Бутурлин коротко передал сообщение Рэмбо. Толян кивал. В конце уточнил:
— Адреса Павла Туркмении у тебя точно нет?
— Нет.
— Приходится верить. Хотя…
— Ты сомневаешься?
—У частного детектива всегда есть чем заплатить за информацию. Это не из казны тянуть. Да еще из нашей, разворованной демократами… Ты ведь получаешь больше моего. Верно?
Их это всегда возмущало… Только они — бывшие цековцы — имели право на самую большую зарплату, «кремлевку», госдачи, книжные экспедиции…
Рэмбо пожал плечами:
— Во всем мире так. Частный детектив в Нью-Йорке Бо Дитл получает сто пятьдесят тысяч в год, а Билл Кларк, полицейский следователь в звании «детектив первой категории», только семьдесят четыре!
— А ты?
— Сначала я скажу, что получил в конторе . Слушаешь? Язву двенадцатиперстной. Гастрит. Два ножевых ранения. Одно огнестрельное.
Толян пожалел, что начал разговор.
—Я так.
Он поднялся:
— Вы тут еще потолкуйте, мужики. Я пойду.
— Вроде все обговорили…
— Ну, смотрите… — Генерал вышел.
Рэмбо погасил сигарету. Поднялся:
— Насчет «корвета» ничего нового?
— Нашли выброшенный магазин. По пути следования… На проспекте Маршала Жукова…
— «Господин Калашников»?
—От «реавена». Шестизарядного полуавтомата…
Бутурлин тоже встал. Они понимали друг друга с полуслова.
Самым удивительным и даже невероятным было то, что и они были тоже однокашниками. Учились вместе в Московском авиатехнологическом в одной группе, прежде чем судьба привела их в контору .
— Областники знают, кто у них погиб в костре? — спросил еще Бутурлин.
— Нет, вы успеете развернуться.
— Ладно. Успехов!
— Дерзай!
Сопредседатель Совета директоров «Дромита», его секьюрити и начальник службы безопасности были расстреляны в подъездах двух зданий, на выходе, в манере, успевшей стать почти классической. Еще одного телохранителя Арабова, который утром должен был сопровождать босса, убрали ночью.
«Четыре трупа. Нисан Арабов. Ковач. Мансур. И Шайба…»
Бутурлин соображал. Преступникам было безразлично, где разобраться с первыми тремя, поэтому их убрали заказные убийцы. С Шайбой поступили иначе: заманили в ловушку. Предпочли замочить в роще, рядом с костром, в обстановке, напоминавшей дружескую. Сделано это было для того, чтобы уничтожить труп или хотя бы сделать останки непригодными для опознания. Именно в его деле присутствовало большое количество «почему» и «зачем», и это было добрым предзнаменованием.
«Шайба знал своих убийц и им доверял… Труп уничтожить не удалось. Раскрытие всех убийств начнется отсюда…»
Из рощи с ее сморчками и строчками следствие должно было вернуться туда же, в бухарский Фонд содействия процветанию человечества. Громкое название звучало теперь как злая ирония. Отсюда росли ноги. С этого следовало начинать. Бутурлин проинструктировал отбывавших на обыск квартиры Шайбы:
—Нас интересуют записные книжки, адреса. Данные на приятелей. Письма… Особое внимание Павлам! И вообще всем, чье имя на «П»!
То, что имя начиналось с «П», было удачей. Все другие имена, кроме Петра и Павла, практически не употреблялись: Панкратий, Павлин, Панфер, Потап… Имя Петр давали при рождении крайне редко…
С появлением закона о частно-детективной и охранной деятельности в Москве, как грибы после дождя, мгновенно выросли сотни сыскных и охранных фирм, бюро, агентств на все вкусы, с разной начинкой, с самыми экзотическими названиями. В газетах замелькали интервью с анонимными частными сыщиками, бравшимися за заведомо невыполнимые заказы — розыск угнанных машин и раскрытие квартирных краж, которые, как известно, требовали агентурной деятельности, едва ли посильной некрупным милицейским главкам. Куда они делись потом, все эти «Парабеллумы», «Аяксы», «Докторы Ватсоны», не брезговавшие никакой чернухой…
Рэмбо начинал с охраны.
Первый заказчик, согласившийся воспользоваться секьюрити будущей охранно-сыскной ассоциации «Лайнс», рискнул, сделав предоплату в начале месяца. У Рэмбо еще не было ни сотрудников, ни обмундирования. Он сам писал объявления, расклеивал на столбах. На сэкономленные за время работы на заводе деньги обзаводился газовым оружием.
Охранникам он обязывался выплачивать заработную плату в конце месяца, после получения предоплаты. Любая неаккуратность заказчика могла в одночасье разрушить хрупкую экономическую систему. Первыми охранниками агентства стали бывшие его друзья-менты и ушедшие вслед за ним работники механосборочного цеха. Расчет строился на добросовестности ассоциации. В ночное время он до шести раз за ночь проверял несение службы своими людьми. Следующий заказчик не заставил себя ждать.
Одновременно Рэмбо подбирал детективов-профессионалов.
«Лайнс» в соответствии с его дерзкими планами и упорством должен был стать подобием учрежденного Видоком Сыскного бюро в интересах промышленности и торговли или американского Национального сыскного агентства, чей герб — изображение недремлющего ока с девизом «Мы никогда не спим» — стал известен всему миру, как и имя его основателя — сына полицейского сержанта, знаменитого Аллана Ната Пинкертона…
Рэмбо был единственным в агентстве, кто в течение первых двух лет не получал зарплаты, вкладывая каждую копейку в камуфляжи, рации, снаряжение… Но главное — в компьютерно-информационное обеспечение, исподволь завоевывая информационный рынок.
Вокруг «Лайнса» сформировывалась постепенно группа фирм, признавших его лидером.
В девяносто третьем он выступил инициатором первого общемосковского совещания частных агентств, которое было проведено в конференц-зале Академии внутренних дел России под почетным председательством ее начальника — генерала Алексеева. На совещание прибыло более двухсот представителей охранного бизнеса — вчерашних ментов, сотрудников КГБ, внешней разведки и просто бандитов, не знавших, кому обязаны приглашением.
В арендованных ими по первости квартирах, подвалах, нежилых помещениях ютились классные профессионалы спецслужб, асы разведки и контршпионажа, а заодно уголовно-спортивная элита, предоставлявшая крышу от других рэкетиров, а также скорый нелицеприятный суд — разборку и выколачивание долгов.
Была пора быстрого обогащения — расцвета коммерческих ларьков, пунктов обмена валюты, челночных вояжей, отмывания грязных денег, телохранительства, заказных убийств, заложничества.
Частная охрана мужала.
Скоро уже стало невозможным представить себе столичный банк, офис, обменный пункт валюты, ресторан, супермаркет, гостиницу без абсолютно трезвых, официально-вежливых, накачанных, вооруженных дубинками или огнестрельным оружием парней в форменных костюмах, с нашивками секьюрити на рукавах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
— Адреса Павла Туркмении у тебя точно нет?
— Нет.
— Приходится верить. Хотя…
— Ты сомневаешься?
—У частного детектива всегда есть чем заплатить за информацию. Это не из казны тянуть. Да еще из нашей, разворованной демократами… Ты ведь получаешь больше моего. Верно?
Их это всегда возмущало… Только они — бывшие цековцы — имели право на самую большую зарплату, «кремлевку», госдачи, книжные экспедиции…
Рэмбо пожал плечами:
— Во всем мире так. Частный детектив в Нью-Йорке Бо Дитл получает сто пятьдесят тысяч в год, а Билл Кларк, полицейский следователь в звании «детектив первой категории», только семьдесят четыре!
— А ты?
— Сначала я скажу, что получил в конторе . Слушаешь? Язву двенадцатиперстной. Гастрит. Два ножевых ранения. Одно огнестрельное.
Толян пожалел, что начал разговор.
—Я так.
Он поднялся:
— Вы тут еще потолкуйте, мужики. Я пойду.
— Вроде все обговорили…
— Ну, смотрите… — Генерал вышел.
Рэмбо погасил сигарету. Поднялся:
— Насчет «корвета» ничего нового?
— Нашли выброшенный магазин. По пути следования… На проспекте Маршала Жукова…
— «Господин Калашников»?
—От «реавена». Шестизарядного полуавтомата…
Бутурлин тоже встал. Они понимали друг друга с полуслова.
Самым удивительным и даже невероятным было то, что и они были тоже однокашниками. Учились вместе в Московском авиатехнологическом в одной группе, прежде чем судьба привела их в контору .
— Областники знают, кто у них погиб в костре? — спросил еще Бутурлин.
— Нет, вы успеете развернуться.
— Ладно. Успехов!
— Дерзай!
Сопредседатель Совета директоров «Дромита», его секьюрити и начальник службы безопасности были расстреляны в подъездах двух зданий, на выходе, в манере, успевшей стать почти классической. Еще одного телохранителя Арабова, который утром должен был сопровождать босса, убрали ночью.
«Четыре трупа. Нисан Арабов. Ковач. Мансур. И Шайба…»
Бутурлин соображал. Преступникам было безразлично, где разобраться с первыми тремя, поэтому их убрали заказные убийцы. С Шайбой поступили иначе: заманили в ловушку. Предпочли замочить в роще, рядом с костром, в обстановке, напоминавшей дружескую. Сделано это было для того, чтобы уничтожить труп или хотя бы сделать останки непригодными для опознания. Именно в его деле присутствовало большое количество «почему» и «зачем», и это было добрым предзнаменованием.
«Шайба знал своих убийц и им доверял… Труп уничтожить не удалось. Раскрытие всех убийств начнется отсюда…»
Из рощи с ее сморчками и строчками следствие должно было вернуться туда же, в бухарский Фонд содействия процветанию человечества. Громкое название звучало теперь как злая ирония. Отсюда росли ноги. С этого следовало начинать. Бутурлин проинструктировал отбывавших на обыск квартиры Шайбы:
—Нас интересуют записные книжки, адреса. Данные на приятелей. Письма… Особое внимание Павлам! И вообще всем, чье имя на «П»!
То, что имя начиналось с «П», было удачей. Все другие имена, кроме Петра и Павла, практически не употреблялись: Панкратий, Павлин, Панфер, Потап… Имя Петр давали при рождении крайне редко…
С появлением закона о частно-детективной и охранной деятельности в Москве, как грибы после дождя, мгновенно выросли сотни сыскных и охранных фирм, бюро, агентств на все вкусы, с разной начинкой, с самыми экзотическими названиями. В газетах замелькали интервью с анонимными частными сыщиками, бравшимися за заведомо невыполнимые заказы — розыск угнанных машин и раскрытие квартирных краж, которые, как известно, требовали агентурной деятельности, едва ли посильной некрупным милицейским главкам. Куда они делись потом, все эти «Парабеллумы», «Аяксы», «Докторы Ватсоны», не брезговавшие никакой чернухой…
Рэмбо начинал с охраны.
Первый заказчик, согласившийся воспользоваться секьюрити будущей охранно-сыскной ассоциации «Лайнс», рискнул, сделав предоплату в начале месяца. У Рэмбо еще не было ни сотрудников, ни обмундирования. Он сам писал объявления, расклеивал на столбах. На сэкономленные за время работы на заводе деньги обзаводился газовым оружием.
Охранникам он обязывался выплачивать заработную плату в конце месяца, после получения предоплаты. Любая неаккуратность заказчика могла в одночасье разрушить хрупкую экономическую систему. Первыми охранниками агентства стали бывшие его друзья-менты и ушедшие вслед за ним работники механосборочного цеха. Расчет строился на добросовестности ассоциации. В ночное время он до шести раз за ночь проверял несение службы своими людьми. Следующий заказчик не заставил себя ждать.
Одновременно Рэмбо подбирал детективов-профессионалов.
«Лайнс» в соответствии с его дерзкими планами и упорством должен был стать подобием учрежденного Видоком Сыскного бюро в интересах промышленности и торговли или американского Национального сыскного агентства, чей герб — изображение недремлющего ока с девизом «Мы никогда не спим» — стал известен всему миру, как и имя его основателя — сына полицейского сержанта, знаменитого Аллана Ната Пинкертона…
Рэмбо был единственным в агентстве, кто в течение первых двух лет не получал зарплаты, вкладывая каждую копейку в камуфляжи, рации, снаряжение… Но главное — в компьютерно-информационное обеспечение, исподволь завоевывая информационный рынок.
Вокруг «Лайнса» сформировывалась постепенно группа фирм, признавших его лидером.
В девяносто третьем он выступил инициатором первого общемосковского совещания частных агентств, которое было проведено в конференц-зале Академии внутренних дел России под почетным председательством ее начальника — генерала Алексеева. На совещание прибыло более двухсот представителей охранного бизнеса — вчерашних ментов, сотрудников КГБ, внешней разведки и просто бандитов, не знавших, кому обязаны приглашением.
В арендованных ими по первости квартирах, подвалах, нежилых помещениях ютились классные профессионалы спецслужб, асы разведки и контршпионажа, а заодно уголовно-спортивная элита, предоставлявшая крышу от других рэкетиров, а также скорый нелицеприятный суд — разборку и выколачивание долгов.
Была пора быстрого обогащения — расцвета коммерческих ларьков, пунктов обмена валюты, челночных вояжей, отмывания грязных денег, телохранительства, заказных убийств, заложничества.
Частная охрана мужала.
Скоро уже стало невозможным представить себе столичный банк, офис, обменный пункт валюты, ресторан, супермаркет, гостиницу без абсолютно трезвых, официально-вежливых, накачанных, вооруженных дубинками или огнестрельным оружием парней в форменных костюмах, с нашивками секьюрити на рукавах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94