«Гринпис» и другие подобные организации впиваются нам в загривок как клещи, и это правильно. Мы знаем риски бурения, мы примерно знаем, что нас ожидает в отношении добычи, и мы берём в расчёт время.
– То есть, прекрасно управляемся сами, – заключил Стоун.
– В целом, – довершил Хвистендаль. – Но не всякий замысел доходит до воплощения, и для этого есть причины. Структура осадочных пластов нестабильна, всегда есть опасность пробуриться в газовый пузырь, некоторые конструкции не приспособлены для работы на больших глубинах и при подводных течениях и так далее. Но в принципе очень быстро становится ясно, что получится, а что нет. Тина тестирует устройства в «Маринтеке», мы берём обычные пробы, смотрим, что там у нас внизу, проводим экспертизу и потом строим.
Йохансон откинулся назад и закинул ногу на ногу.
– И тут вдруг какой-то червь, – сказал он. Хвистендаль улыбнулся несколько принуждённо:
– Так сказать.
– Если это животное играет какую-нибудь роль, – сказал Стоун. – Но на мой взгляд, не играет никакой.
– Откуда вы это знаете?
– Этот червь не представляет собой ничего нового. Их везде полно.
– Но не таких.
– Отчего же? Потому что он прогрызает гидрат? – он агрессивно сверкнул на Йохансона глазами. – Да, но ваши коллеги из Киля сказали, что в этом нет никаких оснований для тревоги. Правильно?
– Они сказали не так.
– Они сказали, что черви не могут дестабилизировать лёд.
– Черви его пожирают.
– Но они не могут его дестабилизировать!
Скауген откашлялся. Это прозвучало как извержение вулкана.
– Я думаю, мы пригласили сюда доктора Йохансона для того, чтобы выслушать его оценку, – сказал он, бросив взгляд в сторону Стоуна. – А не для того, чтобы сообщить ему, что думаем сами.
Стоун закусил губу и уставился в столешницу.
– Если я правильно поняла Сигура, появились какие-то новые результаты, – сказала Лунд и ободряюще всем улыбнулась.
Йохансон кивнул:
– Я могу коротко обрисовать положение.
– Проклятые червяки, – проворчал Стоун.
– Вполне возможно. «Геомар» высадил на лёд ещё шестерых, и все они немедленно забурились внутрь. Ещё двух они посадили на ил, в котором не было гидрата, и они не проявили никакой активности. Пару высадили на ил, под которым был газовый пузырь. Они не забурились, но вели себя беспокойно.
– И что стало с теми, которые вгрызлись в лёд?
– Сдохли.
– И как глубоко они зарылись?
– Все, кроме одного, прорылись до газового пузыря. – Йохансон посмотрел на Стоуна, который слушал, нахмурив брови. – Но это лишь приблизительно даёт возможность проводить аналогии с их поведением на воле. На материковом склоне слой гидрата поверх газовых пузырей имеет толщину в сотни метров. А слой в симуляторе – всего два метра. Борман считает, что едва ли червь зароется на глубину больше трёх-четырёх метров, но в условиях симулятора этого не выяснить.
– А почему, собственно, черви подыхают? – спросил Хвистендаль.
– Им нужен кислород, а его в тесном отверстии мало.
– Но зарываются же другие черви в дно, – вставил Скауген. И добавил с улыбкой: – Видите, мы подготовились к разговору, чтобы не сидеть перед вами полными идиотами.
Йохансон ответно улыбнулся. Скауген становился ему всё симпатичнее.
– Осадочный слой рыхлый, – объяснил он. – В нём достаточно кислорода. Гидрат же – как бетон. Рано или поздно задохнёшься.
– Понятно. А известны ли вам какие-то другие животные, которые вели бы себя подобным образом?
– Кандидаты на самоубийство?
– А разве это самоубийство?
Йохансон пожал плечами:
– Самоубийство предполагает намерение. У червей намерения не предусмотрены. Их поведение обусловлено.
– А вообще есть животные, кончающие жизнь самоубийством?
– Конечно, есть, – сказал Стоун. – Те же лемминги бросаются в море.
– Не бросаются, – сказала Лунд.
– Ещё как бросаются!
Лунд тронула его за локоть.
– Ты путаешь, Клиффорд. Долгое время считалось, что лемминги совершают коллективное самоубийство, поскольку это эффектно звучало. Но потом присмотрелись и обнаружили, что они просто дуреют.
– Дуреют? – Стоун посмотрел на Йохансона. – Доктор Йохансон, как вам нравится это глубоконаучное объяснение, что животные дуреют?
– Они дуреют, – невозмутимо продолжала Лунд. – Как и люди, когда выступают большой группой. Передние лемминги видят, что перед ними обрыв, но сзади на них напирают, как на поп-концерте. И они сталкивают друг друга в море, пока не дойдёт до последнего.
Хвистендаль сказал:
– Всё же есть животные, которые приносят себя в жертву.
– Да, но это всегда имеет смысл, – ответил Йохансон. – Пчёлы после ужаливания гибнут, но само ужаливание служит защите роя и, в конечном счёте, – матки.
– А в поведении червей нет какого-либо внятного намерения?
– Нет.
– Урок биологии, – вздохнул Стоун. – Боже мой! Вы пытаетесь сделать из этих червей каких-то монстров, из-за которых нельзя устанавливать на морском дне фабрику. Это глупо!
– И ещё, – добавил Йохансон, не обращая внимания на руководителя проекта. – «Геомар» хотел бы провести собственные полевые исследования на эту тему. Разумеется, в контакте с вашей компанией.
– Интересно, – Скауген подался вперёд. – Они хотят кого-то послать туда?
– Научное судно «Солнце».
– Благородно с их стороны, но мы могли бы провести опыты с борта «Торвальдсона».
– Они всё равно планируют экспедицию. Кроме того, «Солнце» технически оснащено лучше «Торвальдсона». Их задача заключается только в том, чтобы перепроверить результаты, полученные на симуляторе.
– Что они хотят замерять?
– Повышенную концентрацию метана. Черви своим бурением высвобождают газ, он попадает в воду. Ещё они хотят взять со дна несколько центнеров гидрата. Вместе с червями. Хотят увидеть это в реальном масштабе.
Скауген кивнул и сцепил пальцы.
– До сих пор мы говорили только о червях, – сказал он. – А вы видели эту зловещую видеозапись?
– Эту штуку в море? Не знаю, надо ли связывать червей с этим… существом.
– Как вы думаете, что это было? Вы биолог. Есть ли какой-нибудь напрашивающийся ответ?
– Биолюминесценция. После того, как Тина обработала материал, можно сделать такое заключение. Но оно исключает любое из известных крупных живых существ.
– Госпожа Лунд говорила, что это может быть глубоководный кальмар.
– Да, мы обсуждали это, – сказал Йохансон. – Но маловероятно. Поверхность тела и структура не позволяют сделать такое заключение. Кроме того, регион – неподходящий для спрутов.
– Тогда что же это?
– Не знаю.
Все замолчали. Стоун нервно играл шариковой ручкой.
– А могу я спросить, – неторопливо возобновил беседу Йохансон, – какого типа фабрику вы планируете установить?
Скауген бросил взгляд в сторону Лунд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242
– То есть, прекрасно управляемся сами, – заключил Стоун.
– В целом, – довершил Хвистендаль. – Но не всякий замысел доходит до воплощения, и для этого есть причины. Структура осадочных пластов нестабильна, всегда есть опасность пробуриться в газовый пузырь, некоторые конструкции не приспособлены для работы на больших глубинах и при подводных течениях и так далее. Но в принципе очень быстро становится ясно, что получится, а что нет. Тина тестирует устройства в «Маринтеке», мы берём обычные пробы, смотрим, что там у нас внизу, проводим экспертизу и потом строим.
Йохансон откинулся назад и закинул ногу на ногу.
– И тут вдруг какой-то червь, – сказал он. Хвистендаль улыбнулся несколько принуждённо:
– Так сказать.
– Если это животное играет какую-нибудь роль, – сказал Стоун. – Но на мой взгляд, не играет никакой.
– Откуда вы это знаете?
– Этот червь не представляет собой ничего нового. Их везде полно.
– Но не таких.
– Отчего же? Потому что он прогрызает гидрат? – он агрессивно сверкнул на Йохансона глазами. – Да, но ваши коллеги из Киля сказали, что в этом нет никаких оснований для тревоги. Правильно?
– Они сказали не так.
– Они сказали, что черви не могут дестабилизировать лёд.
– Черви его пожирают.
– Но они не могут его дестабилизировать!
Скауген откашлялся. Это прозвучало как извержение вулкана.
– Я думаю, мы пригласили сюда доктора Йохансона для того, чтобы выслушать его оценку, – сказал он, бросив взгляд в сторону Стоуна. – А не для того, чтобы сообщить ему, что думаем сами.
Стоун закусил губу и уставился в столешницу.
– Если я правильно поняла Сигура, появились какие-то новые результаты, – сказала Лунд и ободряюще всем улыбнулась.
Йохансон кивнул:
– Я могу коротко обрисовать положение.
– Проклятые червяки, – проворчал Стоун.
– Вполне возможно. «Геомар» высадил на лёд ещё шестерых, и все они немедленно забурились внутрь. Ещё двух они посадили на ил, в котором не было гидрата, и они не проявили никакой активности. Пару высадили на ил, под которым был газовый пузырь. Они не забурились, но вели себя беспокойно.
– И что стало с теми, которые вгрызлись в лёд?
– Сдохли.
– И как глубоко они зарылись?
– Все, кроме одного, прорылись до газового пузыря. – Йохансон посмотрел на Стоуна, который слушал, нахмурив брови. – Но это лишь приблизительно даёт возможность проводить аналогии с их поведением на воле. На материковом склоне слой гидрата поверх газовых пузырей имеет толщину в сотни метров. А слой в симуляторе – всего два метра. Борман считает, что едва ли червь зароется на глубину больше трёх-четырёх метров, но в условиях симулятора этого не выяснить.
– А почему, собственно, черви подыхают? – спросил Хвистендаль.
– Им нужен кислород, а его в тесном отверстии мало.
– Но зарываются же другие черви в дно, – вставил Скауген. И добавил с улыбкой: – Видите, мы подготовились к разговору, чтобы не сидеть перед вами полными идиотами.
Йохансон ответно улыбнулся. Скауген становился ему всё симпатичнее.
– Осадочный слой рыхлый, – объяснил он. – В нём достаточно кислорода. Гидрат же – как бетон. Рано или поздно задохнёшься.
– Понятно. А известны ли вам какие-то другие животные, которые вели бы себя подобным образом?
– Кандидаты на самоубийство?
– А разве это самоубийство?
Йохансон пожал плечами:
– Самоубийство предполагает намерение. У червей намерения не предусмотрены. Их поведение обусловлено.
– А вообще есть животные, кончающие жизнь самоубийством?
– Конечно, есть, – сказал Стоун. – Те же лемминги бросаются в море.
– Не бросаются, – сказала Лунд.
– Ещё как бросаются!
Лунд тронула его за локоть.
– Ты путаешь, Клиффорд. Долгое время считалось, что лемминги совершают коллективное самоубийство, поскольку это эффектно звучало. Но потом присмотрелись и обнаружили, что они просто дуреют.
– Дуреют? – Стоун посмотрел на Йохансона. – Доктор Йохансон, как вам нравится это глубоконаучное объяснение, что животные дуреют?
– Они дуреют, – невозмутимо продолжала Лунд. – Как и люди, когда выступают большой группой. Передние лемминги видят, что перед ними обрыв, но сзади на них напирают, как на поп-концерте. И они сталкивают друг друга в море, пока не дойдёт до последнего.
Хвистендаль сказал:
– Всё же есть животные, которые приносят себя в жертву.
– Да, но это всегда имеет смысл, – ответил Йохансон. – Пчёлы после ужаливания гибнут, но само ужаливание служит защите роя и, в конечном счёте, – матки.
– А в поведении червей нет какого-либо внятного намерения?
– Нет.
– Урок биологии, – вздохнул Стоун. – Боже мой! Вы пытаетесь сделать из этих червей каких-то монстров, из-за которых нельзя устанавливать на морском дне фабрику. Это глупо!
– И ещё, – добавил Йохансон, не обращая внимания на руководителя проекта. – «Геомар» хотел бы провести собственные полевые исследования на эту тему. Разумеется, в контакте с вашей компанией.
– Интересно, – Скауген подался вперёд. – Они хотят кого-то послать туда?
– Научное судно «Солнце».
– Благородно с их стороны, но мы могли бы провести опыты с борта «Торвальдсона».
– Они всё равно планируют экспедицию. Кроме того, «Солнце» технически оснащено лучше «Торвальдсона». Их задача заключается только в том, чтобы перепроверить результаты, полученные на симуляторе.
– Что они хотят замерять?
– Повышенную концентрацию метана. Черви своим бурением высвобождают газ, он попадает в воду. Ещё они хотят взять со дна несколько центнеров гидрата. Вместе с червями. Хотят увидеть это в реальном масштабе.
Скауген кивнул и сцепил пальцы.
– До сих пор мы говорили только о червях, – сказал он. – А вы видели эту зловещую видеозапись?
– Эту штуку в море? Не знаю, надо ли связывать червей с этим… существом.
– Как вы думаете, что это было? Вы биолог. Есть ли какой-нибудь напрашивающийся ответ?
– Биолюминесценция. После того, как Тина обработала материал, можно сделать такое заключение. Но оно исключает любое из известных крупных живых существ.
– Госпожа Лунд говорила, что это может быть глубоководный кальмар.
– Да, мы обсуждали это, – сказал Йохансон. – Но маловероятно. Поверхность тела и структура не позволяют сделать такое заключение. Кроме того, регион – неподходящий для спрутов.
– Тогда что же это?
– Не знаю.
Все замолчали. Стоун нервно играл шариковой ручкой.
– А могу я спросить, – неторопливо возобновил беседу Йохансон, – какого типа фабрику вы планируете установить?
Скауген бросил взгляд в сторону Лунд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242