На тот случай, если вы захотите присоединиться.
– Спасибо. Скажи ей, что я уже иду.
Почему бы не продолжить нашу болтовню ни о чем, если она развлекает?.. А может, и что-то полезное получится узнать.
Я поднялся на смотровую палубу, попутно заглядывая в «окна». Звезда Горвальдио за время моего разговора с Майком заметно увеличилась и теперь забивала своим светом значительный сектор прямо по ходу. Фильтры, гасящие яркость, похвастаться избирательностью не могли, поэтому далекие звезды постепенно исчезали из виду.
В полутемном помещении четко выделялся силуэт Наташи. Она стояла возле поручней и о чем-то размышляла. Не знаю почему, но я застыл на входе, удивляясь собственной нерешительности.
Некоторое время она меня не замечала, а я не делал никаких попыток привлечь ее внимание. Так мы и смотрели – она на звезды, а я на нее.
В этот момент я попробовал сравнить ее с Марго, Обе они вызывали у меня симпатию, но каждая по-разному. Марго была необычайно женственной: спокойной, рассудительной, мудрой. В Наташе, напротив, еще осталась юношеская порывистость, порой даже резкость, которые она в себе всячески пыталась подавлять. И прямота.
Вот последнее, наверное, и питало корни моего доверия к ней. Если Наташа чего-то не говорила, то это было написано у нее на лице – как в случае моего упоминания о Клоде. А за спокойствием Марго могло скрываться все, что угодно.
И все же…
– Получено сообщение, – объявила яхта, бесцеремонно вторгаясь в обстановку и мои мысли.
Наташа обернулась. Наши взгляды встретились.
Кажется, мое присутствие застало ее врасплох. Она открыла рот, видимо, чтобы дать Блонди какую-нибудь команду, но так и замерла, не сказав ни слова. Яхта же продолжила:
– Вот оно.
Голос сменился: теперь говорил мужчина, и как будто издалека:
– Внимание! Предупреждение экологической службы! Планета Горвальдио является уникальным экологическим заповедником. Маневрировать в пределах атмосферы разрешается только с применением гравитационных модуляторов. Корабли, не имеющие такого оборудования, должны следовать на одну из орбитальных станций. Включать двигатели в пределах атмосферы КАТЕГОРИЧЕСКИ ЗАПРЕЩАЕТСЯ.
Наступила тишина. Наташа с запоздалой поспешностью отвела взгляд.
– Ты… проходи… – сказала она тихо.
Мне вдруг стало неловко за самого себя. Немногие любят, когда за ними подсматривают, а получилось так, что я именно подсматривал. Ведь я ничем не дал понять Наташе, что я уже здесь. Но, вероятно, чувство неловкости имело и другие корни. Иначе почему я не испытывал его в других подобных случаях?
Взглянув на россыпь звезд за спиной Наташи, неожиданно для самого себя я понял, почему. Теперь я научился читать мысли. На мгновение я словно заглянул в чужой мир – со всеми его тайнами, чувствами и желаниями. И смутился – отчасти из-за того, что вторгся туда незваным гостем, а отчасти потому, что внезапно понял, какое место в этом мире занимаю я сам.
Глава седьмая
По сути Горвальдио оказался обычной захудалой планетой. Ну, не совсем обычной. Я чуть не рассмеялся, увидев в качестве здания космопорта бревенчатую избу. Таких подробностей в информационном пакете не было!
Впрочем, там было другое, на что я поначалу не обратил внимания.
Опасаясь нарушить уникальный экологический баланс, власти ввели строгие ограничения на ввозимые материалы, а также на разработку местных полезных ископаемых. В итоге Горвальдио не знал бетона, металлических конструкций, пластика и всей остальной атрибутики развивающегося мира. Да и на рубку леса здесь тоже сперва нужно было получить разрешение. Так что космопорту еще повезло со зданием.
– Куда пойдем? – полюбопытствовал я.
– Туда, – Наташа кивнула в сторону далеких строений портового города. Я ухмыльнулся:
– Почему-то мне так и показалось.
И мы зашагали по мягко пружинящей под ногами почве, обильно поросшей травой.
Перед самым приземлением Наташа вдруг заявила, что поможет мне отыскать Марго. Когда я спросил – как, она немного небрежно ответила, что это не имеет значения. Ну и ладно. В общем-то, какая разница? Я ей верил.
Воздух Горвальдио имел какой-то сладковатый привкус. Не запах, а именно привкус – аромат цветов здесь был ни при чем. Может, играла свою роль повышенная влажность? Но если так, то она совершенно не ощущалась: дышалось легко.
Эта планета словно специально была создана для прогулок. Нет, не в смысле каких-нибудь прелестей биосферы. Просто если здесь вы хотели куда-то попасть, то вам приходилось добираться туда пешком. Транспорта на Горвальдио почти не было – тоже результат правительственных ограничений. Хочешь не хочешь – гулять приходилось.
Впрочем, до города было не так уж и далеко. Когда мы подошли поближе, я смог разглядеть, что почти все постройки сложены из камня. Причем некоторые здания сразу можно было отнести к архитектурным шедеврам: выполненные неизменно в одном стиле, они выделялись среди остальных белизной камня, колоннадами, изысканными инкрустациями и цветной мозаикой на окнах. Все это смотрелось впечатляюще… издалека. Вблизи же стало заметно некоторое запустение, коснувшееся как всего города в целом, так и отдельных домов. Какие-то едва заметные признаки упадка делали общий фон угнетающим.
Я смотрел на все это со смешанными чувствами. Вот еще одна цивилизация погибла, оставив потомкам на память о себе лишь прекрасные здания. Жили здесь люди, к чему-то стремились, воспитывали своих детей, верили в какие-то идеалы. И что же? Будут они позабыты так же, как были забыты неисчислимые миллионы других. Канут в небытие их идеалы, то, ради чего они жили. Благо они уже не узнают об этом.
Может, и наше галактическое Содружество точно так же когда-нибудь отживет свой век? И оставит после себя орбитальные станции, навигационные маяки, космодромы? А много позже уже кто-то другой будет с похожей грустью созерцать эти напоминания о былом размахе и технологической мощи…
Неужели жизнь – это дорога в никуда? Шли мы молча: Наташа тоже на чем-то сосредоточилась, и теперь порой казалось, что она вообще меня не замечает. Я не спешил ее отвлекать. Чем бы ни были заняты ее мысли, их явно не стоило перебивать пустыми замечаниями. Да и говорить мне, собственно, не хотелось.
Молчание было нарушено, только когда мы зашагали по выложенной булыжником мостовой города. Наташа неожиданно сбавила шаг и сказала:
– Можно не торопиться.
Я поглядел по сторонам. С чего бы она это взяла?
Навстречу нам двигался прохожий. Одеждой он не отличался от других жителей цивилизованного мира. Однако что-то в его облике будто твердило: он родился здесь, на Горвальдио. Впрочем, нас он не удостоил даже мимолетным взглядом. Так что, скорее всего, моя спутница руководствовалась чем-то другим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
– Спасибо. Скажи ей, что я уже иду.
Почему бы не продолжить нашу болтовню ни о чем, если она развлекает?.. А может, и что-то полезное получится узнать.
Я поднялся на смотровую палубу, попутно заглядывая в «окна». Звезда Горвальдио за время моего разговора с Майком заметно увеличилась и теперь забивала своим светом значительный сектор прямо по ходу. Фильтры, гасящие яркость, похвастаться избирательностью не могли, поэтому далекие звезды постепенно исчезали из виду.
В полутемном помещении четко выделялся силуэт Наташи. Она стояла возле поручней и о чем-то размышляла. Не знаю почему, но я застыл на входе, удивляясь собственной нерешительности.
Некоторое время она меня не замечала, а я не делал никаких попыток привлечь ее внимание. Так мы и смотрели – она на звезды, а я на нее.
В этот момент я попробовал сравнить ее с Марго, Обе они вызывали у меня симпатию, но каждая по-разному. Марго была необычайно женственной: спокойной, рассудительной, мудрой. В Наташе, напротив, еще осталась юношеская порывистость, порой даже резкость, которые она в себе всячески пыталась подавлять. И прямота.
Вот последнее, наверное, и питало корни моего доверия к ней. Если Наташа чего-то не говорила, то это было написано у нее на лице – как в случае моего упоминания о Клоде. А за спокойствием Марго могло скрываться все, что угодно.
И все же…
– Получено сообщение, – объявила яхта, бесцеремонно вторгаясь в обстановку и мои мысли.
Наташа обернулась. Наши взгляды встретились.
Кажется, мое присутствие застало ее врасплох. Она открыла рот, видимо, чтобы дать Блонди какую-нибудь команду, но так и замерла, не сказав ни слова. Яхта же продолжила:
– Вот оно.
Голос сменился: теперь говорил мужчина, и как будто издалека:
– Внимание! Предупреждение экологической службы! Планета Горвальдио является уникальным экологическим заповедником. Маневрировать в пределах атмосферы разрешается только с применением гравитационных модуляторов. Корабли, не имеющие такого оборудования, должны следовать на одну из орбитальных станций. Включать двигатели в пределах атмосферы КАТЕГОРИЧЕСКИ ЗАПРЕЩАЕТСЯ.
Наступила тишина. Наташа с запоздалой поспешностью отвела взгляд.
– Ты… проходи… – сказала она тихо.
Мне вдруг стало неловко за самого себя. Немногие любят, когда за ними подсматривают, а получилось так, что я именно подсматривал. Ведь я ничем не дал понять Наташе, что я уже здесь. Но, вероятно, чувство неловкости имело и другие корни. Иначе почему я не испытывал его в других подобных случаях?
Взглянув на россыпь звезд за спиной Наташи, неожиданно для самого себя я понял, почему. Теперь я научился читать мысли. На мгновение я словно заглянул в чужой мир – со всеми его тайнами, чувствами и желаниями. И смутился – отчасти из-за того, что вторгся туда незваным гостем, а отчасти потому, что внезапно понял, какое место в этом мире занимаю я сам.
Глава седьмая
По сути Горвальдио оказался обычной захудалой планетой. Ну, не совсем обычной. Я чуть не рассмеялся, увидев в качестве здания космопорта бревенчатую избу. Таких подробностей в информационном пакете не было!
Впрочем, там было другое, на что я поначалу не обратил внимания.
Опасаясь нарушить уникальный экологический баланс, власти ввели строгие ограничения на ввозимые материалы, а также на разработку местных полезных ископаемых. В итоге Горвальдио не знал бетона, металлических конструкций, пластика и всей остальной атрибутики развивающегося мира. Да и на рубку леса здесь тоже сперва нужно было получить разрешение. Так что космопорту еще повезло со зданием.
– Куда пойдем? – полюбопытствовал я.
– Туда, – Наташа кивнула в сторону далеких строений портового города. Я ухмыльнулся:
– Почему-то мне так и показалось.
И мы зашагали по мягко пружинящей под ногами почве, обильно поросшей травой.
Перед самым приземлением Наташа вдруг заявила, что поможет мне отыскать Марго. Когда я спросил – как, она немного небрежно ответила, что это не имеет значения. Ну и ладно. В общем-то, какая разница? Я ей верил.
Воздух Горвальдио имел какой-то сладковатый привкус. Не запах, а именно привкус – аромат цветов здесь был ни при чем. Может, играла свою роль повышенная влажность? Но если так, то она совершенно не ощущалась: дышалось легко.
Эта планета словно специально была создана для прогулок. Нет, не в смысле каких-нибудь прелестей биосферы. Просто если здесь вы хотели куда-то попасть, то вам приходилось добираться туда пешком. Транспорта на Горвальдио почти не было – тоже результат правительственных ограничений. Хочешь не хочешь – гулять приходилось.
Впрочем, до города было не так уж и далеко. Когда мы подошли поближе, я смог разглядеть, что почти все постройки сложены из камня. Причем некоторые здания сразу можно было отнести к архитектурным шедеврам: выполненные неизменно в одном стиле, они выделялись среди остальных белизной камня, колоннадами, изысканными инкрустациями и цветной мозаикой на окнах. Все это смотрелось впечатляюще… издалека. Вблизи же стало заметно некоторое запустение, коснувшееся как всего города в целом, так и отдельных домов. Какие-то едва заметные признаки упадка делали общий фон угнетающим.
Я смотрел на все это со смешанными чувствами. Вот еще одна цивилизация погибла, оставив потомкам на память о себе лишь прекрасные здания. Жили здесь люди, к чему-то стремились, воспитывали своих детей, верили в какие-то идеалы. И что же? Будут они позабыты так же, как были забыты неисчислимые миллионы других. Канут в небытие их идеалы, то, ради чего они жили. Благо они уже не узнают об этом.
Может, и наше галактическое Содружество точно так же когда-нибудь отживет свой век? И оставит после себя орбитальные станции, навигационные маяки, космодромы? А много позже уже кто-то другой будет с похожей грустью созерцать эти напоминания о былом размахе и технологической мощи…
Неужели жизнь – это дорога в никуда? Шли мы молча: Наташа тоже на чем-то сосредоточилась, и теперь порой казалось, что она вообще меня не замечает. Я не спешил ее отвлекать. Чем бы ни были заняты ее мысли, их явно не стоило перебивать пустыми замечаниями. Да и говорить мне, собственно, не хотелось.
Молчание было нарушено, только когда мы зашагали по выложенной булыжником мостовой города. Наташа неожиданно сбавила шаг и сказала:
– Можно не торопиться.
Я поглядел по сторонам. С чего бы она это взяла?
Навстречу нам двигался прохожий. Одеждой он не отличался от других жителей цивилизованного мира. Однако что-то в его облике будто твердило: он родился здесь, на Горвальдио. Впрочем, нас он не удостоил даже мимолетным взглядом. Так что, скорее всего, моя спутница руководствовалась чем-то другим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88