И даже тогда можно было бы избежать трагедии, если бы те,
кто использовал Каирна и настроил его против себя, были хоть
чуть-чуть поумнее. Но им и в голову не могло прийти, что есть
на свете человек, которому глубоко наплевать на все их деньги и
все их могущество.
К тому времени Исау Каирн уже достаточно научился
сдерживать себя. Видимо, мистер Блэйн изрядно поупражнялся в
оскорблениях, если Исау все же позволил своему характеру
восторжествовать. Впервые за долгие годы он перестал себя
сдерживать -- а в результате череп Блэйна раскололся, как
яичная скорлупа, от одного-единственного удара кулака Исау
Каирна. Могущественный политик, правивший из своего кабинета
целым округом, был убит прямо на рабочем месте, за письменным
столом.
Каирн не был глуп. Как бы ни затмили гнев и ярость его
разум, он понял, что пощады от машины, контролирующей город и
всю округу, ждать не приходится. Вовсе не из страха покинул он
кабинет Блэйна. Нет, его вел тот самый инстинкт дикого зверя и
первобытного человека, запрещавший смиряться с неизбежностью
смерти и требующий до последнего дыхания цепляться за жизнь.
Этот побег чисто случайно закончился в стенах моей
обсерватории.
Исау Каирн, увидев, что в помещении есть еще кто-то, сразу
решил уйти, чтобы не втягивать меня в свои проблемы, но я
усадил его в кресло и заставил рассказать всю его историю.
Честно говоря, я не очень удивился такому ее финалу -- столь
долгое сдерживание сил и эмоций не могло не привести к
трагедии, несмотря на железную волю и выдержку этого человека.
Никакого плана в тот день у него не было. Он просто хотел
забаррикадироваться где-нибудь и вести бой с полицией, пока
кусок свинца не оборвет его жизнь.
Сначала я согласился с ним, не видя другого выхода. Я не
был столь наивен, чтобы предположить оправдательный приговор,
случись делу Исау Каирна дойти до городского суда. Неожиданно
мне в голову пришла невероятная, но вместе с тем предельно
простая и логичная мысль, которой я тотчас же поделился со
своим гостем. Я рассказал ему о Великой Тайне и предоставил
кое-какие доказательства того, что все это правда.
Коротко говоря, я предложил Исау Каирну попробовать
совершить перелет через космос. При всей опасности и
немыслимости такого предложения, оно сулило ничуть не больше
неприятностей, чем та судьба, которая ждала Исау на Земле.
Он согласился. Во Вселенной нет мести, где мог бы выжить
земной человек. Но мне удалось заглянуть за границы нашей
Вселенной и открыть одну-единственную планету, чьи природные
условия более или менее походили на земные. Эту далекую, дикую
и странную планету я назвал Альмарик.
Каирн прекрасно понимал риск такого предприятия. Но этот
человек поистине не знал страха -- и дело было сделано. Исау
Каирн покинул планету, на которой родился, и перенесся на
другую -- чужую, незнакомую, полную опасностей планету,
несущуюся по своей орбите где-то в неведомых космических далях.
Рассказ Исау Каирна
Мое перемещение оказалось невероятно быстрым и
стремительным. По-моему, не прошло и мгновения, как я забрался
в эту странную машину профессора Хильдербранда -- и вот я уже
стою во весь рост посреди бескрайней равнины, залитой ярким
солнечным светом. Сомнений не оставалось -- я действительно
перенесся в какой-то другой, неведомый мир. Пейзаж оказался не
таким фантастическим и невероятным, как можно было ждать, но
все же он, несомненно, не имел ничего общего с любым земным
ландшафтом.
Но прежде, чем углубиться в изучение окрестностей, я
внимательно оглядел самого себя, чтобы убедиться в том, что
перенес этот невероятный перелет без явного вреда для
собственной персоны. Результат осмотра вполне удовлетворил меня
-- все части тела, по крайней мере на первый взгляд,
функционировали нормально. Теперь меня больше беспокоило
другое: я был абсолютно гол. Профессор Хильдербранд говорил
мне, что неорганические вещества не могут перенестись на другую
планету в его машине. Только живая, вибрирующая материя может,
не претерпев изменений, выдержать такое перемещение. Хорошо
еще, что я не приземлился в каком-нибудь царстве льда и мороза.
Эту равнину ее небесное светило согревало неплохо. Моя
обнаженная кожа впитывала приятное тепло.
Во все стороны от меня расстилалась гладкая, как стол,
равнина, поросшая короткой густой травой, вполне земного
зеленого цвета. Вдалеке трава становилась выше, и сквозь
зеленую стену я увидел блеск воды. Вскоре я разглядел, что по
равнине неспешно текли в разных местах неширокие, извилистые
речки, кое-где разливавшиеся озерами. Рядом с водой в траве
двигались какие-то черные точки, но на таком расстоянии я не
смог определить, что это было. Как бы то ни было, планета, куда
я попал, не была абсолютно необитаемой. Оставалось выяснить,
каковы же были ее обитатели. Мое воображение уже населило эти
просторы порождениями самых страшных ночных кошмаров.
Странное чувство испытываешь, когда тебя вырывают из
привычного мира и забрасывают неизвестно куда, на другую
планету. Сказать, что я не сжал зубы, чтобы не застучать ими от
ужаса, и не побледнел от сознания того, что со мной произошло,
-- было бы явным враньем. Я, который никогда до этого не знал,
что такое страх, превратился в сжатый, напряженный комок
нервов, вздрагивающий от собственной тени. Меня охватило
отчаяние; сильные, мускулистые руки и ноги показались мне
хрупкими и слабыми, как у ребенка. Как я смогу защитить себя в
этом неведомом мире? В тот момент я готов был, подвернись такая
возможность, вернуться на Землю, прямо в лапы своим
преследователям, чем сражаться в одиночестве с чудовищами,
которыми мое воображение уже населило этот мир. Очень скоро мне
предстояло узнать, что никакое воображение не сравнится с
реальной жизнью, и что мое слабое тело будет выручать меня в
таких переделках, которые я даже представить себе не мог.
x x x
Негромкий звук за моей спиной вывел меня из оцепенения.
Развернувшись, я с изумлением уставился на первого встреченного
мной жителя Альмарика. И каким бы грозным и враждебным он ни
казался, я почувствовал некоторое облегчение -- скованные льдом
вены мгновенно оттаяли, и ко мне вернулась частица былой
храбрости. То, что можно увидеть и пощупать -- всегда меньше
пугает, чем неведомое и невидимое.
Сначала я подумал, что передо мной стоит горилла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52