С виду они похожи на кровоизлияния и поначалу принимались за кровоизлияния. Потом они изолировали эти сгустки и подвергли их обычной процедуре и тут обнаружили, что субстанция всего лишь пропитана кровью кита. Само же вещество представляет собой бесцветную массу, которая на воздухе быстро разлагается. Большая часть была уже непригодна для исследования. – Пальм нагнулся вперёд. – Но кое-что они всё же смогли проанализировать. И результаты оказались те же, что были получены несколько недель назад. Они там, в Нанаймо, уже видели вещество, которое было извлечено из головы китов.
Эневек секунду молчал.
– И что же это? – спросил он охрипшим голосом.
– То же самое, что ты нашёл среди моллюсков на корпусе «Королевы барьеров».
– Вещество из мозга китов и с корпуса сухогруза…
– Идентично. Одна и та же субстанция. Органическая материя.
– Чужеродный организм, – пробормотал Эневек.
– Что-то нездешнее, да.
Эневек чувствовал себя измотанным, хотя пробыл на ногах всего несколько часов. Они вернулись с Делавэр в Тофино, и он с трудом поднялся по деревянному трапу на пирс: болело колено. Оно мешало ему думать и действовать.
Он прихромал в опустевший зал ожидания «Китовой станции», взял из холодильника бутылку апельсинового сока и сел в кресло за стойкой. В голове его – безуспешно, как собака за хвостом, – бежали по кругу мысли.
Делавэр вошла вслед за ним и нерешительно огляделась.
– Возьми себе что-нибудь, – Эневек указал на холодильник.
– Тот кит, который сбил наш гидроплан… Он поранился, Леон. Может, даже погиб.
Эневек задумался:
– Да. Вероятно.
– Они делают это не добровольно, – сказала она.
Он включил портативный телевизор. Может, она сама уйдёт, не дожидаясь его просьбы. Он стыдился своего дурного расположения духа, но потребность побыть одному росла с каждой минутой.
– Можно задать тебе один личный вопрос?
Ну вот, опять! Эневек хотел было ответить резкостью, но сдержался:
– Задавай.
– Ты из племени мака?
Так вот о чём она хотела его спросить. Её занимает его внешность.
– Почему ты спрашиваешь?
– Перед взлётом гидроплана ты сказал Шумейкеру, что Грейвольф напортит своим отношениям с мака тем, что так ожесточённо выступает против охоты на китов.
– Нет. Я не мака. И слушай, Лисия, не обижайся на меня, но у меня сейчас нет настроения копаться в истории своих предков.
Она сжала губы в ниточку.
– Хорошо.
– Я позвоню тебе, как только Форд объявится. – Он криво улыбнулся: – Или ты мне позвонишь. Может, он снова будет звонить тебе, чтобы не разбудить меня.
Делавэр тряхнула своей рыжей шевелюрой и медленно направилась к двери. Там она остановилась.
– И ещё, – сказала она, не оборачиваясь. – Поблагодари Грейвольфа за то, что он спас тебе жизнь. Я-то была у него.
– Ты была у него? – воскликнул Эневек.
– Ты можешь питать к нему какие угодно чувства, но твоё спасибо он заслужил. Без него бы ты погиб.
С этими словами она вышла.
Эневек стукнул бутылкой о стол и тяжело вздохнул.
Поблагодарить. Грейвольфа.
Он так и сидел на станции, переключая каналы, пока не наткнулся на специальную передачу, посвящённую ситуации у берегов Британской Колумбии. В телестудии давала интервью женщина в военно-морской форме. Её чёрные, коротко остриженные волосы были гладко зачёсаны назад. Лицо строгой красоты носило азиатские черты. Возможно, китаянка. Нет, полукитаянка. Какая-то решающая мелочь не подходила ко всему остальному. Её глаза. Они были совсем не по-азиатски светлыми, голубыми.
Под картинкой возникла надпись: генерал Джудит Ли, ВМФ США.
– Видимо, мы должны распрощаться с водами у берегов Британской Колумбии? – как раз спрашивал ведущий. – Так сказать, вернуть их назад природе?
– Я не думаю, что нам нужно что-то возвращать природе, – ответила Джудит Ли. – Мы живём в согласии с природой, хоть кое-что и оставляет желать лучшего.
– В настоящее время вряд ли можно говорить о согласии.
– Мы находимся в постоянном контакте с виднейшими учёными и исследовательскими институтами по обе стороны границы. Когда у животных проявляются коллективные изменения в поведении, это внушает тревогу, но было бы неправильно излишне драматизировать ситуацию и впадать в панику.
– Вы не верите в массовый феномен?
– Рассуждать о феномене можно, когда он присутствует. А в настоящий момент я бы говорила лишь о кумуляции похожих событий.
– Но об этих событиях молчат, как будто их нет, – продолжал настаивать ведущий. – А почему?
– О них говорят. – Ли улыбнулась. – Например, мы с вами.
– Ваше согласие на интервью нас настолько же обрадовало, насколько и удивило. Информационная политика как вашей, так и нашей страны в последние дни была более чем сдержанной. Почти невозможно получить комментарий специалиста, поскольку ваши инстанции блокируют всякий контакт.
– Ну как же, – пробурчал Эневек вслух. – Грейвольф-то прорвался со своими соплями. Разве не читали?
Но хоть кто-нибудь попросил об интервью Форда? Или Рэя Фенвика? Род Пальм входит в число ведущих исследователей косаток, но хоть кто-нибудь из газет или с телевидения побеспокоил его в течение последней недели? Его самого, Леона Эневека, недавно уважительно упомянутого в журнале «Scientific American» за исследования разума у морских млекопитающих, – хоть кто-нибудь сунул ему под нос микрофон?
Только теперь ему стала очевидна вся абсурдность ситуации. При других обстоятельствах – будь то теракт, крушение самолёта или природная катастрофа, – все эксперты были бы уже нарасхват и стояли перед камерами. А тут они как в вакууме оказались. Да и Грейвольф со времени своего последнего газетного интервью больше нигде на виду не появлялся. Ещё несколько дней назад радикальные природозащитные организации не упустили бы случая помелькать в кадре, но что-то герой Тофино перестал быть темой публикаций.
– Вы смотрите на это несколько односторонне, – спокойно сказала Ли. – Ситуация, конечно, необычная. Практически мы не знаем других таких случаев. Разумеется, мы следим за тем, чтобы никто из так называемых экспертов не делал преждевременных выводов, хотя бы для того, чтобы потом нам не пришлось выступать с опровержениями. Не говоря уже о том, что пока я не вижу угрозы, с которой нельзя было бы справиться.
– Вы хотите сказать, что контролируете ситуацию?
– Мы работаем над этим.
– Некоторые считают, что вы не справляетесь.
– Я не знаю, чего люди ждут от нас. Вряд ли государство станет применять против китов военные корабли.
– Каждый день мы слышим о новых жертвах. Канадское правительство пока что ограничилось тем, что объявило воды Британской Колумбии кризисной зоной…
– Для мелких судов. Нормальное грузовое и паромное судоходство не затронуто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242
Эневек секунду молчал.
– И что же это? – спросил он охрипшим голосом.
– То же самое, что ты нашёл среди моллюсков на корпусе «Королевы барьеров».
– Вещество из мозга китов и с корпуса сухогруза…
– Идентично. Одна и та же субстанция. Органическая материя.
– Чужеродный организм, – пробормотал Эневек.
– Что-то нездешнее, да.
Эневек чувствовал себя измотанным, хотя пробыл на ногах всего несколько часов. Они вернулись с Делавэр в Тофино, и он с трудом поднялся по деревянному трапу на пирс: болело колено. Оно мешало ему думать и действовать.
Он прихромал в опустевший зал ожидания «Китовой станции», взял из холодильника бутылку апельсинового сока и сел в кресло за стойкой. В голове его – безуспешно, как собака за хвостом, – бежали по кругу мысли.
Делавэр вошла вслед за ним и нерешительно огляделась.
– Возьми себе что-нибудь, – Эневек указал на холодильник.
– Тот кит, который сбил наш гидроплан… Он поранился, Леон. Может, даже погиб.
Эневек задумался:
– Да. Вероятно.
– Они делают это не добровольно, – сказала она.
Он включил портативный телевизор. Может, она сама уйдёт, не дожидаясь его просьбы. Он стыдился своего дурного расположения духа, но потребность побыть одному росла с каждой минутой.
– Можно задать тебе один личный вопрос?
Ну вот, опять! Эневек хотел было ответить резкостью, но сдержался:
– Задавай.
– Ты из племени мака?
Так вот о чём она хотела его спросить. Её занимает его внешность.
– Почему ты спрашиваешь?
– Перед взлётом гидроплана ты сказал Шумейкеру, что Грейвольф напортит своим отношениям с мака тем, что так ожесточённо выступает против охоты на китов.
– Нет. Я не мака. И слушай, Лисия, не обижайся на меня, но у меня сейчас нет настроения копаться в истории своих предков.
Она сжала губы в ниточку.
– Хорошо.
– Я позвоню тебе, как только Форд объявится. – Он криво улыбнулся: – Или ты мне позвонишь. Может, он снова будет звонить тебе, чтобы не разбудить меня.
Делавэр тряхнула своей рыжей шевелюрой и медленно направилась к двери. Там она остановилась.
– И ещё, – сказала она, не оборачиваясь. – Поблагодари Грейвольфа за то, что он спас тебе жизнь. Я-то была у него.
– Ты была у него? – воскликнул Эневек.
– Ты можешь питать к нему какие угодно чувства, но твоё спасибо он заслужил. Без него бы ты погиб.
С этими словами она вышла.
Эневек стукнул бутылкой о стол и тяжело вздохнул.
Поблагодарить. Грейвольфа.
Он так и сидел на станции, переключая каналы, пока не наткнулся на специальную передачу, посвящённую ситуации у берегов Британской Колумбии. В телестудии давала интервью женщина в военно-морской форме. Её чёрные, коротко остриженные волосы были гладко зачёсаны назад. Лицо строгой красоты носило азиатские черты. Возможно, китаянка. Нет, полукитаянка. Какая-то решающая мелочь не подходила ко всему остальному. Её глаза. Они были совсем не по-азиатски светлыми, голубыми.
Под картинкой возникла надпись: генерал Джудит Ли, ВМФ США.
– Видимо, мы должны распрощаться с водами у берегов Британской Колумбии? – как раз спрашивал ведущий. – Так сказать, вернуть их назад природе?
– Я не думаю, что нам нужно что-то возвращать природе, – ответила Джудит Ли. – Мы живём в согласии с природой, хоть кое-что и оставляет желать лучшего.
– В настоящее время вряд ли можно говорить о согласии.
– Мы находимся в постоянном контакте с виднейшими учёными и исследовательскими институтами по обе стороны границы. Когда у животных проявляются коллективные изменения в поведении, это внушает тревогу, но было бы неправильно излишне драматизировать ситуацию и впадать в панику.
– Вы не верите в массовый феномен?
– Рассуждать о феномене можно, когда он присутствует. А в настоящий момент я бы говорила лишь о кумуляции похожих событий.
– Но об этих событиях молчат, как будто их нет, – продолжал настаивать ведущий. – А почему?
– О них говорят. – Ли улыбнулась. – Например, мы с вами.
– Ваше согласие на интервью нас настолько же обрадовало, насколько и удивило. Информационная политика как вашей, так и нашей страны в последние дни была более чем сдержанной. Почти невозможно получить комментарий специалиста, поскольку ваши инстанции блокируют всякий контакт.
– Ну как же, – пробурчал Эневек вслух. – Грейвольф-то прорвался со своими соплями. Разве не читали?
Но хоть кто-нибудь попросил об интервью Форда? Или Рэя Фенвика? Род Пальм входит в число ведущих исследователей косаток, но хоть кто-нибудь из газет или с телевидения побеспокоил его в течение последней недели? Его самого, Леона Эневека, недавно уважительно упомянутого в журнале «Scientific American» за исследования разума у морских млекопитающих, – хоть кто-нибудь сунул ему под нос микрофон?
Только теперь ему стала очевидна вся абсурдность ситуации. При других обстоятельствах – будь то теракт, крушение самолёта или природная катастрофа, – все эксперты были бы уже нарасхват и стояли перед камерами. А тут они как в вакууме оказались. Да и Грейвольф со времени своего последнего газетного интервью больше нигде на виду не появлялся. Ещё несколько дней назад радикальные природозащитные организации не упустили бы случая помелькать в кадре, но что-то герой Тофино перестал быть темой публикаций.
– Вы смотрите на это несколько односторонне, – спокойно сказала Ли. – Ситуация, конечно, необычная. Практически мы не знаем других таких случаев. Разумеется, мы следим за тем, чтобы никто из так называемых экспертов не делал преждевременных выводов, хотя бы для того, чтобы потом нам не пришлось выступать с опровержениями. Не говоря уже о том, что пока я не вижу угрозы, с которой нельзя было бы справиться.
– Вы хотите сказать, что контролируете ситуацию?
– Мы работаем над этим.
– Некоторые считают, что вы не справляетесь.
– Я не знаю, чего люди ждут от нас. Вряд ли государство станет применять против китов военные корабли.
– Каждый день мы слышим о новых жертвах. Канадское правительство пока что ограничилось тем, что объявило воды Британской Колумбии кризисной зоной…
– Для мелких судов. Нормальное грузовое и паромное судоходство не затронуто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242