— Хорошенькая, ростом не выше тебя. Однажды она накормила нас до отвала, а потом пустила переночевать в амбаре. — Он с трудом сглотнул. — Ее имени я так и не узнал, но у нее был чернокожий слуга, который не отставал от нее ни на шаг. Она звала его Саулом…
Элайна отвернулась, пробормотав через плечо:
— Оттуда все давно уехали. Должно быть, и она тоже.
— Жаль… — Солдат снова закашлялся. — А я надеялся, что, когда кончится война и меня освободят, я смогу вернуться туда. Она показалась мне настоящей леди и к тому же поделилась с нами последним. Я хотел бы отплатить ей тем же.
У Элайны задрожали руки. Этот юноша мечтал о том, что скоро стены тюрьмы останутся позади. Как она могла объяснить ему, что та девушка теперь превратилась в истощенного, лохматого паренька?
Неожиданно на ее плечо легла чья-то рука. Обернувшись, она увидела, что доктор Брукс в упор смотрит на нее.
— Значит, ты и есть тот самый сорванец, о котором предупреждал меня капитан Латимер? — Он усмехнулся.
Сердце Элайны дрогнуло: ну конечно, он узнал ее. Доктор часто бывал в доме Крэгхью, когда она с родными гостила там, и иногда поддразнивал ее, как мальчишку.
Повернувшись к Коулу, Брукс увлек его к двери, и оба офицера вышли в коридор. Элайна осторожно перевела дыхание. Она не сомневалась, что Брукс будет хранить ее тайну так же ревностно, как и жизнь конфедератов, лежащих в этой палате.
Неожиданно налетевший ветер заставил ее вздрогнуть. Только тут Элайна сообразила, что здесь прохладнее, чем в любой другой палате госпиталя. Подняв голову, она увидела высоко над головой небо — именно оттуда долетал свежий ветерок.
— Чертовы янки до сих пор так ничего и не поняли, — хмыкнул тощий солдат, заметив, что паренек разглядывает отдушину на потолке. — Нас упрятали сюда, чтобы мы не сбежали в окно, и даже не подумали, что это самая прохладная комната во всем госпитале.
Элайна, усмехнувшись, вспомнила о сержанте, потеющем в душном коридоре. Теперь даже такая маленькая победа над янки казалась ей значительной.
Вернувшись в комнату, доктор Брукс строго взглянул на нее.
— Когда ты закончишь с уборкой, нам надо будет поговорить наедине, Эл, — негромко произнес он.
В субботу Элайна трудилась в лавке Энгуса под присмотром Роберты. Поскольку с работой в госпитале она справилась к вечеру в пятницу, капитан Латимер согласился дать ей выходной. Узнав об этом, Роберта заявила родителям, что Элайна сама вызвалась помочь ей в лавке — весь день она бдительно следила за поведением кузины и сама демонстрировала живость ума, склонившись над гроссбухами и подсчитывая цифры. Сидя за отцовским столом, она довольно часто привлекала внимание приходивших в лавку солдат-янки и получала громадное удовольствие, когда кто-нибудь из них отталкивал с дороги оборванного мальчишку, моющего пол.
Воскресенье издавна считалось днем посещения церкви и визитов. Поскольку Элайна не спешила привести себя в порядок, чтобы сопровождать семейство Крэгхью, ей выпал случай на несколько часов ускользнуть от бдительного взгляда и бесконечных шпилек кузины. Дульси с семьей тоже отправилась в церковь, и в распоряжении Элайны остался весь дом. Она как следует вымылась, побрызгала себя духами и надела старенькое муслиновое платье, чтобы хоть на время снова почувствовать себя женщиной.
Выглянув в окно, она, к своему ужасу, увидела подъезжавшего к дому Коула Латимера. В панике Элайна бросилась к себе в комнату — ей нельзя было терять ни минуты! Быстро сбросив платье и туфельки, она натянула ненавистные штаны и рубашку, растерла по лицу пригоршню грязи, а на чисто вымытые волосы нахлобучила шляпу — заново испачкать их она просто не могла. Ее ноги снова утонули в огромных башмаках.
В дверь позвонили — раз, затем другой. Затаив дыхание, Элайна ждала, надеясь, что капитан уйдет. Услышав его шаги на веранде, она быстро спустилась по наружной лестнице и сквозь кусты, окружавшие дом, направилась к каретному сараю, намереваясь оседлать Тар и поехать к ручью, где ей никто не помешает спокойно отдыхать… И тут неожиданно перед ней предстала широкая спина капитана Латимера. Не успев вовремя остановиться, она споткнулась и, не удержавшись, сшибла его с ног, а потом сама рухнула на грязный пол конюшни.
Растерявшись, девушка молча смотрела, как Коул, чертыхаясь, встает на ноги.
— Ах, сорванец! — Узнав обидчика, Коул схватил Элайну за руку. — Что это ты опять затеял?
Ужас овладел ею, когда она вспомнила, что в спешке не успела снять корсет и женское белье. Теперь тонкая кофточка уже не могла скрыть округлость ее груди; если капитан дотронется до нее, то наверняка все поймет. Ее рука горела — так с ней еще никто не обращался.
— Отпустите меня сейчас же! — выкрикнула она. — Вы не имеете никакого права…
Рванувшись, Элайна высвободилась, уже не сомневаясь, что на руке останется синяк. Вспомнив о маскировке, она ссутулилась под мешковатой рубашкой и потерла ушибленный при падении бок, незаметно отодвинувшись в густую тень, подальше от капитана.
Коул тут же устыдился собственного гнева.
— Прости. — Он не спеша начал отряхиваться. — Это вышло случайно, и я… — Внезапно его словно что-то осенило, он нахмурился. — А может, я ошибаюсь?
— Нет, — нехотя отозвалась Элайна. — В темноте я не сразу заметил вас.
— И куда же ты так бежал? — Он усмехнулся. — Ручаюсь, ты увидел меня и решил, что твой выходной пропал.
Коул расстегнул китель до пояса и умылся водой из ведра.
— Я решил напоить лошадь перед тем, как вернуться домой. По правде сказать, у меня есть несколько свободных часов, и я хотел бы засвидетельствовать почтение твоей кузине. — Не обращая внимания на Элайну, он смочил водой затылок и вытер его платком.
Наконец, застегнув мундир и надев перчатки, капитан огляделся в поисках головного убора, который и обнаружил в пыли за дверью. Отряхнув шляпу, он подошел вплотную к Элайне.
— Поскольку я никого здесь не застал, визит придется отложить. Передай Роберте, что я заезжал навестить ее.
Только тут Латимер заметил, как плечи паренька поникли.
— В чем дело? — участливо спросил он.
— Рука болит, — призналась Элайна и укоризненно взглянула на капитана.
— Извини. Надеюсь, и ты извинишься за то, что сбил меня с ног.
Капитан терпеливо ждал, поблескивая глазами. В эту минуту Элайне хотелось только одного: дать хорошего пинка ненавистному янки. Внезапно Коул недоуменно вскинул бровь и принюхался.
— В чем дело? Ты решил стать настоящей леди? Сердце Элайны мгновенно ушло в пятки. Коул же между тем продолжал:
— От тебя пахнет так, словно ты вымылся в надушенной воде.
— А, это! — Элайна тщетно подыскивала правдоподобное объяснение. — Все из-за Роберты. Она сказала, что от меня несет, как от помойки, и облила меня розовой водой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143
Элайна отвернулась, пробормотав через плечо:
— Оттуда все давно уехали. Должно быть, и она тоже.
— Жаль… — Солдат снова закашлялся. — А я надеялся, что, когда кончится война и меня освободят, я смогу вернуться туда. Она показалась мне настоящей леди и к тому же поделилась с нами последним. Я хотел бы отплатить ей тем же.
У Элайны задрожали руки. Этот юноша мечтал о том, что скоро стены тюрьмы останутся позади. Как она могла объяснить ему, что та девушка теперь превратилась в истощенного, лохматого паренька?
Неожиданно на ее плечо легла чья-то рука. Обернувшись, она увидела, что доктор Брукс в упор смотрит на нее.
— Значит, ты и есть тот самый сорванец, о котором предупреждал меня капитан Латимер? — Он усмехнулся.
Сердце Элайны дрогнуло: ну конечно, он узнал ее. Доктор часто бывал в доме Крэгхью, когда она с родными гостила там, и иногда поддразнивал ее, как мальчишку.
Повернувшись к Коулу, Брукс увлек его к двери, и оба офицера вышли в коридор. Элайна осторожно перевела дыхание. Она не сомневалась, что Брукс будет хранить ее тайну так же ревностно, как и жизнь конфедератов, лежащих в этой палате.
Неожиданно налетевший ветер заставил ее вздрогнуть. Только тут Элайна сообразила, что здесь прохладнее, чем в любой другой палате госпиталя. Подняв голову, она увидела высоко над головой небо — именно оттуда долетал свежий ветерок.
— Чертовы янки до сих пор так ничего и не поняли, — хмыкнул тощий солдат, заметив, что паренек разглядывает отдушину на потолке. — Нас упрятали сюда, чтобы мы не сбежали в окно, и даже не подумали, что это самая прохладная комната во всем госпитале.
Элайна, усмехнувшись, вспомнила о сержанте, потеющем в душном коридоре. Теперь даже такая маленькая победа над янки казалась ей значительной.
Вернувшись в комнату, доктор Брукс строго взглянул на нее.
— Когда ты закончишь с уборкой, нам надо будет поговорить наедине, Эл, — негромко произнес он.
В субботу Элайна трудилась в лавке Энгуса под присмотром Роберты. Поскольку с работой в госпитале она справилась к вечеру в пятницу, капитан Латимер согласился дать ей выходной. Узнав об этом, Роберта заявила родителям, что Элайна сама вызвалась помочь ей в лавке — весь день она бдительно следила за поведением кузины и сама демонстрировала живость ума, склонившись над гроссбухами и подсчитывая цифры. Сидя за отцовским столом, она довольно часто привлекала внимание приходивших в лавку солдат-янки и получала громадное удовольствие, когда кто-нибудь из них отталкивал с дороги оборванного мальчишку, моющего пол.
Воскресенье издавна считалось днем посещения церкви и визитов. Поскольку Элайна не спешила привести себя в порядок, чтобы сопровождать семейство Крэгхью, ей выпал случай на несколько часов ускользнуть от бдительного взгляда и бесконечных шпилек кузины. Дульси с семьей тоже отправилась в церковь, и в распоряжении Элайны остался весь дом. Она как следует вымылась, побрызгала себя духами и надела старенькое муслиновое платье, чтобы хоть на время снова почувствовать себя женщиной.
Выглянув в окно, она, к своему ужасу, увидела подъезжавшего к дому Коула Латимера. В панике Элайна бросилась к себе в комнату — ей нельзя было терять ни минуты! Быстро сбросив платье и туфельки, она натянула ненавистные штаны и рубашку, растерла по лицу пригоршню грязи, а на чисто вымытые волосы нахлобучила шляпу — заново испачкать их она просто не могла. Ее ноги снова утонули в огромных башмаках.
В дверь позвонили — раз, затем другой. Затаив дыхание, Элайна ждала, надеясь, что капитан уйдет. Услышав его шаги на веранде, она быстро спустилась по наружной лестнице и сквозь кусты, окружавшие дом, направилась к каретному сараю, намереваясь оседлать Тар и поехать к ручью, где ей никто не помешает спокойно отдыхать… И тут неожиданно перед ней предстала широкая спина капитана Латимера. Не успев вовремя остановиться, она споткнулась и, не удержавшись, сшибла его с ног, а потом сама рухнула на грязный пол конюшни.
Растерявшись, девушка молча смотрела, как Коул, чертыхаясь, встает на ноги.
— Ах, сорванец! — Узнав обидчика, Коул схватил Элайну за руку. — Что это ты опять затеял?
Ужас овладел ею, когда она вспомнила, что в спешке не успела снять корсет и женское белье. Теперь тонкая кофточка уже не могла скрыть округлость ее груди; если капитан дотронется до нее, то наверняка все поймет. Ее рука горела — так с ней еще никто не обращался.
— Отпустите меня сейчас же! — выкрикнула она. — Вы не имеете никакого права…
Рванувшись, Элайна высвободилась, уже не сомневаясь, что на руке останется синяк. Вспомнив о маскировке, она ссутулилась под мешковатой рубашкой и потерла ушибленный при падении бок, незаметно отодвинувшись в густую тень, подальше от капитана.
Коул тут же устыдился собственного гнева.
— Прости. — Он не спеша начал отряхиваться. — Это вышло случайно, и я… — Внезапно его словно что-то осенило, он нахмурился. — А может, я ошибаюсь?
— Нет, — нехотя отозвалась Элайна. — В темноте я не сразу заметил вас.
— И куда же ты так бежал? — Он усмехнулся. — Ручаюсь, ты увидел меня и решил, что твой выходной пропал.
Коул расстегнул китель до пояса и умылся водой из ведра.
— Я решил напоить лошадь перед тем, как вернуться домой. По правде сказать, у меня есть несколько свободных часов, и я хотел бы засвидетельствовать почтение твоей кузине. — Не обращая внимания на Элайну, он смочил водой затылок и вытер его платком.
Наконец, застегнув мундир и надев перчатки, капитан огляделся в поисках головного убора, который и обнаружил в пыли за дверью. Отряхнув шляпу, он подошел вплотную к Элайне.
— Поскольку я никого здесь не застал, визит придется отложить. Передай Роберте, что я заезжал навестить ее.
Только тут Латимер заметил, как плечи паренька поникли.
— В чем дело? — участливо спросил он.
— Рука болит, — призналась Элайна и укоризненно взглянула на капитана.
— Извини. Надеюсь, и ты извинишься за то, что сбил меня с ног.
Капитан терпеливо ждал, поблескивая глазами. В эту минуту Элайне хотелось только одного: дать хорошего пинка ненавистному янки. Внезапно Коул недоуменно вскинул бровь и принюхался.
— В чем дело? Ты решил стать настоящей леди? Сердце Элайны мгновенно ушло в пятки. Коул же между тем продолжал:
— От тебя пахнет так, словно ты вымылся в надушенной воде.
— А, это! — Элайна тщетно подыскивала правдоподобное объяснение. — Все из-за Роберты. Она сказала, что от меня несет, как от помойки, и облила меня розовой водой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143