Джек Грейвольф был идиот.
К тому же опасный. Эневеку очень не нравилось то, что тот запланировал. Наблюдение туристов. Смешно! Но если будет поединок, пресса примет сторону Грейвольфа. Она настроит общество против их станции, и никто не посмотрит, что они ведут своё дело с научной и социальной ответственностью. Помехи со стороны экологов и прочих природозащитников, будь они даже такой сомнительной группой, как «морская гвардия» Грейвольфа, будут лить воду на мельницу расхожих предрассудков. Вряд ли кто по-настоящему задумается, что нужно различать дела серьёзной организации и лозунги фанатиков. Это придёт лишь много позже, когда пресса уже обыграет все факты и принесёт весь вред, какой только можно принести.
И Грейвольф был далеко не единственной заботой Эневека.
Он внимательно вглядывался в океан, держа камеру наготове. Он спрашивал себя, не страдает ли он паранойей, развязанной его встречей с двумя горбачами. Неужто он видел призраки? Или поведение животных действительно претерпело какие-то изменения?
– Справа! – крикнула Стринджер.
Все повернули головы туда, куда она указывала. К лодке приблизилось несколько серых китов, проводя показательные манёвры ныряния. Их хвосты, казалось, приветственно машут пассажирам. Эневек делал снимки для архива. Шумейкер в ладоши бы хлопал от радости. Киты будто решили возместить «Китовой станции» все убытки за долгое время ожидания.
– Эй, – взмахнула руками Лисия. – Что они делают?
Головы трёх горбачей синхронно вспарывали поверхность воды. Они широко раскрыли громадные пасти так, что было видно розовое нёбо. Мощные глоточные мешки словно надулись. Между китами взлетала бурлящая пена – и с ней что-то сверкающее, словно мишура. Крошечные вёрткие рыбёшки. Откуда-то налетели стаи чаек и гагар, совершая бреющие прыжки вниз, чтобы принять участие в кутеже.
– Они едят, – сказал Эневек, фотографируя китов.
– Нет! У них такой вид, будто они хотят сожрать нас.
– Лисия! Не старайся выглядеть глупее, чем ты есть.
– Ты не понимаешь шуток, – сказала Делавэр скучающе. – Разумеется, я знаю, что они питаются крилём и всей такой мелочью. Но никогда не видела, как они это делают. Я всегда считала, что они просто плывут себе, раскрыв пасть.
– Гладкие киты так и делают, – сказала Стринджер через плечо. – А у горбачей свой метод. Они подплывают под стаю мелких рыб или усоногих рачков и окружают их кольцом из воздушных пузырьков. Мелкие рыбы избегают турбулентной воды, они стараются держаться подальше от пузырькового занавеса и сбиваются в кучу. Киты всплывают, расправив свои глоточные складки, и делают хлебок.
– Ничего ей не объясняй, – сказал Эневек. – Она всё равно всё знает лучше.
– Хлебок? – повторила Делавэр.
– Так это называется у китов. Способ хлебка. Они могут растягивать свои глоточные мешки, превращая их в гигантский резервуар для приема пищи. Криль и рыбы всасываются одним глотком и застревают в цедильных пластинах.
Эневек подсел к Стринджер и вполголоса спросил:
– Как они тебе кажутся?
– Киты? Странный вопрос. – Она немного поразмыслила. – Думаю, как всегда.
– Ты находишь их нормальными?
– Конечно. Они просто в ударе, у них всё прекрасно получается.
– И они… не изменились?
Она сощурила глаза. Солнце блестело на воде. Горбачи уже давно скрылись.
– Изменились? – сказала она задумчиво. – Что ты имеешь в виду?
– Я же тебе рассказывал о двух Megapterae, которые внезапно вынырнули рядом с моей лодкой. – Инстинктивно он употребил научный термин для обозначения горбачей. И без того достаточно странные идеи бродили у него в голове, а так это хотя бы звучало серьёзно и научно.
– Да. И что?
– Это было странно.
– Тебе можно позавидовать. Полный отпад, и опять меня не оказалось рядом.
– Не знаю, отпад ли. Мне скорее показалось, что они пытаются разведать обстановку… Как будто они что-то замышляют…
– Ты говоришь загадками.
– Это было не особенно приятно.
– Не особенно приятно? – Стринджер недоумённо покачала головой. – Ты не в своём уме? Как бы я хотела оказаться на твоём месте.
– Не обольщайся. Я спрашивал себя, кто тут за кем наблюдает и с какой целью…
– Леон. То были киты. Не тайные агенты.
Он потёр глаза и пожал плечами.
– О’кей, забудь об этом. Должно быть, мне примерещилось.
Портативная рация Стринджер щёлкнула. Послышался голос Тома Шумейкера.
– Сьюзен? Перейди-ка на 99.
Все китовые станции передавали и принимали на частоте 98. Это было практично, потому что таким образом все были в курсе вида на китов. Береговая охрана и аэропорт Тофино тоже использовали частоту 98, а ещё, к сожалению, разные рыбаки-спортсмены, чьё представление о наблюдении китов было существенно грубее. Для личных разговоров у каждой станции был собственный канал. Стринджер переключилась.
– Леон там далеко? – спросил Шумейкер.
– Рядом.
Она протянула Эневеку переговорное устройство. Он выслушал.
– Хорошо, я поеду к ним… Скажи им, я вылечу, как только мы вернёмся на берег.
– О чём это вы? – спросила Стринджер.
– Пароходство просит меня о какой-то консультации.
– Пароходство?
– Да. Позвонили из управления. Они не особенно грузили Тома подробностями. Только сказали, что им нужен мой совет. И срочно! Странно…
Пароходство выслало за ним вертолёт. Не прошло и двух часов после разговора по рации с Шумейкером, как Эневек уже разглядывал сверху причудливый ландшафт острова Ванкувер. Лесистые холмы сменялись суровыми скалами, между ними поблёскивали реки и зелёные озёра. Но красота острова не могла скрыть того факта, что деревообрабатывающая промышленность нанесла лесам большой урон. За прошедшие сто лет она превратилась в ведущую отрасль хозяйства региона, и сплошной вырубке подвергались большие площади.
Они оставили остров Ванкувер позади и перелетели оживлённый пролив Джорджия с его пассажирскими лайнерами, паромами, грузовыми судами и частными яхтами. Вдали тянулись величественные цепи Скалистых гор с убелёнными вершинами. Башни из голубого и розового стекла окаймляли просторную бухту, на которую приводнялись, словно птицы, гидропланы.
Вертолёт снизился, сделал круг и завис над устройствами дока. Они сели на свободную площадку среди штабелей древесины. Чуть дальше высились кучи угля и серы. Мощный сухогруз стоял на приколе у пирса. От группы людей отделился человек, направляясь к вертолёту. Волосы его трепал ветер от винта. Эневек отстегнул привязные ремни и приготовился к выходу. Человек открыл дверцу кабины. Рослый и статный, чуть за шестьдесят, с приветливым лицом и живыми глазами.
– Клайв Робертс, – протянул он руку. – Директор пароходства.
Группа, к которой они направились, по-видимому, была занята инспекцией сухогруза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242