Джон Фо был почти одного роста с Тамсин, но широкоплеч и мускулист. Это был крепкий мужчина, вобравший в себя энергию земли. Казалось, он излучает могучую первобытную силу.
Тамсин покачала головой.
– Никто не хочет брать меня за руку в хороводе, – пояснила она. – Большинство, особенно те, что из других таборов, думают, будто я навлекаю на людей несчастья и болезни. Некоторые думают даже, что у меня дурной глаз, потому что мои глаза не темного цвета, как у других, а светло-зеленые.
– Они дураки, – резко оборвал ее дед. – Я сам назвал тебя Чалаи за цвет твоих глаз. Они напоминают звезды. Хотя твой отец дал тебе другое, шотландское имя, как принято среди его родни… – Джон пожал плечами. – Ты знаешь, Фо никогда не верили, что на тебе лежит проклятие, Чалаи.
– Я знаю, дедушка, – тихо ответила Тамсин. – И я благодарна вам за это.
Джон поморщился.
– Чалаи, я тут подумал над теми новостями, что ты принесла. Мы не хотим никаких проблем с гаджо, и мы не станем помогать тем людям, которые плохо обращаются с моей внучкой и ее отцом. Завтра после свадебной церемонии мы свернем лагерь и уедем подальше от этих мест, туда, где нас никто не найдет.
– Я рада, – сказала Тамсин. – Мой отец не хочет заставлять страдать твой народ. Он согласился помочь Масгрейву для видимости, только для того, чтобы я могла покинуть тот ужасный английский замок.
Джон Фо кивнул.
– Твой отец – хороший человек. Хоть он и гаджо, но хороший. Однако он так и не нашел тебе мужа. – Дед скользнул по внучке взглядом.
– Он пытался, дедушка, – вздохнула Тамсин.
– Я знаю человека, который хочет взять тебя в жены.
Сердце девушки екнуло. Лицо, которое мгновенно всплыло у нее перед глазами, принадлежало Уильяму Скотту. Она нахмурилась. Ее дед не мог знать лэрда из Рукхоупа. Тамсин порадовалась, что ничего не сказала деду о том, что произошло между ней и этим лэрдом.
– Кто же это? – поинтересовалась она.
Джон ткнул пальцем в сторону костра. На противоположной стороне поляны стоял мужчина, немного полноватый, но высокий, с большими черными усами.
– Баптист Лалло. Он просит трех коней в обмен на тех двух красавцев, которых привел с собой. Еще он говорит, что отдаст их за тебя, если ты станешь его женой.
Тамсин с шумом втянула в себя воздух.
– Ты обменяешь меня на лошадей?!
– Я пока не принял его предложение. Я думаю над этим.
– Но дедушка, отец Баптиста Лалло повздорил с тобой и увел свой табор из табора Фо. Все ромалы знают, что цыгане Лалло промышляют грабежами и воровством в Англии, где они скитаются. Как ты можешь ждать от меня, что я поеду с ним? Как можешь ты продать меня ему, будто я лошадь?
Старик нахмурился.
– Отец Баптиста был отщепенцем, это правда, но сам Баптист искренен в своем желании заключить мир с табором Фо. И он желает взять тебя в жены, девочка. Он хочет тебя.
Тамсин подняла глаза и наткнулась на жаркий взгляд Баптиста, стоящего на другом конце поляны. Он улыбался, его глаза походили на черные угли, что тлели сейчас в костре.
– Но я его не хочу! – твердо заявила Тамсин.
– Тебе нужен сильный муж – ромал, чтобы усмирить тебя, выбить из твоей хорошенькой головки упрямство, которому ты научилась у своего отца, – заметил Джон Фо. – Я думаю, это была не слишком хорошая идея позволить тебе уехать тогда с Арчи Армстронгом. Ты выросла вдали от нас, и теперь ты не та послушная цыганская девушка, какой мы хотели бы тебя видеть. Но муж-цыган научит тебя скромности и уважению. Мне не хочется, чтобы ты осталась без мужа. Ни одна наша женщина не должна быть одна, тем более внучка вожака.
– Я решила никогда не выходить замуж, – заявила Тамсин, упрямо скрещивая руки на груди.
– Если ты не станешь замужней женщиной, так и состаришься, отскребая остатки пищи от горшков и присматривая за чужими детьми. Своих-то у тебя не будет… Твой отец не смог найти тебе мужа, хотя обязан был сделать это. Теперь я стараюсь сделать для тебя все возможное.
– Пожалуйста, только не этот человек, – взмолилась она.
– Этот праздник, этот пир мог быть устроен для тебя, Чалаи. Я дам тебе золота и серебра и много других прекрасных вещей, когда ты будешь выходить замуж. На твоей свадьбе мы будем танцевать целую неделю.
– Я не хочу замуж за этого мужчину! – крикнула она.
– Сейчас настало время примирить два цыганских табора. Но я пока не пришел к окончательному решению, – добавил дед.
Тамсин в волнении кусала губы, глядя на цыганские пляски у костра. Шаги танцующих, их ритмичные удары, казалось, подстегивали ее сердце, но она чувствовала тяжесть в груди. Она была чужой на этом празднике. Внезапно девушка поняла, что она вообще была чужой здесь, в таборе, где ее могли продать мужчине за несколько лошадей.
Она потерла левое запястье и нащупала тонкий шрам от пореза. Острие металла, нанесшее эту рану, поразило ее в самое сердце. «Я уже замужем!» – хотела она крикнуть деду. Само провидение нашло ей мужа, связало их судьбы. Он был добрее, стройнее, привлекательнее и опытнее, чем любой другой мужчина, которого Джон Фо или Арчи могли найти для нее.
По правде говоря, это была всего лишь жалкая насмешка над священным свадебным обрядом. Он не имел значения, был совершен без любви. Ни один мужчина не мог бы полюбить ее, не мог желать ее, если ему хорошо за это не заплатят.
Несмотря на гордые заявления о том, что она не собирается выходить замуж, Тамсин временами чувствовала себя очень одинокой. Осознание этого лежало тяжестью на ее сердце. Ей так хотелось близкого человека, с кем она могла бы делить маленькие радости и трудности каждый день, каждый год. Она не перестала быть женщиной оттого, что у нее уродливая рука и смешанная кровь. Как и всякая женщина, она жаждала человеческого тепла и ласки.
Тамсин сдержала рыдания, которые рвались наружу, вскочила на ноги и побежала в ночь. Дед окликнул ее, но она даже не оглянулась. За ее спиной смех танцоров и звуки музыки по-прежнему рвались к звездам.
Она бежала по густой траве, в которой утопали ноги. Ветер развивал волосы и трепал юбку. Все, чего она хотела, это привести в порядок мысли, избавиться от душевных мук. Все, что ей было нужно, – это немного мира и любви.
Полная луна цвета опала, висящая высоко в темном небе, привела ее на длинный склон. Этот склон порос вереском, и девушке пришлось замедлить шаг. Тонкие сухие веточки цеплялись за юбку, мешая идти. Соцветия из крошечных цветков казались облачками сиреневого тумана, лежащего у ее ног. Тамсин сломала короткую веточку, покрытую хрупкими колокольчиками, и, вздохнув их сладкий, легкий, успокаивающий аромат, продолжила свой путь.
Музыка звучала ей вслед, постепенно стихая вдали. Ее сменили шепот ветра, журчание ручья, который проложил себе русло у подножия холма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111