— всполошился Маркхэм. — И потом, ты же сам твердил отцу, что она была шпионкой?
— Нет, она не была шпионкой. Произошло роковое стечение обстоятельств, заставившее меня сделать неправильный вывод. — Ксавье говорил как можно более уверенно, глядя сенатору в глаза. Хотя и по сей день был убежден, что как бы ему ни хотелось думать иначе, но Александра шпионила, вот только непонятно для кого. И его по-прежнему приводило в недоумение ее упрямое утверждение, что она якобы «из другого времени». Впрочем, прошлое осталось в прошлом. Его интересовало лишь настоящее и, конечно, будущее, которое им предстояло встретить рука об руку.
— Мне это не нравится, — обратился Маркхэм к Уильяму. — Ну, допустим даже, что она не шпионка. Но ведь налицо тот факт, что ее невесть где носило целых три года. То есть, мягко говоря, она самая настоящая охотница за удачей.
— Я так не думаю… — начал было Уильям.
— Никогда больше не смей говорить дурно об Александре Торнтон, — прошипел разъяренный Ксавье. — Никогда, слышишь?!
— Приношу свои извинения, — испуганно пролепетал Маркхэм.
Ксавье холодно кивнул.
Маркхэм, хотя и мрачный, но уже вполне оправившийся, достал из кармана запечатанный воском конверт. На воске была оттиснута печать президента.
— Да, — подтвердил Маркхэм, — оно адресовано тебе, и мне поручена роль почтальона. — И он протянул письмо племяннику.
Блэкуэлла охватила смесь страха и любопытства. Здравый смысл подсказывал вообще не прикасаться к этому конверту, ничего хорошего от него ждать не приходилось.
Ведь он догадывался, что содержится в этом дьявольском послании. Но с другой стороны — разве возможно отказаться прочесть письмо, написанное самим президентом?!
Но ведь у него на носу свадьба.
— Ты не можешь отвернуться от президента, — промолвил Маркхэм.
Ксавье вспомнил, с какими почестями встречал его президент Джефферсон. И словно со стороны наблюдал, как его рука потянулась к конверту. Он поклялся себе, что не позволит патриотическим чувствам поставить под угрозу предстоящую свадьбу.
— Что ему понадобилось от меня теперь? — спросил он.
— Он хочет, чтобы ты сделал вид, что прорвался через блокаду, — лучезарно улыбнулся Маркхэм. — Ну, к примеру, чтобы ты проник в Англию через блокаду Наполеона.
— И когда я так или иначе проберусь в Англию?.. — Ксавье уже догадывался, что услышит дальше.
— Ты осядешь. Обзаведешься знакомствами. Связями. И будешь иметь полную свободу действий.
Ксавье вновь ощутил волнение — и страх.
— Ты почти ничем не рискуешь, — словно читая его мысли, заверил сенатор. — Выполнение поручения займет не много времени. Год или чуть больше. К тому же Англия — цивилизованное государство, не в пример варварийским странам. А твоя жена будет ждать тебя здесь, в безопасности, под присмотром отца.
— Нет, — вырвалось у Ксавье. Господи, а ведь он был бы так рад сбить спесь с чванливых британцев, которые постоянно ставят палки в колеса американским судовладельческим компаниям. Да и приложить руку к разгрому Наполеона Ксавье тоже был не прочь.
— Ты посмеешь отказать президенту? Но послушай, мой мальчик, мы и так в какой-то степени объявили войну Англии и официальный разрыв отношений — лишь дело времени. Неужели это неясно?
— Ксавье! — не выдержал Уильям. — Ты же десять раз успел выполнить свой долг перед страной и президентом.
— Но я действительно не могу отказаться. Только прошу вас, не говорите пока Александре. Я сам сообщу ей, когда придет время.
Алекс разбудила нежная рука, погладившая ее по плечу. Она спала, свернувшись калачиком, на огромной кровати в ее номере в отеле. Беременность превратила ее в настоящую соню. Вот и теперь она вздремнула после ленча, давно позабыв о приступах тошноты, терзавших ее в первые недели.
Приоткрыв глаза, она сонно улыбнулась Ксавье. Скоро, уже совсем скоро она скажет ему про ребенка.
Однако он не присел рядом на кровати, и лицо его было мрачным и сосредоточенным.
— Что-то случилось? — Она мигом проснулась.
— Да.
— Что, что именно? — Черт побери, а она-то успокоилась, решила, что все плохое уже позади! Неужели злодейке-судьбе мало тех испытаний, что выпали на ее долю? Неужели она не заслужила право на большое настоящее счастье?!
— Ну же, говори! — Она тревожно всматривалась в лицо Ксавье, она никогда не видела его таким.
— Я получил от президента новое секретное поручение.
Алекс, до которой сразу не дошел смысл этих слов, вскричала:
— И что же на сей раз?
— Я должен прикинуться беглецом, пробравшимся сквозь блокаду, проникнуть в Англию и действовать там в интересах Штатов так, как сочту нужным.
— То есть тебя отправляют туда шпионом!
— Да.
— И я с тобой? — дрожащим голосом спросила она.
— Нет, — отрезал он. — Ты останешься здесь, с отцом, пока я справлюсь с поручением. К тому времени, как я вернусь, все бумажные дела наверняка будут улажены, я буду свободен, и мы поженимся.
— Ни за что! Как ты смеешь, наглый ублюдок?! — закричала она, запустив в него подушкой. Следом за первой последовало еще с полдюжины подушек и думочек. Алекс чуть не плакала. — Бросить меня одну, после всего, что мы пережили!
Алекс подумала было, уж не сказать ли про ребенка сейчас, но сдержалась. Ведь он так и не поверил в «путешествие во времени».
— Я сам бы хотел знать как? — не менее запальчиво отвечал Ксавье. — Я вообще никуда не хочу ехать. Я люблю тебя. Но разве я могу отказать президенту? Александра, вот-вот начнется война между Штатами и Англией, если только мир не перевернется!
Да, война 1812 года, отметила машинально Алекс, вытирая слезы.
— Черт побери, хватит тебе геройствовать! Не езди туда!
— Я люблю тебя больше всех, больше жизни, — зашептал он, прижимая ее к груди. — Но если откажусь, то перестану себя уважать…
— Господь свидетель, как я люблю тебя за это, — вздохнула Алекс.
Как только «Александра» покинула Бостонскую гавань, Ксавье понял, что совершил роковую ошибку.
Сердце разрывалось от тоски по Александре Торнтон, и он ни о чем больше не мог думать — хотя в ближайшие часы ему предстояло проскочить мимо английского флота, державшего блокаду вдоль побережья. Господи, ему уже тридцать один год — возраст отнюдь не подходящий для шпионских эскапад. И сейчас ему больше пристало находиться в гостиной особняка Блэкуэллов и попивать послеобеденный портвейн, наслаждаясь заслуженной любовью и уютом. Какого черта его дернуло принять это предложение президента?
— Я — болван, — признался он полной луне. Увы, было поздно.
Кое-как отстояв на мостике первые, самые опасные часы и убедившись, что они вроде бы проскочили, Ксавье охотно оставил свое место первому помощнику и спустился в капитанскую каюту. И вдруг почувствовал, что он здесь не один.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
— Нет, она не была шпионкой. Произошло роковое стечение обстоятельств, заставившее меня сделать неправильный вывод. — Ксавье говорил как можно более уверенно, глядя сенатору в глаза. Хотя и по сей день был убежден, что как бы ему ни хотелось думать иначе, но Александра шпионила, вот только непонятно для кого. И его по-прежнему приводило в недоумение ее упрямое утверждение, что она якобы «из другого времени». Впрочем, прошлое осталось в прошлом. Его интересовало лишь настоящее и, конечно, будущее, которое им предстояло встретить рука об руку.
— Мне это не нравится, — обратился Маркхэм к Уильяму. — Ну, допустим даже, что она не шпионка. Но ведь налицо тот факт, что ее невесть где носило целых три года. То есть, мягко говоря, она самая настоящая охотница за удачей.
— Я так не думаю… — начал было Уильям.
— Никогда больше не смей говорить дурно об Александре Торнтон, — прошипел разъяренный Ксавье. — Никогда, слышишь?!
— Приношу свои извинения, — испуганно пролепетал Маркхэм.
Ксавье холодно кивнул.
Маркхэм, хотя и мрачный, но уже вполне оправившийся, достал из кармана запечатанный воском конверт. На воске была оттиснута печать президента.
— Да, — подтвердил Маркхэм, — оно адресовано тебе, и мне поручена роль почтальона. — И он протянул письмо племяннику.
Блэкуэлла охватила смесь страха и любопытства. Здравый смысл подсказывал вообще не прикасаться к этому конверту, ничего хорошего от него ждать не приходилось.
Ведь он догадывался, что содержится в этом дьявольском послании. Но с другой стороны — разве возможно отказаться прочесть письмо, написанное самим президентом?!
Но ведь у него на носу свадьба.
— Ты не можешь отвернуться от президента, — промолвил Маркхэм.
Ксавье вспомнил, с какими почестями встречал его президент Джефферсон. И словно со стороны наблюдал, как его рука потянулась к конверту. Он поклялся себе, что не позволит патриотическим чувствам поставить под угрозу предстоящую свадьбу.
— Что ему понадобилось от меня теперь? — спросил он.
— Он хочет, чтобы ты сделал вид, что прорвался через блокаду, — лучезарно улыбнулся Маркхэм. — Ну, к примеру, чтобы ты проник в Англию через блокаду Наполеона.
— И когда я так или иначе проберусь в Англию?.. — Ксавье уже догадывался, что услышит дальше.
— Ты осядешь. Обзаведешься знакомствами. Связями. И будешь иметь полную свободу действий.
Ксавье вновь ощутил волнение — и страх.
— Ты почти ничем не рискуешь, — словно читая его мысли, заверил сенатор. — Выполнение поручения займет не много времени. Год или чуть больше. К тому же Англия — цивилизованное государство, не в пример варварийским странам. А твоя жена будет ждать тебя здесь, в безопасности, под присмотром отца.
— Нет, — вырвалось у Ксавье. Господи, а ведь он был бы так рад сбить спесь с чванливых британцев, которые постоянно ставят палки в колеса американским судовладельческим компаниям. Да и приложить руку к разгрому Наполеона Ксавье тоже был не прочь.
— Ты посмеешь отказать президенту? Но послушай, мой мальчик, мы и так в какой-то степени объявили войну Англии и официальный разрыв отношений — лишь дело времени. Неужели это неясно?
— Ксавье! — не выдержал Уильям. — Ты же десять раз успел выполнить свой долг перед страной и президентом.
— Но я действительно не могу отказаться. Только прошу вас, не говорите пока Александре. Я сам сообщу ей, когда придет время.
Алекс разбудила нежная рука, погладившая ее по плечу. Она спала, свернувшись калачиком, на огромной кровати в ее номере в отеле. Беременность превратила ее в настоящую соню. Вот и теперь она вздремнула после ленча, давно позабыв о приступах тошноты, терзавших ее в первые недели.
Приоткрыв глаза, она сонно улыбнулась Ксавье. Скоро, уже совсем скоро она скажет ему про ребенка.
Однако он не присел рядом на кровати, и лицо его было мрачным и сосредоточенным.
— Что-то случилось? — Она мигом проснулась.
— Да.
— Что, что именно? — Черт побери, а она-то успокоилась, решила, что все плохое уже позади! Неужели злодейке-судьбе мало тех испытаний, что выпали на ее долю? Неужели она не заслужила право на большое настоящее счастье?!
— Ну же, говори! — Она тревожно всматривалась в лицо Ксавье, она никогда не видела его таким.
— Я получил от президента новое секретное поручение.
Алекс, до которой сразу не дошел смысл этих слов, вскричала:
— И что же на сей раз?
— Я должен прикинуться беглецом, пробравшимся сквозь блокаду, проникнуть в Англию и действовать там в интересах Штатов так, как сочту нужным.
— То есть тебя отправляют туда шпионом!
— Да.
— И я с тобой? — дрожащим голосом спросила она.
— Нет, — отрезал он. — Ты останешься здесь, с отцом, пока я справлюсь с поручением. К тому времени, как я вернусь, все бумажные дела наверняка будут улажены, я буду свободен, и мы поженимся.
— Ни за что! Как ты смеешь, наглый ублюдок?! — закричала она, запустив в него подушкой. Следом за первой последовало еще с полдюжины подушек и думочек. Алекс чуть не плакала. — Бросить меня одну, после всего, что мы пережили!
Алекс подумала было, уж не сказать ли про ребенка сейчас, но сдержалась. Ведь он так и не поверил в «путешествие во времени».
— Я сам бы хотел знать как? — не менее запальчиво отвечал Ксавье. — Я вообще никуда не хочу ехать. Я люблю тебя. Но разве я могу отказать президенту? Александра, вот-вот начнется война между Штатами и Англией, если только мир не перевернется!
Да, война 1812 года, отметила машинально Алекс, вытирая слезы.
— Черт побери, хватит тебе геройствовать! Не езди туда!
— Я люблю тебя больше всех, больше жизни, — зашептал он, прижимая ее к груди. — Но если откажусь, то перестану себя уважать…
— Господь свидетель, как я люблю тебя за это, — вздохнула Алекс.
Как только «Александра» покинула Бостонскую гавань, Ксавье понял, что совершил роковую ошибку.
Сердце разрывалось от тоски по Александре Торнтон, и он ни о чем больше не мог думать — хотя в ближайшие часы ему предстояло проскочить мимо английского флота, державшего блокаду вдоль побережья. Господи, ему уже тридцать один год — возраст отнюдь не подходящий для шпионских эскапад. И сейчас ему больше пристало находиться в гостиной особняка Блэкуэллов и попивать послеобеденный портвейн, наслаждаясь заслуженной любовью и уютом. Какого черта его дернуло принять это предложение президента?
— Я — болван, — признался он полной луне. Увы, было поздно.
Кое-как отстояв на мостике первые, самые опасные часы и убедившись, что они вроде бы проскочили, Ксавье охотно оставил свое место первому помощнику и спустился в капитанскую каюту. И вдруг почувствовал, что он здесь не один.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116