Но ты меня встретишь, пап.
– У меня у самого ни гроша. Мама все выгребла. Черт с тобой – бери таксярник. Сейчас у кого-нибудь перехвачу...
УПРАВЛЕНИЕ СПЕЦСЛУЖБЫ МИЛИЦИИ ЛЕНИНГРАДА
У обшарпанного подъезда, на углу Лиговки и Обводного канала, Петров встретил Лидочку и расплатился за нее с такси.
– Что стряслось? – спросил он ее уже в лифте.
– Сейчас сам все узнаешь...
* * *
На дверях кабинета была прикреплена табличка:
ЗАМ. НАЧАЛЬНИКА УПРАВЛЕНИЯ ПОДПОЛКОВНИК Н. И. ПЕТРОВ
На лестничной площадке курили молодые оперативники. Кто-то вышел из лифта, спросил:
– Николай Иванович у себя?
– Подожди, не суйся, – сказали ему. – У него Лидка. Что-то там у них произошло...
* * *
В кабинете Петров дочитал статью в «Комсомолке», брезгливо скривился, сплюнул и чуть не выматерился:
– Дешевка!.. Мать их... На человеческом горе!.. Сволочи...
– Что делать, па? – спросила Лидочка.
– Молчать в тряпочку. В колонию – нос не совать. А то он там чего-нибудь еще натворит и схлопочет дополнительный срок. И амнистия ему накроется...
– А что, будет амнистия? – с надеждой спросила Лидочка.
– Ждем после Нового года. Как раз для таких засранцев, как твой Толик. Ты лучше узнай – не попалась ли эта говенная статейка родителям на глаза? Если уже... сходи к ним вечерком, побудь с ними. А хочешь, я могу им позвонить. Не чужие ведь люди...
– Не надо. Я сама, – твердо сказала Лидочка и ткнула пальцем в газету. – Смотри, па... Они же пишут, что... Где это?.. А, вот!., «...скорее всего большую часть из этих двух миллионов западных марок А. Самошников наверняка сумел переправить родственникам в Советский Союз через криминальные структуры...»
– Ага!.. Как же! Разевайте рот пошире! – презрительно сказал подполковник Петров. – Так тебе немцы и выпустят из рук такие деньги! Нет человека – нет проблемы. Нет проблемы – нет и денег! И общий привет! А то я не знаю?! Понапишут хрен знает что... – И Петров сплюнул еще раз.
– Ну а вдруг? – спросила Лидочка.
– Ну, ты-то не повторяй глупостей за дураками! – разозлился Петров. – Они же, раздолбай, сами себе противоречат: пишут, что Лешка погиб, когда ехал с ипподрома, где выиграл эти два миллиона. Откуда он отправлял эти марки сюда – с того света, что ли?! Подумай сама, Лидка. Подключи головку-то – иногда не вредно.
Петров поднялся из-за стола, приоткрыл дверь и крикнул:
– Маслова ко мне!
Появился оперативник, похожий на небогатого пижона.
– Звали, Николай Иванович? Привет, Лидуня!
– Здрасте, Игорь Аркадьевич, – ответила Лида.
– Игорек, отвези Лидку на Гражданку, на Бутлерова. К школе. Она покажет, – попросил Петров.
– Нет вопросов. Айда, королева красоты! – сказал Маслов, с удовольствием поглядывая на выпуклую грудку тринадцатилетней Лидочки.
Уже у лифта спросил:
– Как там твой Толик? Все еще чалится?..
КВАРТИРА САМОШНИКОВЫХ. ВЕЧЕР
Сергей Алексеевич Самошников один сидел на маленькой кухне и цедил водку из граненого стакана.
Плакать старался тихо-тихо. Только изредка постанывал и сморкался в большой носовой платок...
* * *
Одетая Фирочка лежала в большой проходной комнате на диване, сухими глазами смотрела в низкий потолок.
Время от времени надевала очки, вчитывалась в ленинградскую молодежную газетку «Смена»...
...где под большим заголовком была перепечатана из «Комсомольской правды» очень важная для молодежи статья – «Печальный конец погони за длинной бундесмаркой».
Потом, так ничего и не поняв, кроме того, что Леши нет в живых...
... Фирочка снимала очки, откладывала газетку в сторону, в ужасе обхватывала свою седеющую голову руками...
...или зажимала рот ладонями – чтобы не закричать, не завыть...
А в бывшей «детской», в складном кресле-кровати сидела Любовь Абрамовна Лифшиц – бабушка покойного Лешки и еще живого Толика-Натанчика...
Около нее, на старом, вытертом гобеленовом пуфике, примостилась Лида Петрова. Она была в черном свитерочке и черных брючках.
Любовь Абрамовна трясущимися руками перебирала детские фотографии Толика и Леши, показывала их Лидочке...
И пока Лидочка разглядывала старые выцветшие фотографии...
.. Любовь Абрамовна доставала из тумбочки разные забытые мальчишеские «драгоценности» – рогатки, свинцовые «расшибалки», пробитые старые медные монеты, их собственными руками нарисованные карты выдуманных островов и стран, сломанные зажигалки...
Неожиданно из всего этого детского хлама Любовь Абрамовна достала толстый, некрасивый золотой перстень и протянула его Лидочке.
– Что это, Любовь Абрамовна? – спросила Лидочка, удивившись тяжести этого нелепого кольца.
Любовь Абрамовна собралась с силами, откашлялась, ответила прерывисто, с одышкой:
– Перстень... Дедушке Леши и Толика – Натану Моисеевичу... Помнишь его?
– Конечно, – тихо сказала Лидочка.
– Ему на шестидесятилетие наш дружок, покойный Ванечка Лепехин подарил... А Натан даже обручальное то кольцо никогда не носил... И перстень этот надевал только тогда, когда Ваня к нам в гости приходил. Чтобы не обидеть его... А мне все говорил потихоньку: «Пусть этот уродливый кусок золота потом Лешке останется на черный день». Вот, Лидуня, и пришел этот черный день... А Леши и нету... Кому теперь этот перстень? – И Любовь Абрамовна заплакала.
– А теперь – Толику, – сказала Лидочка и вложила в руки Любови Абрамовны тяжелый некрасивый золотой перстень.
– Да, детка... Правильно. Подружка ты моя маленькая... – сквозь слезы улыбнулась Любовь Абрамовна.
Она ласково погладила Лидочку по голове, поцеловала в макушку и положила перстень в тумбочку рядом с креслом-кроватью.
КОЛОНИЯ СТРОГОГО РЕЖИМА ДЛЯ МАЛОЛЕТОК
В самом углу двора колонии для несовершеннолетних преступников силами малолетних заключенных...
...шло строительство небольшого молельного дома – типа часовни.
Будущая часовня (или маленькая церквушка) стояла вся в строительных лесах и даже была уже подведена под крышу...
Ни дверей, ни оконных рам не было в полукруглых проемах часовни.
Только неоштукатуренная кирпичная кладка да строительные материалы вокруг навалом – цемент, песок, доски для опалубки...
И техника строительная – электрический цементный смеситель, маленький механический подъемник, станок с циркулярной пилой, распределительный электрощит и кабели, тянущиеся по высоким козлам к далекой трансформаторной будке...
По всему периметру двора колонии, вытоптанного ежедневными построениями, шел высокий забор, затейливо украшенный серпантином колючей проволоки и гирляндами ярких фонарей...
У наспех прикрытого входа в недостроенную часовню стояли два дюжих пацана. У одного в руке была большая совковая лопата, второй поигрывал куском толстого электрического кабеля...
А из будущей часовни доносился рыдающий крик Толика Самошникова и грохот рушащихся внутренних отделочных лесов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
– У меня у самого ни гроша. Мама все выгребла. Черт с тобой – бери таксярник. Сейчас у кого-нибудь перехвачу...
УПРАВЛЕНИЕ СПЕЦСЛУЖБЫ МИЛИЦИИ ЛЕНИНГРАДА
У обшарпанного подъезда, на углу Лиговки и Обводного канала, Петров встретил Лидочку и расплатился за нее с такси.
– Что стряслось? – спросил он ее уже в лифте.
– Сейчас сам все узнаешь...
* * *
На дверях кабинета была прикреплена табличка:
ЗАМ. НАЧАЛЬНИКА УПРАВЛЕНИЯ ПОДПОЛКОВНИК Н. И. ПЕТРОВ
На лестничной площадке курили молодые оперативники. Кто-то вышел из лифта, спросил:
– Николай Иванович у себя?
– Подожди, не суйся, – сказали ему. – У него Лидка. Что-то там у них произошло...
* * *
В кабинете Петров дочитал статью в «Комсомолке», брезгливо скривился, сплюнул и чуть не выматерился:
– Дешевка!.. Мать их... На человеческом горе!.. Сволочи...
– Что делать, па? – спросила Лидочка.
– Молчать в тряпочку. В колонию – нос не совать. А то он там чего-нибудь еще натворит и схлопочет дополнительный срок. И амнистия ему накроется...
– А что, будет амнистия? – с надеждой спросила Лидочка.
– Ждем после Нового года. Как раз для таких засранцев, как твой Толик. Ты лучше узнай – не попалась ли эта говенная статейка родителям на глаза? Если уже... сходи к ним вечерком, побудь с ними. А хочешь, я могу им позвонить. Не чужие ведь люди...
– Не надо. Я сама, – твердо сказала Лидочка и ткнула пальцем в газету. – Смотри, па... Они же пишут, что... Где это?.. А, вот!., «...скорее всего большую часть из этих двух миллионов западных марок А. Самошников наверняка сумел переправить родственникам в Советский Союз через криминальные структуры...»
– Ага!.. Как же! Разевайте рот пошире! – презрительно сказал подполковник Петров. – Так тебе немцы и выпустят из рук такие деньги! Нет человека – нет проблемы. Нет проблемы – нет и денег! И общий привет! А то я не знаю?! Понапишут хрен знает что... – И Петров сплюнул еще раз.
– Ну а вдруг? – спросила Лидочка.
– Ну, ты-то не повторяй глупостей за дураками! – разозлился Петров. – Они же, раздолбай, сами себе противоречат: пишут, что Лешка погиб, когда ехал с ипподрома, где выиграл эти два миллиона. Откуда он отправлял эти марки сюда – с того света, что ли?! Подумай сама, Лидка. Подключи головку-то – иногда не вредно.
Петров поднялся из-за стола, приоткрыл дверь и крикнул:
– Маслова ко мне!
Появился оперативник, похожий на небогатого пижона.
– Звали, Николай Иванович? Привет, Лидуня!
– Здрасте, Игорь Аркадьевич, – ответила Лида.
– Игорек, отвези Лидку на Гражданку, на Бутлерова. К школе. Она покажет, – попросил Петров.
– Нет вопросов. Айда, королева красоты! – сказал Маслов, с удовольствием поглядывая на выпуклую грудку тринадцатилетней Лидочки.
Уже у лифта спросил:
– Как там твой Толик? Все еще чалится?..
КВАРТИРА САМОШНИКОВЫХ. ВЕЧЕР
Сергей Алексеевич Самошников один сидел на маленькой кухне и цедил водку из граненого стакана.
Плакать старался тихо-тихо. Только изредка постанывал и сморкался в большой носовой платок...
* * *
Одетая Фирочка лежала в большой проходной комнате на диване, сухими глазами смотрела в низкий потолок.
Время от времени надевала очки, вчитывалась в ленинградскую молодежную газетку «Смена»...
...где под большим заголовком была перепечатана из «Комсомольской правды» очень важная для молодежи статья – «Печальный конец погони за длинной бундесмаркой».
Потом, так ничего и не поняв, кроме того, что Леши нет в живых...
... Фирочка снимала очки, откладывала газетку в сторону, в ужасе обхватывала свою седеющую голову руками...
...или зажимала рот ладонями – чтобы не закричать, не завыть...
А в бывшей «детской», в складном кресле-кровати сидела Любовь Абрамовна Лифшиц – бабушка покойного Лешки и еще живого Толика-Натанчика...
Около нее, на старом, вытертом гобеленовом пуфике, примостилась Лида Петрова. Она была в черном свитерочке и черных брючках.
Любовь Абрамовна трясущимися руками перебирала детские фотографии Толика и Леши, показывала их Лидочке...
И пока Лидочка разглядывала старые выцветшие фотографии...
.. Любовь Абрамовна доставала из тумбочки разные забытые мальчишеские «драгоценности» – рогатки, свинцовые «расшибалки», пробитые старые медные монеты, их собственными руками нарисованные карты выдуманных островов и стран, сломанные зажигалки...
Неожиданно из всего этого детского хлама Любовь Абрамовна достала толстый, некрасивый золотой перстень и протянула его Лидочке.
– Что это, Любовь Абрамовна? – спросила Лидочка, удивившись тяжести этого нелепого кольца.
Любовь Абрамовна собралась с силами, откашлялась, ответила прерывисто, с одышкой:
– Перстень... Дедушке Леши и Толика – Натану Моисеевичу... Помнишь его?
– Конечно, – тихо сказала Лидочка.
– Ему на шестидесятилетие наш дружок, покойный Ванечка Лепехин подарил... А Натан даже обручальное то кольцо никогда не носил... И перстень этот надевал только тогда, когда Ваня к нам в гости приходил. Чтобы не обидеть его... А мне все говорил потихоньку: «Пусть этот уродливый кусок золота потом Лешке останется на черный день». Вот, Лидуня, и пришел этот черный день... А Леши и нету... Кому теперь этот перстень? – И Любовь Абрамовна заплакала.
– А теперь – Толику, – сказала Лидочка и вложила в руки Любови Абрамовны тяжелый некрасивый золотой перстень.
– Да, детка... Правильно. Подружка ты моя маленькая... – сквозь слезы улыбнулась Любовь Абрамовна.
Она ласково погладила Лидочку по голове, поцеловала в макушку и положила перстень в тумбочку рядом с креслом-кроватью.
КОЛОНИЯ СТРОГОГО РЕЖИМА ДЛЯ МАЛОЛЕТОК
В самом углу двора колонии для несовершеннолетних преступников силами малолетних заключенных...
...шло строительство небольшого молельного дома – типа часовни.
Будущая часовня (или маленькая церквушка) стояла вся в строительных лесах и даже была уже подведена под крышу...
Ни дверей, ни оконных рам не было в полукруглых проемах часовни.
Только неоштукатуренная кирпичная кладка да строительные материалы вокруг навалом – цемент, песок, доски для опалубки...
И техника строительная – электрический цементный смеситель, маленький механический подъемник, станок с циркулярной пилой, распределительный электрощит и кабели, тянущиеся по высоким козлам к далекой трансформаторной будке...
По всему периметру двора колонии, вытоптанного ежедневными построениями, шел высокий забор, затейливо украшенный серпантином колючей проволоки и гирляндами ярких фонарей...
У наспех прикрытого входа в недостроенную часовню стояли два дюжих пацана. У одного в руке была большая совковая лопата, второй поигрывал куском толстого электрического кабеля...
А из будущей часовни доносился рыдающий крик Толика Самошникова и грохот рушащихся внутренних отделочных лесов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87