– Мой разведчик! Узнаю! – обрадовался Толкачев и начал крепко обнимать Подкопаева. – Об этом случае, кроме наших разведчиков, никто не знает. Подарки я привез, но тех, кто отдавал деньги, уже не было...
Гости поднимались на трибуну. Начинается митинг. Один за другим выступают представители общественных организаций: секретарь райкома партии, председатель колхоза, учителя, пенсионеры, школьники. Они выражают чувства глубокой признательности героическим воинам, сражавшимся насмерть в горах Кавказа.
Дети вручают бывшему комиссару полка Н. С. Васильеву текст песни зеленчукских школьников о героях марухских боев. Школьный хор исполняет эту песню. Как птица летит она к суровым вершинам Кавказа:
Полк восемьсот десятый, Горный хребет охраняя, Бился с врагом проклятым, Кровью снега обагряя.
С огромным интересом участники митинга выслушали воспоминания Н. С. Васильева, А. Н. Гаевского и В. Ф. Толкачева.
Митинг окончен, но взволнованные люди не расходятся. Каждому из них хочется пожать руки, сердечно обнять ветеранов ледяной крепости.
К гостям застенчиво подходит девушка, в ее руках три живых цветка:
– Возьмите, пожалуйста, это из-под Марухского перевала...
Вскоре отозвались и другие однополчане: бывший замполит пулеметной роты Архип Ефимович Коноваленко, проживающий сейчас в городе Иваново-Франковске, пулеметчик Владимир Иванович Бернацкий из села Местечко Житомирской области и четверо бойцов земляков-херсонцев – Дмитрий Гаврилович Лебедев, Александр Николаевич Пронин, Александр Степанович Леонов и Иван Борисович Романенко, разведчик Альберт Григорьевич Аракелов из Грозного.
Они дополнили рассказы своих товарищей. Дмитрий Гаврилович Лебедев, как и до войны, проживает сейчас в селе Чаплинка на Херсонщине. Горькая дорога отступления в 1941 году привела его и двух его боевых товарищей-земляков из городка Голая Пристань Александра Пронина и Александра Леонова в далекую Кахетию, в город Гурджаани. Оттуда известным нам ужо путем 810-го полка прибыли они к Главному Кавказскому хребту. Рассказывая о событиях, которые ему довелось пережить там, Дмитрий Гаврилович особенно подчеркивает многонациональность своего полка и что все бойцы жили и воевали там, как братья. Вспоминает он командира полка майора Смирнова и ПНШ-1 старшего лейтенанта Окунева. После первых дней обороны, в которой Дмитрий Гаврилович участвовал в качестве рядового бойца-минометчика, его отправили, как он выразился, “в конную ишачью роту”, иначе говоря, в роту снабжения защитников перевала боеприпасами и продуктами, а также вывоза раненых вниз, к госпиталям. Склады, с которых роте снабжения приходилось доставлять грузы на перевал, находились далеко внизу: целые сутки нужны были для того, чтобы доставить груз к подразделениям. По горным и лесным тропам, мокрым от ливней, в замерзшей одежде, солдаты вели лошадей в поводу все выше и выше, переходя вброд шумные горные реки. Наверху сдавали продовольствие и боеприпасы встречавшим их командам, а сами сажали на лошадей раненых и пускались в обратный, не менее тяжелый путь. Шумели реки, шуршала поземка меж острых камней, при каждом толчке и неловком повороте вскрикивали или стонали раненые. А ведь много на пути было мест, где лошадям приходилось переходить расселины или бурные ручьи. Что испытывали раненые в эти минуты, трудно и предположить, но солдаты, перевозившие их, не могли остановиться даже на минутку, чтобы передохнуть. Там, наверху, снова ждали их с продуктами и патронами.
Немного позже начали регулярно летать к перевалам маленькие самолеты Р-5 и У-2. Летчики в тех условиях проявляли героизм, когда кружили по тесному ущелью, садясь на площадках, куда в мирное время и не рискнули бы сесть. Они тоже доставляли на передовую боепитание, а обратными рейсами забирали раненых.
Бывший рядовой комендантского взвода 810-го полка Иван Романенко вспоминает:
– Во время одной из немецких контратак наши подразделения были несколько потеснены. Они отступили вплоть до водопада, который находился ниже рубежа, за какой отступать было нельзя. Создалось критическое положение, усугубляемое тем, что наши не знали количества немцев, противостоящих нам, и точного их расположения. Без этого трудно было распределить силы для собственной контратаки, необходимость которой стала очевидна всем. Как раз в это время сквозь расположение немецких стрелков прорвался, возвращаясь с задания, старший лейтенант, грузин по национальности. С ним шла небольшая группа бойцов, как и он сам, усталых и оборванных вплоть до нательных рубах. Они-то и рассказали майору Смирнову об обстановке на немецкой стороне. Вскоре фашисты были выбиты с занятых ими наших позиций.
Рассказы Лебедева и Романенко дополнили другие их земляки-херсонцы Александр Николаевич Пронин и Александр Степанович Леонов. Кстати, они довольно часто встречаются и до сих пор, вспоминают свои боевые дела как на Марухе, так и после него. Единодушно утверждают, что там, в горах, были самые тяжелые за всю войну бои и что тем не менее нигде после они не видели такой огромной дружбы и сплоченности солдат и командиров, людей разных национальностей, но одинаковых по духу и убеждениям.
Эта дружба защитников ледяной крепости не прекращалась до самого расформирования полка, и каждое пополнение воспитывалось на традициях ветеранов Марухской эпопеи.
Характерно и то, что, когда товарищи вспоминают своих друзей – живых или погибших, они перечисляют не только их фамилии, но и местности, откуда они были призваны в армию. Вот как хорошо они узнали и полюбили друг друга в те дни. Начальник особого отдела полка капитан Иванов, начальник ОВС полка старший лейтенант Стронгия (погиб на перевале во время бомбежки), командир минометного батальона старший лейтенант Александр Коломников, помощник начальника штаба минометного батальона лейтенант Иван Чумачек (проживает сейчас в селе Борщевка Балаклейского района Харьковской области), командир взвода разведки младший лейтенант Василий Толкачев, рядовые бойцы – Григорий Калиашвили со станции Хашури Грузинской ССР, Торус Октябрин из Ленинакаиа, Афанасий Ильин из Кировоградской области, радист Володя из Днепропетровска, фамилия которого забылась (в районе города Краснодара он был тяжело ранен, попал в руки немцев и те сожгли его), разведчик Петя, москвич, писал стихи; раньше воевал в дивизии Панфилова – вот далеко не полный перечень тех, кого вспомнили Пронин и Леонов. И через двадцать лет не забылись их имена, лица, улыбки и песни. И, как сказал Иван Борисович Романенко, “до смерти не забудутся...”
Примерно на шестой день боев немцы при поддержке сильного артиллерийского, минометного огня, а также нескольких “юнкерсов” пошли в атаку и захватили важную для нашей обороны высоту с условным наименованием “Огурец”.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135