Ты должна послушаться…
— Нет! И вы не заставите меня! — Элайна упрямо склонила голову.
Коул тяжело вздохнул:
— Какой же ты все-таки еще ребенок, Элайна Макгарен! — Подождав минуту, майор сунул руку под сиденье и вынул оттуда большую резную шкатулку. — Это последний из моих подарков, — со странной усмешкой объявил он. — Надеюсь, уж от него ты не сможешь отказаться.
Элайна подозрительно взглянула на шкатулку и подняла крышку. С ее губ сорвался изумленный возглас: на дне лежал миниатюрный портрет, который некогда украшал стену ее спальни. На портрете были изображены ее родители.
— Откуда это у вас?
— Я взял эту вещицу с собой в ту ночь, когда мы покидали горящий дом.
— О! — Глаза девушки наполнились слезами. — Это самый чудесный из подарков! Спасибо вам! — Она порывисто прижалась губами к его бронзовой щеке. У Коула закружилась голова от аромата ее волос, неуправляемая, непреоборимая страсть овладела им. Не сумев сдержаться, он крепко обнял Элайну.
— Я… Я хочу тебя, — срывающимся голосом прошептал он ей на ухо.
Их губы встретились. На миг Элайна задохнулась от настойчивого вторжения его языка. Она чувствовала, что теряет власть над собой, из ее горла вырывались негромкие протяжные стоны. Она изнывала от желания, но разум не давал переступить последнюю грань. Коул принадлежит другой женщине, через несколько дней он покинет город. Если сейчас она допустит ошибку, то не переживет расставания.
— Коул, нет! — Она уперлась ладонями в его грудь. — Мы не должны!
Но Коул уже был охвачен пламенем всепоглощающей страсти.
— Ты просто ничего не понимаешь! Поедем ко мне, Элайна! — Он принялся осыпать нежными поцелуями ее щеки и шею. — Позволь мне любить тебя. У нас осталось всего несколько дней…
Однако Элайна покачала головой.
— Я не такая, как ваши прежние подружки, — прошептала она. — И я вовсе не хочу остаться одна с незаконнорожденным ребенком. То, что произошло между нами, было ошибкой…
Коул схватил ее за руку: боль внизу живота лишала его способности рассуждать здраво, и он не желал мириться с отказом.
— Бывают ошибки, о которых нелегко забыть. — Он пристально вгляделся в мерцающие глубины ее глаз и в отчаянии добавил: — Ты нужна мне, Элайна.
— Нет! — простонала она и попыталась отвернуться. Коул взял ее за плечи и притянул к себе. Выражение глаз Элайны опровергало то, что говорили ее губы, все ее тело трепетало. В конце концов вожделение перебороло здравый смысл — он резко притянул ее к себе и закрыл ей рот поцелуем.
Неожиданно Элайна укусила его за губу. Коул вздрогнул, почувствовав привкус крови, попытался закрыться рукой, но не успел и получил хлесткую пощечину.
— Если вам так уж приспичило, майор, можете взять меня силой, — ледяным тоном произнесла Элайна, — но даже в этом случае я все равно не буду вашей.
— В ту ночь мне следовало приковать тебя к себе цепями, — раздраженно произнес Коул. — Ведь с тех самых пор я живу точно в аду.
Схватив миниатюру, Элайна сбросила шкатулку на пол коляски и, глотая слезы, спрыгнула на землю.
— Считайте, что ваши адские муки закончились! Теперь вы отправитесь с Робертой в Миннесоту и будете жить спокойно! Я больше не желаю вас видеть! — Она бросилась бежать по аллее.
— Вернись! Вернись сейчас же!
— Ступайте скорее к своей драгоценной жене! — Не оборачиваясь, прокричала Элайна. — А деньги, квартиру и ключ подарите любовнице!
Чертыхнувшись, Коул развернул коляску и стегнул лошадей.
— Ладно, хватит дуться. Садись, я отвезу тебя домой.
— А что вы потребуете взамен? Еще одну ночь в постели? — Элайна хрипло рассмеялась. — Прочь, убирайтесь с глаз моих долой!
— Пойми, ты поступаешь неразумно.
— Только потому, что отказываюсь немного полежать под вами, а потом остаться с ребенком? Это вы сошли с ума! Через несколько дней вы покинете город и избавитесь от каких бы то ни было обязательств, а что делать мне?
— Ты считаешь, я не вернулся бы, если…
— Если что? — Элайна на мгновение остановилась. — Вы, кажется, кое о чем забыли. Разве у вас нет Роберты? Неужели вы расстались бы с ней, только чтобы дать свое имя ребенку? — Она бросила на Коула уничтожающий взгляд и продолжила свой путь.
Пустив лошадей шагом, Коул снова нагнал ее.
— Чего же ты хочешь от меня?
— Того же, что и все женщины. — Элайна подняла голову и уже спокойнее посмотрела на него. — Поверьте, меня вовсе не прельщает возможность стать любовницей похотливого янки!
— Думай что хочешь, но только я не…
— Вот и договорились. Я буду думать так, как пожелаю! В молчании они добрались до дома миссис Хоторн, и Элайна, быстро взбежав на крыльцо, захлопнула за собой дверь, а Коул, пустив лошадей шагом, еще долго продолжал спрашивать себя, как его угораздило допустить такую досадную ошибку.
Всю ночь миссис Хоторн лежала без сна, прислушиваясь к горьким рыданиям, доносившимся из комнаты ее постоялицы. Немало повидав в жизни, она теперь сочувствовала не только девушке, но и майору. Их обоих связывали узы, которые было не так-то легко расторгнуть, и она сомневалась, что разлука потушит это пламя.
Пароход протяжно загудел, колеса медленно завертелись, все дальше унося его от причала на середину реки. Лила, всхлипнув, вытерла глаза и торопливо замахала косынкой, прощаясь с дочерью. Энгус мрачно стоял рядом с женой. Хорошо помня, какую роль он сыграл в замужестве Роберты, старик не стал особо протестовать, против ее отъезда.
Что касается самой Роберты, то она пребывала в ярости: ее увозили в медвежий угол, в страну жестоких индейцев и не менее безжалостных неотесанных охотников. Весь ужас происходящего она осознала только теперь, в отчаянии глядя с верхней палубы на удаляющийся берег. Мечты о Вашингтоне рассеялись подобно дыму, тянувшемуся за трубой парохода.
Почему-то с определенного момента Роберта начала считать, что Коул сначала использовал, а потом предал ее. Этого рослого, привлекательного мужчину, который стоял рядом с ней, опираясь на трость, она теперь ненавидела.
Оглядевшись, Роберта заметила девушку в светлом муслиновом платье, одиноко стоящую возле пристани.
— Элайна! — Имя кузины в устах Роберты прозвучало как проклятие. Эта тварь все знала с самого начала! Как, должно быть, она сейчас злорадствует!
— Что ты сказала? — Коул очнулся от раздумий. Роберта с негодованием посмотрела на мужа — досада и злость исказили ее лицо. Это было невыносимо!
Повернувшись, она бросилась в каюту. Коул медленно последовал за ней, но когда взялся за дверную ручку, то обнаружил, что дверь заперта. Тяжело опираясь на трость, он некоторое время постоял в раздумье, а затем отправился на поиски помощника, надеясь договориться с ним об отдельной каюте.
Днем, когда Элайна хлопотала в саду, миссис Хоторн позвала ее с веранды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143
— Нет! И вы не заставите меня! — Элайна упрямо склонила голову.
Коул тяжело вздохнул:
— Какой же ты все-таки еще ребенок, Элайна Макгарен! — Подождав минуту, майор сунул руку под сиденье и вынул оттуда большую резную шкатулку. — Это последний из моих подарков, — со странной усмешкой объявил он. — Надеюсь, уж от него ты не сможешь отказаться.
Элайна подозрительно взглянула на шкатулку и подняла крышку. С ее губ сорвался изумленный возглас: на дне лежал миниатюрный портрет, который некогда украшал стену ее спальни. На портрете были изображены ее родители.
— Откуда это у вас?
— Я взял эту вещицу с собой в ту ночь, когда мы покидали горящий дом.
— О! — Глаза девушки наполнились слезами. — Это самый чудесный из подарков! Спасибо вам! — Она порывисто прижалась губами к его бронзовой щеке. У Коула закружилась голова от аромата ее волос, неуправляемая, непреоборимая страсть овладела им. Не сумев сдержаться, он крепко обнял Элайну.
— Я… Я хочу тебя, — срывающимся голосом прошептал он ей на ухо.
Их губы встретились. На миг Элайна задохнулась от настойчивого вторжения его языка. Она чувствовала, что теряет власть над собой, из ее горла вырывались негромкие протяжные стоны. Она изнывала от желания, но разум не давал переступить последнюю грань. Коул принадлежит другой женщине, через несколько дней он покинет город. Если сейчас она допустит ошибку, то не переживет расставания.
— Коул, нет! — Она уперлась ладонями в его грудь. — Мы не должны!
Но Коул уже был охвачен пламенем всепоглощающей страсти.
— Ты просто ничего не понимаешь! Поедем ко мне, Элайна! — Он принялся осыпать нежными поцелуями ее щеки и шею. — Позволь мне любить тебя. У нас осталось всего несколько дней…
Однако Элайна покачала головой.
— Я не такая, как ваши прежние подружки, — прошептала она. — И я вовсе не хочу остаться одна с незаконнорожденным ребенком. То, что произошло между нами, было ошибкой…
Коул схватил ее за руку: боль внизу живота лишала его способности рассуждать здраво, и он не желал мириться с отказом.
— Бывают ошибки, о которых нелегко забыть. — Он пристально вгляделся в мерцающие глубины ее глаз и в отчаянии добавил: — Ты нужна мне, Элайна.
— Нет! — простонала она и попыталась отвернуться. Коул взял ее за плечи и притянул к себе. Выражение глаз Элайны опровергало то, что говорили ее губы, все ее тело трепетало. В конце концов вожделение перебороло здравый смысл — он резко притянул ее к себе и закрыл ей рот поцелуем.
Неожиданно Элайна укусила его за губу. Коул вздрогнул, почувствовав привкус крови, попытался закрыться рукой, но не успел и получил хлесткую пощечину.
— Если вам так уж приспичило, майор, можете взять меня силой, — ледяным тоном произнесла Элайна, — но даже в этом случае я все равно не буду вашей.
— В ту ночь мне следовало приковать тебя к себе цепями, — раздраженно произнес Коул. — Ведь с тех самых пор я живу точно в аду.
Схватив миниатюру, Элайна сбросила шкатулку на пол коляски и, глотая слезы, спрыгнула на землю.
— Считайте, что ваши адские муки закончились! Теперь вы отправитесь с Робертой в Миннесоту и будете жить спокойно! Я больше не желаю вас видеть! — Она бросилась бежать по аллее.
— Вернись! Вернись сейчас же!
— Ступайте скорее к своей драгоценной жене! — Не оборачиваясь, прокричала Элайна. — А деньги, квартиру и ключ подарите любовнице!
Чертыхнувшись, Коул развернул коляску и стегнул лошадей.
— Ладно, хватит дуться. Садись, я отвезу тебя домой.
— А что вы потребуете взамен? Еще одну ночь в постели? — Элайна хрипло рассмеялась. — Прочь, убирайтесь с глаз моих долой!
— Пойми, ты поступаешь неразумно.
— Только потому, что отказываюсь немного полежать под вами, а потом остаться с ребенком? Это вы сошли с ума! Через несколько дней вы покинете город и избавитесь от каких бы то ни было обязательств, а что делать мне?
— Ты считаешь, я не вернулся бы, если…
— Если что? — Элайна на мгновение остановилась. — Вы, кажется, кое о чем забыли. Разве у вас нет Роберты? Неужели вы расстались бы с ней, только чтобы дать свое имя ребенку? — Она бросила на Коула уничтожающий взгляд и продолжила свой путь.
Пустив лошадей шагом, Коул снова нагнал ее.
— Чего же ты хочешь от меня?
— Того же, что и все женщины. — Элайна подняла голову и уже спокойнее посмотрела на него. — Поверьте, меня вовсе не прельщает возможность стать любовницей похотливого янки!
— Думай что хочешь, но только я не…
— Вот и договорились. Я буду думать так, как пожелаю! В молчании они добрались до дома миссис Хоторн, и Элайна, быстро взбежав на крыльцо, захлопнула за собой дверь, а Коул, пустив лошадей шагом, еще долго продолжал спрашивать себя, как его угораздило допустить такую досадную ошибку.
Всю ночь миссис Хоторн лежала без сна, прислушиваясь к горьким рыданиям, доносившимся из комнаты ее постоялицы. Немало повидав в жизни, она теперь сочувствовала не только девушке, но и майору. Их обоих связывали узы, которые было не так-то легко расторгнуть, и она сомневалась, что разлука потушит это пламя.
Пароход протяжно загудел, колеса медленно завертелись, все дальше унося его от причала на середину реки. Лила, всхлипнув, вытерла глаза и торопливо замахала косынкой, прощаясь с дочерью. Энгус мрачно стоял рядом с женой. Хорошо помня, какую роль он сыграл в замужестве Роберты, старик не стал особо протестовать, против ее отъезда.
Что касается самой Роберты, то она пребывала в ярости: ее увозили в медвежий угол, в страну жестоких индейцев и не менее безжалостных неотесанных охотников. Весь ужас происходящего она осознала только теперь, в отчаянии глядя с верхней палубы на удаляющийся берег. Мечты о Вашингтоне рассеялись подобно дыму, тянувшемуся за трубой парохода.
Почему-то с определенного момента Роберта начала считать, что Коул сначала использовал, а потом предал ее. Этого рослого, привлекательного мужчину, который стоял рядом с ней, опираясь на трость, она теперь ненавидела.
Оглядевшись, Роберта заметила девушку в светлом муслиновом платье, одиноко стоящую возле пристани.
— Элайна! — Имя кузины в устах Роберты прозвучало как проклятие. Эта тварь все знала с самого начала! Как, должно быть, она сейчас злорадствует!
— Что ты сказала? — Коул очнулся от раздумий. Роберта с негодованием посмотрела на мужа — досада и злость исказили ее лицо. Это было невыносимо!
Повернувшись, она бросилась в каюту. Коул медленно последовал за ней, но когда взялся за дверную ручку, то обнаружил, что дверь заперта. Тяжело опираясь на трость, он некоторое время постоял в раздумье, а затем отправился на поиски помощника, надеясь договориться с ним об отдельной каюте.
Днем, когда Элайна хлопотала в саду, миссис Хоторн позвала ее с веранды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143