ни смертельный риск, никакая цена и
плата. Это была та сила, которая спокон веку вела этих людей в дальние
края, создала их страну и сделала ее великой.
Взяв Хартмана, Бирс и Ключников не знали, как быть. Он был обузой -
безоружный, не знающий маневра человек, которого на каждом шагу надо было
опекать, да еще к тому же все объяснять по-английски.
- Ну и подарок! - сокрушался Ключников, представив отчетливо, что их
ждет.
Вероятно, понимал это и сам Хартман, потому что держался на редкость
смиренно и кротко.
Для разведки это была обуза - обуза, обуза! - камень на шею, тяжкие
вериги, но выхода они не видели: отпустить его, значило обречь на верную
гибель. Для них и так оставалось загадкой, как он уцелел до сих пор.
Разведчикам, однако, не пришлось долго ломать голову: они услышали
отдаленные выстрелы, погасили фонари и залегли.
- Вы должны лежать, вести себя тихо и держаться меня, - шепотом
приказал Бирс в темноте.
- Есть, сэр! - ответил Хартман, как настоящий солдат.
Бой катился стороной и дробился на части в подкопах, ходах и лазах:
альбиносы рассыпались в надежде уйти от преследования. Засада из трех
затаившихся в темноте человек ждала своего часа.
Вскоре они услышали шаги: кто-то крался подкопом. Едва человек достиг
развилки, Бирс и Ключников включили фонари, следом за ними включил свой
фонарь и Хартман.
Они увидели молодого альбиноса, юношу, почти мальчика, в руке он
держал пистолет; от испуга глаза у юнца расширились и полыхали на бледном
лице, как яркие фары. Он успел выстрелить, фонарь в руке Хартмана
разлетелся вдребезги, Ключников бросился вперед, вывернул стрелку руку и
подмял его под себя.
Они разоружили альбиноса, Бирс с помощью наручников приковал пленника
к руке Хартмана.
- Это вам боевое задание, - объяснил он американцу. - Ведите его,
иначе он нам руки свяжет.
- Я понял, - кивнул Хартман, и хотя было видно, что задание ему не по
нраву, он, однако, согласился без лишних слов, чтобы принести хоть
какую-то пользу.
Как все альбиносы, мальчишка был похож на моль: блеклое мучнистое
лицо, белесые волосы, болезненно-белая кожа... Лишь глаза с красными
зрачками светились на неподвижном, похожем на маску лице.
- Покажешь нам бункер? - обратился к нему Ключников без всякой
надежды на ответ.
Альбинос и впрямь не ответил, разведчики посовещались и стали
пробираться в Хохлы и Старые сады, где отряд с утра прочесывал запутанные
ходы Ивановской горки.
- Будьте бдительны, неизвестно, что у него на уме, - предостерег Бирс
Хартмана.
- Я понял, - кивнул Стэн.
- Кто он? - ровным бесстрастным голосом неожиданно спросил альбинос,
разведчики от удивления переглянулись: неужели заговорит?!
- Американец, - Бирс глянул на мальчишку с интересом.
- Шпион?
- Почему обязательно шпион? Обычный человек.
- Этого не может быть. Они все враги.
- С чего ты взял? - спросил Ключников.
- Я знаю. Они капиталисты.
- Что он говорит? - поинтересовался Хартман.
- Что вы - капиталист.
- Что ж, он, пожалуй, прав, - согласился американец.
- Смотри-ка - прорезался! - удивленно покачал головой Ключников. -
Может, выведешь нас к бункеру?
- Выведу, - внезапно согласился юнец, и это было так неожиданно, что
разведчики уставились на него с недоверием.
- А не врешь? - спросил Ключников.
- Не вру, - ответил мальчишка и, пригнувшись, двинулся в темноту,
вытянув назад руку, которая была скована с рукой Хартмана.
- Мы с ним, как альпинисты в связке, - заметил на ходу Хартман.
- Он считает вас врагом, - остудил его Бирс.
- Почему?
- Вы - американец.
- Этого достаточно?
- Для него - да.
- Странно... Никогда бы не подумал...
- Они все такие. Милые людишки. Это они украли Джуди.
- А ему нельзя объяснить, что это ужасно?
- Нельзя. Он не поймет.
- Может, попробовать?
- Уже пробовали. Бесполезно.
- Что ему надо? - спросил Ключников, имея в виду американца.
- Хочет их перевоспитать. Не верит, что это невозможно.
- Спроси: а его самого можно было убедить не лезть сюда?
Бирс перевел, Хартман выслушал и покладисто сказал:
- Я понял, извините.
Альбинос вывел их в тоннель метро, они гуськом шли по узкой обочине.
Бирс заметил шахтный телефон и решил позвонить в диспетчерскую, которую
Першин использовал для связи: через диспетчера шли приказы нарядам и
донесения от них.
Антон открыл дверцу металлического кожуха и снял трубку, когда
показался поезд: горящие фары, как яростные глаза смотрели издали в
круглое вытянутое чрево тоннеля. Ключников показал американцу, как стать,
чтобы оказаться на безопасном расстоянии от колеи.
Поезд приближался с устрашающим грохотом. Впереди летел ураганный
ветер, подгоняемый безжалостным настырным конвоиром. Гул и слепящий свет
до отказа заполнили тесное замкнутое пространство, поезд с неумолимой
предназначенностью накатывался, громыхая, и любую живую душу могла взять
оторопь: казалось, деться некуда и спасения нет.
Все замерли, прижавшись к ребрам тюбинга, как вдруг пленник с диким
воплем резко рванулся в сторону, как бы в нестерпимом желании освободиться
и убежать.
По естественной причине связанный с ним намертво Хартман дернулся
следом, и всем вдруг с ослепительной ясностью стало понятно, что пленник
летит под поезд и тащит Хартмана за собой; спина американца уже оторвалась
от тюбинга, длинное тело повисло в пустоте над обочиной.
Лишь миг длилось оцепенение. Ключников был начеку, мгновенно вцепился
в американца и удержал, остановил падение.
Непонятно было, сколько это длилось - секунды или вечность. Пленник
изо всех сил неудержимо рвался к рельсам, точно старался достигнуть самого
желанного для себя - рвался и тянул Хартмана за собой. Трудно было
предположить такую силу в мальчишке. Скорее всего, решившись, он на
мгновение собрал все, что мог, всю силу и вложил в одно последнее
движение.
Конечно, Хартман не удержал бы его один, оба были обречены. К
счастью, Бирс и Ключников пришли американцу на помощь, но стащить пленника
с колеи не хватило времени: поезд налетел, ударил несчастного и отбросил
на обочину.
Вагоны, громыхая, проскакивали мимо, внезапно стало оглушительно
пусто и тихо: последний вагон со свистом улетел в даль, оставив за собой
пустоту и беззвучие; все трое почувствовали себя в безвоздушном
пространстве.
Было похоже, они побывали в молотилке. Ошеломленные, они медленно
приходили в себя, словно после жестокой трепки, и вяло, сонливо двигались,
приводя одежду в порядок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
плата. Это была та сила, которая спокон веку вела этих людей в дальние
края, создала их страну и сделала ее великой.
Взяв Хартмана, Бирс и Ключников не знали, как быть. Он был обузой -
безоружный, не знающий маневра человек, которого на каждом шагу надо было
опекать, да еще к тому же все объяснять по-английски.
- Ну и подарок! - сокрушался Ключников, представив отчетливо, что их
ждет.
Вероятно, понимал это и сам Хартман, потому что держался на редкость
смиренно и кротко.
Для разведки это была обуза - обуза, обуза! - камень на шею, тяжкие
вериги, но выхода они не видели: отпустить его, значило обречь на верную
гибель. Для них и так оставалось загадкой, как он уцелел до сих пор.
Разведчикам, однако, не пришлось долго ломать голову: они услышали
отдаленные выстрелы, погасили фонари и залегли.
- Вы должны лежать, вести себя тихо и держаться меня, - шепотом
приказал Бирс в темноте.
- Есть, сэр! - ответил Хартман, как настоящий солдат.
Бой катился стороной и дробился на части в подкопах, ходах и лазах:
альбиносы рассыпались в надежде уйти от преследования. Засада из трех
затаившихся в темноте человек ждала своего часа.
Вскоре они услышали шаги: кто-то крался подкопом. Едва человек достиг
развилки, Бирс и Ключников включили фонари, следом за ними включил свой
фонарь и Хартман.
Они увидели молодого альбиноса, юношу, почти мальчика, в руке он
держал пистолет; от испуга глаза у юнца расширились и полыхали на бледном
лице, как яркие фары. Он успел выстрелить, фонарь в руке Хартмана
разлетелся вдребезги, Ключников бросился вперед, вывернул стрелку руку и
подмял его под себя.
Они разоружили альбиноса, Бирс с помощью наручников приковал пленника
к руке Хартмана.
- Это вам боевое задание, - объяснил он американцу. - Ведите его,
иначе он нам руки свяжет.
- Я понял, - кивнул Хартман, и хотя было видно, что задание ему не по
нраву, он, однако, согласился без лишних слов, чтобы принести хоть
какую-то пользу.
Как все альбиносы, мальчишка был похож на моль: блеклое мучнистое
лицо, белесые волосы, болезненно-белая кожа... Лишь глаза с красными
зрачками светились на неподвижном, похожем на маску лице.
- Покажешь нам бункер? - обратился к нему Ключников без всякой
надежды на ответ.
Альбинос и впрямь не ответил, разведчики посовещались и стали
пробираться в Хохлы и Старые сады, где отряд с утра прочесывал запутанные
ходы Ивановской горки.
- Будьте бдительны, неизвестно, что у него на уме, - предостерег Бирс
Хартмана.
- Я понял, - кивнул Стэн.
- Кто он? - ровным бесстрастным голосом неожиданно спросил альбинос,
разведчики от удивления переглянулись: неужели заговорит?!
- Американец, - Бирс глянул на мальчишку с интересом.
- Шпион?
- Почему обязательно шпион? Обычный человек.
- Этого не может быть. Они все враги.
- С чего ты взял? - спросил Ключников.
- Я знаю. Они капиталисты.
- Что он говорит? - поинтересовался Хартман.
- Что вы - капиталист.
- Что ж, он, пожалуй, прав, - согласился американец.
- Смотри-ка - прорезался! - удивленно покачал головой Ключников. -
Может, выведешь нас к бункеру?
- Выведу, - внезапно согласился юнец, и это было так неожиданно, что
разведчики уставились на него с недоверием.
- А не врешь? - спросил Ключников.
- Не вру, - ответил мальчишка и, пригнувшись, двинулся в темноту,
вытянув назад руку, которая была скована с рукой Хартмана.
- Мы с ним, как альпинисты в связке, - заметил на ходу Хартман.
- Он считает вас врагом, - остудил его Бирс.
- Почему?
- Вы - американец.
- Этого достаточно?
- Для него - да.
- Странно... Никогда бы не подумал...
- Они все такие. Милые людишки. Это они украли Джуди.
- А ему нельзя объяснить, что это ужасно?
- Нельзя. Он не поймет.
- Может, попробовать?
- Уже пробовали. Бесполезно.
- Что ему надо? - спросил Ключников, имея в виду американца.
- Хочет их перевоспитать. Не верит, что это невозможно.
- Спроси: а его самого можно было убедить не лезть сюда?
Бирс перевел, Хартман выслушал и покладисто сказал:
- Я понял, извините.
Альбинос вывел их в тоннель метро, они гуськом шли по узкой обочине.
Бирс заметил шахтный телефон и решил позвонить в диспетчерскую, которую
Першин использовал для связи: через диспетчера шли приказы нарядам и
донесения от них.
Антон открыл дверцу металлического кожуха и снял трубку, когда
показался поезд: горящие фары, как яростные глаза смотрели издали в
круглое вытянутое чрево тоннеля. Ключников показал американцу, как стать,
чтобы оказаться на безопасном расстоянии от колеи.
Поезд приближался с устрашающим грохотом. Впереди летел ураганный
ветер, подгоняемый безжалостным настырным конвоиром. Гул и слепящий свет
до отказа заполнили тесное замкнутое пространство, поезд с неумолимой
предназначенностью накатывался, громыхая, и любую живую душу могла взять
оторопь: казалось, деться некуда и спасения нет.
Все замерли, прижавшись к ребрам тюбинга, как вдруг пленник с диким
воплем резко рванулся в сторону, как бы в нестерпимом желании освободиться
и убежать.
По естественной причине связанный с ним намертво Хартман дернулся
следом, и всем вдруг с ослепительной ясностью стало понятно, что пленник
летит под поезд и тащит Хартмана за собой; спина американца уже оторвалась
от тюбинга, длинное тело повисло в пустоте над обочиной.
Лишь миг длилось оцепенение. Ключников был начеку, мгновенно вцепился
в американца и удержал, остановил падение.
Непонятно было, сколько это длилось - секунды или вечность. Пленник
изо всех сил неудержимо рвался к рельсам, точно старался достигнуть самого
желанного для себя - рвался и тянул Хартмана за собой. Трудно было
предположить такую силу в мальчишке. Скорее всего, решившись, он на
мгновение собрал все, что мог, всю силу и вложил в одно последнее
движение.
Конечно, Хартман не удержал бы его один, оба были обречены. К
счастью, Бирс и Ключников пришли американцу на помощь, но стащить пленника
с колеи не хватило времени: поезд налетел, ударил несчастного и отбросил
на обочину.
Вагоны, громыхая, проскакивали мимо, внезапно стало оглушительно
пусто и тихо: последний вагон со свистом улетел в даль, оставив за собой
пустоту и беззвучие; все трое почувствовали себя в безвоздушном
пространстве.
Было похоже, они побывали в молотилке. Ошеломленные, они медленно
приходили в себя, словно после жестокой трепки, и вяло, сонливо двигались,
приводя одежду в порядок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98