– Боль никогда не исчезает. Я знаю. Но если бы ты попала в наш мир, боль никуда не делась бы, только тогда ты грустила бы по тому миру, который оставила. Лучше пусть все будет таким, какое оно есть, Лилиан. Лучше небольшая боль, несущая в себе семена чудес, чем большая боль, которую никогда не уймешь.
– Ну так зачем ты пришел ко мне сегодня? Зачем рассказываешь мне все это?
– Чтобы попросить тебя не искать эту пещеру, – ответил Яблочный Человек. – Не входить в нее. А если войдешь, будешь всю жизнь носить в душе тоску по тому, что видела там.
То, что говорил ей Яблочный Человек, во сне казалось разумным. Но когда Лили проснулась и обнаружила, что Фрэнк ушел, эти рассуждения показались ей совсем не утешительными. Понимая, что ей однажды удалось заглянуть в мир из книги сказок, Лили чувствовала, что хочет попасть туда еще раз.
– Ну надо же было ему насочинять такое! Ради чего? – сказала Тетушка, когда Лили вернулась из амбара с известием, что их гость ушел. – Выпросил ужин и крышу над головой, чтобы переночевать, так-то!
– Мне кажется, он не лгал. Тетушка пожала плечами.
– Но ведь он выглядел в точности как на фотографии из моей книжки, – упорствовала Лили.
– Просто сходство, – заявила Тетушка. – Ну сама подумай – в историю, которую он рассказал, никак нельзя поверить.
– Тогда как ты все это объяснишь? Тетушка немного подумала и покачала головой:
– Не знаю. Не могу сказать.
– Я думаю, он пошел искать пещеру. Он же хотел туда вернуться.
– А тебе, конечно, хочется пойти поискать его? Лили кивнула.
– Влюбилась, что ли? – спросила Тетушка.
– Не думаю.
– Не могу сказать, что я осудила бы тебя. Он красивый мужчина.
– Я просто беспокоюсь за него, – сказала Лили. – Такой потерянный, одинокий и выпавший из своего времени.
– Ну, скажем, найдешь ты этого парня. И найдешь пещеру. Что дальше?
Предостережения Яблочного Человека и явное беспокойство Тетушки шли вразрез с желанием Лили разыскать пещеру во что бы то ни стало и увидеть находящийся за ней другой мир.
– Ну хоть попрощаюсь с ним, – сказала она. Ну вот. Она почти не солгала. Не сказала всего, что у нее на уме, но и не солгала.
Тетушка долго внимательно смотрела на нее.
– Только будь осторожна, – сказала она. – Загляни к корове и курам, а сад подождет до твоего возвращения. Лили просияла. Она быстро поцеловала Тетушку, потом собрала себе завтрак. Выходя, она задержалась в дверях, обернулась и вынула из-под кровати ящик Майло Джонсона.
– Хочешь попробовать эти краски? – спросила Тетушка.
– Пожалуй, да.
И Лили действительно их попробовала, но результат оказался совсем не такой, как она ожидала.
Утро начиналось хорошо. Еще бы! Ведь ничто так не помогает справиться с сердечными муками, как прогулки по любимому лесу. На этот раз собаки не пришли сопровождать Лили, но это и к лучшему, учитывая, как странно они вели себя при Фрэнке вчера. Интересно, что такое они знали, что учуяли?
Лили шла в ту часть леса, где нашла ящик, а потом встретила Фрэнка, но сейчас его нигде не было. То ли он нашел дорогу в волшебную страну, то ли просто не обращал внимания на ее зов. В конце концов она сдалась и некоторое время искала его пещеру, но в этой части пещер их было слишком много, и ни одна не выглядела так, как надо, нет, скорее, ни одна не вызывала ощущения, что это – та самая.
Позавтракав, Лили открыла ящик с красками.
Набросок, который она сделала на обратной стороне одного из трех рисунков Джонсона, получился хорошо, хотя рисовать карандашом на деревянной дощечке было непривычно. Но Лили удалось изобразить то, что она хотела, – широко раскинувшиеся ветви высокого бука, его гладкую кору и густые заросли подлеска вокруг, а вдали стену леса. Вот только с цветом возникли сложности. Краски не оправдали ее ожиданий. Мало того, что трудно было открывать тюбики – крышки оказались слишком сильно завинчены, но когда все-таки удалось выдавить несколько разных красок на палитру, дело пошло из рук вон плохо.
Краски оказались замечательно яркими – чистые тона, да еще как будто светящиеся изнутри. Во всяком случае, так было поначалу. Но как только Лили принялась их смешивать, у нее сразу получилась грязь. Оттенки либо не сочетались друг с другом, либо оказывались такими тусклыми, что все краски выглядели одинаково. Чем больше Лили старалась, тем хуже получалось.
Вздохнув, она в конце концов счистила все краски с палитры и с дощечки, над которой работала, вымыла кисти, опуская их в бутылочку со скипидаром, стерла тряпкой краску со своих волос. При этом она внимательно рассматривала рисунки Джонсона, стараясь понять, как он добился такого поразительного цвета. Уж если на то пошло, ведь это его ящик. И чтобы создать эти три удивительных рисунка, он пользовался теми же самыми красками. Все, что ей было необходимо, лежало в этом ящике, – бери и действуй! Так почему же у нее ничего не получается?
«Наверно, потому, что рисование – то же самое, что поиски фей, – подумала Лили. – То же самое, что и поиски входа в ту пещеру или в какой-то другой волшебный край. Некоторые люди для этого просто не годятся.
В конце концов, все это волшебство. И искусство, и феи. Магия! Разве иначе можно назвать то, что Джонсону удалось с помощью всего нескольких мазков и линий создать на плоской поверхности дощечек живой лес?»
Конечно, Лили могла бы попрактиковаться. И она это сделает. Ведь когда она только начинала рисовать, у нее тоже ничего хорошего не выходило. Однако у Лили не было уверенности, что когда-нибудь она испытает такое же… вдохновение, какое, должно быть, испытывал Джонсон.
Лили внимательно изучила внутреннюю сторону крышки. Даже в этом абстрактном узоре, возникшем, наверно, когда Джонсон смешивал краски, чувствовались трепет и страсть.
К Лили вернулось странное ощущение, которое охватило ее вчера, когда она впервые взглянула на внутреннюю сторону крышки. Но на этот раз она не отвернулась, наоборот, придвинулась ближе.
Что особенного было в этом узоре из красок?
Лили вспомнила о книжке про ньюфордских натуралистов, там приводились слова Майло Джонсона. «Дело не в рисовании на пленэре, как учат нас импрессионисты, – цитировал Джонсона автор. – Не менее важно просто быть на природе. В большинстве случаев единственный ящик с красками, который я беру с собой, находится у меня в голове. Не обязательно быть художником, чтобы почерпнуть что-то новое от пребывания на природе. Мои лучшие картины висят не в галереях. Они у меня в душе, это – богатейшая, доступная лишь мне выставка, о которой я могу рассказать другим».
Наверно, поэтому он и бросил свой ящик, который нашла Лили. Он ушел в страну фей, унося свои картины в мыслях. Фрэнк так и сказал вчера вечером. Если только…
Лили улыбнулась забавной догадке, осенившей ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88