К середине ноября Вивиан уже привык к поездкам на Оскаре или Тинтагеле рядом с огромным бронированным поездом, из бойниц которого высовывались готовые к бою стрелки. Иногда он присоединялся к группе всадников, отвлекавших на себя основные силы буров, пока другой отряд захватывал ослабленные позиции противника. Это приводило лишь к потерям с обеих сторон и незначительному ослаблению артиллерийских обстрелов. Гарнизон Кимберли был слишком мал, чтобы предпринять попытку прорыва блокады, а противник, казалось, не собирался атаковать город. Единственной надеждой оставалось прибытие подкрепления извне, прежде чем голод заставит сдать город.
Двадцать седьмого ноября на постоянные сигналы прожектором был получен ответ. Издалека засверкали вспышки, был установлен контакт с британскими войсками, наступавшими от Кейптауна. Хотя обмен сигналами был всего лишь подтверждением их присутствия, он позволил определить, что идущие на помощь войска находятся у реки Моддер, не далее чем в двадцати милях от города.
Кимберли обезумел от радости. Несмотря на комендантский час, тут же были созваны многочисленные вечеринки, а жители выложили на столы припрятанную именно для такого праздника снедь. После шести недель осады они с нетерпением ждали освобождения. Двадцать миль казались «почти рядом» — по крайней мере, для гражданских лиц.
С точки зрения военных, двадцать миль представляли собой однодневный марш-бросок. И когда на следующее утро обстрел города внезапно прекратился, полковник Кекевич решил, что окруженный противник обнаружил английские войска и собирается их атаковать. По совету своих командиров он разработал план атаки в тылу буров и принялся его осуществлять. В палаточных лагерях зазвучали многочисленные приказы, заставляя людей с энтузиазмом хвататься за оружие. Наконец-то их ждал настоящий бой против врага.
Вивиан разделял общее возбуждение: поднимаясь с походной кровати и натягивая мундир и шлем, он приказал груму немедленно оседлать Оскара.
Полуденное солнце заливало все горячими лучами, когда Вивиан ехал на сборный пункт, где около двух тысяч военных суетились, погруженные в подготовку к бою. Это было волнующее зрелище, и большая часть населения города высыпала на улицы, чтобы поглазеть на происходящее. Чувствуя какое-то почти праздничное возбуждение, они смотрели на солдат, как на лучших людей — благородных героев, бросающих вызов врагу.
Замечая их радость, Вивиан лишь криво улыбался — ведь до сих пор, по примеру Родса, обыватели считали их лишь напыщенными, самодовольными дураками.
Присоединившись к большой группе всадников — по его оценке, около шестисот человек, — Вивиан узнал план сражения, представленный Скотт-Тернером. Они проведут комбинированную атаку позиций буров на юге — между городом и рекой Моддер, — что позволит отвлечь внимание врага от приближающихся войск и освободит ключевые позиции на двух перевалах, с которых буры могли контролировать обширные площади. Отряд, включавший почти всех пехотинцев, должен был атаковать один перевал под прикрытием сильного артиллерийского огня из шести орудий, а кавалерия будет поддерживать их на правом фланге, пытаясь захватить остальные три укрепления, если буры начнут отступать, деморализованные поражением на первом рубеже. В это же самое время бронированный поезд дойдет до того места, где враги взорвали пути, и солдаты в поезде отвлекут на себя внимание части буров.
Это был отличный план, внушающий доверие, несмотря на то, что им придется выступать на открытой равнине под палящим солнцем, не имея преимущества внезапности. Если товарищи жертвуют собой, чтобы пробиться в город, их долг— показать такое же мужество и героизм.
Вивиан получил в подчинение группу местных жителей, которых хорошо узнал во время предыдущих рейдов. Некоторые были просто отчаянными парнями, отличаясь больше энтузиазмом, чем умением воевать, но в основном группу составляли люди, чей изумительный талант наездников восполнял отсутствие боевого опыта. Они доверяли ему и выполняли любой приказ. Вивиан улыбался им, втайне желая, чтобы на их месте были его собственные уланы. В этот момент он вдруг понял, что вскоре сможет вернуться в свой полк, и радостное настроение исчезло. Нахождение в составе гарнизона Кейптауна ничуть его не привлекало, так же как перспектива вернуться к беременной жене, которой придется объяснять внезапное уменьшение доходов, вызванное замужеством матери. Вивиан пока еще не представлял, как компенсировать финансовые потери.
Был отдан приказ, началось движение вперед. Ритмичные удары сапог, позвякивание шпор и скрип кожаных седел, грохот колес перевозимых орудий звучали весьма впечатляюще, когда ряды одетых в хаки людей пересекали границы города. Однако на опаленной солнцем равнине эти звуки, казалось, растворились в неестественной тишине, столь свойственной этим местам. А затем появилось ощущение незащищенности. Вивиан чувствовал, как мурашки забегали по спине, когда он скакал на Оскаре вдоль колонны пехотинцев, чьи загорелые лица насупились.
Так всегда бывает перед сражением. Нервы напряжены, глаза болят, уши прислушиваются в ожидании невидимого противника. Во рту пересыхает, горло сводит судорога. А как только звучат первые выстрелы, выдающие местонахождение врага, уже не остается времени на мысли или чувства. Они придут позже, когда наступит естественная реакция и человек похоронит своих друзей — или расстреляет их, чтобы спасти от мучений во время пыток.
Вивиан нервно сглотнул и провел пальцем по ремешку шлема. Он сильно вспотел, как и другие, находящиеся рядом, — лица пехотинцев были покрыты каплями пота, они маршировали по пыльной равнине в сторону скал, где скрывались буры. Напряжение буквально сгустилось в воздухе. Вдалеке бронированный поезд, неспешно движущийся по колее, выдавал свое присутствие натужными свистками и дымом, а также бликами солнца на металле. Было что-то успокаивающее в его присутствии — он выглядел таким неуязвимым.
Внезапная серия громких ударов заставила Вивиана подпрыгнуть от неожиданности, так же как и многих других. Оскар шарахнулся в сторону, другие лошади отреагировали более бурно. Вокруг стали разрываться снаряды, вызывая панику среди перепуганных животных. Успокоив Оскара, Вивиан повернулся, чтобы посмотреть на их собственные орудия. Что-то, видимо, пошло наперекосяк, так как те не были передвинуты в специально отведенные для них места, чтобы обеспечить столь необходимую защиту. С негодованием он заметил, что артиллеристы поторопились начать огонь, не дождавшись выхода на установленные позиции, и их снаряды не долетают до буров, падая в опасной близости к собственным войскам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122