Вивиан клялся, что Маргарет Вейси-Хантер живет в Родезии, но, без сомнения, женщина, стоящая сейчас перед ней, была его мать. Волосы, конечно, светлее, но было в ее улыбке что-то неуловимо напомнившее Вивиана.
Новые гости оттеснили их, и они отправились в салон, где женщины затмевали свет ламп блеском драгоценностей, а мужчины все как один носили вечерние костюмы с бриллиантовыми запонками.
Пока Саттон Блайз знакомил Лейлу со своими друзьями, она все еще находилась в полубессознательном состоянии, не замечая даже Франца, махавшего ей из окружения восхищенных дам. Маргарет Вейси-Хантер казалась самоуверенной и спокойной. Могла ли она быть когда-то одиноким юным существом, боявшимся своего свекра до такой степени, что даже не бросилась на защиту сына? Могла ли эта блестящая женщина — «дорогой друг» барона — быть когда-то молоденькой невесткой в том огромном каменном поместье в Корнуолле?
К счастью, когда настало время развлекать гостей, Франц взял все на себя, потому что Лейла даже не вспомнила об обещанном выступлении. Он подошел, чтобы объяснить, что маленький оркестр, находящийся в соседней комнате, получил ноты, и они сначала споют дуэтом, а затем последует его соло «Где же твое сердце?»
— А потом ты завершишь представление песней «Моя далекая любовь», — наставлял Франц с улыбкой, — чтобы поддержать мужей тех женщин, чьи сердца я к тому времени разобью.
Объявление, сделанное бароном, заставило кавалеров кинуться в поисках стульев для их дам, и прошло не менее пяти минут, прежде чем Лейла и Франц смогли пройти в центр зала, где им предстояло петь.
Обычно они с трудом приспосабливали силу своих голосов к размерам комнаты, но сегодня помогло то, что открытые из-за жары окна гасили эхо от стен. Настраиваться на роль, видя зрителей, было достаточно тяжело Лейле, но пример Франца, с его быстрым вхождением в образ, всегда помогал ей.
Лейла стояла чуть в стороне, пока он заставлял дрожать колени присутствующих дам мольбой: «Где же твое сердце?» Переждав заслуженные аплодисменты, Лейла вступила со своим сольным номером. Она начала с тем же накалом, который испытывала обычно при затемненном зале. Но сейчас, вместо того, чтобы полностью раствориться в песне, она вдруг почувствовала, как в салоне появился еще один человек. И только большой опыт помог ей не остановиться, когда она узнала его, несмотря на мерцающие огни и расстояние.
Сердцем Лейла знала, что эта встреча должна состояться… Но не сейчас, не здесь! Когда он остановился и замер в проходе, стало ясно, что Вивиан поражен не меньше ее.
Музыка звучала, и она пела. Каждый взгляд, каждое слово, каждое воспоминание об их потерянной любви пронизывали ее, когда их взгляды встретились и не смогли разойтись. Она обнаружила, что поет только для Вивиана.
Моя далекая любовь, о тебе лишь тоскую.
На губах одно имя, с ним живу и дышу я.
Аплодисменты потрясли заполненный слушателями салон, хотя Лейла видела только высокую фигуру в дверном проеме. Но когда он медленно двинулся вперед в освещенный светом зал, она похолодела. Это не может быть Вивиан, которого она любила два года назад! Пропали смеющиеся глаза и самоуверенный вид, лицо стало худым и настороженным, зеленые глаза, с удивлением смотревшие на нее, казались потухшими. «Боже мой, — подумала Лейла, — какую же высокую цену он заплатил Джулии».
Понимая, что надо уйти, потому что каждое мгновение в одной комнате с Вивианом разрушает ее сегодняшнее «я», Лейла резко отвернулась от группы людей, поздравлявших их с Францем. К ней немедленно кинулся Саттон Блайз, явно обрадовавшийся предложению выйти из зала. Обняв ее, темноволосый
капитан повел по коридору в пустую комнату, заставленную полками с книгами.
Оказавшись там, Лейла попыталась объясниться.
— Простите меня, но в зале было так много людей и очень душно.
— Между прочим, — ответил он, внимательно смотря ей в лицо, — песня проявила твой огонь и страстность, о которых я упоминал ранее. Герр Миттельхейтер, должно быть, необычайно одарен, если ему удалось вызвать такую реакцию в переполненной комнате.
Блайз самодовольно улыбнулся.
— Однако, есть и другие мужчины, не менее способные, особенно в подходящих условиях.
Приподняв пальцем ее голову за подбородок, он спросил:
— Должен ли я извиниться перед бароном? Ты отработала свой ужин, а большего они и не ожидали. И остаток ночи наш, моя дорогая.
Лейла уже успокоилась настолько, чтобы понимать, что ей говорит Саттон Блайз. Высвободившись, она отошла назад.
— Безусловно, вы можете извиниться перед бароном, капитан, но затем я бы попросила отвезти меня в мой номер.
— Не спорю. Ваши комнаты еще удобнее. Пытаясь отойти как можно дальше, Лейла подумала, что недооценила этого мужчину.
— Вы ошибаетесь, сэр.
Криво улыбаясь, Блайз покачал головой.
— Никаких ошибок, милая. Ты прочитала мою записку, и ты ответила, надев бриллианты. Пришло время выполнять свою часть соглашения…
Испытывая все большее и большее отвращение, Лейла резко оборвала его:
— Нет никакого соглашения. Я не продаюсь за пару бриллиантов или за что-то другое. Подарок — это только подарок, он не обещает никакой выгоды.
Его губы сжались в прямую линию.
— О нет, мисс, слишком поздно для подобной игры. Вы прекрасно понимали, куда ведут наши отношения. Я не такой человек, чтобы долго ходить вокруг да около. Я хочу тебя, и ты вознаградишь меня за мое восхищение.
Прежде чем он смог приблизиться, Лейла трясущимися руками сняла цепочку и протянула ему.
— Мне казалось, что это подарок, а вы, очевидно, сочли камни предварительной оплатой за услуги, которые я никогда не оказываю. Возьмите их назад, и будем считать, что мы поступили по-честному друг с другом.
— По-честному? — повторил он презрительно. — Странно слышать это от женщины вашего сорта!
Шагнув вперед, Лейла засунула цепочку в карман его форменного кителя, заметив со спокойствием, которого на самом деле не чувствовала:
— Вы явно неправильно оценили, что я за женщина, капитан Блайз. В ваше оправдание могу сказать, что мужчины часто делают подобную ошибку.
Его губы скривились.
— Стоило ожидать чего-то подобного. А что еще они должны думать, когда дама принимает дорогие подарки, которые мужчина никогда не подарит своей жене?
Чувствуя, что больше не в состоянии продолжать эту сцену, Лейла сообщила ему ледяным голосом:
— Дорогой подарок был возвращен. А сейчас, пожалуйста, уходите, прежде чем попытки выглядеть джентльменом не будут перечеркнуты вашим неприличным поведением.
Бросив на нее последний презрительный взгляд, Блайз вышел, с силой захлопнув за собой дверь. Оставшись в одиночестве, Лейла обессилено упала в ближайшее кресло, пытаясь восстановить душевное равновесие, которое, как она поклялась, ни один мужчина не сможет нарушить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
Новые гости оттеснили их, и они отправились в салон, где женщины затмевали свет ламп блеском драгоценностей, а мужчины все как один носили вечерние костюмы с бриллиантовыми запонками.
Пока Саттон Блайз знакомил Лейлу со своими друзьями, она все еще находилась в полубессознательном состоянии, не замечая даже Франца, махавшего ей из окружения восхищенных дам. Маргарет Вейси-Хантер казалась самоуверенной и спокойной. Могла ли она быть когда-то одиноким юным существом, боявшимся своего свекра до такой степени, что даже не бросилась на защиту сына? Могла ли эта блестящая женщина — «дорогой друг» барона — быть когда-то молоденькой невесткой в том огромном каменном поместье в Корнуолле?
К счастью, когда настало время развлекать гостей, Франц взял все на себя, потому что Лейла даже не вспомнила об обещанном выступлении. Он подошел, чтобы объяснить, что маленький оркестр, находящийся в соседней комнате, получил ноты, и они сначала споют дуэтом, а затем последует его соло «Где же твое сердце?»
— А потом ты завершишь представление песней «Моя далекая любовь», — наставлял Франц с улыбкой, — чтобы поддержать мужей тех женщин, чьи сердца я к тому времени разобью.
Объявление, сделанное бароном, заставило кавалеров кинуться в поисках стульев для их дам, и прошло не менее пяти минут, прежде чем Лейла и Франц смогли пройти в центр зала, где им предстояло петь.
Обычно они с трудом приспосабливали силу своих голосов к размерам комнаты, но сегодня помогло то, что открытые из-за жары окна гасили эхо от стен. Настраиваться на роль, видя зрителей, было достаточно тяжело Лейле, но пример Франца, с его быстрым вхождением в образ, всегда помогал ей.
Лейла стояла чуть в стороне, пока он заставлял дрожать колени присутствующих дам мольбой: «Где же твое сердце?» Переждав заслуженные аплодисменты, Лейла вступила со своим сольным номером. Она начала с тем же накалом, который испытывала обычно при затемненном зале. Но сейчас, вместо того, чтобы полностью раствориться в песне, она вдруг почувствовала, как в салоне появился еще один человек. И только большой опыт помог ей не остановиться, когда она узнала его, несмотря на мерцающие огни и расстояние.
Сердцем Лейла знала, что эта встреча должна состояться… Но не сейчас, не здесь! Когда он остановился и замер в проходе, стало ясно, что Вивиан поражен не меньше ее.
Музыка звучала, и она пела. Каждый взгляд, каждое слово, каждое воспоминание об их потерянной любви пронизывали ее, когда их взгляды встретились и не смогли разойтись. Она обнаружила, что поет только для Вивиана.
Моя далекая любовь, о тебе лишь тоскую.
На губах одно имя, с ним живу и дышу я.
Аплодисменты потрясли заполненный слушателями салон, хотя Лейла видела только высокую фигуру в дверном проеме. Но когда он медленно двинулся вперед в освещенный светом зал, она похолодела. Это не может быть Вивиан, которого она любила два года назад! Пропали смеющиеся глаза и самоуверенный вид, лицо стало худым и настороженным, зеленые глаза, с удивлением смотревшие на нее, казались потухшими. «Боже мой, — подумала Лейла, — какую же высокую цену он заплатил Джулии».
Понимая, что надо уйти, потому что каждое мгновение в одной комнате с Вивианом разрушает ее сегодняшнее «я», Лейла резко отвернулась от группы людей, поздравлявших их с Францем. К ней немедленно кинулся Саттон Блайз, явно обрадовавшийся предложению выйти из зала. Обняв ее, темноволосый
капитан повел по коридору в пустую комнату, заставленную полками с книгами.
Оказавшись там, Лейла попыталась объясниться.
— Простите меня, но в зале было так много людей и очень душно.
— Между прочим, — ответил он, внимательно смотря ей в лицо, — песня проявила твой огонь и страстность, о которых я упоминал ранее. Герр Миттельхейтер, должно быть, необычайно одарен, если ему удалось вызвать такую реакцию в переполненной комнате.
Блайз самодовольно улыбнулся.
— Однако, есть и другие мужчины, не менее способные, особенно в подходящих условиях.
Приподняв пальцем ее голову за подбородок, он спросил:
— Должен ли я извиниться перед бароном? Ты отработала свой ужин, а большего они и не ожидали. И остаток ночи наш, моя дорогая.
Лейла уже успокоилась настолько, чтобы понимать, что ей говорит Саттон Блайз. Высвободившись, она отошла назад.
— Безусловно, вы можете извиниться перед бароном, капитан, но затем я бы попросила отвезти меня в мой номер.
— Не спорю. Ваши комнаты еще удобнее. Пытаясь отойти как можно дальше, Лейла подумала, что недооценила этого мужчину.
— Вы ошибаетесь, сэр.
Криво улыбаясь, Блайз покачал головой.
— Никаких ошибок, милая. Ты прочитала мою записку, и ты ответила, надев бриллианты. Пришло время выполнять свою часть соглашения…
Испытывая все большее и большее отвращение, Лейла резко оборвала его:
— Нет никакого соглашения. Я не продаюсь за пару бриллиантов или за что-то другое. Подарок — это только подарок, он не обещает никакой выгоды.
Его губы сжались в прямую линию.
— О нет, мисс, слишком поздно для подобной игры. Вы прекрасно понимали, куда ведут наши отношения. Я не такой человек, чтобы долго ходить вокруг да около. Я хочу тебя, и ты вознаградишь меня за мое восхищение.
Прежде чем он смог приблизиться, Лейла трясущимися руками сняла цепочку и протянула ему.
— Мне казалось, что это подарок, а вы, очевидно, сочли камни предварительной оплатой за услуги, которые я никогда не оказываю. Возьмите их назад, и будем считать, что мы поступили по-честному друг с другом.
— По-честному? — повторил он презрительно. — Странно слышать это от женщины вашего сорта!
Шагнув вперед, Лейла засунула цепочку в карман его форменного кителя, заметив со спокойствием, которого на самом деле не чувствовала:
— Вы явно неправильно оценили, что я за женщина, капитан Блайз. В ваше оправдание могу сказать, что мужчины часто делают подобную ошибку.
Его губы скривились.
— Стоило ожидать чего-то подобного. А что еще они должны думать, когда дама принимает дорогие подарки, которые мужчина никогда не подарит своей жене?
Чувствуя, что больше не в состоянии продолжать эту сцену, Лейла сообщила ему ледяным голосом:
— Дорогой подарок был возвращен. А сейчас, пожалуйста, уходите, прежде чем попытки выглядеть джентльменом не будут перечеркнуты вашим неприличным поведением.
Бросив на нее последний презрительный взгляд, Блайз вышел, с силой захлопнув за собой дверь. Оставшись в одиночестве, Лейла обессилено упала в ближайшее кресло, пытаясь восстановить душевное равновесие, которое, как она поклялась, ни один мужчина не сможет нарушить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122