– Да уж, – мама пригубила вино.
Вот и все. На этом мы с мамой и порешили.
Некоторое время мы сидели вдвоем перед мелькающим экраном, потом я пошла на кухню и сделала себе бутерброд. Мама пила вино, я молча ела свой нехитрый ужин. Бутерброда мне было мало. «Может, все-таки доесть мисо-суп и салат из шпината?… Нет, лучше оставлю их на потом», – подумала я, и от этой мысли мне стало очень грустно. В носу защипало. Надо отвлечься, постараться об этом не думать… Сейчас придет Микико – я ей обо всем расскажу, потом сообщу брату, и постепенно все забудется. Пройдет совсем немного времени, и этот эпизод станет всего лишь очередной историей из прошлого. Еще одним воспоминанием.
В конце концов, с самого начала было довольно странно пускать совершенно чужого человека в дом только на том основании, что он твой друг.
Ну что ж. Все равно теперь уже ничего не изменишь. Другой реальности нет. Чужой человек больше не живет с нами. И вряд ли он когда-нибудь вернется.
Нам всем понадобится какое-то время, чтобы мы могли вспоминать о ней не с болью, а с доброй улыбкой.
Боль – отзвук невозможности поверить в то, что произошло.
– Все, с меня довольно! Я больше не могу тут сидеть и думать об этом! – сказала мама. – Сейчас позвоню своему кавалеру – пусть пригласит меня в бар. Мне надо развеяться.
Она встала с дивана и ушла в свою комнату переодеваться.
Чуть позже, закрывая за ней дверь, я сказала: «Мам, ты себя особо не ограничивай. Сегодня это в порядке вещей».
Когда я рассказала о происшествии Микико, только что вернувшейся домой, она страшно расстроилась, но тут же придумала случившемуся тысячу объяснений. Все как одно в лучших традициях мыльных опер. А чего еще вы хотели от студентки женского колледжа? Здесь были и несчастная любовь, и продажа малолетней дочки в сексуальное рабство к мафии, и погрязший в долгах любовник и так далее и тому подобное… Должна признаться, что мне было даже любопытно выслушивать все эти ужасы. Они будоражили мое воображение и отвлекали от печальной действительности.
К концу вечера мы с Микико пришли в болезненное возбуждение – мы уже ощущали себя чуть ли не жертвами разрушительного землетрясения, которые чудом выжили и теперь, сплоченные общей бедой, жгут костры в ожидании утра. Только вот вместо костра мы сплотились за банкой с пивом и который час подряд сидели на кухне и хрустели всякими орешками и конфетками.
В какой-то момент Микико все же отправилась спать, а я решила принять горячую ванну. После купания я, все еще с мокрыми волосами, прошлепала на кухню и сварила себе кофе. Потом, не зажигая большого света, уселась с чашкой кофе на диван и включила телевизор.
В начале третьего я решила, что мама вряд ли вернется домой до утра, пошла в прихожую и закрыла входную дверь на ключ. Потом еще немного посидела на кухне – делала себе маникюр – и к трем, наконец, решила лечь спать. И тут на меня накатило. Я вдруг почувствовала такое дикое одиночество, что едва сдержалась, чтобы не закричать.
Я больше никогда ее не увижу. Она больше никогда не будет жить с нами.
Мы так много говорили об этом сегодня… Почему же я ничего не почувствовала? Ведь это так просто… так естественно…
У меня был только один ответ – одиночество. Чтобы прочувствовать что-то по-настоящему, нужно пережить это наедине с самим собой.
Этой ночью, сидя на кухне, я внезапно поняла, что теперь жизнь нашего дома полностью изменилась. Мне вспомнились похожие моменты: ночь, когда умер отец; первая ночь после маминого развода; ночь, когда Маю ушла из дома…
Леденящие душу развалины.
Чем заполнить пустоту отсутствия?
Разлука есть неизбежное одиночество.
Бессильная что-либо сделать, я до конца осознала страшный смысл той противоестественной тишины, которая заполнила все пространство нашего дома. У нас поселился тихий призрак разлуки. Тихое, но неизбывное напоминание о тех, кто делил с нами стол и кров; о тех, кто спал с нами под одной крышей; о тех, кто ушел и никогда больше сюда не вернется.
Как бы я ни старалась, это давящее чувство одиночества невозможно описать словами.
Воздух все еще хранил следы присутствия Джюнко. Она ушла, но пройдет немало времени, пока истощится энергия нашей памяти, пока наши воспоминания покинут дом вслед за ней.
Одиночество.
Я погрузилась в него с головой. Оно затопило наш дом, в котором, кроме меня, сейчас не было никого, только спящая Микико. Подумать только – еще совсем недавно мы жили здесь впятером и по вечерам на кухне было тесно и шумно. А сейчас здесь пусто и тихо…
Казалось, за свою жизнь я могла бы уже и привыкнуть к таким поворотам, так почему же каждый раз они застают меня врасплох? Почему каждый раз как впервые?
Вылечит только время.
Я заставила себя встать со стула и кое-как дотащилась до раковины. Надела фартук и принялась мыть посуду. Домыв посуду, выключила свет и уже собиралась подняться к себе в комнату, как вдруг увидела за окном чью-то тень. Темный силуэт на стекле.
Я испуганно замерла, не сводя взгляда с загадочной тени.
Из темноты вынырнула рука и постучала по стеклу.
«Может быть, это мама? Мало ли – забыла ключ, увидела, что на кухне горит свет, и решила постучать. А может быть, это Джюнко?» – думала я, шаг за шагом приближаясь к окну.
– Кто там? – дрожащим голосом спросила я.
– Это я, Ёшио! – послышался в ответ голос брата.
На секунду все поплыло у меня перед глазами, будто я очутилась в нереальном, призрачном мире. Какой Ёшио? Ёшио спит сейчас в своем интернате и видит десятый сон. А вдруг это снова его дух, как тогда на Сайпане? Но нет, не похоже – слишком уж натуральным было движение его руки, и голос, и этот стук в окно…
Я открыла раму. Брат стоял внизу под окном, поднявшись на цыпочках, чтобы дотянуться до подоконника.
– Что происходит? Ты что, сбежал из интерната?
Ощущение, что все происходит во сне, не проходило. Мой собственный голос звучал нереально, как чужой.
– Нет-нет. Никуда я не сбежал. Просто мне не спалось, и… неважно. Скажи, с Джюнко что-то случилось? – неожиданно спросил брат.
– Знаешь, раз уж ты пришел, то заходи в дом. Только, пожалуйста, через дверь.
Брат кивнул. Он стоял посреди ночного сада, такой маленький и слабый, но вместе с тем такой надежный.
Я открыла дверь и впустила его в дом.
Потом мы сидели на кухне.
– Что ты, в дверь позвонить не мог, как все люди? Напугал меня до полусмерти, – сказала я, подавая ему чашку горячего какао.
– Ну, я сначала подумал, что вы уже спите, а потом увидел, что свет на кухне горит. Ну вот и пошел проверить что и как.
– И как же ты из школы выбрался?
– Так ночью это раз плюнуть. Все же спят. Я выбрал удобный момент, и только меня и видели. То есть как раз никто меня и не видел, – брат улыбнулся и снял свитер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102