его памяти. Тамсин стояла перед ним, яркая и светлая, как пламя свечи, и терпеливо и доверчиво ждала его клятв.
Уильям медлил, подбирая слова. Солнце поднялось еще выше, рассеивая туман и заливая все вокруг своим ослепительным светом. Они стояли в центре Круга Сердца. Внезапно, словно лучи солнца рассеяли и туман его сомнений, Уильям понял, какие слова он должен произнести. Он притянул девушку так близко к себе, что их разделяло лишь дыхание. Тамсин запрокинула голову, чтобы видеть его. Он потянул за концы платка, и расстояние между ними сократилось еще больше. Теперь его руки почти касались ее шеи.
– Я обещаю быть верным тебе, Тамсин Армстронг, – тихо и торжественно произнес Уильям. – Я клянусь уважать союз, скрепленный нашей кровью и нашими обетами. – Тамсин слушала затаив дыхание. – Я отдаю тебе свое сердце, как друг, руку, как защитник, и имя, как муж. В чем бы ты ни нуждалась, я дам тебе это.
Губы девушки приоткрылись, веки дрогнули. Она закрыла и тут же открыла глаза. Сердце мужчины замерло на миг у него в груди, затем глухо забилось. Нежный взгляд зеленых глаз привязал к себе Уильяма так же крепко, как тонкий кусок зеленого шелка привязал сейчас Тамсин к его груди.
– И я обещаю быть верной тебе, Уильям Скотт. – Она говорила тихо, почти шептала. – Я клянусь уважать наш союз, рожденный по велению судьбы, скрепленный нашей кровью и нашими обетами. Я отдаю тебе свое сердце в знак дружбы и обещаю помогать во всем, будучи тебе женой, так долго, как мы того захотим. В чем бы ты ни нуждался, я дам тебе это.
Ощущение, пронзившее Уильяма в этот момент с силой молнии, добралось до самых глубин его естества. Он еще раз накрутил концы платка на пальцы, придвигая Тамсин ближе, так, что мягкие груди девушки оказались плотно прижаты к его стальной кирасе. Девушка откинула голову назад, утренний свет ласкал ее лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111