Он лег рядом с ней и сразу почувствовал исходящий от ее тела жар; она поворачивалась то на правый, то на левый бок, а дыхание ее было прерывистым и тяжелым. И все же рядом с Джеком Агнесса успокоилась немного, и вскоре сама не заметила, как заснула.
Снилось, что плывет она по реке в красной лодке. Течение спокойное, лодка, ровно разрезая воду, скользит вниз. Агнесса знает: ей нужно добраться до противоположного берега во что бы то ни стало и поскорее. Агнесса берет весло и гребет… Весло холодное, оно леденит руки, и это странно, потому что стоит мучительная жара… все красно от жары: вода, небо, земля… Кругом пустота, ни единой живой души! Агнесса смотрит на себя и видит: на ней широкое белое платье, но все в ржавых пятнах, в грязи, в болотной тине. Она нагибается к воде, но вода красная, и это ее отпугивает. Такую воду нельзя пить — она горячая, как кипяток, и на вид какая-то густая.
Страшно палит солнце; Агнесса не видит его, но чувствует жар безжалостных лучей. Дышать нечем, она задыхается, и голову опоясывает жуткая давящая боль.
Она бросает ледяное весло, но оно не тонет и каким-то образом все время возвращается в руки. Агнесса вспоминает о другом береге. О, там светло и прохладно! Только вот как переплыть эту алую реку?..
Лодка, почти причалив к желанному побережью, вдруг переворачивается сама собой, и Агнесса падает в воду. Краем глаза она успевает заметить, что берег вовсе не так хорош, как казалось издали: весь пейзаж какой-то ненастоящий, словно нарисованный тусклыми красками. Агнесса взмахивает руками, пытается позвать на помощь, но вокруг никого нет, и она захлебывается. Дышать нечем, совсем нечем… Агнесса судорожно извивается, тонкие иглы пронзают виски… Но вдруг ей становится легче, она опускается на дно.
Вместо реки — темный зал. Здесь пусто и очень холодно, Агнесса трясется в ознобе. Странное ощущение: где-то внутри смертельный жар, а снаружи — холод, пронизывающий, беспощадный, и это сочетание льда и огня невыносимо. Агнесса ступает босыми ногами по каменному полу, дрожь не отпускает ее… Очертания стен теряются в темноте, и она не смеет идти дальше, не зная, что ждет ее там. Вдруг — внезапный проблеск света и голос, такой знакомый голос: «Агнес, что с тобой, Агнес?» Она вскрикивает от радости, но через миг свет гаснет, и голоса уже не слышно.
Агнесса идет и идет вперед, медленно, спотыкаясь, ноги не повинуются ей, все тело словно ватное, и этот ужасный саван жжет его. Агнесса хочет сбросить с себя одежду, размахивает руками, но руки постоянно натыкаются на что-то, хотя вокруг пустота. Внезапно из темноты выходит Джек. Обрадованная Агнесса тянется к нему, но между ними с грохотом падает решетка, толстые прутья ее так холодны, что до них нельзя дотронуться. Какое-то неимоверно тяжелое, тревожное чувство давит на Агнессу: она смотрит на Джека и замечает, что его лицо не такое, как всегда, оно меняется на глазах, теряет привычные черты, и вот это уже не лицо, а мертвая маска. Агнесса кричит от ужаса, мечется по залу… Голову сжимает раскаленным обручем, все больнее, больнее… Агнесса стонет от боли, и боль утихает — кто-то мягко гладит волосы, и на лоб опускается прохлада. Агнесса понимает: это ветер, легкий, ласковый. Но откуда он взялся здесь?..
Она думает о страшном призраке за решеткой и понимает внезапно, что это не Джек, а всего лишь злой дух, принявший облик Джека, но эта мысль не приносит ей облегчения, а напротив, причиняет неимоверные страдания. Агнесса знает, что темные силы, забравшие в плен душу возлюбленного, уничтожили ее, воскресив затем для другой, неправедной жизни. Агнесса пытается бежать, но бежать некуда, везде ледяные шершавые стены. Ужас быть заживо похороненной в этом склепе охватывает ее, лишая остатков сил. Агнесса плачет и вдруг оказывается в той же красной лодке на реке. Она догадывается, что теперь все пойдет по кругу: река — зал, река — зал… и так годы, века, тысячелетия! Неужели никогда-никогда ей не выйти из этого заколдованного круга?!
Она бросается в реку — пусть все кончится сразу, лучше умереть! Что-то густое, вязкое наваливается на нее, душит, и Агнесса уже не чувствует и не слышит ничего…
Джек проснулся от ее метаний и стонов. Он попытался разбудить Агнессу, но она не просыпалась — бред ее был тяжел и бессвязен. Она вскрикивала, металась, ударяясь о стену, лицо пылало, искаженное болезненной гримасой, — ей грезилось что-то ужасное, она задыхалась.
Джек вскочил, зажег свечу и поднес ее к лицу Агнессы.
— Агнес, что с тобой, Агнес?
Внезапно она открыла глаза, но взгляд оставался бессмысленным, черные капли зрачков были огромны и пусты.
Через секунду веки сомкнулись вновь, и голова повернулась набок.
Джек оделся, присел на стул, лихорадочно размышляя, что делать.
Прошло четверть часа. Агнесса затихла, дыхание ее стало ровнее. Керби проснулся и завозился в своем углу. Было около пяти утра, на улице стояла непроглядная тьма.
Джек немного успокоился; наклонившись к Агнессе, погладил ее волосы. Она свернулась клубочком; казалось, совсем затихла, но вдруг, схватившись руками за голову, изогнулась и застонала. Джек взял ее за руку, болезненно тонкую, с отчетливо проступающей сетью голубых жилок.
Багровый румянец сполз с лица Агнессы, губы побелели, дышала девушка едва-едва, а временами Джек не мог уловить биения ее сердца. Он принялся тереть ее виски, руки — ничего не помогало, она не двигалась, а зловещая бледность приобретала постепенно оттенок синевы.
Джек кинулся вон из комнаты. С ясностью, доходившей до ужаса, он понимал, что, если не сделает сейчас единственного верного шага, может случиться непоправимое.
Джек выскочил в коридор и сделал первое, что пришло на ум и чего он никогда бы не совершил в ином состоянии духа: постучался к Гейл.
Послышался шорох, недовольный голос, и через минуту (Джеку эта минута показалась часом) на пороге появилась лохматая, заспанная Гейл. Еще плохо соображая, она уставилась на Джека.
Его глаза бешено горели.
— Гейл, где найти врача? Сейчас, немедленно!
Гейл прищурилась с подозрительным недоумением и несколько секунд молча смотрела на него.
— Зачем тебе?
— Агнесса заболела!
— Да?.. А что с ней?..
Джек не ответил; схватив Гейл за руку, с силой потянул ее за собой. От неожиданности она почти не сопротивлялась и вмиг очутилась на середине маленькой комнаты Агнессы и Джека, полураздетая, непричесанная, сонная, не успевшая ничего понять.
Джек бросился к Агнессе. Она так слабо дышала, лицо ее оставалось неживым.
— Что это с ней? — удивилась Гейл, подходя ближе.
— Не знаю… Нужно врача, скорее!
— Погоди…— Гейл взяла кисть Агнессы. — Да, дрянь дело. Знаешь, это, наверное, очередная приисковая зараза, здесь такое часто случается… Я знаю одного доктора, — заявила она, — он живет на окраине поселка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
Снилось, что плывет она по реке в красной лодке. Течение спокойное, лодка, ровно разрезая воду, скользит вниз. Агнесса знает: ей нужно добраться до противоположного берега во что бы то ни стало и поскорее. Агнесса берет весло и гребет… Весло холодное, оно леденит руки, и это странно, потому что стоит мучительная жара… все красно от жары: вода, небо, земля… Кругом пустота, ни единой живой души! Агнесса смотрит на себя и видит: на ней широкое белое платье, но все в ржавых пятнах, в грязи, в болотной тине. Она нагибается к воде, но вода красная, и это ее отпугивает. Такую воду нельзя пить — она горячая, как кипяток, и на вид какая-то густая.
Страшно палит солнце; Агнесса не видит его, но чувствует жар безжалостных лучей. Дышать нечем, она задыхается, и голову опоясывает жуткая давящая боль.
Она бросает ледяное весло, но оно не тонет и каким-то образом все время возвращается в руки. Агнесса вспоминает о другом береге. О, там светло и прохладно! Только вот как переплыть эту алую реку?..
Лодка, почти причалив к желанному побережью, вдруг переворачивается сама собой, и Агнесса падает в воду. Краем глаза она успевает заметить, что берег вовсе не так хорош, как казалось издали: весь пейзаж какой-то ненастоящий, словно нарисованный тусклыми красками. Агнесса взмахивает руками, пытается позвать на помощь, но вокруг никого нет, и она захлебывается. Дышать нечем, совсем нечем… Агнесса судорожно извивается, тонкие иглы пронзают виски… Но вдруг ей становится легче, она опускается на дно.
Вместо реки — темный зал. Здесь пусто и очень холодно, Агнесса трясется в ознобе. Странное ощущение: где-то внутри смертельный жар, а снаружи — холод, пронизывающий, беспощадный, и это сочетание льда и огня невыносимо. Агнесса ступает босыми ногами по каменному полу, дрожь не отпускает ее… Очертания стен теряются в темноте, и она не смеет идти дальше, не зная, что ждет ее там. Вдруг — внезапный проблеск света и голос, такой знакомый голос: «Агнес, что с тобой, Агнес?» Она вскрикивает от радости, но через миг свет гаснет, и голоса уже не слышно.
Агнесса идет и идет вперед, медленно, спотыкаясь, ноги не повинуются ей, все тело словно ватное, и этот ужасный саван жжет его. Агнесса хочет сбросить с себя одежду, размахивает руками, но руки постоянно натыкаются на что-то, хотя вокруг пустота. Внезапно из темноты выходит Джек. Обрадованная Агнесса тянется к нему, но между ними с грохотом падает решетка, толстые прутья ее так холодны, что до них нельзя дотронуться. Какое-то неимоверно тяжелое, тревожное чувство давит на Агнессу: она смотрит на Джека и замечает, что его лицо не такое, как всегда, оно меняется на глазах, теряет привычные черты, и вот это уже не лицо, а мертвая маска. Агнесса кричит от ужаса, мечется по залу… Голову сжимает раскаленным обручем, все больнее, больнее… Агнесса стонет от боли, и боль утихает — кто-то мягко гладит волосы, и на лоб опускается прохлада. Агнесса понимает: это ветер, легкий, ласковый. Но откуда он взялся здесь?..
Она думает о страшном призраке за решеткой и понимает внезапно, что это не Джек, а всего лишь злой дух, принявший облик Джека, но эта мысль не приносит ей облегчения, а напротив, причиняет неимоверные страдания. Агнесса знает, что темные силы, забравшие в плен душу возлюбленного, уничтожили ее, воскресив затем для другой, неправедной жизни. Агнесса пытается бежать, но бежать некуда, везде ледяные шершавые стены. Ужас быть заживо похороненной в этом склепе охватывает ее, лишая остатков сил. Агнесса плачет и вдруг оказывается в той же красной лодке на реке. Она догадывается, что теперь все пойдет по кругу: река — зал, река — зал… и так годы, века, тысячелетия! Неужели никогда-никогда ей не выйти из этого заколдованного круга?!
Она бросается в реку — пусть все кончится сразу, лучше умереть! Что-то густое, вязкое наваливается на нее, душит, и Агнесса уже не чувствует и не слышит ничего…
Джек проснулся от ее метаний и стонов. Он попытался разбудить Агнессу, но она не просыпалась — бред ее был тяжел и бессвязен. Она вскрикивала, металась, ударяясь о стену, лицо пылало, искаженное болезненной гримасой, — ей грезилось что-то ужасное, она задыхалась.
Джек вскочил, зажег свечу и поднес ее к лицу Агнессы.
— Агнес, что с тобой, Агнес?
Внезапно она открыла глаза, но взгляд оставался бессмысленным, черные капли зрачков были огромны и пусты.
Через секунду веки сомкнулись вновь, и голова повернулась набок.
Джек оделся, присел на стул, лихорадочно размышляя, что делать.
Прошло четверть часа. Агнесса затихла, дыхание ее стало ровнее. Керби проснулся и завозился в своем углу. Было около пяти утра, на улице стояла непроглядная тьма.
Джек немного успокоился; наклонившись к Агнессе, погладил ее волосы. Она свернулась клубочком; казалось, совсем затихла, но вдруг, схватившись руками за голову, изогнулась и застонала. Джек взял ее за руку, болезненно тонкую, с отчетливо проступающей сетью голубых жилок.
Багровый румянец сполз с лица Агнессы, губы побелели, дышала девушка едва-едва, а временами Джек не мог уловить биения ее сердца. Он принялся тереть ее виски, руки — ничего не помогало, она не двигалась, а зловещая бледность приобретала постепенно оттенок синевы.
Джек кинулся вон из комнаты. С ясностью, доходившей до ужаса, он понимал, что, если не сделает сейчас единственного верного шага, может случиться непоправимое.
Джек выскочил в коридор и сделал первое, что пришло на ум и чего он никогда бы не совершил в ином состоянии духа: постучался к Гейл.
Послышался шорох, недовольный голос, и через минуту (Джеку эта минута показалась часом) на пороге появилась лохматая, заспанная Гейл. Еще плохо соображая, она уставилась на Джека.
Его глаза бешено горели.
— Гейл, где найти врача? Сейчас, немедленно!
Гейл прищурилась с подозрительным недоумением и несколько секунд молча смотрела на него.
— Зачем тебе?
— Агнесса заболела!
— Да?.. А что с ней?..
Джек не ответил; схватив Гейл за руку, с силой потянул ее за собой. От неожиданности она почти не сопротивлялась и вмиг очутилась на середине маленькой комнаты Агнессы и Джека, полураздетая, непричесанная, сонная, не успевшая ничего понять.
Джек бросился к Агнессе. Она так слабо дышала, лицо ее оставалось неживым.
— Что это с ней? — удивилась Гейл, подходя ближе.
— Не знаю… Нужно врача, скорее!
— Погоди…— Гейл взяла кисть Агнессы. — Да, дрянь дело. Знаешь, это, наверное, очередная приисковая зараза, здесь такое часто случается… Я знаю одного доктора, — заявила она, — он живет на окраине поселка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110