И на сердце вдруг становится так светло и печально…
– Слушай, давай ей сейчас позвоним, – сказал брат.
– Чего это ты так активизировался?
– Ну она же сама попросила. И вообще, мы с ней друзья…
Ёшио пошел к телефону – автомату, который стоял у входа в кафе. Я проводила его глазами, пока он не скрылся за дверью. Но через несколько мгновений он уже вернулся. Лапши, по-видимому, не было дома. Во всяком случае, на звонки никто не отвечал.
Ёшио принялся за остатки своих пирожных, я глотнула еще немного кофе. Потом поставила чашку на стол и принялась бездумно рассматривать керамическую посуду, выложенную аккуратными стопками прямо на подоконнике. В этом кафе вся посуда была исключительно японская – ручная работа местных мастеров. И кофе, между прочим, здесь жарили и мололи непосредственно перед тем, как его варить. И вся здешняя мебель была из натурального дерева. Может быть, поэтому, несмотря на довольно просторное помещение, атмосфера в кафе была по-домашнему уютной. Деревянный пол ласково скрипел под ногами у официантов, когда они сновали туда – сюда, разнося заказы. Здесь не принято было подавать гигантские пирожные с замысловатыми тюрбанами взбитых сливок. Во всем чувствовался утонченный, изящный, почти европейский стиль. Наверное, поэтому мне так нравилось приходить сюда после работы и выпивать ежевечернюю чашку чаю. Маленькие радости жителей большого города.
Во время своих вечерних чаепитий я обычно была погружена в себя и не обращала никакого внимания на окружающих. «Интересно, а вдруг она тоже приходит сюда каждый день?» – подумала я… и в этот момент Лапша появилась в дверях.
Ее появление сопровождалось нежным звоном маленького колокольчика, подвешенного у дверей. Вслед за ней в кафе вошли бестолковые шумные школьницы, которые сразу же столпились у витрины с пирожными. Традиционное «Иращаймасэ», которым встретили новых клиентов официанты, потонуло в гаме их голосов.
На фоне этой шумной толпы женщина казалась легкой тенью – как будто ветерок прошелестел в воздухе. Но мой брат сразу же заметил ее.
– Лапша! – крикнул он и вскочил с места.
Она обернулась на его крик, и удивление на ее лице сменилось ласковой улыбкой, которая словно говорила: «А я и не сомневалась, что встречу вас здесь. Ведь должны же мы были когда-нибудь снова встретиться!»
19. Дорога домой
Я разговаривала с Лапшой, и мое изумление все нарастало. Меня обуревали очень странные чувства, описать которые я не в состоянии: в моем словаре просто нет таких слов, а в моем предыдущем опыте – таких переживаний. Даже по отношению к Рюичиро я не испытывала ничего подобного. У меня родилось страшное подозрение, что все мои предыдущие влюбленности были просто фикцией и самообманом, а то, что я испытываю сейчас, и есть настоящая первая любовь.
Вихрь мыслей и эмоций. Наслаждение каждой секундой, проведенной рядом с ней, – ах, какой у нее замечательный характер, ах, какое прекрасное, неземное лицо. И так далее и тому подобное. Я давно уже заметила, что мне нравятся женщины (например, те же самые Сасэко и Эйко, которых я считаю просто красавицами), но такое сильное и серьезное чувство возникло у меня впервые.
«Просто быть рядом» – вот как можно его назвать.
Вселенское утешение – «какое счастье, что она живет вместе со мной в этом мире и в это время».
Представьте себе большую церковь на одной из старинных европейских улочек. Представьте, что на фотографиях и по телевизору вы видели этот сияющий храм сотни раз, видели, как он плывет в прозрачном воздухе под голубым безоблачным небом. Но вот вы приехали в этот город и стоите прямо у церковных стен. Их можно потрогать, к ним можно прислониться… Вот об этом-то ощущении непосредственной близости и реального присутствия объекта восхищения я и говорю. Вслед за ним приходит осознание, что «это было здесь всегда», еще до того, как мы в первый раз узнали о его существовании. «Это было, есть и будет» – под влиянием этого восхитительного чувства невольно начинаешь испытывать уважение к предмету только за то, что он существует.
Сладкая ностальгия воспоминаний о минувшем… Как песня из далекого детства. Запомнилась только мелодия, которая теперь плывет в сиянии света, – нежная и прекрасная.
Что это со мной?!
Что за сентиментальность меня обуяла?
Я растерялась… При встрече с неизведанным люди всегда теряются.
– Ёшио! Я хотела извиниться перед тобой за моего друга, – сказала она, подсаживаясь к нам.
– Да ладно. Ты ни в чем не виновата. Я как раз только что говорил об этом с Сакуми – он просто очень странный. Так что теперь я решил не обращать на него внимания.
– Это ты про страшного дядьку? – уточнила я.
– Думаю, что про него, – улыбнулась мне Лапша. – Вообще-то, это мой бывший жених. Он действительно не совсем обычный. К тому же он проникся такой неожиданной симпатией к Ёшио, что даже я удивилась.
– А что в нем необычного?
– Это трудно объяснить, – хором ответили мне брат и его взрослая подружка.
– Если ты с ним встретишься – сразу поймешь, – добавил Ёшио.
«Спасибо, что-то мне не хочется», – подумала я.
– В нем есть нечто притягательное. Он сразу располагает к себе людей, – сказала Лапша.
– Скажите одним словом, он – зло или добро?
– Ну… – Она задумалась. – Я даже не знаю… по-моему, это неправильный вопрос.
– Дело не в вопросе, а в том, что это ваш жених. Пусть даже бывший.
– Ну да. Жених… Он, между прочим, вполне серьезно собирался основать новую религию. Вместе с Ёшио, разумеется.
От неожиданности я поперхнулась кофе. Коричневые теплые брызги разлетелись во все стороны.
– Ради бога, извините! Я даже не знала, что так бывает, – всю жизнь думала, что только в сериалах люди выплевывают кофе на стол от удивления, – виновато сказала я и посмотрела на брата.
Он сидел нахмурившись и сосредоточенно о чем-то думал.
– Это была его идея фикс. Он так настойчиво упрашивал меня присоединиться к этой затее, что, в конце концов, мне не оставалось ничего другого, кроме как уйти от него.
Не могу сказать, что ее слова что-то мне разъяснили, – я ведь не знала всей предыстории. Но одно я знаю точно – при каждом звуке ее голоса меня обуревало множество разнообразных мыслей и чувств.
Я как будто вспоминала что-то очень важное. Что-то давно забытое.
Эти воспоминания хоть и не были любовными, но в них чувствовалось дыхание романтики.
– А меня он не оставил в покое даже после того, как я перестал с ним общаться, – хмуро сказал Ёшио.
– Насколько я могу судить своими слабыми неразвитыми мозгами, милый Ёшио, то, видимо, внутри тебя сидит какая-то штука вроде магнита, которая буквально притягивает к себе всякие ужасы. Из-за нее ты чувствуешь страх там, где обычный человек – например, я – ничего такого бы не почувствовал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
– Слушай, давай ей сейчас позвоним, – сказал брат.
– Чего это ты так активизировался?
– Ну она же сама попросила. И вообще, мы с ней друзья…
Ёшио пошел к телефону – автомату, который стоял у входа в кафе. Я проводила его глазами, пока он не скрылся за дверью. Но через несколько мгновений он уже вернулся. Лапши, по-видимому, не было дома. Во всяком случае, на звонки никто не отвечал.
Ёшио принялся за остатки своих пирожных, я глотнула еще немного кофе. Потом поставила чашку на стол и принялась бездумно рассматривать керамическую посуду, выложенную аккуратными стопками прямо на подоконнике. В этом кафе вся посуда была исключительно японская – ручная работа местных мастеров. И кофе, между прочим, здесь жарили и мололи непосредственно перед тем, как его варить. И вся здешняя мебель была из натурального дерева. Может быть, поэтому, несмотря на довольно просторное помещение, атмосфера в кафе была по-домашнему уютной. Деревянный пол ласково скрипел под ногами у официантов, когда они сновали туда – сюда, разнося заказы. Здесь не принято было подавать гигантские пирожные с замысловатыми тюрбанами взбитых сливок. Во всем чувствовался утонченный, изящный, почти европейский стиль. Наверное, поэтому мне так нравилось приходить сюда после работы и выпивать ежевечернюю чашку чаю. Маленькие радости жителей большого города.
Во время своих вечерних чаепитий я обычно была погружена в себя и не обращала никакого внимания на окружающих. «Интересно, а вдруг она тоже приходит сюда каждый день?» – подумала я… и в этот момент Лапша появилась в дверях.
Ее появление сопровождалось нежным звоном маленького колокольчика, подвешенного у дверей. Вслед за ней в кафе вошли бестолковые шумные школьницы, которые сразу же столпились у витрины с пирожными. Традиционное «Иращаймасэ», которым встретили новых клиентов официанты, потонуло в гаме их голосов.
На фоне этой шумной толпы женщина казалась легкой тенью – как будто ветерок прошелестел в воздухе. Но мой брат сразу же заметил ее.
– Лапша! – крикнул он и вскочил с места.
Она обернулась на его крик, и удивление на ее лице сменилось ласковой улыбкой, которая словно говорила: «А я и не сомневалась, что встречу вас здесь. Ведь должны же мы были когда-нибудь снова встретиться!»
19. Дорога домой
Я разговаривала с Лапшой, и мое изумление все нарастало. Меня обуревали очень странные чувства, описать которые я не в состоянии: в моем словаре просто нет таких слов, а в моем предыдущем опыте – таких переживаний. Даже по отношению к Рюичиро я не испытывала ничего подобного. У меня родилось страшное подозрение, что все мои предыдущие влюбленности были просто фикцией и самообманом, а то, что я испытываю сейчас, и есть настоящая первая любовь.
Вихрь мыслей и эмоций. Наслаждение каждой секундой, проведенной рядом с ней, – ах, какой у нее замечательный характер, ах, какое прекрасное, неземное лицо. И так далее и тому подобное. Я давно уже заметила, что мне нравятся женщины (например, те же самые Сасэко и Эйко, которых я считаю просто красавицами), но такое сильное и серьезное чувство возникло у меня впервые.
«Просто быть рядом» – вот как можно его назвать.
Вселенское утешение – «какое счастье, что она живет вместе со мной в этом мире и в это время».
Представьте себе большую церковь на одной из старинных европейских улочек. Представьте, что на фотографиях и по телевизору вы видели этот сияющий храм сотни раз, видели, как он плывет в прозрачном воздухе под голубым безоблачным небом. Но вот вы приехали в этот город и стоите прямо у церковных стен. Их можно потрогать, к ним можно прислониться… Вот об этом-то ощущении непосредственной близости и реального присутствия объекта восхищения я и говорю. Вслед за ним приходит осознание, что «это было здесь всегда», еще до того, как мы в первый раз узнали о его существовании. «Это было, есть и будет» – под влиянием этого восхитительного чувства невольно начинаешь испытывать уважение к предмету только за то, что он существует.
Сладкая ностальгия воспоминаний о минувшем… Как песня из далекого детства. Запомнилась только мелодия, которая теперь плывет в сиянии света, – нежная и прекрасная.
Что это со мной?!
Что за сентиментальность меня обуяла?
Я растерялась… При встрече с неизведанным люди всегда теряются.
– Ёшио! Я хотела извиниться перед тобой за моего друга, – сказала она, подсаживаясь к нам.
– Да ладно. Ты ни в чем не виновата. Я как раз только что говорил об этом с Сакуми – он просто очень странный. Так что теперь я решил не обращать на него внимания.
– Это ты про страшного дядьку? – уточнила я.
– Думаю, что про него, – улыбнулась мне Лапша. – Вообще-то, это мой бывший жених. Он действительно не совсем обычный. К тому же он проникся такой неожиданной симпатией к Ёшио, что даже я удивилась.
– А что в нем необычного?
– Это трудно объяснить, – хором ответили мне брат и его взрослая подружка.
– Если ты с ним встретишься – сразу поймешь, – добавил Ёшио.
«Спасибо, что-то мне не хочется», – подумала я.
– В нем есть нечто притягательное. Он сразу располагает к себе людей, – сказала Лапша.
– Скажите одним словом, он – зло или добро?
– Ну… – Она задумалась. – Я даже не знаю… по-моему, это неправильный вопрос.
– Дело не в вопросе, а в том, что это ваш жених. Пусть даже бывший.
– Ну да. Жених… Он, между прочим, вполне серьезно собирался основать новую религию. Вместе с Ёшио, разумеется.
От неожиданности я поперхнулась кофе. Коричневые теплые брызги разлетелись во все стороны.
– Ради бога, извините! Я даже не знала, что так бывает, – всю жизнь думала, что только в сериалах люди выплевывают кофе на стол от удивления, – виновато сказала я и посмотрела на брата.
Он сидел нахмурившись и сосредоточенно о чем-то думал.
– Это была его идея фикс. Он так настойчиво упрашивал меня присоединиться к этой затее, что, в конце концов, мне не оставалось ничего другого, кроме как уйти от него.
Не могу сказать, что ее слова что-то мне разъяснили, – я ведь не знала всей предыстории. Но одно я знаю точно – при каждом звуке ее голоса меня обуревало множество разнообразных мыслей и чувств.
Я как будто вспоминала что-то очень важное. Что-то давно забытое.
Эти воспоминания хоть и не были любовными, но в них чувствовалось дыхание романтики.
– А меня он не оставил в покое даже после того, как я перестал с ним общаться, – хмуро сказал Ёшио.
– Насколько я могу судить своими слабыми неразвитыми мозгами, милый Ёшио, то, видимо, внутри тебя сидит какая-то штука вроде магнита, которая буквально притягивает к себе всякие ужасы. Из-за нее ты чувствуешь страх там, где обычный человек – например, я – ничего такого бы не почувствовал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102