— Теперь это и вовсе неважно: двое мертвы, а третий в тюрьме. Правда, по другому поводу, но разница-то небольшая, как по-твоему?
— Мне тоже так кажется.
Я почувствовала своего рода облегчение: по крайней мере, он не убийца. Сейчас ему нет смысла лгать мне — с его точки зрения я совершенно беспомощна. Одна — и он может вынудить меня сделать все, что пожелает. Во всяком случае, он думает именно так. Я сжала рукоятку кинжала. В пещере не хватало света, но я внимательно наблюдала за Дугалом и заметила, как в его взгляде промелькнула нерешительность — он обдумывал следующий ход. Вот он шагнул ко мне, протянув руку, но тут же остановился, увидев, что я метнулась в сторону.
— Клэр. Сладкая моя Клэр. — Теперь он говорил вкрадчиво, ласково пробежав пальцами по моей руке. Стало быть, предпочел обольщение насилию.
— Я понимаю, почему ты так холодно разговариваешь со мной и почему так плохо обо мне думаешь. Ты знаешь, что я пылаю к тебе страстью, Клэр. И это чистая правда — я хочу тебя с того самого вечера во время Сбора, когда поцеловал твои сладкие губы. Если бы в тот момент, когда Рэндалл угрожал тебе, я был свободным человеком, я бы тотчас женился на тебе и послал негодяя к дьяволу. — Он придвигался все ближе, прижимая меня к каменной стене пещеры. Его пальцы гладили мою шею, нащупывая застежку плаща.
Должно быть, он увидел мое лицо, потому что прекратил заигрывать, хотя руку не убрал, так и оставив ее на жилке, быстро бьющейся у меня на горле.
— Даже сейчас, — проговорил он, — даже зная мои чувства — потому что больше я их от тебя скрывать не буду — даже сейчас ты не сможешь считать, что я покинул бы Джейми Фрэзера, будь у меня хоть какая-то надежда спасти его. Джейми Фрэзер — единственный человек в мире, которого я мог бы назвать своим сыном!
— Не совсем так, — ответила я. — У тебя есть настоящий сын. А может, теперь уже два.
Пальцы у меня на горле сжались, буквально на одну секунду, но Дугал тут же убрал руку.
— Что ты имеешь в виду?
Притворство и игры кончились. Карие глаза исполнились решимости, а пухлые губы, прикрытые каштановой бородой, сжались в жесткую линию. Дугал был для меня слишком большим и стоял слишком близко. Но я зашла слишком далеко, и теперь не до предосторожностей.
— Это значит, что мне известно, кто настоящий отец Хеймиша, — сказала я. Похоже, Дугал ожидал этого и постарался ничем не выдать себя, но несколько недель гадания не пропали даром: я заметила, как от потрясения расширились его глаза, увидела внезапную панику, которую он тут же подавил, но от которой напряглись уголки его губ.
В десятку. Невзирая на опасность, я возликовала. Значит, я не ошиблась, и это знание может стать столь необходимым мне оружием.
— Стало быть, ты знаешь? — тихо произнес он.
— Да, — ответила я. — Думаю, Каллум тоже.
Это его остановило. Карие глаза сузились, а я на мгновение задумалась, не вооружен ли он.
— Думаю, одно время он считал, что это Джейми, — продолжала я, глядя ему прямо в глаза. — Из-за слухов. Надо полагать, распустил их ты — подбрасывал мысли Гейлис Дункан. Но почему? Потому что Каллум стал подозревать Джейми и начал расспрашивать Летицию? Она не смогла бы долго противостоять ему. Или потому, что Гейлис решила, что ты — любовник Летиции, и ты предпочел сказать ей, что это Джейми, чтобы усыпить подозрения? Она очень ревнивая женщина, но теперь у нее нет причин покрывать тебя.
Дугал беспощадно улыбнулся. В глазах не таял лед.
— Нет, — согласился он, по-прежнему тихим голосом. — Ведьма мертва.
— Мертва! — Потрясение наверняка так же отчетливо отразилось на моем лице, как и в голосе. Его улыбка стала еще шире.
— О да, — сказал он. — Сожжена. Ее ноги засунули в бочонок со смолой и обложили ее сухим торфом. Привязали к столбу. Она пылала, как факел. Отправилась к дьяволу в столбе пламени под рябиновым деревом.
— Я думала, она не должна была… умереть, пока не родится дитя.
Он посмотрел на меня, все еще улыбаясь, но я заметила, что по его шее струится пот.
— Дитя родилось, только раньше времени. Маленький, но все равно прелестный мальчишка. Сильный, лягался и сразу потребовал грудь. У него глаза матери, у маленького дьяволенка.
Сначала я подумала, что это безжалостное перечисление подробностей было рассчитано на то, чтобы впечатлить меня, но я ошибалась.
Чуть сдвинувшись в сторону, так, что на лицо Дугала упал свет, я увидела, что вокруг его глаз пролегли скорбные морщины.
Значит, это был не каталог ужасов, а самобичевание. Но мне не было его жалко.
— Похоже, ты любил ее, — холодно заметила я. — Много же пользы ей это принесло. И ребенку. Что ты с ним сделал?
Он пожал плечами.
— Проследил, чтобы его устроили в хороший дом. Это здоровый ребенок, а семья, взявшая его, потеряла своего. Им неважно, что его мамаша — ведьма и прелюбодейка.
— А отец — прелюбодей и предатель, — огрызнулась я. — Твоя жена, твоя любовница, твой племянник, твой брат — да есть ли хоть кто-нибудь, кого ты не предал и не обманул? Ты… ты… — я задохнулась от отвращения. — Не знаю, чему я так удивляюсь, — попыталась я успокоиться. — Если ты неверен своему королю, вряд ли есть причина считать, что ты будешь испытывать преданность к племяннику или брату.
Дугал дернул головой и уставился на меня. Он поднял густые темные брови такой же формы, как у Каллума, Джейми и Хеймиша. Глубоко посаженные глаза, широкие скулы, череп красивой формы…
Кровь старого Джейкоба Маккензи оказалась сильной…
Большая рука тяжело опустилась мне на плечо.
— Мой брат? Ты думаешь, я предал брата? — Почему-то именно это задело его — и даже лицо почернело от гнева.
— Ты только что сам это признал!.. — И тут меня осенило.
— Вместе… — медленно выговорила я. — Вы сделали это вместе, ты и Каллум. Вместе, как вы всегда все делали… — Я скинула его руку со своего плеча.
— Каллум не мог быть предводителем, если бы ты не отправился с ним на войну… Он не смог бы удержать клан, если бы ты не ездил с ним, чтобы собирать арендную плату и разбирать жалобы. Он не мог ездить верхом. И сына зачать не мог, чтобы передать тому бразды правления. А у тебя с Маурой тоже не было сыновей… И ты поклялся быть его руками и ногами… — У меня начиналась истерика. — Так почему бы тебе не стать заодно и его членом?
Дугал уже перестал гневаться и смотрел на меня с любопытством. Решив, что теперь я никуда не денусь, он спокойно уселся на один из тюков с товаром и терпеливо ждал, когда я замолчу.
— Значит, ты все сделал с ведома Каллума. А Летиция была согласна? — Поняв, насколько беспощадными оказались браться Маккензи, я вполне допускала, что ее заставили силой.
Дугал кивнул. Его гнев полностью испарился.
— О да, еще как согласна. Не то чтобы я ей сильно нравился, но она хотела ребенка — достаточно сильно, чтобы ложиться со мной в постель три месяца подряд, пока мы не зачали Хеймиша.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
— Мне тоже так кажется.
Я почувствовала своего рода облегчение: по крайней мере, он не убийца. Сейчас ему нет смысла лгать мне — с его точки зрения я совершенно беспомощна. Одна — и он может вынудить меня сделать все, что пожелает. Во всяком случае, он думает именно так. Я сжала рукоятку кинжала. В пещере не хватало света, но я внимательно наблюдала за Дугалом и заметила, как в его взгляде промелькнула нерешительность — он обдумывал следующий ход. Вот он шагнул ко мне, протянув руку, но тут же остановился, увидев, что я метнулась в сторону.
— Клэр. Сладкая моя Клэр. — Теперь он говорил вкрадчиво, ласково пробежав пальцами по моей руке. Стало быть, предпочел обольщение насилию.
— Я понимаю, почему ты так холодно разговариваешь со мной и почему так плохо обо мне думаешь. Ты знаешь, что я пылаю к тебе страстью, Клэр. И это чистая правда — я хочу тебя с того самого вечера во время Сбора, когда поцеловал твои сладкие губы. Если бы в тот момент, когда Рэндалл угрожал тебе, я был свободным человеком, я бы тотчас женился на тебе и послал негодяя к дьяволу. — Он придвигался все ближе, прижимая меня к каменной стене пещеры. Его пальцы гладили мою шею, нащупывая застежку плаща.
Должно быть, он увидел мое лицо, потому что прекратил заигрывать, хотя руку не убрал, так и оставив ее на жилке, быстро бьющейся у меня на горле.
— Даже сейчас, — проговорил он, — даже зная мои чувства — потому что больше я их от тебя скрывать не буду — даже сейчас ты не сможешь считать, что я покинул бы Джейми Фрэзера, будь у меня хоть какая-то надежда спасти его. Джейми Фрэзер — единственный человек в мире, которого я мог бы назвать своим сыном!
— Не совсем так, — ответила я. — У тебя есть настоящий сын. А может, теперь уже два.
Пальцы у меня на горле сжались, буквально на одну секунду, но Дугал тут же убрал руку.
— Что ты имеешь в виду?
Притворство и игры кончились. Карие глаза исполнились решимости, а пухлые губы, прикрытые каштановой бородой, сжались в жесткую линию. Дугал был для меня слишком большим и стоял слишком близко. Но я зашла слишком далеко, и теперь не до предосторожностей.
— Это значит, что мне известно, кто настоящий отец Хеймиша, — сказала я. Похоже, Дугал ожидал этого и постарался ничем не выдать себя, но несколько недель гадания не пропали даром: я заметила, как от потрясения расширились его глаза, увидела внезапную панику, которую он тут же подавил, но от которой напряглись уголки его губ.
В десятку. Невзирая на опасность, я возликовала. Значит, я не ошиблась, и это знание может стать столь необходимым мне оружием.
— Стало быть, ты знаешь? — тихо произнес он.
— Да, — ответила я. — Думаю, Каллум тоже.
Это его остановило. Карие глаза сузились, а я на мгновение задумалась, не вооружен ли он.
— Думаю, одно время он считал, что это Джейми, — продолжала я, глядя ему прямо в глаза. — Из-за слухов. Надо полагать, распустил их ты — подбрасывал мысли Гейлис Дункан. Но почему? Потому что Каллум стал подозревать Джейми и начал расспрашивать Летицию? Она не смогла бы долго противостоять ему. Или потому, что Гейлис решила, что ты — любовник Летиции, и ты предпочел сказать ей, что это Джейми, чтобы усыпить подозрения? Она очень ревнивая женщина, но теперь у нее нет причин покрывать тебя.
Дугал беспощадно улыбнулся. В глазах не таял лед.
— Нет, — согласился он, по-прежнему тихим голосом. — Ведьма мертва.
— Мертва! — Потрясение наверняка так же отчетливо отразилось на моем лице, как и в голосе. Его улыбка стала еще шире.
— О да, — сказал он. — Сожжена. Ее ноги засунули в бочонок со смолой и обложили ее сухим торфом. Привязали к столбу. Она пылала, как факел. Отправилась к дьяволу в столбе пламени под рябиновым деревом.
— Я думала, она не должна была… умереть, пока не родится дитя.
Он посмотрел на меня, все еще улыбаясь, но я заметила, что по его шее струится пот.
— Дитя родилось, только раньше времени. Маленький, но все равно прелестный мальчишка. Сильный, лягался и сразу потребовал грудь. У него глаза матери, у маленького дьяволенка.
Сначала я подумала, что это безжалостное перечисление подробностей было рассчитано на то, чтобы впечатлить меня, но я ошибалась.
Чуть сдвинувшись в сторону, так, что на лицо Дугала упал свет, я увидела, что вокруг его глаз пролегли скорбные морщины.
Значит, это был не каталог ужасов, а самобичевание. Но мне не было его жалко.
— Похоже, ты любил ее, — холодно заметила я. — Много же пользы ей это принесло. И ребенку. Что ты с ним сделал?
Он пожал плечами.
— Проследил, чтобы его устроили в хороший дом. Это здоровый ребенок, а семья, взявшая его, потеряла своего. Им неважно, что его мамаша — ведьма и прелюбодейка.
— А отец — прелюбодей и предатель, — огрызнулась я. — Твоя жена, твоя любовница, твой племянник, твой брат — да есть ли хоть кто-нибудь, кого ты не предал и не обманул? Ты… ты… — я задохнулась от отвращения. — Не знаю, чему я так удивляюсь, — попыталась я успокоиться. — Если ты неверен своему королю, вряд ли есть причина считать, что ты будешь испытывать преданность к племяннику или брату.
Дугал дернул головой и уставился на меня. Он поднял густые темные брови такой же формы, как у Каллума, Джейми и Хеймиша. Глубоко посаженные глаза, широкие скулы, череп красивой формы…
Кровь старого Джейкоба Маккензи оказалась сильной…
Большая рука тяжело опустилась мне на плечо.
— Мой брат? Ты думаешь, я предал брата? — Почему-то именно это задело его — и даже лицо почернело от гнева.
— Ты только что сам это признал!.. — И тут меня осенило.
— Вместе… — медленно выговорила я. — Вы сделали это вместе, ты и Каллум. Вместе, как вы всегда все делали… — Я скинула его руку со своего плеча.
— Каллум не мог быть предводителем, если бы ты не отправился с ним на войну… Он не смог бы удержать клан, если бы ты не ездил с ним, чтобы собирать арендную плату и разбирать жалобы. Он не мог ездить верхом. И сына зачать не мог, чтобы передать тому бразды правления. А у тебя с Маурой тоже не было сыновей… И ты поклялся быть его руками и ногами… — У меня начиналась истерика. — Так почему бы тебе не стать заодно и его членом?
Дугал уже перестал гневаться и смотрел на меня с любопытством. Решив, что теперь я никуда не денусь, он спокойно уселся на один из тюков с товаром и терпеливо ждал, когда я замолчу.
— Значит, ты все сделал с ведома Каллума. А Летиция была согласна? — Поняв, насколько беспощадными оказались браться Маккензи, я вполне допускала, что ее заставили силой.
Дугал кивнул. Его гнев полностью испарился.
— О да, еще как согласна. Не то чтобы я ей сильно нравился, но она хотела ребенка — достаточно сильно, чтобы ложиться со мной в постель три месяца подряд, пока мы не зачали Хеймиша.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113