- В левой ноге у тебя стрела! - крикнул, проносясь мимо Роканнона,
Могиен.
Роканнон, засмеявшись в ответ, ловко зашвырнул факел в бойницу, из
которой высовывался лучник.
- Какая меткость! - воскликнул Могиен, с размаху опустился вместе с
конем на крышу и снова взлетел, но уже из языков пламени.
Опять вернулись с дюн Яхан и Рахо, в руках у них были новые охапки
зажженных факелов, и оба теперь бросали их повсюду, где только видели
что-нибудь камышовое или деревянное. Из башни уже вылетал с ревом и
рассыпался фонтан искр, и кони, разъяренные постоянными осаживаниями и
жалящими то и дело сквозь мех стрелами, бросались, издавая леденящий душу
полурык-полурев, вниз, на крыши замка. Дождь стрел, летевших снизу,
прервался, и вдруг в открытый двор перед замком, семеня, выбежал изнутри
человек; на голове у него было что-то вроде перевернутой деревянной
салатницы, а в руках нечто такое, что Роканнон принял сперва за зеркало -
пока не разглядел, что это наполненная водой большая чаша. Потянув резко
за поводья желтого коня, все еще пытавшегося вернуться в конюшню, Могиен
пролетел над появившимся человеком и прокричал:
- Говори скорей! Мои люди зажигают новые факелы!
- Какого владения ты Повелитель!
- Халлана!
- Повелитель Пленота просит времени потушить пожары!
- Даю - в обмен на жизни и сокровища жителей Толена!
- Пусть будет так! - крикнул пленотец и, по-прежнему держа в поднятых
руках наполненную водой чашу, такими же мелкими шажками, как до этого,
побежал назад в замок.
Нападавшие улетели к дюнам и оттуда увидели, как жители, выбежав из
замка, стали по цепочке передавать в ведрах от моря к замку воду. Башня
сгорела, но стены зала уцелели. Всего гасили пожар десятка два людей,
среди них было несколько женщин. Когда пожар потушили, из ворот вышла
маленькая процессия, проследовала по косе к берегу и стала подниматься на
дюны. Впереди шел высокий и худой человек с коричневой кожей и огненными
волосами ангья, за ним двое воинов, по-прежнему в деревянных, похожих на
салатницы шлемах, а позади них - шесть мужчин и женщин, одетых в лохмотья
и оробело поглядывавших по сторонам. Когда процессия подошла к дюнам,
высокий человек поднял глиняную чашу с водой, которую держал в руках, и
сказал:
- Я Огорен, Повелитель Пленота.
- Я Могиен, наследник Халлана.
- Жизни толенцев принадлежат отныне тебе, Повелитель, - и владетель
Пленота кивком показал на оборванных людей, шедших последними. - А
сокровищ в Толене не было никаких.
- Были две большие лодки, "заблудший".
- Когда дракон летит с севера, он видит все, - с нескрываемой досадой
сказал властитель Пленота. - Лодки Толена принадлежат тебе.
- А ты, когда лодки эти окажутся у пристани Толена, получишь назад
своих крылатых коней, - пообещал великодушно Могиен.
- Как зовут второго властителя, победившего меня? - спросил Огорен, с
любопытством глядя на Роканнона: у того, хотя на нем были доспехи из
бронзы и другое, что носят воины ангья, не было ни одного меча.
Могиен тоже посмотрел на своего друга, и Роканнон ответил первым же
словом, какое пришло ему на ум, тем прозвищем, которое дал ему Кьо:
- Скиталец.
Огорен снова посмотрел на него с любопытством, потом поклонился обоим
и сказал:
- Чаша полна, Повелители.
- Да не прольется вода и не нарушится договор! - отозвался Могиен.
Огорен повернулся и зашагал со своими двумя воинами к дотлевающему
замку, на своих бывших пленников, стоявших, сбившись в кучку, на дюне, он
даже не взглянул. Могиен же сказал им только:
- Отведите моего коня к себе домой, у него ранено крыло.
И, снова сев на желтого, взятого у пленотцев, взлетел на нем вверх.
Роканнон, оглянувшись на людей в лохмотьях, начавших нелегкий путь домой,
в разоренный Толен, последовал за Могиеном.
До этого сразу после боя на дюне он выдернул из левой ноги застрявшую
в ней стрелу. Боли она почти не причиняла, и выдернул он ее, не подумав,
что на наконечнике могут быть зазубрины; они, однако, там оказались. Ангья
не пользовались ядами, он знал это точно; но всегда возможно заражение
крови. Видя, как отважны его спутники, он постеснялся надеть перед боем
свой надежно защищающий почти от всего на свете и почти невидимый
герметитовый костюм. И вот, располагая броней, которая защищает даже от
лазерного пистолета, он может умереть от царапины.
Роканнон был уже в одной из хижин Толена, когда старший по возрасту
из четырех Халланских ольгьо, неторопливый и широкоплечий Иот, вошел туда
и, став на колени, безмолвно, осторожно обмыл и перевязал его рану. Вошел
в хижину и Могиен, еще не снявший доспехов; благодаря шлему с гребнем
казалось, что он в десять футов ростом, а благодаря широкому жесткому
наплечнику под плащом - что он пяти футов в плечах. Вслед за Могиеном
вошел Кьо, рядом с ангья и ольгьо похожий на молчаливого ребенка. Потом
пришли Яхан, Рахо и юный Биен, и когда все трое сели на корточки вокруг
углубления посреди хижины, в котором был очаг, Яхан наполнил семь
оправленных в серебро чаш, и Могиен их пустил по кругу. Теперь Роканнону
стало лучше. Могиен спросил его о ране, и от этого Роканнону стало еще
лучше. Они снова выпили васкана; из полумрака улочки в дверной проем
заглядывали и тут же исчезали восхищенные и испуганные лица толенцев.
Роканнон готов был сейчас обнять весь мир. Начали есть и выпили еще, а
потом в этой полной дыма лачуге, где из-за запахов жареной рыбы, жира,
которым смазывают сбрую, и пота трудно было дышать, встал Яхан; в руках он
держал бронзовую лиру с серебряными струнами, и он запел. Запел он про
Дурхольде из Халлана, освободившего у топей Борна пленников Корхальта во
времена Красного Властителя; и когда пропел родословную песню каждого
воина, участвовавшего в той битве, и воспел каждый нанесенный им удар, он
тут же запел об освобождении толенцев и сожжении Пленота, о факеле
Скитальца, пылающем под дождем стрел, о том, как метко попало в цель
копье, брошенное против ветра Могиеном, наследником Халлана - так же
метко, как попадало в цель в давно прошедшие дни не знавшее промаха копье
Хендина. Настроение у Роканнона было приподнятое, река песни уносила его с
собой, и он чувствовал, что кровь, пролившаяся из его раны, неразрывными
узами связала его с этой планетой, до которой он добрался через пучины
ночи и которой до этого был чужим. Но временами он замечал, что рядом с
ним маленький фииа, совсем другой, нежели он, и фииа этот сейчас молчит и
улыбается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40