Нечаев деньги взял. Только что ему пришла в голову мысль: «Убить старика!» Он тяжко задышал, обмозговывая, как это лучше сделать. Потом быстрым движением наклонился к печи, схватил стоявший там топор и обухом огрел Петровича по лбу.
— Ты что делаешь, разбойник? — закричал Петрович, хватаясь за кровоточащую рану. — Пошел вон!
Нечаев вновь замахнулся топором. Старик поднял над головой руки. Остро отточенная сталь вошла в шею. Струей брызнула кровь. Петрович зашатался и грохнулся на пол. Писарь бросил топор и стал искать деньги. Нашел лишь 37 рублей 17 копеек в портмоне. Это совсем распалило убийцу. Он со злобой ударил ногой труп и проговорил:
— Ишь, хотел мною свои грехи, старая собака, прикрыть? Ан не вышло!
Потом он дико захохотал:
— Сейчас я тебе красоту наведу! — И он топором — двумя ударами — перерубил шею. Голова арбузом покатилась по полу, оставляя липкий след густой темной крови.
Нечаев за волосы поднял голову и водрузил ее на поднос, лежавший на столе. Он даже отошел шага на два, полюбовался:
— Клевость замечательная!
Ополоснув в умывальнике руки, Нечаев забрал с собою пальто акцизного чиновника и поспешил убраться из дома.
ИЗ ОБЪЯТИЙ — НА НАРЫ!
Страшный женский крик потряс стены дома портного Григорьева. Случилось это часа в четыре пополудни первого дня Пасхи. Надиря приготовила мясной бэлиш и, желая угостить им Петровича, вошла в его комнату. Здесь ее взору предстало жуткое зрелище…
Джавад понесся в полицию.
Началось следствие. Для него, впрочем, особых тайн не было. Стало ясно, что убийство — дело рук отставного писаря. Но сам убийца словно сквозь землю провалился. Агенты облазили все казанские трущобы — все напрасно. Решили, что убийца успел бежать из города.
Обнаружил его все тот же Джавад, поклявшийся отомстить за Петровича. Все произошло до невероятности случайно. На улице Собанчи Джавад повстречал знакомого торговца яблочным щербетом. Разговорились. Джавад поделился переживаниями:
— Йолдос, ты, верно, слыхал про убийство портного? Так ведь я в его доме живу… — Ион поведал то, что знал о происшествии.
Торговец встрепенулся:
— Говоришь, этот Нечаев маленького роста? Кривобокий? Да, глаза у него прямо возле переносицы! Только что прохожий мужик купил у меня щербет и откровенничал: «Иду разгулку своей натуре делать — в публичный дом!» И он скрылся во-он в том подъезде. Но он был не в шинели, а в пальто — до пят.
…Через полчаса полиция вырвала Нечаева из объятий продажной девицы. Из публичного дома он вновь отправился в дом казенный.
НА АНАТОМИЧЕСКОМ СТОЛЕ
Нечаев шел в несознанку:
— Портного Чернова не убивал! Почему пальто на мне? А он мне сам его подарил. В субботу днем встретил на улице, говорит: «На, это мой подарок!» Видел кто, что я портного замочил? На нет и суда нет!
Дело вел сам губернский прокурор А.Ф.Кони. Он говорил следователю Хайрулину:
— Этот Нечаев — трудный орешек! Сам в преступлении не признается, если мы только не припрем его к стене.
Хайрулин согласно кивнул головой:
— Надо искать доказательства, а их пока нет: никто не видел, как убийца входил или выходил из дома портного в тот злополучный день. У нас, боюсь, будет трудная задача — убедить присяжных.
В этот момент посыльный принес Кони пакет из тюрьмы. В нем оказалось прошение: «Господин прокурор! Разрешите мне присутствовать на вскрытии портного. Я давно желал посмотреть вскрытие мертвецов. В просьбе прошу не отказать. Без вины заключенный Нечаев».
Хайрулин фыркнул:
— Ишь чего захотел!
Кони задумчиво ходил по кабинету. Потом он усмехнулся:
— Это даже любопытно! Попробуем один фокус. Не зря говорят: «Любопытной Варваре нос в цирке оторвали». И он начертал на прошении размашистое: «Разрешаю».
…Нечаеву нацепили наручники и доставили в анатомический театр университета. Он с любопытством разглядывал обезглавленный им же труп, лежавший на мраморном секционном столе. Приехавший профессор судебной медицины И. М. Гвоздев кивнул на препаравальный столик, приказал помощнику:
— Голову — сюда!
Помощник — студент-практикант, сдвинул в сторону инструментарий и сняв со льда голову Петровича, поставил ее на столик. Гребешком привел в порядок спутанные волосы. Профессор указал на кровоподтек:
— Вот видите, на лбу, сюда пришелся удар. Такое впечатление, что убийца нанес его уже мертвому. Впрочем, вскрытие покажет…
Помощник взял короткий и широкий «реберный» нож. Вдавливая его с силой — до самой кости, сделал надрез — от верхушки правого уха до левого. Затем ножом отделил скальп от кости и опустил его вперед — на лицо.
Гвоздев осмотрел мягкие ткани кожи и сказал Кони:
— Анатолий Федорович, видите пятна темно-бурого цвета? Это означает, что удар в переднюю часть лба был нанесен посмертно.
Нечаев до того с поразительным спокойствием любовавшийся процедурой вскрытия, так и подпрыгнул на месте.
— Давайте продолжим исследование дальше, — заметил Кони, — и тогда сделаем окончательный вывод. Вы — профессор знаменитый!
Профессор обмотал полотенцем нижнюю часть лица, плотно удерживая руками голову. Помощник, встав с правой стороны, приладил «английскую» пилу, намазав ее деревянным маслом, и отступя на полвершка от глазных впадин, начал пилить лобную кость. Профессор приговаривал, слегка поворачивая голову:
— Осторожнее, братец, не повреди оболочки и мозг!
Слегка вспотевший помощник наконец закончил пилить и маленькой щеточкой, похожей на зубную, смахнул опилки из образовавшегося желобка. Потом он засунул в костяную щель долото и мягко нажал. Профессор вложил пальцы в отверстие и снял верхнюю часть черепа. Он оглядел обнажившийся мозг, взял карандаш и молча что-то чиркнул на листке бумаги. Потом произнес:
— Здесь типичный случай ушиба мозга: в лобных долях серого вещества имеются мелкоточечные кровоизлияния. Их характер подтверждает мое первоначальное заключение: удар в лобную часть головы нанесен уже мертвому человеку.
Нечаев злобно захохотал, зашелся в нервном смехе:
— Ха-ха! «Профессор» кислых щей! Все, все врет, дурак! Это я портного жахнул еще живого, он у стола стоял. После удара он еще на меня ругался. Ну, «профессор»!
Кони спокойно осадил:
— Профессор Гвоздев — замечательный специалист. А если здесь есть кто дурак, так это ты сам. Читать умеешь? — и прокурор показал опешившему убийце записку профессора: «Удар прижизненный». — Ты клюнул на нашу приманку. Спасибо за признание в убийстве.
Дико завыл злодей, поняв свою оплошность.
ЭПИЛОГ
Суд приговорил Нечаева к 10 годам каторги. Убийцу этапом отправили в Сибирь. После одной из ночевок его нашли мертвым: чей-то профессиональный удар всадил по самую рукоять нож ему прямо в сердце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89