И со спокойной совестью крепко уснул.
Все равно ведь непонятно, когда у них здесь день, а когда ночь.
Мой сон никто не тревожил, и впервые за несколько дней я позволил себе поспать лишнюю пару часов. В патовой ситуации тоже есть кое-какие выгоды. По крайней мере, никуда не нужно было спешить.
Проснувшись, я еще некоторое время валялся в постели, лениво перебирая в уме события минувшего дня. Когда это занятие мне надоело, я сказал, обращаясь к потолку:
– Ладно, можешь включать свет.
Панели тускло засветились, а потом постепенно нарастили яркость до нормальной. В комнате рассвело.
Я привел себя в порядок и, по обыкновению, заказал чашечку кофе: здешний настольный компьютер, оказывается, выполнял одновременно функции кухонного. Кофе не заставил себя долго ждать, словно компьютер уже заранее знал, что я закажу. Я едва успел отвернуться, как чашка появилась на столе. По комнате распространился приятный характерный аромат.
– Спасибо, – произнес я, несколько удивившись такой быстроте. Если это тюрьма, то она наверняка работает по принципу «желание заключенного – для нас закон». Интуитивный интерфейс и тому подобное.
Отодвинув от стола кресло и повернув его так, чтобы видеть дверь, я сел и начал ждать, попивая кофе. Если моя вчерашняя догадка верна, сейчас должен кто-нибудь прийти. Почему именно сейчас, а не через день или через месяц, я не знал, но чувствовал, что если кому-то нужны союзники, то он будет действовать как можно быстрее. Борьба уже идет, едва ли разумно терять время.
Мысли мои снова вернулись к Марго. Я никак не мог примирить в своем воображении два образа. Вот она на корточках у воды, светло-рыжие волосы золотом выделяются на белизне платья; вот с увлечением рассказывает мне историю о молнии; вот в мягком свете ресторана мы болтаем о всяких пустяках; вот она без сил сидит у дерева с закрытыми глазами, и капельки пота обильно покрывают ее лоб. Неужели этот же человек так яростно, целеустремленно и… глупо стремился к власти? Мне в это просто не верилось.
А может, все мои рассуждения неверны?
Без единого звука открылась дверь, и в комнату вошел невысокий черноволосый мужчина с беззаботным выражением лица.
– Добрый день, Алексей, – сказал он, широко улыбаясь.
– Добрый день, Антонио, – ответил я, продолжая сидеть в кресле и пить кофе. Потом показал на кровать: – Присаживайтесь, чувствуйте себя как дома.
Он так и сделал. То есть присел.
– Вы, как я вижу, уже успели здесь освоиться, – заметил он с той же улыбкой до ушей. Я мельком пробежал взглядом по комнате:
– Жить можно. А вы, никак, пришли сказать мне, что Совет допустил ошибку и я могу быть свободен?
– Не совсем. То есть Совет не допускал ошибки, но вы можете быть свободны. Правда, для этого нужно кое-что сделать.
Ага, мысленно произнес я. Поздравляю, Алексей, думать мы еще не разучились.
– Не люблю условий, – возразил я вслух.
– Придется полюбить – самоуверенно заявил Антонио. В этот момент я едва сдержал себя, чтобы не запустить в него чашку с еще горячим кофе.
– А в чем, собственно, дело? Если я что-то нарушил, пусть этим занимается полиция. Частные компании не имеют права лишать человека свободы… Любого человека. Вы явно наживаете себе неприятности.
Антонио не повел и бровью:
– Бросьте. Маргарет рассказала вам достаточно о нашей Компании. Вы очень хорошо знаете, что у нас свои законы. И свои способы проведения их в жизнь. Если уж на то пошло, то я могу даже сообщить вам, что в качестве высшей меры наказания у нас все еще применяется смертная казнь. Так что советую хорошенько подумать, прежде чем отказываться от моего предложения.
И он снова добродушно улыбнулся. Как будто только что удачно пошутил.
Я покачал головой:
– Что вы говорите! Смертная казнь! Вы меня напугали так, что я потерял сознание. И провалялся без признаков жизни трое суток. А теперь со страху не могу говорить.
Его улыбка стала натянутой.
– Не паясничайте. Речь идет о вашей жизни и смерти.
– За свою жизнь я кем только ни был, а вот паяцем не приходилось. Раз уж речь пошла о смерти, почему бы не исправить это напоследок?
– Вы еще не слышали моего предложения…
– Зато уже вдоволь наслушался угроз. Вы всегда так разговариваете с людьми? Это ваш стиль? И часто удается прийти к соглашению?
Уголок его рта начал подергиваться, а я задумался. Вряд ли это и есть таинственный третий претендент. Слишком грубо работает. Да и едва ли претендент открылся бы сразу. Скорее всего, Антонио просто на побегушках у кого-то более солидного.
Мой собеседник наконец справился с собой, стер с лица улыбку и опять попытался напустить на себя самоуверенный вид. Теперь меня это начало забавлять.
– Вы должны понимать, что оказались в невыгодном положении, – упрямо гнул он свою линию.
– Интересно, с чего вы так подумали? – я перебил его, не дав продолжить фразу. – Здесь довольно удобно, в некоторых гостиницах условия похуже. К тому же я живу здесь бесплатно, а что еще нужно для счастья?..
Похоже, я ему нравился все меньше и меньше. Он небрежно оперся рукой на кровать и заявил:
– Разговаривая со мной в таком тоне, вы подвергаете свою жизнь опасности.
Я мигом сбросил маску благодушия и думать забыл о шутливом тоне. Заговорив, я с удовлетворением отметил, что мой голос стал жестким:
– Да ну? А если посмотреть на это с другой стороны? Вы ведь тоже подвергаете себя опасности, угрожая мне. И при этом еще находясь со мной в одной комнате. Глупо, Антонио.
По его лицу снова поползла самодовольная ухмылка:
– Ну-ка, попробуйте ко мне приблизиться! Скажу вам заранее, вы не сможете даже коснуться меня.
– Я и не собираюсь вас касаться. Еще пара угроз с вашей стороны – и я вас просто убью. Надеюсь, кто-нибудь придет забрать труп и тем самым избавит меня от нудной работы по расчленению и спуску в унитаз того, что от вас останется.
Антонио заметно побледнел, но я не дал ему перехватить инициативу разговора и продолжил:
– Глупо, глупо надеяться на машины в плане обеспечения безопасности. Машина считает, что у меня нет оружия. Но оно у меня есть.
Я продемонстрировал ему чашку, которую держал в левой руке.
– Жаль, конечно, будет хорошего кофе, ну да я себе еще закажу. А теперь смотрите. Я не делаю никаких резких движений в вашу сторону.
Чашка стремительно вырвалась из моей руки. Антонио в испуге зажмурился и отшатнулся.
– Видите, как все просто?
Открыв глаза, Антонио обнаружил, что чашка всего лишь перекочевала из моей левой руки в правую и я продолжаю пить свой любимый напиток. Почтеннейший член Совета выпрямился и перевел дыхание.
– Вы труп, – сообщил я ему. – Выбываете из игры. Кто там следующий?
– Вы даже… – пробормотал он. Я нахмурился:
– Трупы не разговаривают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
Все равно ведь непонятно, когда у них здесь день, а когда ночь.
Мой сон никто не тревожил, и впервые за несколько дней я позволил себе поспать лишнюю пару часов. В патовой ситуации тоже есть кое-какие выгоды. По крайней мере, никуда не нужно было спешить.
Проснувшись, я еще некоторое время валялся в постели, лениво перебирая в уме события минувшего дня. Когда это занятие мне надоело, я сказал, обращаясь к потолку:
– Ладно, можешь включать свет.
Панели тускло засветились, а потом постепенно нарастили яркость до нормальной. В комнате рассвело.
Я привел себя в порядок и, по обыкновению, заказал чашечку кофе: здешний настольный компьютер, оказывается, выполнял одновременно функции кухонного. Кофе не заставил себя долго ждать, словно компьютер уже заранее знал, что я закажу. Я едва успел отвернуться, как чашка появилась на столе. По комнате распространился приятный характерный аромат.
– Спасибо, – произнес я, несколько удивившись такой быстроте. Если это тюрьма, то она наверняка работает по принципу «желание заключенного – для нас закон». Интуитивный интерфейс и тому подобное.
Отодвинув от стола кресло и повернув его так, чтобы видеть дверь, я сел и начал ждать, попивая кофе. Если моя вчерашняя догадка верна, сейчас должен кто-нибудь прийти. Почему именно сейчас, а не через день или через месяц, я не знал, но чувствовал, что если кому-то нужны союзники, то он будет действовать как можно быстрее. Борьба уже идет, едва ли разумно терять время.
Мысли мои снова вернулись к Марго. Я никак не мог примирить в своем воображении два образа. Вот она на корточках у воды, светло-рыжие волосы золотом выделяются на белизне платья; вот с увлечением рассказывает мне историю о молнии; вот в мягком свете ресторана мы болтаем о всяких пустяках; вот она без сил сидит у дерева с закрытыми глазами, и капельки пота обильно покрывают ее лоб. Неужели этот же человек так яростно, целеустремленно и… глупо стремился к власти? Мне в это просто не верилось.
А может, все мои рассуждения неверны?
Без единого звука открылась дверь, и в комнату вошел невысокий черноволосый мужчина с беззаботным выражением лица.
– Добрый день, Алексей, – сказал он, широко улыбаясь.
– Добрый день, Антонио, – ответил я, продолжая сидеть в кресле и пить кофе. Потом показал на кровать: – Присаживайтесь, чувствуйте себя как дома.
Он так и сделал. То есть присел.
– Вы, как я вижу, уже успели здесь освоиться, – заметил он с той же улыбкой до ушей. Я мельком пробежал взглядом по комнате:
– Жить можно. А вы, никак, пришли сказать мне, что Совет допустил ошибку и я могу быть свободен?
– Не совсем. То есть Совет не допускал ошибки, но вы можете быть свободны. Правда, для этого нужно кое-что сделать.
Ага, мысленно произнес я. Поздравляю, Алексей, думать мы еще не разучились.
– Не люблю условий, – возразил я вслух.
– Придется полюбить – самоуверенно заявил Антонио. В этот момент я едва сдержал себя, чтобы не запустить в него чашку с еще горячим кофе.
– А в чем, собственно, дело? Если я что-то нарушил, пусть этим занимается полиция. Частные компании не имеют права лишать человека свободы… Любого человека. Вы явно наживаете себе неприятности.
Антонио не повел и бровью:
– Бросьте. Маргарет рассказала вам достаточно о нашей Компании. Вы очень хорошо знаете, что у нас свои законы. И свои способы проведения их в жизнь. Если уж на то пошло, то я могу даже сообщить вам, что в качестве высшей меры наказания у нас все еще применяется смертная казнь. Так что советую хорошенько подумать, прежде чем отказываться от моего предложения.
И он снова добродушно улыбнулся. Как будто только что удачно пошутил.
Я покачал головой:
– Что вы говорите! Смертная казнь! Вы меня напугали так, что я потерял сознание. И провалялся без признаков жизни трое суток. А теперь со страху не могу говорить.
Его улыбка стала натянутой.
– Не паясничайте. Речь идет о вашей жизни и смерти.
– За свою жизнь я кем только ни был, а вот паяцем не приходилось. Раз уж речь пошла о смерти, почему бы не исправить это напоследок?
– Вы еще не слышали моего предложения…
– Зато уже вдоволь наслушался угроз. Вы всегда так разговариваете с людьми? Это ваш стиль? И часто удается прийти к соглашению?
Уголок его рта начал подергиваться, а я задумался. Вряд ли это и есть таинственный третий претендент. Слишком грубо работает. Да и едва ли претендент открылся бы сразу. Скорее всего, Антонио просто на побегушках у кого-то более солидного.
Мой собеседник наконец справился с собой, стер с лица улыбку и опять попытался напустить на себя самоуверенный вид. Теперь меня это начало забавлять.
– Вы должны понимать, что оказались в невыгодном положении, – упрямо гнул он свою линию.
– Интересно, с чего вы так подумали? – я перебил его, не дав продолжить фразу. – Здесь довольно удобно, в некоторых гостиницах условия похуже. К тому же я живу здесь бесплатно, а что еще нужно для счастья?..
Похоже, я ему нравился все меньше и меньше. Он небрежно оперся рукой на кровать и заявил:
– Разговаривая со мной в таком тоне, вы подвергаете свою жизнь опасности.
Я мигом сбросил маску благодушия и думать забыл о шутливом тоне. Заговорив, я с удовлетворением отметил, что мой голос стал жестким:
– Да ну? А если посмотреть на это с другой стороны? Вы ведь тоже подвергаете себя опасности, угрожая мне. И при этом еще находясь со мной в одной комнате. Глупо, Антонио.
По его лицу снова поползла самодовольная ухмылка:
– Ну-ка, попробуйте ко мне приблизиться! Скажу вам заранее, вы не сможете даже коснуться меня.
– Я и не собираюсь вас касаться. Еще пара угроз с вашей стороны – и я вас просто убью. Надеюсь, кто-нибудь придет забрать труп и тем самым избавит меня от нудной работы по расчленению и спуску в унитаз того, что от вас останется.
Антонио заметно побледнел, но я не дал ему перехватить инициативу разговора и продолжил:
– Глупо, глупо надеяться на машины в плане обеспечения безопасности. Машина считает, что у меня нет оружия. Но оно у меня есть.
Я продемонстрировал ему чашку, которую держал в левой руке.
– Жаль, конечно, будет хорошего кофе, ну да я себе еще закажу. А теперь смотрите. Я не делаю никаких резких движений в вашу сторону.
Чашка стремительно вырвалась из моей руки. Антонио в испуге зажмурился и отшатнулся.
– Видите, как все просто?
Открыв глаза, Антонио обнаружил, что чашка всего лишь перекочевала из моей левой руки в правую и я продолжаю пить свой любимый напиток. Почтеннейший член Совета выпрямился и перевел дыхание.
– Вы труп, – сообщил я ему. – Выбываете из игры. Кто там следующий?
– Вы даже… – пробормотал он. Я нахмурился:
– Трупы не разговаривают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88