Два сейфовых замка итальянского производства открылись так же легко, как и прочная бронированная «пладелэт» из Израиля, цеплявшая четырьмя стальными крючьями сердцевины пола и стен. Игумнов запер чудо-дверь, прошел внутрь. Внушительных размеров холл. За витражами была гостиная. Ветвистое дерево на широкой длинной лоджии… По другую сторону — кухня, спальни. Библиотека, она же кабинет Нисана. Осматривавшие квартиру до него оставили всюду следы пребывания — разбросанные вещи, бумаги. В кухне, на отделанных итальянским мрамором полках — неубранная еда, посуда. В гостиной царил относительный порядок: огромный, ручной работы ковер, начинаясь на стене, под потолком, плавно переходил на софу и продолжался на паркете, доходя до двери. Составив общее представление, Игумнов вернулся в прихожую. Осмотр квартиры он всегда начинал от входных дверей. Кроме того, следовало впустить специалистов по обнаружению подслушивающих устройств. Они вот-вот должны были прибыть.
«Академики» появились быстрее, чем он ожидал, сразу впятером — интеллигентные, не первой молодости, в белых сорочках, в галстуках, с техникой и спецодеждой. Все — профессионалы высочайшего класса бывшего КГБ. Работенка предстояла нудная, многочасовая. С шутками-прибаутками начали. Интеллектулам хватало общества друг друга. Они занимались своей работой постоянным составом, многие годы, по заданию всевозможных управлений и главков прежней власти и как ни в чем не бывало продолжали при новой.
К Игумнову у них вопросов не было. Он занялся своим делом. В ванной он обратил внимание на скомканные белоснежные салфетки. Они лежали на виду. Может, поэтому никто до него не обратил на них внимания? Сквозь нежнейшие волокна просвечивались следы чернил. Игумнов аккуратно развернул. На верхней округлым крупным почерком было выведено: «Чек на UBS».
Речь могла идти об известном швейцарском банке «Union Bank of Switzerland»…
«Кто это мог написать? Нисан?»
Ясность внесла другая записка. Текст был исполнен той же рукой: «Срочно проверь в сейфе у Нисана».
Написать ее мог только новый руководитель. Нисан к моменту ее написания был мертв. Адресатом скорее всего был ближайший советник — Рыжий…
Не исключалось, что Неерия и Варнава имели в виду один и тот же чек на UBS.
В последующие часы силами Игумнова и бывших комитетчиков квартиру перевернули снова. На этот раз Игумнову повезло меньше, кагэбэшники, напротив были более удачливы.
— У нас кое-какой улов… — Их старший показал нечто, похожее на «жучок» из лондонского магазина «Шпион», помешенное внутрь целлофанового пакета. — У себя мы исследуем это детальнее…
— Устройство штатное ? — Импортным оборудованием, как правило, пользовались коммерческие и частные охранные фирмы. Федеральные учреждения предпочитали собственные разработки.
Выглянувший из коридора второй технарь подмигнул. Комитетчики засмеялись. «Жучок» был хорошо им знаком! Сколько они обнаружили подобных! А еще больше внедрили…
—Кто-то постарался…
Вслух они ни за что не решились бы назвать структуру, поставившую подслушку, — Федеральную службу безопасности. Так верующие иудеи избегают произносить вслух имя своего невидимого всесильного Бога. Вскоре они уехали. С ними уехали и другие, занимавшиеся все это время внутридомовыми коммуникациями и наружными стенами. Те тоже возвращались с наваром. Было ясно: обыск квартиры до них проводили люди Неерии и Аркана. Федеральная служба безопасности в первую очередь унесла бы подслушивающие устройства.
«Искали исчезнувший банковский чек на UBS. В Фонде его не оказалось!»
Рэмбо не звонил. Внизу послышался шум подъехавшей машины. Игумнов подошел к окну. Из темноты было все хорошо видно. Машина остановилась у подъезда. Сидевший рядом с шофером открыл дверцу. Отбросил сигарету. Красная точка, описав дугу, исчезла далеко за машиной, под окнами, в крохотном альпинарии. Приехавший вышел на свет. Игумнов узнал Красноглазого.
Обеспечение безопасности в мотеле на Симферопольском шоссе, где происходили поминки, выполнял доселе неизвестный Фонд психологической помощи. Секьюрити были в камуфляжах, несмотря на категорическое запрещение московских властей использовать форму официальных силовых структур в черте города. Подступы к мотелю наглухо закрыли. По приказу, который невозможно было не выполнить, в соответствии с профессионально составленным единым планом дислокации на несколько часов вокруг мотеля был создан плотный кордон. Окружающие аллеи и подъезды блокировали заслоны дорожной техники. Тяжелые фуры дальнобойщиков ближнего зарубежья; трейлеры с фруктами и овощами, перемещенные с мест их традиционной стоянки; туристические автобусы, иномарки…
Был осуществлен максимум возможного с учетом имевшихся в столице мощных властных образований, Федеральной службы безопасности, МВД, ОМОНа и прочих спецслужб. Внутри мотеля у лестниц на этажах появились молодые люди известного типа, в камуфляжах, тяжелых ботинках, беретах. В Москве к ним успели привыкнуть. Ресторан был немедленно закрыт «на спецобслуживание». Остановившиеся в мотеле автотуристы и водители предпочли запереться у себя в номерах у телевизоров.
Война с «Дромитом» уже шла.
Обстоятельства приняли новый оборот.
С Ваганькова Варнава сразу поехал в мотель. Надо было встретиться с Жидом. Авторитеты в Москве знали о последних событиях.
Теперь Варнава был полностью информирован.
Сметана и Серый получили маляву.
Приглашение на разбор пришло из Израиля.
«Времена великих географических открытий прошли… — Братва транслировала прямым текстом. — Мир поделен. Попытка передела границ — путь к кровопролитию. Телодвижения чреваты…»
Вор в законе Чапан обвинил Сметану и Серого в том, что при их участии перекрыт кислород фонду «Дромит» — фирме, находящейся под братской крышей .
«Мы считаем, что это недостойно братвы…»
Воры в законе, не в пример политикам, не собирались разбегаться по национальным квартирам. Существовало прежнее общее пространство — СССР.
Кроме Сметаны и Серого, на разбор вызывались также свидетели. И первыми — Нисан Арабов и его брат Неерия…
Уклонение любой из конфликтующих сторон рассматривалось как признание вины.
Встреча в Израиле ничего доброго не сулила.
«Уроют где-нибудь в Иудейской пустыне…»
Братва сообщала, там уже находили кое-кого… На свалке. Чистеньких. Без признаков членовредительства…
Тут возник линявший в Лондон Варнава.
Сметана и Серый, инструктируя Варнаву, думали просить Жида быть их посредником в Иерусалиме. Положение изменилось, когда возникла надежда спасти от петли в «Лефортове» брата Серого… Посредник запросил за это головы бухарских банкиров и их иерусалимского представителя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
«Академики» появились быстрее, чем он ожидал, сразу впятером — интеллигентные, не первой молодости, в белых сорочках, в галстуках, с техникой и спецодеждой. Все — профессионалы высочайшего класса бывшего КГБ. Работенка предстояла нудная, многочасовая. С шутками-прибаутками начали. Интеллектулам хватало общества друг друга. Они занимались своей работой постоянным составом, многие годы, по заданию всевозможных управлений и главков прежней власти и как ни в чем не бывало продолжали при новой.
К Игумнову у них вопросов не было. Он занялся своим делом. В ванной он обратил внимание на скомканные белоснежные салфетки. Они лежали на виду. Может, поэтому никто до него не обратил на них внимания? Сквозь нежнейшие волокна просвечивались следы чернил. Игумнов аккуратно развернул. На верхней округлым крупным почерком было выведено: «Чек на UBS».
Речь могла идти об известном швейцарском банке «Union Bank of Switzerland»…
«Кто это мог написать? Нисан?»
Ясность внесла другая записка. Текст был исполнен той же рукой: «Срочно проверь в сейфе у Нисана».
Написать ее мог только новый руководитель. Нисан к моменту ее написания был мертв. Адресатом скорее всего был ближайший советник — Рыжий…
Не исключалось, что Неерия и Варнава имели в виду один и тот же чек на UBS.
В последующие часы силами Игумнова и бывших комитетчиков квартиру перевернули снова. На этот раз Игумнову повезло меньше, кагэбэшники, напротив были более удачливы.
— У нас кое-какой улов… — Их старший показал нечто, похожее на «жучок» из лондонского магазина «Шпион», помешенное внутрь целлофанового пакета. — У себя мы исследуем это детальнее…
— Устройство штатное ? — Импортным оборудованием, как правило, пользовались коммерческие и частные охранные фирмы. Федеральные учреждения предпочитали собственные разработки.
Выглянувший из коридора второй технарь подмигнул. Комитетчики засмеялись. «Жучок» был хорошо им знаком! Сколько они обнаружили подобных! А еще больше внедрили…
—Кто-то постарался…
Вслух они ни за что не решились бы назвать структуру, поставившую подслушку, — Федеральную службу безопасности. Так верующие иудеи избегают произносить вслух имя своего невидимого всесильного Бога. Вскоре они уехали. С ними уехали и другие, занимавшиеся все это время внутридомовыми коммуникациями и наружными стенами. Те тоже возвращались с наваром. Было ясно: обыск квартиры до них проводили люди Неерии и Аркана. Федеральная служба безопасности в первую очередь унесла бы подслушивающие устройства.
«Искали исчезнувший банковский чек на UBS. В Фонде его не оказалось!»
Рэмбо не звонил. Внизу послышался шум подъехавшей машины. Игумнов подошел к окну. Из темноты было все хорошо видно. Машина остановилась у подъезда. Сидевший рядом с шофером открыл дверцу. Отбросил сигарету. Красная точка, описав дугу, исчезла далеко за машиной, под окнами, в крохотном альпинарии. Приехавший вышел на свет. Игумнов узнал Красноглазого.
Обеспечение безопасности в мотеле на Симферопольском шоссе, где происходили поминки, выполнял доселе неизвестный Фонд психологической помощи. Секьюрити были в камуфляжах, несмотря на категорическое запрещение московских властей использовать форму официальных силовых структур в черте города. Подступы к мотелю наглухо закрыли. По приказу, который невозможно было не выполнить, в соответствии с профессионально составленным единым планом дислокации на несколько часов вокруг мотеля был создан плотный кордон. Окружающие аллеи и подъезды блокировали заслоны дорожной техники. Тяжелые фуры дальнобойщиков ближнего зарубежья; трейлеры с фруктами и овощами, перемещенные с мест их традиционной стоянки; туристические автобусы, иномарки…
Был осуществлен максимум возможного с учетом имевшихся в столице мощных властных образований, Федеральной службы безопасности, МВД, ОМОНа и прочих спецслужб. Внутри мотеля у лестниц на этажах появились молодые люди известного типа, в камуфляжах, тяжелых ботинках, беретах. В Москве к ним успели привыкнуть. Ресторан был немедленно закрыт «на спецобслуживание». Остановившиеся в мотеле автотуристы и водители предпочли запереться у себя в номерах у телевизоров.
Война с «Дромитом» уже шла.
Обстоятельства приняли новый оборот.
С Ваганькова Варнава сразу поехал в мотель. Надо было встретиться с Жидом. Авторитеты в Москве знали о последних событиях.
Теперь Варнава был полностью информирован.
Сметана и Серый получили маляву.
Приглашение на разбор пришло из Израиля.
«Времена великих географических открытий прошли… — Братва транслировала прямым текстом. — Мир поделен. Попытка передела границ — путь к кровопролитию. Телодвижения чреваты…»
Вор в законе Чапан обвинил Сметану и Серого в том, что при их участии перекрыт кислород фонду «Дромит» — фирме, находящейся под братской крышей .
«Мы считаем, что это недостойно братвы…»
Воры в законе, не в пример политикам, не собирались разбегаться по национальным квартирам. Существовало прежнее общее пространство — СССР.
Кроме Сметаны и Серого, на разбор вызывались также свидетели. И первыми — Нисан Арабов и его брат Неерия…
Уклонение любой из конфликтующих сторон рассматривалось как признание вины.
Встреча в Израиле ничего доброго не сулила.
«Уроют где-нибудь в Иудейской пустыне…»
Братва сообщала, там уже находили кое-кого… На свалке. Чистеньких. Без признаков членовредительства…
Тут возник линявший в Лондон Варнава.
Сметана и Серый, инструктируя Варнаву, думали просить Жида быть их посредником в Иерусалиме. Положение изменилось, когда возникла надежда спасти от петли в «Лефортове» брата Серого… Посредник запросил за это головы бухарских банкиров и их иерусалимского представителя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94