Он ушел, даже не оглянувшись на Роберту. Элайна не сомневалась, что, оставшись наедине с капитаном, ее кузина наверняка сумела бы ускорить ухаживания и заманить жертву в сети брака. Поскольку Лила собиралась провести в лавке не больше двух часов, вернувшись, она скорее всего застала бы капитана в обществе дочери, притом в весьма смелой позе.
— Папа! — неожиданно крикнула Роберта, обернувшись к дому. — Мне срочно необходимо новое нарядное платье!
— Ну как тебе не совестно! — проворчал Энгус, показываясь в дверях. — У меня нет лишних денег! Ты же знаешь, с каким трудом мне достаются даже те жалкие гроши, на которые мы живем сейчас!
— О, папа, зачем так волноваться? Завтра Элайна заплатит тебе, и я уверена, мадам Анри согласится подождать, если ты пообещаешь платить ей каждую неделю.
— Роберта, так нельзя!
— Папочка, в кои-то веки мне попался богатый жених, — деловито разъяснила юная леди. — Здесь просто необходима твоя помощь. Если он увидит меня в лохмотьях, то решит, что я охочусь за его деньгами.
— Так ты имеешь в виду этого янки? — Энгус не скрывал своего гнева. — Пусть он хоть трижды богач, я больше не желаю видеть его! Сегодняшний вечер расстроил твою мать. И потом, что скажут соседи?
— Вот еще, какое мне дело до соседей! Подумаешь, свора старых сплетников!
— Ты должна относиться к ним с уважением, Роберта, — с упреком заметил Энгус.
— Знаю, знаю… — Роберта тяжело вздохнула. — Но мне так надоело беречь каждый грош!
— Пойдем спать, детка. Незачем забивать головку пустыми мечтами.
— Сейчас приду, папа. Здесь так чудесно! Я хочу побыть на веранде еще немного.
— Хорошо, только не засиживайся допоздна.
Негромко напевая, Роберта закружилась по веранде. Она уже представляла себя на великолепном армейском балу, который собирался устроить Бэнкс, в роскошном платье и, разумеется, в сопровождении видного кавалера.
Увидев на лестнице Элайну, она ахнула.
— Эл? — прошипела Роберта. — Что ты здесь делаешь? Я думала, ты у себя…
— Меня зовут Элайна, — поправила ее младшая кузина и, развернувшись, стала подниматься по лестнице. — Будь любезна запомнить это раз и навсегда.
— Еще чего! Ты всегда была больше похожа на мальчишку, чем на девочку.
Услышав это язвительное замечание, Элайна небрежно пожала плечами:
— Зато по крайней мере я не вешаюсь на шею проклятым янки.
— Да ты просто завидуешь! — вспылила Роберта. — Завидуешь потому, что тебе никогда не подцепить такого мужчину, как Коул Латимер! Он просто поднял бы тебя на смех!
Услышав беспощадные слова Роберты, Элайна вздрогнула, отлично понимая, что в них заключается изрядная доля истины.
— Это еще не все, Элайна Макгарен, — воодушевленно продолжала Роберта. — Капитан Латимер скоро женится на мне! — Она торжествующе улыбнулась.
— А что ты скажешь в свое оправдание, когда он обнаружит, что ты не девственница?
Роберта испуганно ахнула.
— Как ты узнала? — Ее голос понизился до шепота. — Откуда?
Элайна хмыкнула:
— Просто однажды услышала, как Чед Уильямсон похвалялся перед братьями Шатлер. Само собой, все они давно мертвы, и, похоже, эта тайна известна только мне.
Роберта стиснула кулаки.
— Попробуй только проболтаться Коулу, и, я клянусь, твою собственную тайну узнает весь город! — Роберта постепенно успокоилась, сознавая свою власть. — К тому же это было так давно и случилось только однажды. — Она с отвращением поморщилась. — Не хочу вспоминать все эти вздохи и возню… Я так намучилась, что потом целую неделю не могла даже сидеть!
— Капитан Латимер врач. Возможно, он и так поймет… Роберта прервала ее:
— Я придумаю убедительное оправдание. Он поверит мне!
— Вряд ли он настолько неопытен.
— Я заставлю его поверить, вот увидишь! Это проще простого! В сущности, он уже проглотил приманку…
Элайна задумчиво закивала:
— Может быть, твой замысел окажется удачным и ты даже заманишь его в постель. Но не знаю, будешь ли ты счастлива по-настоящему, Роберта.
— Не глупи, конечно, буду. У него есть деньги… Элайна пренебрежительно рассмеялась.
— Ты думаешь, счастье в деньгах? Жена должна делить с мужем радость и горе, супружеское ложе, дарить ему детей…
— Детей? Вот еще! Я вовсе не собираюсь портить фигуру!
Элайна с жалостью взглянула на кузину:
— Если бы ты и вправду любила этого человека, то захотела бы иметь от него детей.
— Глупая гусыня! Будь рада, если хотя бы какой-нибудь калека соизволит взглянуть на тебя!
— Если ты закончила, — Элайна с трудом сохраняла самообладание, — то спокойной ночи. Завтра мне рано вставать.
— Ну разумеется! Отныне ты всю жизнь будешь только мыть полы. Кстати, Коул говорил, что ты отлично справляешься с этой работой!
Не сомневаясь, что ее последняя стрела попала в цель, Роберта поспешно повернулась и вошла в дом, а Элайна еще долго стояла неподвижно, чувствуя, как ресницы слипаются от слез. Затем она медленно поднялась к себе и потушила лампу. Оскорбления Роберты пугали ее прежде всего потому, что те же мысли неотступно преследовали ее и укрыться от них ей было негде.
Глава 8
Утро пятницы прошло для Элайны в беспорядочной суете. Она проспала, и с самого раннего утра все покатилось кувырком. Щеткой она орудовала на редкость неловко и даже наткнулась на полное ведро грязной воды, забрызгав себя и выплеснув мутную жижу на пол.
Потирая ушибленный локоть и чертыхаясь себе под нос, девушка с трудом поднялась на ноги. Краем глаза она заметила, что в коридор, видимо привлеченный шумом, вышел капитан Латимер. Элайну так и подмывало вылить воду из ведра ему на голову. Когда капитан снова ушел к себе, она усмехнулась и попыталась, не снимая, выжать мешковатые штаны.
Ближе к полудню Элайна улучила минуту, чтобы навестить Бобби Джонсона. Ему дали большую дозу морфина, чтобы облегчить страдания. Убедившись, что он еще жив, она вздохнула с облегчением.
Днем Эл вновь стал предметом пристального внимания доктора Латимера. Элайна мыла последнее из окон, как вдруг заметила, что капитан задумчиво наблюдает за ней, и это ее встревожило. Очевидно, его сильно раздражала ее грязная одежда.
Заметив, что Коул направился к ней, она бросила на него подозрительный взгляд.
— Не бойся, я не собираюсь отшлепать тебя, — насмешливо заверил он. — По крайней мере прямо сейчас.
Элайна вытерла нос рукавом, сопроводив этот жест презрительным фырканьем.
— Папа строго-настрого запретил мне поворачиваться спиной к синебрюхим. — Она окинула собеседника презрительным взглядом.
— Должно быть, тебе нелегко выполнять отцовский наказ, когда вокруг столько северян, — саркастически отозвался Коул.
— Это по-твоему, янки. — Она сунула руку в задний карман, выудила грязную тряпку и громко высморкалась в нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143