Обычно они поднимаются на поверхность в самом начале сезона дождей, когда ночи становятся все длиннее, а в воздухе вечно висит дымная пелена. Как раз в это время строится Дом Воссоединения. Члены Общества Черного Кирпича надевают воротник или даже куртку из кротового меха, когда они поют свои песни, или учат умирать, или предаются видениям. Черный шнурок может быть повязан вокруг локтя танцовщика из этого Общества, или обхватывать ему грудь или голову. Черный Жук может показать им путь к познанию. Но путей познания этой души не существует. Эта душа самая сокровенная и спрятана глубже всех. Человек умирает, чтобы ее достигнуть.
ХВАЛА ДУБАМ
Наставление из хейимас Змеевика в Синшане Пять дубов — Круглоголовый с длинными желудями, что растет на выходящих к морю склонах гор, Морщинистая Кора из нашей рощицы, покрытый серой корой Дуб по имени Длинная Чаша, Великий Горный Дуб, Дубильный Дуб, который цветет, как конский каштан, хотя желуди у него самые обычные, — все они сохраняют листву в дождливый сезон.
Четыре дуба — Синий Листок, которому требуется сухая земля у корней, Тонковолокнистый с холмов. Красный Листок с черной корой, что растет высоко в горах, и Долинный с толстенным стволом, тенистый, воспетый поэтами и растущий близ водоемов и на залитых солнцем холмах, — все они свои листья в дождливый сезон теряют.
Таковы девять благородных и прекрасных дубов — полные жизни, благоуханные в мужском и женском цветении, дающие приют множеству птиц и зверьков, а также полчищам насекомых, отбрасывающие густую тень, обеспечивающие пищей другие народы, величайшие богачи, которые заслуживают самой высокой похвалы.
СЛОВА/ПТИЦЫ
Текст взят в Обществе Земляничного Дерева То, что годится для слов, может оказаться непригодным для вещей, и то, что два высказывания, если они противоречат друг другу, не могут быть оба верны, вовсе не значит, что противоположностей не существует. Слово — это не вещь; у слов и вещей разные пути и разные жизни. Верно то, что город создается из камня, глины и дерева; однако верно и то, что город создается из людей. Эти выражения отнюдь не отрицают друг друга. Верно, что пролетающая своим путем птица может уронить перо, как верно и то, что порыв ветерка может вырвать это перо у нее из крыла; верно и то, что я, обнаружив это перо у себя на пути, решу, что упало оно специально для меня. Слова, сказанные здесь о пере, частично противоречат друг другу. Верно, что все сущее должно оставаться таким же, каким было создано, и что Ничто — это лишь игра иллюзий над бездной пустоты. Верно, что существует Все и существует Ничто. Эти слова полностью отрицают друг друга. Мир нашей жизни — это сплетение нитей, благодаря которому они держатся вместе и в то же время отдельно друг от друга. Этот мир — как мост, перекинутый над глубоким каньоном, над рекой, текущей в глубине его, в пропасти, а слова — это птицы, что перелетают над этой пропастью туда и обратно. Они не могут быть одновременно на обоих берегах. Однако могут перелететь на противоположный берег и вернуться обратно. Человеку требуется целая жизнь, чтобы перейти по этому мосту на другую сторону. А эти птицы летают туда-сюда прямо над пропастью, с одного берега на другой, весело щебечут и поют песни.
НО ЗДЕШНИМ КОШКАМ ЭТО БЕЗРАЗЛИЧНО
Несколько изречений, мудрых поговорок и мелких камешков из Долины
Ты зачем так старательно в доме прибираешь? Да говорят, землетрясение будет.
Если бы на свете всего было хотя бы по одному, тут бы свету и конец пришел.
Чрезмерная рассудительность — это нищета.
Когда я боюсь, то прислушиваюсь к тому, как молчит, затаившись, полевая мышь.
Когда я не боюсь ничего, то прислушиваюсь, как молчит, затаившись, кот, что охотится на мышей.
Если ты не будешь учить машины и лошадей тому, чего ты от них хочешь, они сами начнут учить тебя делать то, что хотят они.
Идти туда, куда уже ходил: Прирост. Идти назад: Опасность. Лучше обойти кругом.
Множество, Разнообразие, Количество, Изобилие.
Редкостность, Чистота, Качество, Воздержанность.
Ничто не может сделать воду лучше, чем она есть.
Больше, чем требуется, — это жизнь.
Долина — это Дом Земли и Путь По Левой Руке Вселенной. Великая Гора — это Стержень хейийя-иф. Чтобы пойти Путем Правой Руки, нужно подняться на Гору, потом с нее попасть в Дом Неба, и тогда, оглянувшись назад, можно увидеть Долину такой, какой ее видят мертвые.
Быть прямодушным — значит не быть памятливым. Памятливый способен удерживать в памяти множество самых различных вещей, понимая их связь между собой и их соотношение.
Завоевывать — значит проявлять неосторожность. Осторожность позволяет человеку наилучшим образом соотнести его устремления и поступки и не навредить при этом ни собственным намерениям, ни другим существам.
Только брать — значит лишать себя радости. Радость — принимать такие дары, которые не получишь ни от чересчур памятливого, ни от слишком осторожного.
О да, это великий охотник: одна стрела в колчане, одна мысль в голове.
Возможно, где-то кошки и бывают зеленого цвета, но здешним кошкам это безразлично.
Все горы мира — в одном маленьком камешке.
Обладание — это обязанность, сохранение в наличии — обуза.
«Похожий» и «иной» — слова-зародыши, из них вылупляются мысли.
«Лучше» и «хуже» — слова-паразиты, после них от яйца остается одна скорлупа.
О заботе можно спросить только заботливо, о радости — радостно.
Прочти, что гусеницы написали на листке земляничного дерева, и пройди сторонкой.
ПАНДОРА БЕСЕДУЕТ С АРХИВИСТКОЙ ИЗ БИБЛИОТЕКИ ОБЩЕСТВА ЗЕМЛЯНИЧНОГО ДЕРЕВА В ВАКВАХЕ
ПАНДОРА:
Племянница, это поистине прекрасная библиотека!
АРХИВИСТКА:
В городе, расположенном у Истоков Великой Реки, и должна быть прекрасная библиотека.
ПАНДОРА:
Хотя скорее это похоже на кабинет редких книг.
АРХИВИСТКА:
Да, это старые и очень ветхие книги. Вот, например, этот свиток — что за четкая каллиграфия! А какая бумага! Изо льна. Она даже ни чуточки не потемнела. А вот бумага из молочая. Тоже отличной текстуры.
ПАНДОРА:
Сколько же лет этому свитку?
АРХИВИСТКА:
О, наверное, лет четыреста, а может, пятьсот.
ПАНДОРА:
Все равно что для нас Библия Гутенберга. Так, значит, у вас здесь немало старинных свитков и книг?
АРХИВИСТКА:
Ну, здесь их больше, чем где бы то ни было еще. Старинные вещи ведь очень уязвимы, верно? Так что люди приносят их сюда. Кое-что, конечно, просто хлам.
ПАНДОРА:
Как ты решаешь, что выбросить, а что сохранить? Эта библиотека на самом деле не так уж и велика, если учесть, сколько создается письменной продукции у вас, в Долине…
АРХИВИСТКА:
О да, пишут и пишут без конца!
ПАНДОРА:
И еще приносят свои «шедевры» в качестве даров в хейимас…
АРХИВИСТКА:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180
ХВАЛА ДУБАМ
Наставление из хейимас Змеевика в Синшане Пять дубов — Круглоголовый с длинными желудями, что растет на выходящих к морю склонах гор, Морщинистая Кора из нашей рощицы, покрытый серой корой Дуб по имени Длинная Чаша, Великий Горный Дуб, Дубильный Дуб, который цветет, как конский каштан, хотя желуди у него самые обычные, — все они сохраняют листву в дождливый сезон.
Четыре дуба — Синий Листок, которому требуется сухая земля у корней, Тонковолокнистый с холмов. Красный Листок с черной корой, что растет высоко в горах, и Долинный с толстенным стволом, тенистый, воспетый поэтами и растущий близ водоемов и на залитых солнцем холмах, — все они свои листья в дождливый сезон теряют.
Таковы девять благородных и прекрасных дубов — полные жизни, благоуханные в мужском и женском цветении, дающие приют множеству птиц и зверьков, а также полчищам насекомых, отбрасывающие густую тень, обеспечивающие пищей другие народы, величайшие богачи, которые заслуживают самой высокой похвалы.
СЛОВА/ПТИЦЫ
Текст взят в Обществе Земляничного Дерева То, что годится для слов, может оказаться непригодным для вещей, и то, что два высказывания, если они противоречат друг другу, не могут быть оба верны, вовсе не значит, что противоположностей не существует. Слово — это не вещь; у слов и вещей разные пути и разные жизни. Верно то, что город создается из камня, глины и дерева; однако верно и то, что город создается из людей. Эти выражения отнюдь не отрицают друг друга. Верно, что пролетающая своим путем птица может уронить перо, как верно и то, что порыв ветерка может вырвать это перо у нее из крыла; верно и то, что я, обнаружив это перо у себя на пути, решу, что упало оно специально для меня. Слова, сказанные здесь о пере, частично противоречат друг другу. Верно, что все сущее должно оставаться таким же, каким было создано, и что Ничто — это лишь игра иллюзий над бездной пустоты. Верно, что существует Все и существует Ничто. Эти слова полностью отрицают друг друга. Мир нашей жизни — это сплетение нитей, благодаря которому они держатся вместе и в то же время отдельно друг от друга. Этот мир — как мост, перекинутый над глубоким каньоном, над рекой, текущей в глубине его, в пропасти, а слова — это птицы, что перелетают над этой пропастью туда и обратно. Они не могут быть одновременно на обоих берегах. Однако могут перелететь на противоположный берег и вернуться обратно. Человеку требуется целая жизнь, чтобы перейти по этому мосту на другую сторону. А эти птицы летают туда-сюда прямо над пропастью, с одного берега на другой, весело щебечут и поют песни.
НО ЗДЕШНИМ КОШКАМ ЭТО БЕЗРАЗЛИЧНО
Несколько изречений, мудрых поговорок и мелких камешков из Долины
Ты зачем так старательно в доме прибираешь? Да говорят, землетрясение будет.
Если бы на свете всего было хотя бы по одному, тут бы свету и конец пришел.
Чрезмерная рассудительность — это нищета.
Когда я боюсь, то прислушиваюсь к тому, как молчит, затаившись, полевая мышь.
Когда я не боюсь ничего, то прислушиваюсь, как молчит, затаившись, кот, что охотится на мышей.
Если ты не будешь учить машины и лошадей тому, чего ты от них хочешь, они сами начнут учить тебя делать то, что хотят они.
Идти туда, куда уже ходил: Прирост. Идти назад: Опасность. Лучше обойти кругом.
Множество, Разнообразие, Количество, Изобилие.
Редкостность, Чистота, Качество, Воздержанность.
Ничто не может сделать воду лучше, чем она есть.
Больше, чем требуется, — это жизнь.
Долина — это Дом Земли и Путь По Левой Руке Вселенной. Великая Гора — это Стержень хейийя-иф. Чтобы пойти Путем Правой Руки, нужно подняться на Гору, потом с нее попасть в Дом Неба, и тогда, оглянувшись назад, можно увидеть Долину такой, какой ее видят мертвые.
Быть прямодушным — значит не быть памятливым. Памятливый способен удерживать в памяти множество самых различных вещей, понимая их связь между собой и их соотношение.
Завоевывать — значит проявлять неосторожность. Осторожность позволяет человеку наилучшим образом соотнести его устремления и поступки и не навредить при этом ни собственным намерениям, ни другим существам.
Только брать — значит лишать себя радости. Радость — принимать такие дары, которые не получишь ни от чересчур памятливого, ни от слишком осторожного.
О да, это великий охотник: одна стрела в колчане, одна мысль в голове.
Возможно, где-то кошки и бывают зеленого цвета, но здешним кошкам это безразлично.
Все горы мира — в одном маленьком камешке.
Обладание — это обязанность, сохранение в наличии — обуза.
«Похожий» и «иной» — слова-зародыши, из них вылупляются мысли.
«Лучше» и «хуже» — слова-паразиты, после них от яйца остается одна скорлупа.
О заботе можно спросить только заботливо, о радости — радостно.
Прочти, что гусеницы написали на листке земляничного дерева, и пройди сторонкой.
ПАНДОРА БЕСЕДУЕТ С АРХИВИСТКОЙ ИЗ БИБЛИОТЕКИ ОБЩЕСТВА ЗЕМЛЯНИЧНОГО ДЕРЕВА В ВАКВАХЕ
ПАНДОРА:
Племянница, это поистине прекрасная библиотека!
АРХИВИСТКА:
В городе, расположенном у Истоков Великой Реки, и должна быть прекрасная библиотека.
ПАНДОРА:
Хотя скорее это похоже на кабинет редких книг.
АРХИВИСТКА:
Да, это старые и очень ветхие книги. Вот, например, этот свиток — что за четкая каллиграфия! А какая бумага! Изо льна. Она даже ни чуточки не потемнела. А вот бумага из молочая. Тоже отличной текстуры.
ПАНДОРА:
Сколько же лет этому свитку?
АРХИВИСТКА:
О, наверное, лет четыреста, а может, пятьсот.
ПАНДОРА:
Все равно что для нас Библия Гутенберга. Так, значит, у вас здесь немало старинных свитков и книг?
АРХИВИСТКА:
Ну, здесь их больше, чем где бы то ни было еще. Старинные вещи ведь очень уязвимы, верно? Так что люди приносят их сюда. Кое-что, конечно, просто хлам.
ПАНДОРА:
Как ты решаешь, что выбросить, а что сохранить? Эта библиотека на самом деле не так уж и велика, если учесть, сколько создается письменной продукции у вас, в Долине…
АРХИВИСТКА:
О да, пишут и пишут без конца!
ПАНДОРА:
И еще приносят свои «шедевры» в качестве даров в хейимас…
АРХИВИСТКА:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180