– Мне тогда было все равно. Я не хотел вообще никого видеть. Я хотел, чтобы меня оставили в покое.
Конечно, он просто молчал. Дети всегда очень тяжело воспринимают конфликты в семье и редко рассказывают о них посторонним. А когда после смерти матери – после такой глубокой душевной травмы для подростка – пришел следователь и начал задавать вопросы, как бы мягко он это ни делал, у него практически не оставалось шансов разговорить Анри.
– Трудно было?
Он вздохнул и признался:
– Трудно.
Мимо промчалась машина и, прежде чем скрыться за углом, огласила окрестности громкой музыкой вперемежку с оголтелым хохотом. Затем снова наступила тишина. Совершенно некстати мне подумалось, что сейчас, должно быть, уже начало второго.
Вид у Анри стал каким-то подавленным.
– Не горюй! – я ободряюще взлохматил ему волосы. Потом добавил другим тоном: – Прости, что заставил тебя вспомнить все это. Сам знаю, как тяжелы подобные воспоминания.
Он быстро взглянул на меня, словно ожидая прочитать по моему лицу нерассказанную историю, но ничего не ответил.
– Ну а что за драка, в которую ты сегодня ввязался? – сменил я тему.
– А, ерунда, – нехотя ответил мой юный разведчик. – Не поделили кое-что.
Не поделили… Анри досталось больше всех. Понятно!
– Случайно не о тех ли деньгах речь, что я отдал тебе утром?
– Угу.
– Рассказывай! – на этот раз мой голос прозвучал требовательно. – Начиная с момента, когда ты вышел от меня…
Тут же я осекся. Анри виновато смотрел себе под ноги.
Он вышел от меня утром. А драка была вечером! Значит, дело не в том, что у него хотели отобрать его законную долю.
– Погоди-ка!.. Впрочем, нет. Рассказывай!
И я услышал то, о чем уже успел догадаться на каком-то интуитивном уровне. Анри, получив деньги, быстро сориентировался и решил, что целое больше любой из своих частей. Раз так, то зачем вообще разбивать его на части? Можно попросту улизнуть от своих товарищей по улице.
Юный карманник так и сделал. С деньгами он добрался до космопорта и попытался взять билет на первый попавшийся корабль. Как оказалось, проблема в том, что детям не продают билетов. Вдобавок несколько блюстителей порядка заинтересовались, почему маленький мальчик хочет сам куда-то лететь. Анри пришлось поспешно ретироваться.
– А если бы это тебе удалось? – спросил я. – Что бы ты делал на незнакомой планете? Ты ведь никогда раньше не покидал Менигуэн.
Анри ответил сразу же:
– Я бы стал жить по-другому. Я давно уже хотел.
После космопорта он попробовал хотя бы уехать из Калго. Сел в междугородный лайнер, вышел в каком-то маленьком провинциальном городке. Но что-то ему там не понравилось, и он вернулся.
– Там все какие-то сонные, – объяснил Анри.
Ну а когда вернулся, его уже ждали обманутые товарищи. Ясно, что не с распростертыми объятиями.
– Я отдал им деньги, но они все равно меня избили. А потом приехали полицейские и забрали всех, кто не успел убежать.
– М-да, – я покачал головой. – Похоже, ты попал в не очень-то приятную ситуацию. Ну, из полиции я тебя вытащил. А теперь что?
– Не знаю.
– Ночевать-то тебе хоть есть где? – Теперь нет. Я легонько хлопнул его по плечу:
– Не расстраивайся. Пока поживешь у меня. Согласен?
Анри кивнул, все так же избегая встречаться взглядом со мной.
– Вот и хорошо. И у меня к тебе еще один вопрос. Ты говорил кому-нибудь из своих знакомых, что я офицер галактической полиции?
– Нет, – он немного недоуменно поднял брови. – Вы же сами об этом не говорили.
– Но ты ведь это знал.
– Я подумал, что вы проводите секретную операцию. А что?
– Да нет, ничего. Все замечательно.
Вот и решение. Кроме Анри еще уйма народу знала, что у меня есть деньги, и при этом не подозревала, что в моем кармане лежит достославное удостоверение. Так что «светлячок», кажется, нашел свое место.
По дороге ко мне мы снова проходили мимо дома Маргарет. Я посмотрел на темное окно ее спальни и понял, что завтра с самого утра мы опять встретимся. Хотя бы для того, чтобы наш первый урок по парапсихологическим способностям получил продолжение. А может, и не только для этого.
Глава шестая
Второе мое утро на Менигуэне мало чем отличалось от первого. Ну, если не принимать во внимание то, что на этот раз я проспал немногим более трех часов. Никакой объективной причины для того, чтобы вставать так рано, у меня не было, однако давала о себе знать многолетняя привычка: на любой планете в любом часовом поясе я всегда просыпался чуть раньше восхода солнца. И всегда чувствовал себя при этом бодрым и полным сил, сколько бы времени я ни отвел на сон. Не знаю, на что там реагировал мой организм, но рассвет я пропускал очень редко.
У Анри, конечно, не было подобной привычки, и он тихо посапывал во сне. Чтобы не разбудить его, я прикрыл дверь в его комнату, а затем по старому доброму обычаю заказал себе чашечку кофе.
Потихоньку светало. Мне вообще нравилась такая ранняя пора, а здесь, на Менигуэне, и подавно. Днем, когда пробудится город, станет слишком шумно… и суетно. А сейчас еще необычайно свежи звуки, и краски, и запахи. Вот если бы ночью прошел небольшой дождик, чтобы смыть пыль, порадовать утренние улицы свежим ароматом, оставить на висячих нитях паутины бисеринки крохотных капелек, переливающихся всеми цветами радуги в лучах восходящего солнца… Жаль, но в Калго не бывает дождя.
За кофе я – снова-таки не отступая от обычая – восстанавливал в памяти события дня минувшего. С утра все воспринимается по-другому: мышление так же свежо, как природа за окном.
И еще бесстрастно.
Шаг за шагом я прокручивал в голове каждую мелкую деталь своих вчерашних похождений – вплоть до названий вывесок, которые мне попадались по дороге. Многие люди удивляются моей памяти, но не все догадываются, что при желании сами смогли бы достичь таких же результатов, проделывай они по утрам то же самое. Впрочем, тренировка памяти – не единственная цель моих утренних размышлений. Сейчас я мог обнаружить те мелочи и совпадения, которые не заметил тогда, но которые могут оказаться для меня жизненно важными.
Эпизоды с Маргарет я просмотрел по два раза, обращая внимание на каждый ее жест, каждое слово. И все равно не смог нигде подкопаться. Я видел, что она с самого начала вполне направленно шла на сближение, но не заметил даже намека на то, что делала она это исключительно в своекорыстных целях.
Что же мои подозрения? Они так и оставались беспочвенными.
Вспомнив Клода, я вновь задумался. Цель жизни… Да, в последнее время я все чаще ощущал себя какой-то щепкой, которую течение несет, куда ему вздумается. Я стал реагировать на обстоятельства, а не создавать их. И незнакомец, кажется, попал в самую сердцевину того, что меня беспокоило…
Интересно, а что для себя нашел он сам?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
Конечно, он просто молчал. Дети всегда очень тяжело воспринимают конфликты в семье и редко рассказывают о них посторонним. А когда после смерти матери – после такой глубокой душевной травмы для подростка – пришел следователь и начал задавать вопросы, как бы мягко он это ни делал, у него практически не оставалось шансов разговорить Анри.
– Трудно было?
Он вздохнул и признался:
– Трудно.
Мимо промчалась машина и, прежде чем скрыться за углом, огласила окрестности громкой музыкой вперемежку с оголтелым хохотом. Затем снова наступила тишина. Совершенно некстати мне подумалось, что сейчас, должно быть, уже начало второго.
Вид у Анри стал каким-то подавленным.
– Не горюй! – я ободряюще взлохматил ему волосы. Потом добавил другим тоном: – Прости, что заставил тебя вспомнить все это. Сам знаю, как тяжелы подобные воспоминания.
Он быстро взглянул на меня, словно ожидая прочитать по моему лицу нерассказанную историю, но ничего не ответил.
– Ну а что за драка, в которую ты сегодня ввязался? – сменил я тему.
– А, ерунда, – нехотя ответил мой юный разведчик. – Не поделили кое-что.
Не поделили… Анри досталось больше всех. Понятно!
– Случайно не о тех ли деньгах речь, что я отдал тебе утром?
– Угу.
– Рассказывай! – на этот раз мой голос прозвучал требовательно. – Начиная с момента, когда ты вышел от меня…
Тут же я осекся. Анри виновато смотрел себе под ноги.
Он вышел от меня утром. А драка была вечером! Значит, дело не в том, что у него хотели отобрать его законную долю.
– Погоди-ка!.. Впрочем, нет. Рассказывай!
И я услышал то, о чем уже успел догадаться на каком-то интуитивном уровне. Анри, получив деньги, быстро сориентировался и решил, что целое больше любой из своих частей. Раз так, то зачем вообще разбивать его на части? Можно попросту улизнуть от своих товарищей по улице.
Юный карманник так и сделал. С деньгами он добрался до космопорта и попытался взять билет на первый попавшийся корабль. Как оказалось, проблема в том, что детям не продают билетов. Вдобавок несколько блюстителей порядка заинтересовались, почему маленький мальчик хочет сам куда-то лететь. Анри пришлось поспешно ретироваться.
– А если бы это тебе удалось? – спросил я. – Что бы ты делал на незнакомой планете? Ты ведь никогда раньше не покидал Менигуэн.
Анри ответил сразу же:
– Я бы стал жить по-другому. Я давно уже хотел.
После космопорта он попробовал хотя бы уехать из Калго. Сел в междугородный лайнер, вышел в каком-то маленьком провинциальном городке. Но что-то ему там не понравилось, и он вернулся.
– Там все какие-то сонные, – объяснил Анри.
Ну а когда вернулся, его уже ждали обманутые товарищи. Ясно, что не с распростертыми объятиями.
– Я отдал им деньги, но они все равно меня избили. А потом приехали полицейские и забрали всех, кто не успел убежать.
– М-да, – я покачал головой. – Похоже, ты попал в не очень-то приятную ситуацию. Ну, из полиции я тебя вытащил. А теперь что?
– Не знаю.
– Ночевать-то тебе хоть есть где? – Теперь нет. Я легонько хлопнул его по плечу:
– Не расстраивайся. Пока поживешь у меня. Согласен?
Анри кивнул, все так же избегая встречаться взглядом со мной.
– Вот и хорошо. И у меня к тебе еще один вопрос. Ты говорил кому-нибудь из своих знакомых, что я офицер галактической полиции?
– Нет, – он немного недоуменно поднял брови. – Вы же сами об этом не говорили.
– Но ты ведь это знал.
– Я подумал, что вы проводите секретную операцию. А что?
– Да нет, ничего. Все замечательно.
Вот и решение. Кроме Анри еще уйма народу знала, что у меня есть деньги, и при этом не подозревала, что в моем кармане лежит достославное удостоверение. Так что «светлячок», кажется, нашел свое место.
По дороге ко мне мы снова проходили мимо дома Маргарет. Я посмотрел на темное окно ее спальни и понял, что завтра с самого утра мы опять встретимся. Хотя бы для того, чтобы наш первый урок по парапсихологическим способностям получил продолжение. А может, и не только для этого.
Глава шестая
Второе мое утро на Менигуэне мало чем отличалось от первого. Ну, если не принимать во внимание то, что на этот раз я проспал немногим более трех часов. Никакой объективной причины для того, чтобы вставать так рано, у меня не было, однако давала о себе знать многолетняя привычка: на любой планете в любом часовом поясе я всегда просыпался чуть раньше восхода солнца. И всегда чувствовал себя при этом бодрым и полным сил, сколько бы времени я ни отвел на сон. Не знаю, на что там реагировал мой организм, но рассвет я пропускал очень редко.
У Анри, конечно, не было подобной привычки, и он тихо посапывал во сне. Чтобы не разбудить его, я прикрыл дверь в его комнату, а затем по старому доброму обычаю заказал себе чашечку кофе.
Потихоньку светало. Мне вообще нравилась такая ранняя пора, а здесь, на Менигуэне, и подавно. Днем, когда пробудится город, станет слишком шумно… и суетно. А сейчас еще необычайно свежи звуки, и краски, и запахи. Вот если бы ночью прошел небольшой дождик, чтобы смыть пыль, порадовать утренние улицы свежим ароматом, оставить на висячих нитях паутины бисеринки крохотных капелек, переливающихся всеми цветами радуги в лучах восходящего солнца… Жаль, но в Калго не бывает дождя.
За кофе я – снова-таки не отступая от обычая – восстанавливал в памяти события дня минувшего. С утра все воспринимается по-другому: мышление так же свежо, как природа за окном.
И еще бесстрастно.
Шаг за шагом я прокручивал в голове каждую мелкую деталь своих вчерашних похождений – вплоть до названий вывесок, которые мне попадались по дороге. Многие люди удивляются моей памяти, но не все догадываются, что при желании сами смогли бы достичь таких же результатов, проделывай они по утрам то же самое. Впрочем, тренировка памяти – не единственная цель моих утренних размышлений. Сейчас я мог обнаружить те мелочи и совпадения, которые не заметил тогда, но которые могут оказаться для меня жизненно важными.
Эпизоды с Маргарет я просмотрел по два раза, обращая внимание на каждый ее жест, каждое слово. И все равно не смог нигде подкопаться. Я видел, что она с самого начала вполне направленно шла на сближение, но не заметил даже намека на то, что делала она это исключительно в своекорыстных целях.
Что же мои подозрения? Они так и оставались беспочвенными.
Вспомнив Клода, я вновь задумался. Цель жизни… Да, в последнее время я все чаще ощущал себя какой-то щепкой, которую течение несет, куда ему вздумается. Я стал реагировать на обстоятельства, а не создавать их. И незнакомец, кажется, попал в самую сердцевину того, что меня беспокоило…
Интересно, а что для себя нашел он сам?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88