Селия чуть не поперхнулась.
– Если я слишком многого от вас хочу, то…
– Нет, Маркус, совсем не это. Я подумала, что вам, наверное, больно,– ответила она, приближаясь к нему. До сей минуты она не вспоминала, что он будто бы опасался, что его изуродованная рука может вызвать у нее отвращение.
– Это-то как раз самое противное. Нет ни боли, ни вообще каких-либо ощущений. Я могу медленно двигать пальцами и кистью, но в них нет силы, и они ничего не чувствуют,– сказал он, все еще ища в ее глазах ответа на то, о чем она думает, глядя на его руку.– У меня такое чувство, будто нижняя часть руки и пальцы омертвели. Плохо еще и то, что и все остальное тело тоже не слишком послушно.
– Скажите, чем я могу вам помочь?
– О, дорогая моя, вы еще поможете мне! Лечь в могилу,– пробормотал Маркус, не переставая улыбаться. Селия поморщилась. Его улыбка стала еще шире, когда она поняла, что за смысл он вкладывал в ее совершенно невинные слова.
Она до боли стиснула зубы, надеясь, что так избавится от предательского румянца, который так забавлял его, и несколько раз спросила:
– Как освободить вас из этого устройства? Или же вам хочется, чтобы я оставила вас здесь вместе с Мэдисоном, пока не вернется ваш слуга?
– Ваш нагловатый спутник несколько минут назад удалился в спальню,– это замечание Маркус сделал с явным удовольствием.– Мы совершенно одни, моя дорогая.
– Но вы-то все еще пристегнуты к стене,– парировала она, подбочениваясь. Маркус поднял бровь– этот молчаливый вызов Селии дал ему понять, что лучше бы он прекратил поддразнивать ее, иначе она оставит его сейчас наедине с самим собой.
Стоя так близко от него, глядя на его бесстыдное проявление мужской силы, Селия не доверяла своему голосу. Пряный запах его тела, кажется, заполнил собой все ее чувства.
– Нужно просто расстегнуть ремни на левой руке и кисти. С остальным я и сам справлюсь.
Она склонилась к его руке и стала делать то, что он просил. Возясь с ремешками, она почувствовала, как ее юбка коснулась его бедра. Неужели ей снова стало мерещиться, или полотенце у него на бедрах и в самом деле было не таким широким, как ей показалось издалека? Когда она взялась за второй ремешок, пальцы вдруг перестали ее слушаться – ей никак не удавалось расстегнуть простую пряжку. Прошла целая вечность, прежде чем она справилась с ней. Селия отошла на несколько шагов назад, чтобы оценить плоды своей деятельности. Теперь упряжь была снята, и Маркус опустил правую руку на обитую алым дамастом скамейку, давая руке отдых.
Что-то прижалось к ее щиколотке сзади, и Селия стала терять равновесие. Выбросив вперед руку, она послала проклятья несчастному животному, из-за которого ей пришлось балансировать, подобно окату. Но спустя мгновение мысли о собаке отошли далеко-далеко. Она почувствовала, что лежит у Маркуса на коленях. Он подхватил ее за талию левой рукой, чтобы не дать ей упасть. У нее перехватило дыхание, когда она подняла взгляд и заглянула в его мутноватые с поволокой глаза. В голове ее промелькнуло: «Почему это вдруг мне была так неприятна его манера смотреть сквозь опущенные ресницы?»
– Собака не виновата, милая Селия,– прошептал он, взяв ее руку и прижав к своей груди.– Я хотел отблагодарить вас за помощь, поэтому и поставил вам подножку.
– Отблагодарить? Вы, что, всегда навязываете свое внимание женщинам силой? – спросила Селия шепотом, сама не понимая, как это она осмеливается говорить с ним так. Каждая клеточка в ней кричала от желания оказаться в его объятиях, но уступать ему без сопротивления она не собиралась.– Всякий раз, целуя меня, вы стремитесь воспользоваться положением. Вам никогда не приходило в голову спросить меня, хочу ли я целоваться с вами?
Взгляд его скользнул к ее губам. Казалось, Маркус хотел дать ей возможность действовать самой. Не говоря ни слова, он взял ее руку и поднес к своему плечу, потом подвинул ее к своей шее, помогая обнять себя.
– Ваши сияющие изумрудами глаза бросают мне какой-то вызов. У меня ничего подобного никогда не было, даже с гораздо более искушенными в ласках и страстными женщинами. Так вы не поцелуете меня, Селия?
Девушка колебалась. Первым ее движением было убежать и запереться у себя в спальне, где можно было спрятаться под простынями и подождать пока действие его чар прекратится. Взгляд его полуприкрытых глаз сказал ей, что он тоже ждет ее бегства. «Нельзя давать ему повода думать, что мне не хватит решимости»,– подумала она.
Не давая себе времени передумать, она оперлась рукой о его шею, поднимаясь и откидывая его голову. Услышав его тяжелое дыхание, она улыбнулась. Потом легким, дразнящим движением она прижалась губами к его полуоткрытому рту – сначала к уголку, потом к нижней губе, затем – к верхней. Как только он попытался поцеловать ее сильней, Селия отстранилась. Она все же неплохо усвоила урок, который он так старательно преподал ей тогда в библиотеке. Затем она провела языком по его нижней губе, ища теплой глубины его рта. Маркус стал откидываться назад, уступая ей, но тут она соскользнула с его колен.
– Будьте здоровы, милорд,– только и сумела произнести она чуть слышным голосом и, отвернувшись, выбежала из комнаты. Оказавшись в соседней спальне и почувствовав себя в большей безопасности, она бросила через плечо:
– Я уверена, ваш слуга поможет вам, если дальше у вас возникнут какие-то сложности. Пойдем, Мэдисон.
Почти бегом устремилась она в коридор, не зная, сколько времени понадобится Маркусу, чтобы освободить из ремней правую руку. Подходя к двери своей комнаты, она услышала как кто-то напевает. Звуки доносились со стороны лестницы. Она втолкнула озадаченного Мэдисона в дверь, оторвав от пола его передние лапы, и торопливо перескочила через порог. Ей совсем не хотелось, чтобы брат или прислуга застали ее на прогулке в столь поздний час.
Закрыв за собой дверь, она прижалась лбом к ее прохладной поверхности. Кровь гулко стучала в ушах. Селия постаралась успокоить свое дыхание. Никогда прежде не делала она ничего столь дерзкого и столь приятного. Она ведь заставила его страстно поцеловать себя! Как и за все, что она совершала в своей жизни под влиянием порыва, ей придется чертовски дорого заплатить за это. Но теперь она даже не знала, стоит ли об этом печалиться. Селия чувствовала себя прекрасно, она снова ожила, и ей нравилось это ощущение. О чем там она думала прежде?
Теперь, когда Маркус убедился в том, что Этан существует, она не могла понять его игры, хотя и испытывала гордость от того, что ей хватило храбрости и решимости встретиться с ним на равных. Раз уж оставаться в Англии ей придется недолго, теперь некогда пребывать в нерешительности и напускать на себя вид изнеженной барышни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86