Он размышлял.
— Где ты его отыскала?
— Кого?
— Этого Никиту. Откуда он взялся?
— О нем мне сказал зять Скуратова, по совместительству местный опер.
— Но почему ты подозреваешь именно его?
— Ты бы его видел! Когда я сообщила о смерти его отца, он даже не поморщился.
— И что?
— И то! И еще он очень странно спросил… Вы помните, Фи-фи?
Полетаев навострил уши:
— Фи-фи? Кто это — «Фи-фи»?
— Это он, месье Кервель, — Даша сжала губы и добавила: — А я — Ди-ди.
Она хорошо представляла, что за этим может последовать, но скрывать не имело смысла. По крайней мере сейчас подполковнику не до острот.
Тот действительно обсуждать эту тему не стал.
— Так что с Никитой Скуратовым?
— Мне еще тогда показалось, что он в курсе событий, а теперь я в этом уверена. Просто он имел не совсем точную информацию.
— А именно?
Даша преобразилась до неузнаваемости: куда только девалась похоронная бледность и уныние, сейчас она снова напоминала гончую, взявшую потерянный след.
— Понимаешь, Никита совсем не огорчился, узнав о смерти отца и дяди, зато был просто убит тем фактом, что наследство: первое — не делится, второе — принадлежит только тому, кто имеет наибольшее число потомков мужского рода.
— А что предполагал он?
— Что деньги переходят старшему из оставшихся в живых. Ну как это обычно бывает. А после смерти Константина и Романа Скуратовых именно он возглавлял список. Фи-фи, помните, как он тогда сказал? «Сколько же их еще осталось?»
Вместо ответа Филипп всхлипнул.
— Что, так прямо и сказал?
— Не веришь, спроси месье Кервеля. Полетаев обернулся к французу:
— Месье Кервель?
— Я… не помню.
— Хорошо. — Полетаев протянул один из мобильных телефонов собеседнице. — Звони Анатолию. — Он вынул из кармана электронную записную книжку. — Итак, ноль-ноль тридцать восемь…
— Момент, — Даша прищурилась. — Ноль-ноль тридцать восемь — это же Украина. А он, если не ошибаюсь в…
— Если ты помнишь, у него умер отец. В Мисхоре. А это Украина.
Даша шлепнула себя по лбу:
— Дурная голова. Давай номер в Мисхоре.
4
Соединения пришлось ждать долго — то тишина, то отбой. От волнения и нетерпения у Даши руки ходили ходуном. Наконец послышался слабый гудок.
— Тише, тише! — зашипела она на и без того безмолвных слушателей. — Алло! Вы меня слышите? Мне Анатолия Скуратова, будьте добры… Ах, это вы, Анатолий? — Обернувшись к сидящим в комнате. Даша закивала головой. — Очень хорошо, что я вас застала. Вы один дома? С девушкой? Что за девушка? Вы хорошо ее знаете? А как давно вы знакомы?..
Полетаев изобразил на лице целую пантомиму. Он высоко задрал брови, потом свел их к переносице, покачал головой, скорбно опустив уголки губ, и, наконец, прикрыл глаза рукой.
— …Ах, это ваша родственница! Извините. Послушайте, Анатолий, меня зовут Даша… Да, та самая. Вы обо мне уже слышали? — Она заулыбалась, но тут же улыбка пропала с ее липа: — Подождите, не вешайте трубку!.. Не ругайтесь… Вы же ничего не знаете! С вами может случиться то же самое! — Поняв. что вниманием собеседника завладеть удалось, она затараторила: — Скажите, наш сводный брат, Никита, уже звонил вам?
Выслушав ответ, она побледнела и опустилась на стул.
— О Боже!.. Анатолий, я прошу вас соблюдайте крайнюю осторожность. Старайтесь быть все время на людях, а главное, запомните: ни при каких обстоятельствах не оставайтесь с Никитой наедине. Он вам рассказывал о наследстве? Нет? Я так и думала. Постарайтесь продержаться ночь. Завтра утром мы будем в Мисхоре…
Полетаев и Филипп, как по команде, вскинули головы. Полегает постучал себя пальцем полбу.
— Улетаете завтра утром?.. Ах, вот как… — продолжала тараторить Даша. — Значит так, летите с ним одним самолетом. Ну и что, что до Питера? Да поймите, он подорвет самолет вместе с вами!
Полетаев не выдержал и выхватил телефон:
— Алло, Анатолий Романович? Здравствуйте, моя фамилия Полетаев. Прошу извинить Дарью Николаевну, она немного взволнована… Да… Позвольте принести вам самые глубокие соболезнования и спросить: вы уже закончили ваши дела?.. Прекрасно. В таком случае прямо сейчас, слышите, прямо сейчас, немедленно, не говори некому ни слона, садитесь в такси и прямиком на поезд. Выезжайте первым, который будет спять на перроне, поверьте — лучше и Хабаровск, чем на тот свет… Да, вы все правильно поняли: есть весомые основании подозревать, что в смерти вашего отца и дяди замешан Никита Скуратов. В милицию пока обращаться рано. Запишите мой номер телефона. Как только доберетесь до дома или возникнет необходимость раньше — сразу же звоните.
Сунув телефон в карман. Полетаем посмотрел па часы:
— Нам тоже нужно поторапливаться. Поезд в Москву отправляется через полтора часа.
— Но почему не самолетом? — спросила Даша, до сих пор уверенная, что самолетом лучше летать только на тот свет.
— Сильный туман, мы можем задержаться надолго. А поездом уже завтра с утра в Москве. Месье Кервель, как вы думаете?
Филипп, все это время внимательно следящий за их суетой, мягко улыбнулся и покачал головой:
— Друзья мои, вы очень сильные и благородные люди, но судьбу обмануть невозможно.
— И все-таки мы попытаемся. А? — Полетаев ободряюще положил руку ему на плечо.
Кервель вздрогнул, и его белоснежные щечки стала заливать нежная краска стыда. Подполковник осторожно снял руку и кашлянул.
Глава 20
1
Москва встречала сине-желтый поезд настоящей метелью. Филипп, позабывший о вчерашней трагедии, как ребенок, получивший леденец на палочке, забывает о разбитой коленке, завороженно следил за снежной круговертью. Даша же, для которой метель в октябре являлась скорее катастрофой, нежели приключением, проклинала себя за то, что еще в Праге не пристегнула капюшон к куртке и не взяла перчатки. Полетаев никак не реагировал на вид за окном. Он постукивал пальцами по столу и о чем-то размышлял.
Как только путешественники вышли из вагона, запиликал чей-то мобильный телефон. Даша с Филиппом остановились и принялись хаотично ощупывать карманы и сумки, и только Полетаев, сразу же узнавший мелодию своего звонка, сделал шаг в сторону:
— Слушаю. Что?!
Даша с Филиппом метнулись к подполковнику и закружили вокруг, словно дети у новогодней елки.
— Что случилось? Кто звонит?
Полетаев раздраженно отмахивался и пытался повернуться задом сразу к обоим.
— …Подождите, главное — успокойтесь. Где вы сейчас? Дома? Дома где? Но как вы там оказались? Угу… Угу… Я все понял. Слушайте меня внимательно: никому больше не звоните, сидите дома, я к вам приеду… — Полетаев посмотрел на часы, — через два часа. Три — максимум. Все это время никому не открывайте и ни с кем не общайтесь, дождитесь нас — мы уже выезжаем.
Отключив телефон, Полетаев прибавил ходу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
— Где ты его отыскала?
— Кого?
— Этого Никиту. Откуда он взялся?
— О нем мне сказал зять Скуратова, по совместительству местный опер.
— Но почему ты подозреваешь именно его?
— Ты бы его видел! Когда я сообщила о смерти его отца, он даже не поморщился.
— И что?
— И то! И еще он очень странно спросил… Вы помните, Фи-фи?
Полетаев навострил уши:
— Фи-фи? Кто это — «Фи-фи»?
— Это он, месье Кервель, — Даша сжала губы и добавила: — А я — Ди-ди.
Она хорошо представляла, что за этим может последовать, но скрывать не имело смысла. По крайней мере сейчас подполковнику не до острот.
Тот действительно обсуждать эту тему не стал.
— Так что с Никитой Скуратовым?
— Мне еще тогда показалось, что он в курсе событий, а теперь я в этом уверена. Просто он имел не совсем точную информацию.
— А именно?
Даша преобразилась до неузнаваемости: куда только девалась похоронная бледность и уныние, сейчас она снова напоминала гончую, взявшую потерянный след.
— Понимаешь, Никита совсем не огорчился, узнав о смерти отца и дяди, зато был просто убит тем фактом, что наследство: первое — не делится, второе — принадлежит только тому, кто имеет наибольшее число потомков мужского рода.
— А что предполагал он?
— Что деньги переходят старшему из оставшихся в живых. Ну как это обычно бывает. А после смерти Константина и Романа Скуратовых именно он возглавлял список. Фи-фи, помните, как он тогда сказал? «Сколько же их еще осталось?»
Вместо ответа Филипп всхлипнул.
— Что, так прямо и сказал?
— Не веришь, спроси месье Кервеля. Полетаев обернулся к французу:
— Месье Кервель?
— Я… не помню.
— Хорошо. — Полетаев протянул один из мобильных телефонов собеседнице. — Звони Анатолию. — Он вынул из кармана электронную записную книжку. — Итак, ноль-ноль тридцать восемь…
— Момент, — Даша прищурилась. — Ноль-ноль тридцать восемь — это же Украина. А он, если не ошибаюсь в…
— Если ты помнишь, у него умер отец. В Мисхоре. А это Украина.
Даша шлепнула себя по лбу:
— Дурная голова. Давай номер в Мисхоре.
4
Соединения пришлось ждать долго — то тишина, то отбой. От волнения и нетерпения у Даши руки ходили ходуном. Наконец послышался слабый гудок.
— Тише, тише! — зашипела она на и без того безмолвных слушателей. — Алло! Вы меня слышите? Мне Анатолия Скуратова, будьте добры… Ах, это вы, Анатолий? — Обернувшись к сидящим в комнате. Даша закивала головой. — Очень хорошо, что я вас застала. Вы один дома? С девушкой? Что за девушка? Вы хорошо ее знаете? А как давно вы знакомы?..
Полетаев изобразил на лице целую пантомиму. Он высоко задрал брови, потом свел их к переносице, покачал головой, скорбно опустив уголки губ, и, наконец, прикрыл глаза рукой.
— …Ах, это ваша родственница! Извините. Послушайте, Анатолий, меня зовут Даша… Да, та самая. Вы обо мне уже слышали? — Она заулыбалась, но тут же улыбка пропала с ее липа: — Подождите, не вешайте трубку!.. Не ругайтесь… Вы же ничего не знаете! С вами может случиться то же самое! — Поняв. что вниманием собеседника завладеть удалось, она затараторила: — Скажите, наш сводный брат, Никита, уже звонил вам?
Выслушав ответ, она побледнела и опустилась на стул.
— О Боже!.. Анатолий, я прошу вас соблюдайте крайнюю осторожность. Старайтесь быть все время на людях, а главное, запомните: ни при каких обстоятельствах не оставайтесь с Никитой наедине. Он вам рассказывал о наследстве? Нет? Я так и думала. Постарайтесь продержаться ночь. Завтра утром мы будем в Мисхоре…
Полетаев и Филипп, как по команде, вскинули головы. Полегает постучал себя пальцем полбу.
— Улетаете завтра утром?.. Ах, вот как… — продолжала тараторить Даша. — Значит так, летите с ним одним самолетом. Ну и что, что до Питера? Да поймите, он подорвет самолет вместе с вами!
Полетаев не выдержал и выхватил телефон:
— Алло, Анатолий Романович? Здравствуйте, моя фамилия Полетаев. Прошу извинить Дарью Николаевну, она немного взволнована… Да… Позвольте принести вам самые глубокие соболезнования и спросить: вы уже закончили ваши дела?.. Прекрасно. В таком случае прямо сейчас, слышите, прямо сейчас, немедленно, не говори некому ни слона, садитесь в такси и прямиком на поезд. Выезжайте первым, который будет спять на перроне, поверьте — лучше и Хабаровск, чем на тот свет… Да, вы все правильно поняли: есть весомые основании подозревать, что в смерти вашего отца и дяди замешан Никита Скуратов. В милицию пока обращаться рано. Запишите мой номер телефона. Как только доберетесь до дома или возникнет необходимость раньше — сразу же звоните.
Сунув телефон в карман. Полетаем посмотрел па часы:
— Нам тоже нужно поторапливаться. Поезд в Москву отправляется через полтора часа.
— Но почему не самолетом? — спросила Даша, до сих пор уверенная, что самолетом лучше летать только на тот свет.
— Сильный туман, мы можем задержаться надолго. А поездом уже завтра с утра в Москве. Месье Кервель, как вы думаете?
Филипп, все это время внимательно следящий за их суетой, мягко улыбнулся и покачал головой:
— Друзья мои, вы очень сильные и благородные люди, но судьбу обмануть невозможно.
— И все-таки мы попытаемся. А? — Полетаев ободряюще положил руку ему на плечо.
Кервель вздрогнул, и его белоснежные щечки стала заливать нежная краска стыда. Подполковник осторожно снял руку и кашлянул.
Глава 20
1
Москва встречала сине-желтый поезд настоящей метелью. Филипп, позабывший о вчерашней трагедии, как ребенок, получивший леденец на палочке, забывает о разбитой коленке, завороженно следил за снежной круговертью. Даша же, для которой метель в октябре являлась скорее катастрофой, нежели приключением, проклинала себя за то, что еще в Праге не пристегнула капюшон к куртке и не взяла перчатки. Полетаев никак не реагировал на вид за окном. Он постукивал пальцами по столу и о чем-то размышлял.
Как только путешественники вышли из вагона, запиликал чей-то мобильный телефон. Даша с Филиппом остановились и принялись хаотично ощупывать карманы и сумки, и только Полетаев, сразу же узнавший мелодию своего звонка, сделал шаг в сторону:
— Слушаю. Что?!
Даша с Филиппом метнулись к подполковнику и закружили вокруг, словно дети у новогодней елки.
— Что случилось? Кто звонит?
Полетаев раздраженно отмахивался и пытался повернуться задом сразу к обоим.
— …Подождите, главное — успокойтесь. Где вы сейчас? Дома? Дома где? Но как вы там оказались? Угу… Угу… Я все понял. Слушайте меня внимательно: никому больше не звоните, сидите дома, я к вам приеду… — Полетаев посмотрел на часы, — через два часа. Три — максимум. Все это время никому не открывайте и ни с кем не общайтесь, дождитесь нас — мы уже выезжаем.
Отключив телефон, Полетаев прибавил ходу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136