Вы путешествуете, не оглашая своего имени, но отец счел за честь пригласить вас на чай.
— Очень любезно, — ответил после короткого молчания Садо. — Полагаю, мы можем принять ваше приглашение.
— Вы окажете отцу честь, переночевав у нас, — сказал Дайскэ. Садо размышлял, разумно ли пользоваться гостеприимством человека, который считается врагом Токугавы.
— Ну что же, я не прочь выпить чаю с твоим отцом, а ты как думаешь, Нуиноскэ?
— Да, господин.
От деревни на горе Кудо они взобрались еще выше, где стоял одинокий дом, окруженный стеной, увитой плющом. Дом походил на усадьбу мелкого феодала. Во всем чувствовался утонченный вкус.
— Отец вон в том домике под соломенной крышей, — сказал Дайскэ, когда они вошли в ворота.
Во дворе был небольшой огород. Главный дом стоял тыльной стороной к отвесной скале, вдоль веранды рос бамбук, а далее видны были еще два строения.
Садо провели в комнату, а Нуиноскэ опустился на колени перед входом.
— Какая здесь тишина, — заметил Садо.
Вскоре появилась молодая женщина, жена Дайскэ. Подав чай, она тихо удалилась.
Из комнаты открывался вид на сад и долину. Внизу лежала деревня й совсем далеко — городок Камуро. Маленькие белые цветы цеплялись за мох, покрывавший соломенную крышу, в комнате пахло редкими благовониями. Поблизости журчал невидимый ручей. Изысканная обстановка напоминала о том, что дом принадлежал второму сыну Сана-ды Масаюки, владетеля замка Уэда, и что доход его составлял около четырех тысяч коку риса.
Столбы и балки казались тонкими, потолок низким. Стена за ни-шей-токонома обмазана красной глиной. Единственным украшением в нише была цветущая грушевая ветка в тонкой желто-зеленой керамической вазе. Садо вспомнил Бо Цзюйя и его «Одинокий цветок груши, омытый весенним дождем», стихи о любви китайского императора и Ян Гуйфэй. Ему даже почудились беззвучные рыдания возлюбленных.
Взгляд Садо переместился с цветка на висящий над ним свиток, на котором нетвердым детским почерком было выведено «Хококу Даймёд-зин» — имя Хидэёси, данное ему после смерти, когда его обожествили. Рядом висела маленькая табличка, которая гласила, что эта надпись сделана сыном Хидэёси, Хидэёри, в возрасте восьми лет. Садо немного подвинулся, чтобы не сидеть спиной к свитку. Он понял, что приятный аромат исходил от сёдзи и стен, пропитанных благовониями, которые здесь возжигали каждое утро в память о Хидэёси. Вероятно, ежедневно совершались и приношения сакэ, как полагается при почитании синтоистских богов.
«Юкимура по-прежнему предан Хидэёси», — подумал Садо. Он не понимал, почему Юкимура выставляет свиток на всеобщее обозрение. Об этом человеке, выжидающем момента для возвращения на государственную службу, давно должны были донести Токугаве.
Послышались легкие шаги, и в комнату вошел невысокий худой человек в безрукавке и с коротким мечом за поясом. Выглядел он самым обыкновенным человеком. Он низко поклонился гостю. Непритязательная скромность хозяина смущала Садо. Формально Юкимура отказался от своего звания, став ронином под именем Дэнсин Гэссо, но он оставался сыном Санады Масаюки, а его старший брат Нобу-юки был даймё, приближенным к Токугаве. Садо был простым вассалом, занимая более низкую ступень в обществе.
— Вы ставите меня в неловкое положение вашей учтивостью, — проговорил Садо, склоняясь в поклоне. — Ваше приглашение — неожиданная честь для меня. Рад видеть вас в добром здравии.
— Мне тоже приятно повидать вас, — ответил Юкимура, выпрямляя спину, хотя Садо все еще не поднял головы. — Я слышал, что князь Тадатоси вернулся в Будзэн.
— Да, пошел третий год со дня кончины Юсая. Тадатоси решил, что настала пора вернуться.
— Неужели третий год?
— Да. Я сам был в Будзэне, хотя не понимаю, зачем Тадатоси ветхая развалина вроде меня. Я состоял еще при его дедушке.
После формальностей, положенных по этикету, начался непринужденный разговор.
— Вы поддерживаете связь с Гудо, нашим наставником в учении Дзэн? — спросил Юкимура.
— Нет, я давно ничего о нем не слышал. Ведь я впервые встретил вас в его комнате для медитаций. Вы были тогда мальчиком, вас привел отец.
— Да, много страждущих стремилось тогда к Гудо в поисках утешения, — произнес Юкимура. — Он принимал всех, старых и молодых, даймё и ронинов. Помните, в ту пору у ног Гудо сидел молодой ронин из Мимасаки по имени Миямото…
— Миямото Мусаси?
— Да-да, Мусаси. Он поразил меня глубиной мыслей, хотя ему было всего двадцать лет. Он всегда был одет в невероятно грязное кимоно.
— Да. Недавно я слышал о нем в Эдо.
— У него большое будущее. Гудо говорил, что Мусаси проник в суть Дзэн. Потом Мусаси исчез, а года два назад до меня донеслась молва о его блестящей победе над школой Ёсиоки.
— Я встретился с ним совершенно случайно, — сказал Садо. — В провинции Симоса он научил крестьян обороняться от бандитов, а потом помог им преобразить дикую пустошь в плодородные поля.
— Да, этот ронин из тех людей, которых Гудо называл жемчужиной в бескрайнем синем море.
— Вы действительно так считаете? Я рекомендовал Мусаси Тадатоси, но отыскать его оказалось труднее, чем жемчужину. Я твердо верил, что такой самурай на государственной должности будет служить не за жалованье, а ради осуществления своих идей. Он никогда не изменит своему идеалу. Не исключено, что Мусаси предпочтет гору Кудо дому Хосокавы.
— Что?
Садо лишь засмеялся в ответ, притворившись, будто оговорился.
— Вы, конечно, шутите, — проговорил Юкимура. — В теперешних стесненных обстоятельствах я не могу нанять даже слугу, не говоря об известном ронине. Сомневаюсь, что Мусаси придет, если я его приглашу.
— Известно, что Хосокава на стороне Токугавы, а вы — главная опора Хидэёри. Увидев свиток, я восхитился вашей преданностью.
Юкимура сделал вид, что обиделся.
— Его подарил мне один человек в замке Осака в обмен на портрет Хидэёси. Я берегу этот свиток, но Хидэёси давно мертв. Времена меняются, Осака приходит в упадок, а клан Токугава набирает силу. Я не могу нарушать присягу и менять сюзерена.
— Думаю, что все гораздо сложнее. Простите мою откровенность, но всем известно, что Хидэёри и его мать ежегодно направляют вам крупные суммы денег, так что вы мгновенно можете выставить войско в пять-шесть тысяч ронинов.
Юкимура иронически засмеялся.
— Увы, молва далека от истины. Уверяю вас, Садо, нелепо превозносить человека, забыв его истинное положение в жизни.
— Не гневайтесь на меня. Вы пришли на службу к Хидэёси совсем молодым. Он любил вас больше других, а ваш отец говорил, что вы — Кусуноки Масасигэ нашего времени.
— Вы смущаете меня.
— Разве это неправда?
— Я хочу дожить остаток дней в покое здесь, на горе, где царит Закон Будды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301
— Очень любезно, — ответил после короткого молчания Садо. — Полагаю, мы можем принять ваше приглашение.
— Вы окажете отцу честь, переночевав у нас, — сказал Дайскэ. Садо размышлял, разумно ли пользоваться гостеприимством человека, который считается врагом Токугавы.
— Ну что же, я не прочь выпить чаю с твоим отцом, а ты как думаешь, Нуиноскэ?
— Да, господин.
От деревни на горе Кудо они взобрались еще выше, где стоял одинокий дом, окруженный стеной, увитой плющом. Дом походил на усадьбу мелкого феодала. Во всем чувствовался утонченный вкус.
— Отец вон в том домике под соломенной крышей, — сказал Дайскэ, когда они вошли в ворота.
Во дворе был небольшой огород. Главный дом стоял тыльной стороной к отвесной скале, вдоль веранды рос бамбук, а далее видны были еще два строения.
Садо провели в комнату, а Нуиноскэ опустился на колени перед входом.
— Какая здесь тишина, — заметил Садо.
Вскоре появилась молодая женщина, жена Дайскэ. Подав чай, она тихо удалилась.
Из комнаты открывался вид на сад и долину. Внизу лежала деревня й совсем далеко — городок Камуро. Маленькие белые цветы цеплялись за мох, покрывавший соломенную крышу, в комнате пахло редкими благовониями. Поблизости журчал невидимый ручей. Изысканная обстановка напоминала о том, что дом принадлежал второму сыну Сана-ды Масаюки, владетеля замка Уэда, и что доход его составлял около четырех тысяч коку риса.
Столбы и балки казались тонкими, потолок низким. Стена за ни-шей-токонома обмазана красной глиной. Единственным украшением в нише была цветущая грушевая ветка в тонкой желто-зеленой керамической вазе. Садо вспомнил Бо Цзюйя и его «Одинокий цветок груши, омытый весенним дождем», стихи о любви китайского императора и Ян Гуйфэй. Ему даже почудились беззвучные рыдания возлюбленных.
Взгляд Садо переместился с цветка на висящий над ним свиток, на котором нетвердым детским почерком было выведено «Хококу Даймёд-зин» — имя Хидэёси, данное ему после смерти, когда его обожествили. Рядом висела маленькая табличка, которая гласила, что эта надпись сделана сыном Хидэёси, Хидэёри, в возрасте восьми лет. Садо немного подвинулся, чтобы не сидеть спиной к свитку. Он понял, что приятный аромат исходил от сёдзи и стен, пропитанных благовониями, которые здесь возжигали каждое утро в память о Хидэёси. Вероятно, ежедневно совершались и приношения сакэ, как полагается при почитании синтоистских богов.
«Юкимура по-прежнему предан Хидэёси», — подумал Садо. Он не понимал, почему Юкимура выставляет свиток на всеобщее обозрение. Об этом человеке, выжидающем момента для возвращения на государственную службу, давно должны были донести Токугаве.
Послышались легкие шаги, и в комнату вошел невысокий худой человек в безрукавке и с коротким мечом за поясом. Выглядел он самым обыкновенным человеком. Он низко поклонился гостю. Непритязательная скромность хозяина смущала Садо. Формально Юкимура отказался от своего звания, став ронином под именем Дэнсин Гэссо, но он оставался сыном Санады Масаюки, а его старший брат Нобу-юки был даймё, приближенным к Токугаве. Садо был простым вассалом, занимая более низкую ступень в обществе.
— Вы ставите меня в неловкое положение вашей учтивостью, — проговорил Садо, склоняясь в поклоне. — Ваше приглашение — неожиданная честь для меня. Рад видеть вас в добром здравии.
— Мне тоже приятно повидать вас, — ответил Юкимура, выпрямляя спину, хотя Садо все еще не поднял головы. — Я слышал, что князь Тадатоси вернулся в Будзэн.
— Да, пошел третий год со дня кончины Юсая. Тадатоси решил, что настала пора вернуться.
— Неужели третий год?
— Да. Я сам был в Будзэне, хотя не понимаю, зачем Тадатоси ветхая развалина вроде меня. Я состоял еще при его дедушке.
После формальностей, положенных по этикету, начался непринужденный разговор.
— Вы поддерживаете связь с Гудо, нашим наставником в учении Дзэн? — спросил Юкимура.
— Нет, я давно ничего о нем не слышал. Ведь я впервые встретил вас в его комнате для медитаций. Вы были тогда мальчиком, вас привел отец.
— Да, много страждущих стремилось тогда к Гудо в поисках утешения, — произнес Юкимура. — Он принимал всех, старых и молодых, даймё и ронинов. Помните, в ту пору у ног Гудо сидел молодой ронин из Мимасаки по имени Миямото…
— Миямото Мусаси?
— Да-да, Мусаси. Он поразил меня глубиной мыслей, хотя ему было всего двадцать лет. Он всегда был одет в невероятно грязное кимоно.
— Да. Недавно я слышал о нем в Эдо.
— У него большое будущее. Гудо говорил, что Мусаси проник в суть Дзэн. Потом Мусаси исчез, а года два назад до меня донеслась молва о его блестящей победе над школой Ёсиоки.
— Я встретился с ним совершенно случайно, — сказал Садо. — В провинции Симоса он научил крестьян обороняться от бандитов, а потом помог им преобразить дикую пустошь в плодородные поля.
— Да, этот ронин из тех людей, которых Гудо называл жемчужиной в бескрайнем синем море.
— Вы действительно так считаете? Я рекомендовал Мусаси Тадатоси, но отыскать его оказалось труднее, чем жемчужину. Я твердо верил, что такой самурай на государственной должности будет служить не за жалованье, а ради осуществления своих идей. Он никогда не изменит своему идеалу. Не исключено, что Мусаси предпочтет гору Кудо дому Хосокавы.
— Что?
Садо лишь засмеялся в ответ, притворившись, будто оговорился.
— Вы, конечно, шутите, — проговорил Юкимура. — В теперешних стесненных обстоятельствах я не могу нанять даже слугу, не говоря об известном ронине. Сомневаюсь, что Мусаси придет, если я его приглашу.
— Известно, что Хосокава на стороне Токугавы, а вы — главная опора Хидэёри. Увидев свиток, я восхитился вашей преданностью.
Юкимура сделал вид, что обиделся.
— Его подарил мне один человек в замке Осака в обмен на портрет Хидэёси. Я берегу этот свиток, но Хидэёси давно мертв. Времена меняются, Осака приходит в упадок, а клан Токугава набирает силу. Я не могу нарушать присягу и менять сюзерена.
— Думаю, что все гораздо сложнее. Простите мою откровенность, но всем известно, что Хидэёри и его мать ежегодно направляют вам крупные суммы денег, так что вы мгновенно можете выставить войско в пять-шесть тысяч ронинов.
Юкимура иронически засмеялся.
— Увы, молва далека от истины. Уверяю вас, Садо, нелепо превозносить человека, забыв его истинное положение в жизни.
— Не гневайтесь на меня. Вы пришли на службу к Хидэёси совсем молодым. Он любил вас больше других, а ваш отец говорил, что вы — Кусуноки Масасигэ нашего времени.
— Вы смущаете меня.
— Разве это неправда?
— Я хочу дожить остаток дней в покое здесь, на горе, где царит Закон Будды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301