– Не буду…
– Кури… Кури… Кури…
– Не буду…
– Ох… Кури, Дроздов…
– Не буду…
– Кури!..
Гриша почувствовал, как Лиля Викторовна сначала задергалась, а потом обмякла. У Гриши брызнуло. Все-таки он не удержался! X… сморщился и выпал на воздух.
Лиля Викторовна оттолкнулась от Дроздова и одернула юбку.
– Беда с вами, с онанистами, – сказала она, тяжело дыша. – На что только не приходится идти, чтобы у вас не торчал… Ну так как: будем завтра обсуждать твое поведение – твое курение и онанизм?
– Лиля Викторовна, я больше не буду.
– Ну, я не знаю, что тебе и сказать… Вроде ты испытание выдержал… не закурил… Сдержал честное пионерское. Может, ты и про всё остальное честное пионерское дашь… что покончишь с онанизмом?
– Честное пионерское, – Гриша отдал салют, и от резкого движения руки, его член качнулся из стороны в сторону.
– Ладно, попробуем тебе поверить. Но будем проверять, – Лиля Викторовна повернулась и пошла в сторону костра, на ходу сунув свои трусики в карман.
Вот так Дроздов впервые стал мужчиной. С той поры прошло много лет, столько женщин у него было, что он всех и не помнил. А Лилю Викторовну, вожатую из пионерлагеря, помнил…

– 2 –
Что это там зеленое такое светится?Он зашел над огнями и решил еще немного опуститься, когда в наушниках раздался голос Иншакова:
– Дроздов?!
– Я, товарищ полковник!
– Ты, ты… Ты-то мне и нужен, сволочь! Отлетался, Дроздов! Будешь теперь киоски охранять, мастурбатор хренов!
– Не понял, товарищ полковник?! – Григорий опешил.
– Не понял, говоришь?! Правильно – у тебя голова-то не понимает, ты всё больше головкой понимаешь!.. Когда вынимаешь!
Иншаков еще ничего конкретно не сказал, но Григорий понял, что ему несдобровать. Он понял, что Иншаков в курсе, что Григорий спал с его женой. У Дроздова всё опустилось, а на лице выступили капельки пота. Он вытащил из кармана платок, провел им по гермошлему…
– Я знал, – продолжал Иншаков, – я знал, что ты с женами офицеров, своих же товарищей, трахаешься! Я глаза на это закрывал, дурак старый! Думал, ты сам поймешь! А ты, блядь, вон каким говном оказался! Понял теперь, про что я?!
– Не понял, – ответил Дроздов. Он решил отпираться до последнего.
– Мне доложили, про то, что ты… с моей женой!
– Это неправда!
– Молчать! Я всё знаю! Завтра подашь рапорт и катись к ебеням! А вся армия узнает, что тебя уволили за кобелизм и онанизм! Нашли мы у тебя манду пластмассовую на батарейках! Усек?! Российский летчик дрочит, как Энерджайзер! Всё! Конец связи, – Иншаков отключился.
Григорий Дроздов весь дрожал. Он все-таки не уберегся, и самое страшное – то, чего он больше всего боялся, – произошло. Завтра его уволят из рядов, и ни в какую гражданскую авиацию его никогда не возьмут, потому что Иншаков уж постарается. И совсем скоро ему заступать на пост у киосков. Нет! Лучше смерть!
Григорий надавил на штурвал, и самолет полетел к земле.
Глава тринадцатая
ЖЕЛЕЗНАЯ БАБОЧКА
Что-то сломалось в моторе моего самолета.
Антуан де Сент-Экзюпери. Маленький Принц

– 1 –
Когда Абатуров поднялся из подвала с доской, Леня Скрепкин уже пришел в себя.
– Вот, – сказал Абатуров, – я тебе досточку принес. Мы ее тебе сейчас привяжем, и будет у тебя сразу всё нормально… Ну… не сразу, конечно, но… – дед помахал ладошкой, – постепенно…
Леня посмотрел на деда, и Абатуров заметил, что у Лени поменялись глаза. Какие-то они стали другие. Абатуров не мог понять, какие именно.
– Погодите! Нет времени! – почти вьжрикнул Скрепкин. – Потом!
– Когда потом-то? – Абатуров подошел с доской. – Нога у тебя переломана, дурила, если к ней теперь палку не привязать, у тебя кости в разные стороны разъедутся.
– Да хрен с ними, с костями! – закричал Леня. – Нет, говорю, времени больше! Потом всё! Бежать надо!
– Куда бежать? – Абатуров оперся на доску. – К вампирам в лапы? Ты, Леня, видать, когда с лесенки падал, маленько умом тронулся! Надо к твоей голове холодное приложить.
– Говорю же вам русским языком – не осталось у нас времени! – заорал Леня от отчаяния. – Сейчас самолет упадет сюда – и нам всем кирдык!
И тут все наконец-то услышали нарастающий гул.
– В подвал! – закричал Леня. – Все в подвал! Быстро! Мешалкин и Абатуров подхватили под руки Скрепкина и потащили к подвалу.
– Шкатулка где?! – крикнул дед Семен. – Шкатулку взяли?!
– У меня в кармане она, в штанах! – ответил Юра.
Ирина подобрала автомат с расплющенным прикладом и побежала за остальными. Но было уже слишком поздно. Они не успели.
Правое крыло самолета срезало церковь почти до основания, как нож грибника срезает под самый корень красавец гриб. Самолет воткнулся в землю и взорвался.
От взрывной волны людей защитили остатки церковных стен, но сверху на них посыпались кирпичи, обломки перекрытий, известка и всё такое прочее. Буквально в полуметре от Ирины упал и раскололся надвое колокол. Огромный кусок стены рухнул рядом с ними, но никого не задел. После того как град камней и обломков закончился, на людей стали опускаться копоть и куски искореженного самолета, но и на этот раз никто не пострадал. Что-то уберегло людей.
Абатуров перекрестился.
– Спасибо тебе, Господи, что не оставил ты нас в тяжелую минуту и прикрыл нас своими милосердными руками от лютой смерти! – забормотал он.
Не успел дед договорить молитву, как сквозь еще не осевшую пыль и копоть к ним со всех сторон полезли вампиры. Дед Семен растерялся. У него не было осинового кола! Да и ни у кого не было. Колья остались под обломками. Единственное, что у них было – автомат с неизвестным количеством патронов и… и… дед Семен вспомнил про икону. Чудотворная икона так и висела у него на груди. Абатуров схватил ее и направил на монстров.
– Помоги, Господи!
Из иконы вырвался светлый луч. Он ударил одному монстру в живот и прожег в нем огромную дыру.
– Ха-ха-ха! – захохотал, как сумасшедший, Абатуров. – На тебе! Гадина червивая!
Ударил автомат.
– Береги патроны, Иринка! – закричал дед. – Стреляй одиночными!
Мешалкин увидел торчащий из-под обломков угол иконы Ильи Пророка. Он вытащил икону, стряхнул с нее пыль и направил на врага. Икона засияла, и из нее вырвался тонкий, но очень светлый луч.
– Йо-хо-хо! – Юра водил иконой сверху-вниз-справа-налево.
Монстры вспыхивали и падали на руины. Лучи икон встречались, перекрещивались и вновь расходились в темном небе, как лучи прожекторов над блокадным Ленинградом. Десятки монстров выбывали из игры. Но на их место становились новые и новые. Их было так много!
Леня Скрепкин подтянулся на локтях и пополз к Мешалки-ну. Ползти было трудно. Сломанная нога задевала за всё подряд, причиняя Скрепкину боль, от которой он едва не терял сознания. Голова, которой он ударился сначала об колокол, а потом об лестницу, гудела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173