- спросила Джуди, которая так и не выпростала руку из-под
одеяла и не разжала кулак.
- Не только. Но политика тоже. У нас сейчас такие перемены... -
объяснял он ей. - Неизвестно, чего ждать.
- По-моему, мы сумасшедшие, - неожиданно засмеялась Джуди. - Crazy!
[помешанные (англ.)]
- Почему?
- В постели говорим о политике. У нас дискуссия, да?
Антон засмеялся, обнял ее, стал целовать, она тоже поцеловала его, и
они всю ночь любили друг друга под шум прибоя и свист ветра в вершинах
пальм.
...Москва выглядела фронтовым городом в осаде. Никто не объявлял
комендантский час, но улицы стали безлюдными, страх действовал лучше
всякой комендатуры.
Машины отвезли отряд к Никитским Воротам. Два хода разведка
обнаружила в Большом Ржевском переулке рядом с Поварской. Ходы
скрещивались под зданием Верховного Суда, построенном на месте церкви
Ржевской Божьей Матери, и расходились в разные стороны. Из подвала церкви
Большого Вознесения широкий, выложенный старым кирпичом ход шел под Малой
Никитской улицей в сторону Кудринской площади. В давние времена здесь
рядом с урочищем Всполье стояли иноземные посольства, и ход, по-видимому,
вел туда.
Спустившись, отряд продвинулся на сто метров и вынужден был
остановиться: дорогу преграждала кирпичная стена. С помощью приборов
Першин определил за стеной пустоту, вероятно, ход имел продолжение, но
пробиваться дальше не стали, кладка оказалась старой, ходом давно никто не
пользовался.
По приказу Першина отряд тщательно обшарил подвалы соседних домов,
приборы показывали скрытые пустоты, и в конце концов, разведчики
обнаружили замаскированный люк и узкий спуск с железными уходящими вниз
скобами. Длинный коридор привел их в загадочный тоннель с бетонным полом.
Как выяснилось, тоннель связывал бывший особняк Берии на углу Малой
Никитской улицы и Ермолаевского переулка с Министерством внутренних дел в
Газетном переулке, отдельный ход шел к зданию Главного управления лагерей
(ГУЛАГ) на Большой Бронной. Теперь в особняке размещалось посольство
Туниса, но ходы существовали, прорезая под землей местность, которая в
давние времена называлась Козьим болотом. Выходило, что сведения,
полученные от пленного, оказались правдой: вся Москва под землей была на
разной глубине изрезана вдоль и поперек. Самая смелая и богатая фантазия
бледнела перед реальностью.
...перед войной и после нее в Москве велось большое подземное
строительство. Наряду с общей системой метро, прокладывались закрытые
линии, тайные ветки, секретные тоннели. Под землей возникли бункеры,
склады, электростанции... Особый размах строительство получило с развитием
атомного и термоядерного оружия: на большой глубине появились хорошо
оборудованные убежища.
Самый секретный бункер строили заключенные. О строительстве никто
ничего не знал - ни прошедшие строгий отбор строители из управления
госбезопасности, ни кадровые офицеры. С окончанием строительства объекта
заключенные, которые его строили, бесследно исчезли, впрочем, как и те,
кто их охранял. А начальники, ведавшие стройкой, один за другим погибли по
непонятным причинам при загадочных обстоятельствах: кто в обычной
автомобильной катастрофе, кто утонул, а кто просто-напросто случайно выпал
из окна. Вялая молва обронила невнятные слова о бункере Сталина и угасла,
быльем поросла. И спустя годы об этом никто не вспоминал.
Между тем, тайный бункер жил. Его обслуживал персонал из
добровольцев, преданных режиму. Это были сироты, юноши и девушки, выросшие
в детских домах, не знающие сомнений комсомольцы, которых с положенной
строгостью отбирали по всей стране.
Кандидатов долго и придирчиво проверяли на чистоту происхождения или
иную червоточину, каждому из прошедших проверку сказали, что его выбрал
сам Сталин. Все они ужасно гордились доверием, и готовы были отдать жизнь
за вождя. Их обучили профессиям, и они по месяцу работали под землей,
сменяя друг друга: месяц внизу, месяц наверху.
Все они находились под строгим контролем. Всем строжайше было
запрещено рассказывать о себе и своей работе. На поверхности их поместили
в закрытую казарму, где каждый день с ними проводили политические занятия,
внушая веру в коммунизм и преданность вождю. Они жили на всем готовом,
отрезанные от внешнего мира: читали подобранные для них книги, смотрели
отобранные для них фильмы, а жениться могли только между собой; упаси Бог
было открыть не прошедшую отбор книгу, а тем более завести знакомство на
стороне. Уличенные в этом исчезали тотчас, никто не знал, куда они делись.
Впрочем, никто и не спрашивал.
Так они жили, молодые люди, которым вождь доверил большой секрет.
Когда умер Сталин, они не знали, как быть. Никому не было до них
дела, никто не сказал, как жить. Все продолжалось, как было заведено: они
по-прежнему проводили месячные вахты под землей, обслуживая бункер.
В то, что Сталина нет, им трудно было поверить. Кое-кто думал, что он
исчез на время - вождь не мог умереть, как простой смертный. И поэтому они
обязаны были сохранить то, что он им доверил. В противном случае все они
были готовы уйти из жизни вслед за вождем. Но они ждали его и надеялись.
То, что происходило в стране, пришлось им не по нраву: страна теряла
идеалы, общество разлагалось. Однажды они собрались вместе, обсудили
положение, и решили сообща уйти с лица земли, исчезнуть, затаиться в
надежде, что когда-нибудь придет их час, и они вернутся.
Как мятежная подводная лодка, ушедшая в глубь океана, скрывшаяся с
глаз долой, но продолжающая жить, они существовали вдали от всех и втайне.
Никто даже не заметил их исчезновения.
С той поры они скрытно жили под землей. Попасть к ним не мог никто,
они надежно оградили себя от чужих, хотя, по правде сказать, за все годы
не было попыток проникнуть к ним: никто не знал об их существовании.
Их склады ломились от запасов, заготовленных на десятилетия впрок.
Кроме того, они добывали продукты из подземных складов, где хранились
государственные запасы, воду давали родники и артезианские колодцы. Оружие
у них было старое, но надежное, проверенное на войне. Одежду они брали на
складах по мере того, как снашивали прежнюю, но с этим особых хлопот они
не знали: комбинезоны тех лет хоть и были мешковаты, однако не знали
сносу, как и рабочие башмаки из свиной кожи со стальными заклепками.
Помимо прочего, на подземных складах имелся большой запас резиновых и
кирзовых сапог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
одеяла и не разжала кулак.
- Не только. Но политика тоже. У нас сейчас такие перемены... -
объяснял он ей. - Неизвестно, чего ждать.
- По-моему, мы сумасшедшие, - неожиданно засмеялась Джуди. - Crazy!
[помешанные (англ.)]
- Почему?
- В постели говорим о политике. У нас дискуссия, да?
Антон засмеялся, обнял ее, стал целовать, она тоже поцеловала его, и
они всю ночь любили друг друга под шум прибоя и свист ветра в вершинах
пальм.
...Москва выглядела фронтовым городом в осаде. Никто не объявлял
комендантский час, но улицы стали безлюдными, страх действовал лучше
всякой комендатуры.
Машины отвезли отряд к Никитским Воротам. Два хода разведка
обнаружила в Большом Ржевском переулке рядом с Поварской. Ходы
скрещивались под зданием Верховного Суда, построенном на месте церкви
Ржевской Божьей Матери, и расходились в разные стороны. Из подвала церкви
Большого Вознесения широкий, выложенный старым кирпичом ход шел под Малой
Никитской улицей в сторону Кудринской площади. В давние времена здесь
рядом с урочищем Всполье стояли иноземные посольства, и ход, по-видимому,
вел туда.
Спустившись, отряд продвинулся на сто метров и вынужден был
остановиться: дорогу преграждала кирпичная стена. С помощью приборов
Першин определил за стеной пустоту, вероятно, ход имел продолжение, но
пробиваться дальше не стали, кладка оказалась старой, ходом давно никто не
пользовался.
По приказу Першина отряд тщательно обшарил подвалы соседних домов,
приборы показывали скрытые пустоты, и в конце концов, разведчики
обнаружили замаскированный люк и узкий спуск с железными уходящими вниз
скобами. Длинный коридор привел их в загадочный тоннель с бетонным полом.
Как выяснилось, тоннель связывал бывший особняк Берии на углу Малой
Никитской улицы и Ермолаевского переулка с Министерством внутренних дел в
Газетном переулке, отдельный ход шел к зданию Главного управления лагерей
(ГУЛАГ) на Большой Бронной. Теперь в особняке размещалось посольство
Туниса, но ходы существовали, прорезая под землей местность, которая в
давние времена называлась Козьим болотом. Выходило, что сведения,
полученные от пленного, оказались правдой: вся Москва под землей была на
разной глубине изрезана вдоль и поперек. Самая смелая и богатая фантазия
бледнела перед реальностью.
...перед войной и после нее в Москве велось большое подземное
строительство. Наряду с общей системой метро, прокладывались закрытые
линии, тайные ветки, секретные тоннели. Под землей возникли бункеры,
склады, электростанции... Особый размах строительство получило с развитием
атомного и термоядерного оружия: на большой глубине появились хорошо
оборудованные убежища.
Самый секретный бункер строили заключенные. О строительстве никто
ничего не знал - ни прошедшие строгий отбор строители из управления
госбезопасности, ни кадровые офицеры. С окончанием строительства объекта
заключенные, которые его строили, бесследно исчезли, впрочем, как и те,
кто их охранял. А начальники, ведавшие стройкой, один за другим погибли по
непонятным причинам при загадочных обстоятельствах: кто в обычной
автомобильной катастрофе, кто утонул, а кто просто-напросто случайно выпал
из окна. Вялая молва обронила невнятные слова о бункере Сталина и угасла,
быльем поросла. И спустя годы об этом никто не вспоминал.
Между тем, тайный бункер жил. Его обслуживал персонал из
добровольцев, преданных режиму. Это были сироты, юноши и девушки, выросшие
в детских домах, не знающие сомнений комсомольцы, которых с положенной
строгостью отбирали по всей стране.
Кандидатов долго и придирчиво проверяли на чистоту происхождения или
иную червоточину, каждому из прошедших проверку сказали, что его выбрал
сам Сталин. Все они ужасно гордились доверием, и готовы были отдать жизнь
за вождя. Их обучили профессиям, и они по месяцу работали под землей,
сменяя друг друга: месяц внизу, месяц наверху.
Все они находились под строгим контролем. Всем строжайше было
запрещено рассказывать о себе и своей работе. На поверхности их поместили
в закрытую казарму, где каждый день с ними проводили политические занятия,
внушая веру в коммунизм и преданность вождю. Они жили на всем готовом,
отрезанные от внешнего мира: читали подобранные для них книги, смотрели
отобранные для них фильмы, а жениться могли только между собой; упаси Бог
было открыть не прошедшую отбор книгу, а тем более завести знакомство на
стороне. Уличенные в этом исчезали тотчас, никто не знал, куда они делись.
Впрочем, никто и не спрашивал.
Так они жили, молодые люди, которым вождь доверил большой секрет.
Когда умер Сталин, они не знали, как быть. Никому не было до них
дела, никто не сказал, как жить. Все продолжалось, как было заведено: они
по-прежнему проводили месячные вахты под землей, обслуживая бункер.
В то, что Сталина нет, им трудно было поверить. Кое-кто думал, что он
исчез на время - вождь не мог умереть, как простой смертный. И поэтому они
обязаны были сохранить то, что он им доверил. В противном случае все они
были готовы уйти из жизни вслед за вождем. Но они ждали его и надеялись.
То, что происходило в стране, пришлось им не по нраву: страна теряла
идеалы, общество разлагалось. Однажды они собрались вместе, обсудили
положение, и решили сообща уйти с лица земли, исчезнуть, затаиться в
надежде, что когда-нибудь придет их час, и они вернутся.
Как мятежная подводная лодка, ушедшая в глубь океана, скрывшаяся с
глаз долой, но продолжающая жить, они существовали вдали от всех и втайне.
Никто даже не заметил их исчезновения.
С той поры они скрытно жили под землей. Попасть к ним не мог никто,
они надежно оградили себя от чужих, хотя, по правде сказать, за все годы
не было попыток проникнуть к ним: никто не знал об их существовании.
Их склады ломились от запасов, заготовленных на десятилетия впрок.
Кроме того, они добывали продукты из подземных складов, где хранились
государственные запасы, воду давали родники и артезианские колодцы. Оружие
у них было старое, но надежное, проверенное на войне. Одежду они брали на
складах по мере того, как снашивали прежнюю, но с этим особых хлопот они
не знали: комбинезоны тех лет хоть и были мешковаты, однако не знали
сносу, как и рабочие башмаки из свиной кожи со стальными заклепками.
Помимо прочего, на подземных складах имелся большой запас резиновых и
кирзовых сапог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98