— Вы рассуждаете будто какой-нибудь крестьянин.
— А что в этом такого? Как бы вы ни отнеслись к моим словам, но все мои предки были крестьянами. — На мгновение в его голосе почувствовалась горечь, но вскоре она исчезла.
— Вас не беспокоит жара? — Фелисити решила перевести разговор на другую тему.
— С тех пор как мне исполнилось восемнадцать лет, я почти все время прослужил на Карибском и Средиземном морях, а также в Испании. Поэтому жаркий климат для меня не в новинку, впрочем, это не значит, что мне нравятся мухи и москиты, которые живут во всех жарких странах. Они еще нигде не досаждали мне так, как здесь.
— Наш город окружают болота, а насекомые размножаются в стоячей воде. Они, конечно, порядком надоедают, но я еще не слышала, чтобы из-за них кто-нибудь умер. Вы упомянули о службе, полковник, вы имели в виду службу в армии?
В ответ ирландец молча посмотрел на девушку, приподняв брови.
— Я хотела сказать — Морган, — спохватилась Фелисити, слегка запнувшись.
— Если вы говорите об испанской армии, то нет, — наконец произнес Маккормак. — В пятнадцать лет я пошел учиться на юриста, а спустя два года с небольшим попался на глаза английским вербовщикам. В завязавшейся драке потерял сознание, они бросили меня в фургон и увезли на побережье. Я очнулся, только когда меня тащили на корабль, связанного по рукам и ногам.
— Вы учились на юриста? — удивилась Фелисити, окинув быстрым взглядом его лицо с жесткими чертами, типичными для военного. — Я почему-то не могу представить вас в этой роли.
— Я сам тоже не мог, — согласился полковник, быстро и принужденно улыбнувшись. — Отец считал это занятие очень важным и выгодным. Если бы я как следует изучил законы англичан, то, может, сумел бы помешать им отбирать у нас новые земли. Лучше бы он отдал меня в ученики к пекарю. Там я, по крайней мере, мог досыта поесть, что удавалось тогда в Ирландии далеко не всем, как, впрочем, и сейчас.
— Итак, вы стали английским моряком. Это вам пришлось больше по душе? — Рассказ Моргана Маккормака вызвал у Фелисити неожиданный интерес.
— Если вы задали такой вопрос, значит, вам ничего не известно о жизни палубного матроса, в особенности на английском корабле. Он не видит ничего, кроме непрерывного тяжкого труда в любую погоду и пищи пополам с червями и насекомыми. И при этом его еще постоянно стегают плетью.
— Но вам удалось бежать.
— К счастью, фрегат, на котором я плавал, захватили карибские пираты.
— К счастью! — воскликнула Фелисити.
— Да, как потом выяснилось. Обычно мало кто желает уходить в море на долгие месяцы, поэтому на кораблях у пиратов, как и у англичан, всегда не хватает людей. Пиратским капитанам известно, что большинство членов команды на английских судах попали на флот не по своей воле, поэтому некоторые из них дают морякам шанс сменить место службы, а заодно и поправить денежные дела. А поскольку несогласных в лучшем случае оставляют в море в маленькой шлюпке, от этого предложения мало кто отказывается.
— И это занятие пришлось вам больше по вкусу? — спросила Фелисити, не удержавшись от иронии.
— У него были свои положительные стороны. — Зеленые глаза Маккормака блеснули. Ему было ясно, что она относится к нему с неприязнью, однако он воздержался от каких-либо замечаний на этот счет.
— Какие, например?
— Пиратские корабли чаще заходят в порты, на них лучше кормят, а суда, на которые мы нападали, оказывались, как правило, хорошо вооружены, поэтому приз доставался нам в честной схватке, результат которой зависел от нашей быстроты, искусства и от дерзости капитана. Его интересовала только добыча: деньги, драгоценности, груз. Он никогда не убивал ради удовольствия и с радостью отпускал суда вместе с пассажирами в надежде, что о нем пойдет молва как о добром человеке, а может быть, рассчитывая захватить их потом с новым грузом.
— Какой образец добродетели!
— Так продолжалось до тех пор, пока его не раздавило упавшей мачтой во время схватки неподалеку от острова Пуэрто-Рико.
— Пиратский корабль без капитана? Это похоже на хаос.
— Так оно и было, — мрачно подтвердил Маккормак. — Место капитана должен занять кто-нибудь ради блага всех остальных. Иногда капитана выбирают пираты, а иногда он сам становится во главе команды, расправившись с другими претендентами.
— Уж не хотите ли вы сказать, — проговорила Фелисити с видом притворного уважения, — что они выбрали именно вас?
— После того как остальные соперники изрезали друг друга чуть ли не до смерти.
— Но как же так вышло, что вы не остались пиратом до сих пор? Ведь это такое прибыльное занятие…
Полковник пожал широкими плечами.
— У пиратов простое кредо: короткая, но веселая жизнь. Однако я понял: чтобы наслаждаться ею, во мне слишком много крестьянской крови. Сравнив риск с вознаграждением за него, я убедился в том, что первое перевешивает последнее. Англичане уже объявили меня вне закона, и мне было нечего терять, нападая на британских купцов. Однако я решил, что лучше связать судьбу с какой-нибудь другой страной, пока я не начал грабить все суда без разбору и не лишился таким образом последнего убежища.
— Как случилось, что вы выбрали именно Испанию? Почему, например, не Францию?
— Мой корабль находился в испанском порту, когда я принял это решение.
Некоторое время они продолжали прогулку молча. За ними увязалось несколько мальчишек. Они весело смеялись и громко кричали, полуголые, босоногие, беззаботные… Им пришлось уступить дорогу негритянке, идущей навстречу с огромной корзиной белья на голове. Она заговорила с Ашанти, и служанка задержалась, чтобы переброситься с ней парой слов.
— Ваш брат… — проговорил Морган Маккормак, когда им наконец перестали мешать, — насколько я понял, он больше не живет с вами?
— Нет. — Девушка искоса бросила на ирландца быстрый вопросительный взгляд.
— Я встречался с ним несколько раз, и он показался мне интересным человеком.
— Интересным? В каком смысле?
— По-моему, он на самом деле не такой, каким кажется с виду.
Фелисити насторожилась.
— Валькур? Вы наверняка ошибаетесь. Он называет себя светским бездельником, что говорит само за себя.
— Бездельник с репутацией опасного человека, с которым не следует скрещивать шпаги. Необычное сочетание, скажу я вам.
— Быстрота и ловкость, столь необходимые для фехтовальщика, даются нам от природы.
— Согласен, но только не искусство и точность, благодаря которым человек становится серьезным противником. Таких качеств можно достичь лишь упорным трудом. Более того, для этого нужно еще желание или, по крайней мере, необходимость пустить в ход клинок.
— Вы рассуждаете так, будто сами неплохо разбираетесь в подобных делах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108