— И кто такой Миллер?
— Потом объясню! — Даша оживилась: с этим паспортом появилась надежда свести концы с концами. — Экспертиза сможет доказать, что Николай Титаевский — это и есть пропавший сын Николая Вельбаха…
— Вельбах, Вельбах… — Богдан нахмурился. — Мне все же кажется, что эту фамилию я где-то уже нстречал.
Даша предостерегающе подняла палец:
— Только умоляю — не надо ничего придумывать. Малейшая оплошность с твоей стороны может иметь крайне негативные последствия. Я почти уверена, что ты Вельбах, но…
— Да ничего я не придумываю! — Богдан присел рядом с Дашей и принялся перелистывать страницы альбома. — Подожди, подожди, где-то здесь… Вот! — Он вытащил из рамочки фотографию: — Читай, что написано.
— «Николеньке Вельбах от тети Суи и сестричек. Помни нас и люби, как мы тебя".
Прочитав надпись несколько раз. Дата перевернула снимок. Симпатичная, улыбчивая китаянка обнимает двух таких же улыбающихся девчушек.
— Что за чушь!
Богдан удивленно посмотрел на нее.
— В каком смысле?
— У нашего деда не могло быть сестер китаянок! И потом, на карточке написано 1939 год, а Николай Андреевич родился в 1899-м, да он им в отцы годится, а не в братья.
Титаевский молчал.
— А вдруг имелся в виду не прадед, а дед? Он же тоже Николай.
— Да, но здесь он не Титаевский, а Вельбах. И почему китайцы? У тебя есть фотографии матери?
Богдан сидел неподвижно. Даша ждала отпета, но тот молчал.
— Ты слышишь?
— А? Что? Прости, я задумался.
— У тебя остались фотографии мамы?
— Нет.
Даша подняла брови:
— Нет?!
— Откуда? Больница — такое место, куда фотографа не вызывают.
— Да, но более ранние… Может, сохранились снимки отца?
— Нет.
— Странно, дед и бабка есть, а матери с отцом нет. Титаевский пожал плечами:
— Не знаю почему.
— Это плохо. — Даша покачала головой. — Вернее, хорошо, что сохранились, плохо, что нет свидетельства о браке твоих родителей. Где они познакомились?
Пауза.
— Откуда мне знать! Даша занервничала.
— Ты пойми, их брак должен быть непременно зарегистрирован, иначе ты будешь считаться незаконнорожденным.
— Что значит незаконнорожденным? Вот мое свидетельство о рождении. — Богдан встал и принес еще один документ. — На, читай: «отец: Титаевский Александр Николаевич, мать: Титаевская Ирина Николаевна».
— Ну хоть это… — Даша вздохнула. — Только как твой отец или дед из Америки в Россию попал? Вот в чем вопрос. Или Галина сына в Советском Союзе оставила? Мама ничего не говорила тебе об этом?
Богдан молчал.
— Что же все-таки произошло? — пробормотала Даша.
— Не знаю. — Богдан понурил голову. — Думаешь, у меня ничего не получится?
— Не вешай нос раньше времени. — Даша ободряюще улыбнулась племяннику. — И давай пить шампанское, а то оно станет теплым.
Глава 29
1
Странно, но никогда до этого Полетаев ей не снился. Может, конечно, и мелькал где-то там, на заднем плане, но чтобы с такой ясностью — впервые. Даша почти физически ощущала ненависть, исходящую из темно-синих глаз. Ужас какой! Наяву эфэсбэшник никогда на нее так не смотрел.
Ей вдруг стало очень весело. Как прекрасно ощущать себя спящей: любая неприятность кажется не более весомой, чем облако, проплывающее за окном. — Палыч, ты дурак, — сказала она.
Интересно, как отреагирует мающийся в ее сне подполковник?
Реакция виртуального Полетаева не намного отличалась от действительности.
— Может я, конечно, и дурак, но вряд ли залез бы в постель собственного племянника.
Даша насторожилась. Голос звучал не внутри ее головы, что было бы естественным. К тому же он звучал слишком громко. А может, это сложный, многоплановый сон, вызванный треволнениями последних дней?
— Вставай, одевайся. Нам надо поговорить. Чувствуя странное волнение, Даша повернула голову направо, где по идее должен был находиться чудный профиль Богдана, но не увидела даже смятой подушки. «И все-таки это сон». — Сбежал твой полюбовник.
Даша похолодела и проснулась окончательно. В кресле, напротив кровати, положив ногу на ногу, сидел подполковник Полетаев и мрачно барабанил пальцами по металлическому подлокотнику. Даша приподнялась на локте:
— Как ты здесь оказался?
— Угадай. — Каждое слово вонзалось в больную голову отравленной стрелой. — Прилетел на ковре-самолете.
— Я имею в виду здесь, в квартире.
— Дверь была открыта.
— Не ври. Где Богдан?
— Я тоже хотел бы это знать.
Даша потерла ладонями щеки. Она все еще никак не могла понять, что происходит.
— Что происходит?
— Ты спала с ним?
— С кем?
— С мистером Титаевским, естественно. — Из-за большого количества шипящих звуков вопрос напомнил сипение змеи. Неподвижные черные зрачки усиливали впечатление.
— Нет, — невольно поежилась Даша. Ей было холодно и плохо.
— Что?
— Нет, говорю, не спала.
Подполковник с сомнением качал головой. Ни сочувствия, ни доверия в его лице не обнаруживалось. И тогда она заорала:
— Нет!!!
— Не кричи, — бросился к ней Полетаев. — Соседей разбудишь.
— Разбужу? — Даша автоматически посмотрел на левую руку, но часов на ней не оказалось. — А который час?
— Половина восьмого.
— Утра?
— Нет, черт побери, вечера! Не видишь — светает. — Подполковник встал и, заложив руки за спину, раздраженно отошел к окну.
Застонав. Даша откинула голову на спинку кровати. Она совершенно не понимала, как и зачем здесь оказался эфэсбошник и на всякий случай решила вызвать у него жалость.
— Палыч, ты меня сейчас не трогай. У меня страшно болит голова. Не знаю почему…
— А вот я догадываюсь. — Подполковник кивнул на пространство слева от стола, уставленное пустыми бутылками, — Нет, ты все-таки с ним спала!
— Да не спала я ни с кем, отстань!
Широкие плечи затряслись в демонстративном смехе, ибо вряд ли Полетаеву было смешно на самом деле.
— Что же тебя удержало? Уж не девичья ли гордость?
— Нет, все-гаки ты дурак. — Даша начала злиться. — Как я могу спать с собственным племянником?
Полетаев обернулся:
— Ты это серьезно?
— По поводу?
— Что не спала с Титаевским только из-за того, что он твой родственник? И что в таком случае ты делаешь в его постели?
— Да отстань ты от меня… И отвернись. — Даша подтянула висевшую на спинке кровати рубашку. — В квартире всего одна кровать, — недовольно пояснила она. — А на полу спать холодно и жестко. К тому же повторяю: мы родственники.
— Если вы и родственники, то очень далекие. — Недоверчивый подполковник все еще не оставлял попыток вывести подозреваемую на чистую воду. — А браки, как известно, допускаются даже между кузенами.
Даша издала булькающий звук, обозначающий, надо полагать, резкое несогласие.
— Да какая разница, что там допускается! Мне сама мысль отвратительна…
— А вот это правильно! — Полетаев выказал неожиданное оживление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
— Потом объясню! — Даша оживилась: с этим паспортом появилась надежда свести концы с концами. — Экспертиза сможет доказать, что Николай Титаевский — это и есть пропавший сын Николая Вельбаха…
— Вельбах, Вельбах… — Богдан нахмурился. — Мне все же кажется, что эту фамилию я где-то уже нстречал.
Даша предостерегающе подняла палец:
— Только умоляю — не надо ничего придумывать. Малейшая оплошность с твоей стороны может иметь крайне негативные последствия. Я почти уверена, что ты Вельбах, но…
— Да ничего я не придумываю! — Богдан присел рядом с Дашей и принялся перелистывать страницы альбома. — Подожди, подожди, где-то здесь… Вот! — Он вытащил из рамочки фотографию: — Читай, что написано.
— «Николеньке Вельбах от тети Суи и сестричек. Помни нас и люби, как мы тебя".
Прочитав надпись несколько раз. Дата перевернула снимок. Симпатичная, улыбчивая китаянка обнимает двух таких же улыбающихся девчушек.
— Что за чушь!
Богдан удивленно посмотрел на нее.
— В каком смысле?
— У нашего деда не могло быть сестер китаянок! И потом, на карточке написано 1939 год, а Николай Андреевич родился в 1899-м, да он им в отцы годится, а не в братья.
Титаевский молчал.
— А вдруг имелся в виду не прадед, а дед? Он же тоже Николай.
— Да, но здесь он не Титаевский, а Вельбах. И почему китайцы? У тебя есть фотографии матери?
Богдан сидел неподвижно. Даша ждала отпета, но тот молчал.
— Ты слышишь?
— А? Что? Прости, я задумался.
— У тебя остались фотографии мамы?
— Нет.
Даша подняла брови:
— Нет?!
— Откуда? Больница — такое место, куда фотографа не вызывают.
— Да, но более ранние… Может, сохранились снимки отца?
— Нет.
— Странно, дед и бабка есть, а матери с отцом нет. Титаевский пожал плечами:
— Не знаю почему.
— Это плохо. — Даша покачала головой. — Вернее, хорошо, что сохранились, плохо, что нет свидетельства о браке твоих родителей. Где они познакомились?
Пауза.
— Откуда мне знать! Даша занервничала.
— Ты пойми, их брак должен быть непременно зарегистрирован, иначе ты будешь считаться незаконнорожденным.
— Что значит незаконнорожденным? Вот мое свидетельство о рождении. — Богдан встал и принес еще один документ. — На, читай: «отец: Титаевский Александр Николаевич, мать: Титаевская Ирина Николаевна».
— Ну хоть это… — Даша вздохнула. — Только как твой отец или дед из Америки в Россию попал? Вот в чем вопрос. Или Галина сына в Советском Союзе оставила? Мама ничего не говорила тебе об этом?
Богдан молчал.
— Что же все-таки произошло? — пробормотала Даша.
— Не знаю. — Богдан понурил голову. — Думаешь, у меня ничего не получится?
— Не вешай нос раньше времени. — Даша ободряюще улыбнулась племяннику. — И давай пить шампанское, а то оно станет теплым.
Глава 29
1
Странно, но никогда до этого Полетаев ей не снился. Может, конечно, и мелькал где-то там, на заднем плане, но чтобы с такой ясностью — впервые. Даша почти физически ощущала ненависть, исходящую из темно-синих глаз. Ужас какой! Наяву эфэсбэшник никогда на нее так не смотрел.
Ей вдруг стало очень весело. Как прекрасно ощущать себя спящей: любая неприятность кажется не более весомой, чем облако, проплывающее за окном. — Палыч, ты дурак, — сказала она.
Интересно, как отреагирует мающийся в ее сне подполковник?
Реакция виртуального Полетаева не намного отличалась от действительности.
— Может я, конечно, и дурак, но вряд ли залез бы в постель собственного племянника.
Даша насторожилась. Голос звучал не внутри ее головы, что было бы естественным. К тому же он звучал слишком громко. А может, это сложный, многоплановый сон, вызванный треволнениями последних дней?
— Вставай, одевайся. Нам надо поговорить. Чувствуя странное волнение, Даша повернула голову направо, где по идее должен был находиться чудный профиль Богдана, но не увидела даже смятой подушки. «И все-таки это сон». — Сбежал твой полюбовник.
Даша похолодела и проснулась окончательно. В кресле, напротив кровати, положив ногу на ногу, сидел подполковник Полетаев и мрачно барабанил пальцами по металлическому подлокотнику. Даша приподнялась на локте:
— Как ты здесь оказался?
— Угадай. — Каждое слово вонзалось в больную голову отравленной стрелой. — Прилетел на ковре-самолете.
— Я имею в виду здесь, в квартире.
— Дверь была открыта.
— Не ври. Где Богдан?
— Я тоже хотел бы это знать.
Даша потерла ладонями щеки. Она все еще никак не могла понять, что происходит.
— Что происходит?
— Ты спала с ним?
— С кем?
— С мистером Титаевским, естественно. — Из-за большого количества шипящих звуков вопрос напомнил сипение змеи. Неподвижные черные зрачки усиливали впечатление.
— Нет, — невольно поежилась Даша. Ей было холодно и плохо.
— Что?
— Нет, говорю, не спала.
Подполковник с сомнением качал головой. Ни сочувствия, ни доверия в его лице не обнаруживалось. И тогда она заорала:
— Нет!!!
— Не кричи, — бросился к ней Полетаев. — Соседей разбудишь.
— Разбужу? — Даша автоматически посмотрел на левую руку, но часов на ней не оказалось. — А который час?
— Половина восьмого.
— Утра?
— Нет, черт побери, вечера! Не видишь — светает. — Подполковник встал и, заложив руки за спину, раздраженно отошел к окну.
Застонав. Даша откинула голову на спинку кровати. Она совершенно не понимала, как и зачем здесь оказался эфэсбошник и на всякий случай решила вызвать у него жалость.
— Палыч, ты меня сейчас не трогай. У меня страшно болит голова. Не знаю почему…
— А вот я догадываюсь. — Подполковник кивнул на пространство слева от стола, уставленное пустыми бутылками, — Нет, ты все-таки с ним спала!
— Да не спала я ни с кем, отстань!
Широкие плечи затряслись в демонстративном смехе, ибо вряд ли Полетаеву было смешно на самом деле.
— Что же тебя удержало? Уж не девичья ли гордость?
— Нет, все-гаки ты дурак. — Даша начала злиться. — Как я могу спать с собственным племянником?
Полетаев обернулся:
— Ты это серьезно?
— По поводу?
— Что не спала с Титаевским только из-за того, что он твой родственник? И что в таком случае ты делаешь в его постели?
— Да отстань ты от меня… И отвернись. — Даша подтянула висевшую на спинке кровати рубашку. — В квартире всего одна кровать, — недовольно пояснила она. — А на полу спать холодно и жестко. К тому же повторяю: мы родственники.
— Если вы и родственники, то очень далекие. — Недоверчивый подполковник все еще не оставлял попыток вывести подозреваемую на чистую воду. — А браки, как известно, допускаются даже между кузенами.
Даша издала булькающий звук, обозначающий, надо полагать, резкое несогласие.
— Да какая разница, что там допускается! Мне сама мысль отвратительна…
— А вот это правильно! — Полетаев выказал неожиданное оживление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136