Тот, кого он ударил, со стуком упал. Остальные бросились вглубь переулка.
Штырь угрюмо усмехнулся. Видно, им невдомек, что это не переулок, а тупик.
Он двинулся за ними, кинув беглый взгляд на их жертву. Вроде тоже из Чистокровок – маленький, но явно эльф. Что странно…
– Эй, Штырь! Как делишки? Штырь поднял глаза.
Чистокровки выстроились перед ним в ряд. Ну что ж! Ему все равно. Их было семь, нет, восемь. Он потверже расставил ноги и взял дубинку наперевес. Когда он стал осторожно приближаться к ним, передний ряд раздвинулся, и Штырь сразу узнал того, кто выступил ему навстречу. Финнеган.
– Видно, времена настали плохие? – ухмыльнулся Штырь. – Что-то не помню, чтобы ты раньше сам руки марал. Такими делами всегда занимались твои подручные.
– У меня с тобой свои счеты, – ответил Финнеган.
Штырь улыбнулся, не разжимая губ.
– Польщен!
– Ой ли? – отозвался Финнеган; вынув из кармана руку, вожак Чистокровок навел на Штыря краденый револьвер 38-го калибра. – Прощевай, Шоколадина!
Вот так! Он влип, как плюгавый, ничего не соображающий молокосос.
Крутя дубинкой так, что воздух засвистел, Штырь ринулся на Финнегана, но было уже поздно.
Выстрел эхом раскатился по переулку. Пуля попала Штырю в плечо, его отбросило назад, и он ударился о кирпичную стену. Дубинка выпала из онемевших пальцев, но он пытался устоять на ногах. Вторая пуля угодила чуть выше колена, порвав связки и мышцы. Нога подогнулась, и Штырь рухнул на землю.
– Уж слишком ты всегда был добренький, – елейным голосом заметил Финнеган. Он лягнул дубинку Штыря, и она откатилась, так что Штырь теперь напрасно тянулся к ней сведенными пальцами. Финнеган присел на корточки рядом с ним, злорадно глядя на лежащего врага блестящими от удовольствия глазами. – С тобой никогда нельзя было сладить, не то что с другими. Так что пора тебя кончать, старая Шоколадина, сам понимаешь, выхода нет! Нам тоже надо поддерживать свою репутацию! – Он язвительно хихикнул. – И ничего личного, ни-ни, так ведь?
Штырь затаил дыхание, стараясь собраться с силами для последнего рывка, но сил не было. Режущая, кромсающая на куски боль, шок, парализовавший нервы, лишили его последних остатков энергии. Он не отводил взгляда от глаз главаря Чистокровок, но видел при этом, что тот тянет палец к спусковому крючку. Штырь различал каждую пору на бледной коже эльфа. Видел серебряную серьгу в форме черепа в его ухе. Злобный смех, плескавшийся в глазах…
Как Штырь ни держал себя в руках, он все же дернулся, когда снова прогремел выстрел.
Мэнди, встретившая одного из друзей своей сестры, проехала часть пути на мотоцикле и добралась до музея как раз в тот момент, когда Штырь завернул в переулок. Мэнди, сошедшая с мотоцикла в дальнем конце улицы, остановилась в нерешительности, не зная, как поступить. Она тоже слышала шум драки. Штырю не понравится, если она будет путаться у него под ногами. Но, услышав первый выстрел, она помчалась на помощь, а услыщав второй, неслась уже не помня себя.
Но ее опередил Лабби. Стрелой метнувшись через улицу, он исчез в переулке.
Когда туда прибежала Мэнди, она успела увидеть распростертого Штыря, окруживших его Чистокровок и Финнегана с револьвером…
Только он собрался выстрелить в третий раз, как в локоть ему впился хорек. Острые зубы Лабби прокусили руку эльфа до кости, и пуля не попала в цель. Она ударилась в стену, обсыпав Штыря осколками кирпича. Револьвер вылетел из разогнувшихся пальцев Финнегана, описал в воздухе дугу и, взметнув искры, брякнулся на тротуар недалеко от Мэнди. Вряд ли понимая, что делает, Мэнди подскочила к револьверу и схватила его.
Финнеган с проклятиями пытался отодрать хорька от руки. Только когда одному из его дружков удалось сдернуть Лабби, тот выпустил локоть эльфа и прикрыл собой Штыря. Финнеган потянулся пнуть его.
– Н-не с-смей! – испуганно крикнула Мэнди. Револьвер в руке казался ей неимоверно тяжелым и холодным, но она целилась в переулок.
Чистокровки повернулись к ней.
Финнеган прищурился. Он сжимал запястье, кровь текла между пальцами, но никаких признаков того, что ему больно, он не выказывал.
– Эй, бэби! – крикнул он. – Не лучше ли тебе отдать револьверчик мне – может, тогда мы тебя пожалеем.
Мэнди замотала головой. Финнеган пожал плечами:
– Сама себя хоронишь!
Когда он направился к ней, Мэнди зажмурилась и нажала на спусковой крючок. Револьвер как будто норовил вырваться у нее из рук, и Мэнди чуть его не выронила, а когда раздался выстрел, девушка от удивления судорожно сжала оружие еще крепче. Только поэтому револьвер и не выпал у нее из пальцев. Конечно, пуля полетела в воздух, но у Чистокровок явно поубавилось охоты хватать Мэнди.
– Пошли лучше, – сказал один из них Фин-негану. – Надо выметаться отсюда.
Этого эльфа поддержал Билли-пуговица:
– Нэббер прав. Мы свое дело сделали. Пора сматываться.
– Хочешь оставить ей этот ствол? – повернулся к нему Финнеган.
– Хочу унести отсюда ноги!
Мэнди, закусив нижнюю губу, слушала эту перепалку. Она не представляла, что будет, если они на нее накинутся. Сколько еще пуль в этой штуке? Хотя она не была уверена, что, сколько бы их там ни было, она сумеет кого-нибудь застрелить.
Финнеган свирепо глянул на Билли, на припавшего к Штырю хорька, на Мэнди.
– Ладно, – сказал он наконец. – Уходим.
Мэнди метнулась вон из переулка, стараясь быть подальше от выходящих на улицу Чистокровок.
– А тебе я этого не забуду! – ткнул в ее сторону пальцем Финнеган. – Я ничего не забываю!
– Пошли, пошли, – поторопил его Билли. – Надо заняться твоей рукой.
– Черт с ней, с рукой! Ты меня слышала, детка? Финнеган тебя запомнил! Тебе не слишком понравится, что я с тобой сделаю, когда мы встретимся.
– Да пошел… ты… – Мэнди так тряслась от страха, что слова застревали у нее в горле.
– Сейчас вспорю тебе… – шагнул к ней Финнеган и остановился.
Мэнди вскинула револьвер. Она молила небо, чтобы никто не понял, как сильно на самом деле у нее трясутся руки.
Финнеган зловеще хмыкнул.
– Скоро встретимся! Ты и я.
Он круто повернулся и повел своих дружков за собой.
Мэнди подождала, пока они повернут за угол, и кинулась обратно в переулок.
– Тише, тише! – успокаивала она хорька. – Вот умница! Смотри не кусайся. Я хочу помочь.
Помочь! Да уж! Ее чуть не вырвало, когда она увидела, что наделали пули. Крутом растекались красные лужи. А Штырь стал таким бледным от шока и потери крови, что захоти он выдать себя за белого, никто бы не усомнился в его словах. Глаза у него потускнели.
– Ты… здесь… вот смеху-то… – пробормотал он.
Мэнди хрипло вздохнула.
– Постарайся не разговаривать, – сказала она.
Положив револьвер на землю, она опустилась на колени рядом со Штырем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88