Новичок в заведении «Огия» не догадался бы, что перед ним сидит один из знатнейших людей страны, глава рода, поставлявшего к императорскому двору регентов.
Нобутада с легкой улыбкой обратился к Ёсино:
— По-моему, голос господина Фунабаси.
Ёсино, закусив красную, как сливовый цвет, губу, отвела в сторону смущенный взгляд. «Что делать, если он явится?» — в смятении думала она.
— Сиди! — приказал Карасумару, удерживая куртизанку за подол кимоно.
— Такуан, ты где? — продолжал Карасумару. — Задвинь Фусума, холодно. Если уходишь, так иди, а если остаешься, вернись в гостиную и закрой Фусума.
— Пойдем! — проговорил Такуан, увлекая за собой Сёю. Сёю уселся против аристократов.
— Весьма приятная встреча! — с деланной радостью воскликнул Карасумару Мицухиро.
Сёю придвинул тощие колени поближе к придворным. Протянув руку к Нобутаде, он проговорил:
— Не поднесете ли сакэ?
Получив чашечку, он с наигранной учтивостью низко поклонился.
— Рад тебя видеть, старина Фунабаси! — усмехнулся Нобутада. — Кажется, тебе неведомо плохое расположение духа.
Сёю, выцедив сакэ, возвратил чашечку Коноэ.
— Не думал, что сегодня в обществе его светлости Кэнгана увижу вас.
Притворяясь пьянее, чем на самом деле, Сёю, вытянув жилистую шею, потряс головой на манер слуг старинной выучки.
— Простите меня, недостойного, — проговорил он, разыгрывая испуг. Внезапно, сменив тон, Сёю дерзко произнес: — С какой стати я должен извиняться? Ха-ха-ха! Скажи, Такуан!
Сёю, обняв Такуана, притянул его к себе и, указывая на аристократов, сказал:
— До слез жаль благородное сословие. Они носят громкие титулы советников, регентов, но титулом сыт не будешь. Купцы да ремесленники куда счастливее, правда?
— Так, так, — поддакивал Такуан, выпутываясь из объятий приятеля.
— А вот ты меня еще не угостил, — заметил Сёю, поднося Такуану под нос чашечку для сакэ.
Такуан налил ему. Старик выпил.
— Ты хитрый малый, Такуан! В нашем бренном мире монахи лукавы, купцы умны, военные сильны, а аристократы глупы. Ха-ха! Так ведь?
— Правда, — скороговоркой отозвался Такуан.
— Аристократы кое-что позволяют себе, пользуясь происхождением, но у них нет возможности влиять на политику и правительство. Вот им и приходится упражняться в каллиграфии и сочинять стихи. Разве я что придумал? — Сёю захохотал.
Мицухиро и Нобутада любили шутку и ценили остроумие не меньше Сёю, но сегодня развязность торговца перешла разумные границы. Придворные сидели с каменными лицами.
Сёю и не думал угомониться.
— А ты что молчишь, Ёсино? Кто тебе милее, купец или аристократ?
— Хи-хи! — выдавила смешок куртизанка. — Странный вопрос, господин Фунабаси!
— Я не шучу. Пытаюсь заглянуть в женское сердце. Теперь вижу, что там спрятано. Ты предпочитаешь купца. Нам с тобой лучше удалиться. Пошли в мою гостиную!
Сёю, взяв Ёсино за руку, трезво и зорко заглянул ей в глаза. Изумленный невиданной наглостью, Мицухиро расплескал сакэ.
— Шутка перестала быть забавной, — промолвил он. Вырвав руку Ёсино, он прижал девушку к себе.
Сёю и Мицухиро не были ни соперниками, ни врагами, но они следовали правилам игры, которая ставила куртизанку в безвыходное положение.
— Идем, красавица несравненная! — приказывал Сёю. — Решай твердо, чью гостиную украсишь и кому подаришь сердце.
— Нелегкий выбор, правда, Ёсино? Скажи, кого ты выбираешь? — вмешался Такуан.
Лишь Нобутада не принимал участия в игре. Долг приличия заставил его наконец подать голос:
— Не надо буйства, вы здесь в гостях. По-моему, Ёсино рада бы избавиться от вас обоих. Почему бы не оставить ее в покое? И Коэцу бросили в одиночестве. Велите служанке привести его сюда.
Сёю махнул рукой:
— Нет нужды за ним посылать. Сей миг я сам уйду к нему вместе с Ёсино.
— Ты не уйдешь! — проговорил Мицухиро, еще крепче прижимая девушку к себе.
— Заносчивость знатных мира сего! — воскликнул Сёю. Сверкнув глазами, он порывисто протянул Мицухиро чашечку. — Решим по правилам, кому она принадлежит. Победит тот, кто сильнее в выпивке.
— Вот так-то лучше, — ответил Мицухиро, ставя на столик большую чашку. — Уверен, что возраст не помеха таким забавам!
— Для соревнования с худосочным аристократом немного нужно.
— Как определим очередность? Просто нализаться сакэ неинтересно. Предлагаю сыграть в какую-нибудь игру. Проигравший выпивает. Во что поиграем?
— Кто кого переглядит!
— Мне придется созерцать безобразную купеческую физиономию. Это пытка, а не игра.
— Напрасно оскорбляешь. Давай в камень, ножницы и бумагу?
— Хорошо.
— Такуан, будешь судьей!
— К вашим услугам!
Сёю и Мицухиро с головой ушли в игру. Проигравший, как водится, сетовал на горькую судьбу, веселя компанию.
Ёсино незаметно выскользнула из комнаты, грациозно приподняв подол кимоно, и тихо пошла в глубь коридора. Вскоре незаметно для игроков вышел и Коноэ Нобутада.
Такуан, зевая во весь рот, примостился рядом с Сумигику и с невинным видом положил голову ей на колени. Ему было приятно и удобно, но он испытывал подобие угрызений совести. «Я должен идти, — думал Такуан. — Они заждались меня».
Такуан думал о Дзётаро и Оцу, которые вновь жили в доме Карасумару. Такуан отвел туда Оцу после страшной ночи в храме Киёмидзу.
Такуан и Карасумару были старыми друзьями. Их связывало увлечение поэзией дзэн, сакэ и общие интересы в политике. В конце прошлого года Такуан получил приглашение провести Новый год в Киото. Мицухиро писал:
«Ты затворничаешь в маленьком деревенском храме. Неужели не тоскуешь по столице, по хорошему сакэ из Нады, красивым женщинам, птичкам-ржанкам, порхающим по берегу Камо? Если ты жаждешь забвения, продолжай погружение в дзэн в захолустье, но если хочешь проснуться, непременно объявись и поживи среди интересных людей. Приезжай, если еще помнишь, что такое столица».
Приехав в Киото в начале Нового года, Такуан во дворе дома Карасумару неожиданно встретил Дзётаро. Мальчик рассказал, что от Оцу нет известий с того дня, как ее увела Осуги.
После ночи в Киёмидзу Оцу слегла в горячке. Дзётаро не отходил от нее, меняя влажные полотенца на лбу, подавая лекарства.
Такуан не мог уйти из «Огия» раньше приятеля, а Мицухиро все больше втягивался в игру. Соперники умели крепко выпить, их поединок сулил ничью. Игроки увлеченно пили, оживленно беседовали, сидя коленка в коленку друг против друга. Такуан не слышал, обсуждалась ли роль военного сословия, родовые добродетели придворной знати или вклад купцов в развитие заморской торговли, однако разговор, несомненно, был важным. Такуан в полудреме приподнимал голову с колен девушки, улавливал обрывки разговора и блаженно улыбался.
— А где Нобутада? Неужели ушел домой? — вдруг спросил Мицухиро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301
Нобутада с легкой улыбкой обратился к Ёсино:
— По-моему, голос господина Фунабаси.
Ёсино, закусив красную, как сливовый цвет, губу, отвела в сторону смущенный взгляд. «Что делать, если он явится?» — в смятении думала она.
— Сиди! — приказал Карасумару, удерживая куртизанку за подол кимоно.
— Такуан, ты где? — продолжал Карасумару. — Задвинь Фусума, холодно. Если уходишь, так иди, а если остаешься, вернись в гостиную и закрой Фусума.
— Пойдем! — проговорил Такуан, увлекая за собой Сёю. Сёю уселся против аристократов.
— Весьма приятная встреча! — с деланной радостью воскликнул Карасумару Мицухиро.
Сёю придвинул тощие колени поближе к придворным. Протянув руку к Нобутаде, он проговорил:
— Не поднесете ли сакэ?
Получив чашечку, он с наигранной учтивостью низко поклонился.
— Рад тебя видеть, старина Фунабаси! — усмехнулся Нобутада. — Кажется, тебе неведомо плохое расположение духа.
Сёю, выцедив сакэ, возвратил чашечку Коноэ.
— Не думал, что сегодня в обществе его светлости Кэнгана увижу вас.
Притворяясь пьянее, чем на самом деле, Сёю, вытянув жилистую шею, потряс головой на манер слуг старинной выучки.
— Простите меня, недостойного, — проговорил он, разыгрывая испуг. Внезапно, сменив тон, Сёю дерзко произнес: — С какой стати я должен извиняться? Ха-ха-ха! Скажи, Такуан!
Сёю, обняв Такуана, притянул его к себе и, указывая на аристократов, сказал:
— До слез жаль благородное сословие. Они носят громкие титулы советников, регентов, но титулом сыт не будешь. Купцы да ремесленники куда счастливее, правда?
— Так, так, — поддакивал Такуан, выпутываясь из объятий приятеля.
— А вот ты меня еще не угостил, — заметил Сёю, поднося Такуану под нос чашечку для сакэ.
Такуан налил ему. Старик выпил.
— Ты хитрый малый, Такуан! В нашем бренном мире монахи лукавы, купцы умны, военные сильны, а аристократы глупы. Ха-ха! Так ведь?
— Правда, — скороговоркой отозвался Такуан.
— Аристократы кое-что позволяют себе, пользуясь происхождением, но у них нет возможности влиять на политику и правительство. Вот им и приходится упражняться в каллиграфии и сочинять стихи. Разве я что придумал? — Сёю захохотал.
Мицухиро и Нобутада любили шутку и ценили остроумие не меньше Сёю, но сегодня развязность торговца перешла разумные границы. Придворные сидели с каменными лицами.
Сёю и не думал угомониться.
— А ты что молчишь, Ёсино? Кто тебе милее, купец или аристократ?
— Хи-хи! — выдавила смешок куртизанка. — Странный вопрос, господин Фунабаси!
— Я не шучу. Пытаюсь заглянуть в женское сердце. Теперь вижу, что там спрятано. Ты предпочитаешь купца. Нам с тобой лучше удалиться. Пошли в мою гостиную!
Сёю, взяв Ёсино за руку, трезво и зорко заглянул ей в глаза. Изумленный невиданной наглостью, Мицухиро расплескал сакэ.
— Шутка перестала быть забавной, — промолвил он. Вырвав руку Ёсино, он прижал девушку к себе.
Сёю и Мицухиро не были ни соперниками, ни врагами, но они следовали правилам игры, которая ставила куртизанку в безвыходное положение.
— Идем, красавица несравненная! — приказывал Сёю. — Решай твердо, чью гостиную украсишь и кому подаришь сердце.
— Нелегкий выбор, правда, Ёсино? Скажи, кого ты выбираешь? — вмешался Такуан.
Лишь Нобутада не принимал участия в игре. Долг приличия заставил его наконец подать голос:
— Не надо буйства, вы здесь в гостях. По-моему, Ёсино рада бы избавиться от вас обоих. Почему бы не оставить ее в покое? И Коэцу бросили в одиночестве. Велите служанке привести его сюда.
Сёю махнул рукой:
— Нет нужды за ним посылать. Сей миг я сам уйду к нему вместе с Ёсино.
— Ты не уйдешь! — проговорил Мицухиро, еще крепче прижимая девушку к себе.
— Заносчивость знатных мира сего! — воскликнул Сёю. Сверкнув глазами, он порывисто протянул Мицухиро чашечку. — Решим по правилам, кому она принадлежит. Победит тот, кто сильнее в выпивке.
— Вот так-то лучше, — ответил Мицухиро, ставя на столик большую чашку. — Уверен, что возраст не помеха таким забавам!
— Для соревнования с худосочным аристократом немного нужно.
— Как определим очередность? Просто нализаться сакэ неинтересно. Предлагаю сыграть в какую-нибудь игру. Проигравший выпивает. Во что поиграем?
— Кто кого переглядит!
— Мне придется созерцать безобразную купеческую физиономию. Это пытка, а не игра.
— Напрасно оскорбляешь. Давай в камень, ножницы и бумагу?
— Хорошо.
— Такуан, будешь судьей!
— К вашим услугам!
Сёю и Мицухиро с головой ушли в игру. Проигравший, как водится, сетовал на горькую судьбу, веселя компанию.
Ёсино незаметно выскользнула из комнаты, грациозно приподняв подол кимоно, и тихо пошла в глубь коридора. Вскоре незаметно для игроков вышел и Коноэ Нобутада.
Такуан, зевая во весь рот, примостился рядом с Сумигику и с невинным видом положил голову ей на колени. Ему было приятно и удобно, но он испытывал подобие угрызений совести. «Я должен идти, — думал Такуан. — Они заждались меня».
Такуан думал о Дзётаро и Оцу, которые вновь жили в доме Карасумару. Такуан отвел туда Оцу после страшной ночи в храме Киёмидзу.
Такуан и Карасумару были старыми друзьями. Их связывало увлечение поэзией дзэн, сакэ и общие интересы в политике. В конце прошлого года Такуан получил приглашение провести Новый год в Киото. Мицухиро писал:
«Ты затворничаешь в маленьком деревенском храме. Неужели не тоскуешь по столице, по хорошему сакэ из Нады, красивым женщинам, птичкам-ржанкам, порхающим по берегу Камо? Если ты жаждешь забвения, продолжай погружение в дзэн в захолустье, но если хочешь проснуться, непременно объявись и поживи среди интересных людей. Приезжай, если еще помнишь, что такое столица».
Приехав в Киото в начале Нового года, Такуан во дворе дома Карасумару неожиданно встретил Дзётаро. Мальчик рассказал, что от Оцу нет известий с того дня, как ее увела Осуги.
После ночи в Киёмидзу Оцу слегла в горячке. Дзётаро не отходил от нее, меняя влажные полотенца на лбу, подавая лекарства.
Такуан не мог уйти из «Огия» раньше приятеля, а Мицухиро все больше втягивался в игру. Соперники умели крепко выпить, их поединок сулил ничью. Игроки увлеченно пили, оживленно беседовали, сидя коленка в коленку друг против друга. Такуан не слышал, обсуждалась ли роль военного сословия, родовые добродетели придворной знати или вклад купцов в развитие заморской торговли, однако разговор, несомненно, был важным. Такуан в полудреме приподнимал голову с колен девушки, улавливал обрывки разговора и блаженно улыбался.
— А где Нобутада? Неужели ушел домой? — вдруг спросил Мицухиро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301