И тогда же решила, что гораздо умнее было бы выдержать боль вместо того чтобы потом долго галлюцинировать.
– Подними немного голову, – попросила Ритими, помещая трубку передо мной. – Видишь на конце маленький орешек раша? Прижми его к ноздре.
Я кивнула. Пальмовое семечко было прочно приклеено смолой к концу трубки. Убедившись, что маленькая дырочка, просверленная в нем, находится у меня в носу, я провела рукой по гладкой трубке и тут же отчетливо услышала, как по ней пронесся сжатый воздух. Я позволила ему проникнуть в ноздрю, и сразу же ощутила острую боль, которая обожгла мой мозг.
– Ужасное ощущение, – простонала я, охватывая голову руками.
– А теперь в другую, – проговорила Ритими и, улыбаясь, направила трубку в левую ноздрю.
Мне показалось, что из носа течет кровь, но Ритими уверила, что это только слизь и слюна, бесконтрольно льющиеся из носа и рта. Я попыталась вытереться, но невозможно было поднять отяжелевшую руку.
– Почему ты так суетишься из-за соплей вместо того чтобы наслаждаться? – спросила Ритими, смеясь над моими неуклюжими усилиями. – Позже я вымою тебя в реке.
– Тут нечем наслаждаться, – проговорила я.
Пот струился по всему телу. Я чувствовала себя отвратительно, все тело было налито свинцом. Я везде видела точки красного и желтого света. Интересно, что же так смешило Ритими. Ее смех многократно повторялся у меня в ушах, как будто он рождался в моей голове.
– Давай я немного вдуну тебе в нос, – предложила я.
– О нет. Мне нужно следить за тобой, – сказала она. – У кого-то одного должна болеть голова.
– Эта эпена. должна дать больше чем просто головную боль. Вдуй мне еще немного, – попросила я. – Я хочу увидеть хекур.
– Хекуры не приходят к женщинам, – между приступами смеха проговорила Ритими. Она поднесла трубку к моему носу. – Но если ты очень попросишь, может быть, они придут к тебе.
Я ощутила каждую частицу смеси, попавшую в мой нос и взорвавшуюся где-то в темени. Восхитительная вялость распространилась по всему телу. Я посмотрела на реку, ожидая, что мистические существа вот-вот появятся из глубин. Мелкая рябь на воде начала вырастать в волны, накатывающиеся с такой силой, что я поспешила встать на четвереньки. Я была убеждена, что вода хочет поймать меня. Я посмотрела в лицо Ритими и удивилась ее испугу.
– Что случилось? – спросила я.
Мой голос замер, когда я проследила за ее взглядом.
Перед нами стояли Этева и Ирамамове. С большим трудом я встала и прикоснулась к ним, чтобы убедиться, что это не галлюцинация.
Развязав большие узлы и сняв их со спины, они отдали все другим охотникам, стоявшим позади них.
– Отнесите мясо в шабоно, –произнес Ирамамове хриплым голосом.
Мысль о том, что Этева и Ирамамове будут есть так мало мяса, повергла меня в такую печаль, что я расплакалась. Охотник всегда отдавал большую часть убитой им дичи. Он скорее будет голодать, чем согласится с тем, что его попытаются обвинить в скупости.
– Я отдам тебе свою порцию, – сказала я Этеве. – Мне больше нравится рыба.
– Зачем ты пробовала эпену? –голос Этевы был суров, но глаза весело искрились.
– Нам нужно было проверить, правильно ли Ритими смешала пудру, – пробормотала я. – Она недостаточно сильная. Совсем не видно хекур.
– Нет, она сильная, – возразил Этева.
Положив руки мне на плечи, он заставил меня сесть на землю перед собой.
– Эпена, сделанная из семян, сильнее, чем из коры. – Он поднял трубку со смесью. – В дыхании Ритими недостаточно силы.
Дьявольская усмешка исказила его лицо, когда он поднес трубку к моему носу и подул.
Я снова почувствовала головокружение, а в моей голове волнами разносился громкий смех Ирамамове и Этевы. Я медленно поднялась. Казалось, я не касалась ногами земли.
– Танцуй, Белая Девушка, – подбадривал меня Ирамамове. – Посмотрим, сможешь ли ты привлечь хекур своими песнями.
Очарованная его словами, я вытянула руки и начала танцевать маленькими отрывистыми шагами, точно так же, как танцевали мужчины в трансе от эпены.
В моей голове проносились мелодия и слова песни одной из хекур Ирамамове.
После долгих дней Призывания духа колибри, Он наконец пришел ко мне.
Ослепленный, я наблюдал его танец.
Ослабевший, упал я на землю И не чувствовал, Как он вошел в мое горло И отнял мой язык.
Я не видел, как в реку Утекла моя кровь И вода стала красной.
Он укрыл мои раны прекрасными перьями.
Так я узнал песни духа, С тех пор я пою их.
Этева подвел меня к берегу реки и плеснул воды мне в лицо и на грудь.
– Не повторяй его песню, – предупредил он меня. – Ирамамове будет злиться и причинит тебе вред своими волшебными растениями.
Я хотела сделать так, как он сказал, но что-то заставило меня повторить песню хекуры Ирамамове.
– Не повторяй его песню, – умолял Этева. – Ирамамове сделает тебя глухой. Он заставит тебя плакать кровью.
Этева повернулся к Ирамамове: – Не заколдовывай Белую Девушку.
– А я и не собираюсь, – уверил его Ирамамове. – Я не злюсь на нее. Я знаю, она не такая, как мы, она не все понимает.
Взяв мое лицо в руки, он заставил меня заглянуть в его глаза.
– Я вижу, как хекуры танцуют у нее в зрачках.
На солнечном свете глаза Ирамамове были не темными как обычно, а светлыми, цвета меда.
– Я тоже вижу хекуры у тебя в глазах, – сказала я ему, рассматривая желтые пятна на радужке его глаз.
Я попыталась сказать ему, что наконец поняла, почему его имя Глаз Ягуара, но свалилась к его ногам. Я смутно помнила, что меня несли чьи-то руки. Добравшись до гамака, я сразу же провалилась в глубокий сон и проснулась только на следующий день.
В хижине Этевы собрались Арасуве, Ирамамове и старый Камосиве. Я беспокойно рассматривала их. Они были разукрашены оното; мочки их ушей были украшены короткими тростниковыми палочками, раскрашенными под перо. Когда Ритими села рядом со мной в гамаке, я решила, что она пришла защищать меня от их гнева. Не дав никому из мужчин возможности что-либо сказать, я начала нести ахинею, извиняясь за то, что попробовала эпену. Чем быстрее я говорила, тем безопаснее себя чувствовала. Ровный поток слов, решила я, был надежным способом разогнать их гнев.
Арасуве наконец прервал мою бессвязную болтовню: – Ты говоришь слишком быстро. Я не могу ничего понять.
Меня смутил его дружеский тон. Казалось, он не был результатом моей речи. Я взглянула на других. Их лица не выражали ничего, кроме искренней любознательности. Я наклонилась к Ритими и шепотом спросила: – Если они не злятся, то почему они пришли в хижину? – Не знаю, – тихо ответила она.
– Белая Девушка, ты когда-нибудь раньше видела хекуру? –спросил Арасуве.
– Я никогда в жизни не видела хекур, –быстро уверила его я. – Даже вчера.
– Ирамамове видел хекур в твоих глазах, – настаивал Арасуве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
– Подними немного голову, – попросила Ритими, помещая трубку передо мной. – Видишь на конце маленький орешек раша? Прижми его к ноздре.
Я кивнула. Пальмовое семечко было прочно приклеено смолой к концу трубки. Убедившись, что маленькая дырочка, просверленная в нем, находится у меня в носу, я провела рукой по гладкой трубке и тут же отчетливо услышала, как по ней пронесся сжатый воздух. Я позволила ему проникнуть в ноздрю, и сразу же ощутила острую боль, которая обожгла мой мозг.
– Ужасное ощущение, – простонала я, охватывая голову руками.
– А теперь в другую, – проговорила Ритими и, улыбаясь, направила трубку в левую ноздрю.
Мне показалось, что из носа течет кровь, но Ритими уверила, что это только слизь и слюна, бесконтрольно льющиеся из носа и рта. Я попыталась вытереться, но невозможно было поднять отяжелевшую руку.
– Почему ты так суетишься из-за соплей вместо того чтобы наслаждаться? – спросила Ритими, смеясь над моими неуклюжими усилиями. – Позже я вымою тебя в реке.
– Тут нечем наслаждаться, – проговорила я.
Пот струился по всему телу. Я чувствовала себя отвратительно, все тело было налито свинцом. Я везде видела точки красного и желтого света. Интересно, что же так смешило Ритими. Ее смех многократно повторялся у меня в ушах, как будто он рождался в моей голове.
– Давай я немного вдуну тебе в нос, – предложила я.
– О нет. Мне нужно следить за тобой, – сказала она. – У кого-то одного должна болеть голова.
– Эта эпена. должна дать больше чем просто головную боль. Вдуй мне еще немного, – попросила я. – Я хочу увидеть хекур.
– Хекуры не приходят к женщинам, – между приступами смеха проговорила Ритими. Она поднесла трубку к моему носу. – Но если ты очень попросишь, может быть, они придут к тебе.
Я ощутила каждую частицу смеси, попавшую в мой нос и взорвавшуюся где-то в темени. Восхитительная вялость распространилась по всему телу. Я посмотрела на реку, ожидая, что мистические существа вот-вот появятся из глубин. Мелкая рябь на воде начала вырастать в волны, накатывающиеся с такой силой, что я поспешила встать на четвереньки. Я была убеждена, что вода хочет поймать меня. Я посмотрела в лицо Ритими и удивилась ее испугу.
– Что случилось? – спросила я.
Мой голос замер, когда я проследила за ее взглядом.
Перед нами стояли Этева и Ирамамове. С большим трудом я встала и прикоснулась к ним, чтобы убедиться, что это не галлюцинация.
Развязав большие узлы и сняв их со спины, они отдали все другим охотникам, стоявшим позади них.
– Отнесите мясо в шабоно, –произнес Ирамамове хриплым голосом.
Мысль о том, что Этева и Ирамамове будут есть так мало мяса, повергла меня в такую печаль, что я расплакалась. Охотник всегда отдавал большую часть убитой им дичи. Он скорее будет голодать, чем согласится с тем, что его попытаются обвинить в скупости.
– Я отдам тебе свою порцию, – сказала я Этеве. – Мне больше нравится рыба.
– Зачем ты пробовала эпену? –голос Этевы был суров, но глаза весело искрились.
– Нам нужно было проверить, правильно ли Ритими смешала пудру, – пробормотала я. – Она недостаточно сильная. Совсем не видно хекур.
– Нет, она сильная, – возразил Этева.
Положив руки мне на плечи, он заставил меня сесть на землю перед собой.
– Эпена, сделанная из семян, сильнее, чем из коры. – Он поднял трубку со смесью. – В дыхании Ритими недостаточно силы.
Дьявольская усмешка исказила его лицо, когда он поднес трубку к моему носу и подул.
Я снова почувствовала головокружение, а в моей голове волнами разносился громкий смех Ирамамове и Этевы. Я медленно поднялась. Казалось, я не касалась ногами земли.
– Танцуй, Белая Девушка, – подбадривал меня Ирамамове. – Посмотрим, сможешь ли ты привлечь хекур своими песнями.
Очарованная его словами, я вытянула руки и начала танцевать маленькими отрывистыми шагами, точно так же, как танцевали мужчины в трансе от эпены.
В моей голове проносились мелодия и слова песни одной из хекур Ирамамове.
После долгих дней Призывания духа колибри, Он наконец пришел ко мне.
Ослепленный, я наблюдал его танец.
Ослабевший, упал я на землю И не чувствовал, Как он вошел в мое горло И отнял мой язык.
Я не видел, как в реку Утекла моя кровь И вода стала красной.
Он укрыл мои раны прекрасными перьями.
Так я узнал песни духа, С тех пор я пою их.
Этева подвел меня к берегу реки и плеснул воды мне в лицо и на грудь.
– Не повторяй его песню, – предупредил он меня. – Ирамамове будет злиться и причинит тебе вред своими волшебными растениями.
Я хотела сделать так, как он сказал, но что-то заставило меня повторить песню хекуры Ирамамове.
– Не повторяй его песню, – умолял Этева. – Ирамамове сделает тебя глухой. Он заставит тебя плакать кровью.
Этева повернулся к Ирамамове: – Не заколдовывай Белую Девушку.
– А я и не собираюсь, – уверил его Ирамамове. – Я не злюсь на нее. Я знаю, она не такая, как мы, она не все понимает.
Взяв мое лицо в руки, он заставил меня заглянуть в его глаза.
– Я вижу, как хекуры танцуют у нее в зрачках.
На солнечном свете глаза Ирамамове были не темными как обычно, а светлыми, цвета меда.
– Я тоже вижу хекуры у тебя в глазах, – сказала я ему, рассматривая желтые пятна на радужке его глаз.
Я попыталась сказать ему, что наконец поняла, почему его имя Глаз Ягуара, но свалилась к его ногам. Я смутно помнила, что меня несли чьи-то руки. Добравшись до гамака, я сразу же провалилась в глубокий сон и проснулась только на следующий день.
В хижине Этевы собрались Арасуве, Ирамамове и старый Камосиве. Я беспокойно рассматривала их. Они были разукрашены оното; мочки их ушей были украшены короткими тростниковыми палочками, раскрашенными под перо. Когда Ритими села рядом со мной в гамаке, я решила, что она пришла защищать меня от их гнева. Не дав никому из мужчин возможности что-либо сказать, я начала нести ахинею, извиняясь за то, что попробовала эпену. Чем быстрее я говорила, тем безопаснее себя чувствовала. Ровный поток слов, решила я, был надежным способом разогнать их гнев.
Арасуве наконец прервал мою бессвязную болтовню: – Ты говоришь слишком быстро. Я не могу ничего понять.
Меня смутил его дружеский тон. Казалось, он не был результатом моей речи. Я взглянула на других. Их лица не выражали ничего, кроме искренней любознательности. Я наклонилась к Ритими и шепотом спросила: – Если они не злятся, то почему они пришли в хижину? – Не знаю, – тихо ответила она.
– Белая Девушка, ты когда-нибудь раньше видела хекуру? –спросил Арасуве.
– Я никогда в жизни не видела хекур, –быстро уверила его я. – Даже вчера.
– Ирамамове видел хекур в твоих глазах, – настаивал Арасуве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73